печаталка текстов

А.С. Пушкин

Адрес: Его высокоблагородию
м. г. Павлу Воиновичу Нащокину etc.
В Москве на Знаменьке против дома Апраксина в доме Дорошевича.

1027. Д. Н. Бантыш-Каменский - Пушкину.
9 января 1835 г. Москва.

Милостивый государь
Александр Сергеевич!

Полагая, что вы не имеете более надобности в сообщенных мною Вам
биографиях, покорнейше прошу одолжить меня возвращением оных, чем чувствительно
изволите обязать имеющего честь быть с глубочайшим к Вам высокопочитанием и
душевною преданностию

Вашего высокородия
покорнейшего слугу
Дмитрия Бантыша-Каменского

P. S. - С наступившим новым годом и с драгоценным для нас подарком от
всего сердца поздравляю. -

Генваря 9-го
1835 года.
Москва.

1028. И. М. Пеньковский - Пушкину.
l5 января 1835 г. Болдино.

15 Генваря 1835 году
Село Болдино

Милостивый государь
Александр Сергеевич!

Имею честь донести Вам, что поступило взыскание на селе Болдине из С.<анкт>
Петерб.<ургского> Опек.<унского> Сове.<та> на 11,114 руб: - при сем посылаю
копию указа, там значится по какому займу. -
Я продал ржи 380 четвертей по 17 руб. 20 ко., у меня всего находится денег
7000 руб. асыгнац.<иями>, в числе оных 1200 оброчных из вашей части, очень
трудно в скором времени уплотить так большую сумму, притом же бури ежедневные
препятствуют в молодьбе хлеба - нужно бы справиться в Опек.<унском> Сове.<те>
нет ли ошибки какой, что вдруг так большое взыскание.
Позвольте Вам Александр Сергеевич предложить на счет уплаты Опек.<унского>
Совета, неугодно ли Вам будет приказать мне уплачивать в Опекун.<ский> Совет,
сколько именно, по каким займам и в какое время, а из уплаты к вам квитанций
доставлять - выгодней было бы для Вас и спокойней. Я уже в Губер.<нское>
Правление и в Земский Суд чиновникам отдал 200 руб., дабы не приступали к описи
имения, еслибы в свое время уплачивать, тогда [бы] небыло бы хлопот и лишних
расходов - на мое уведомление ожидать буду Вашего приказания.
С истинным высокопочитанием и таковую же преданностью

Ваш,
милостивый государь,
всепокорнейший
слуга
И. Пеньковский.

1029. П. В. Нащокину.
20 января 1835 г. Петербург.

Посылаю тебе, любезный Павел Воинович, 1,500 р., остальные 500 должны были
к тебе явиться, но вчера их у меня перехватил заимообразно молодой человек,
находящийся в подмазке. Соболезнуя положению, в котором и нам с тобою случалось
обретаться, вероятно ты извинишь меня великодушно. Однако пожалуйста, пришли мне
полный счет моего долга.
Жена кланяется сердечно твоей Вере Александровне; она у M-de Sichler
заказала ей шляпу, которая сегодня же и отправляется в Москву. Жена говорит,
что, comme M-de Нащокин est brune et qu'elle a un beau teint, то выбрала
она для нее шляпу такого-то цвета, а не другого. Впрочем это дело дамское.
Ты видел вероятно Пугачева и надеюсь, что его не купил. Я храню для тебя
особый экземпляр. Каково время? Пугачев сделался добрым исправным плательщиком
оброка, Емелька Пугачев оброчный мой мужик! Денег он мне принес довольно, но как
около двух лет жил я в долг, то ничего и не остается у меня за пазухой, а вс°
идет на расплату. Теперь, обняв тебя от всего сердца, и поцаловав ручку Вере
Александровне, отправляюсь на почту.

20 янв.
1835
С. П. Б.

1030. П. В. Нащокин - Пушкину.
21 января 1835 г. Москва.

21 Генваря

Уведомляю тебя Александр Сергеивич - что денег я 20 числа сего месяца не
получил - и деньги тобою назначенные мне в уплату получить не могу, как я
предполагаю - по моим замечаниям. Был у меня Завальевский, и я был у него, - он
мне и говорил, что ждет Соболевского; я же сказал, что жду его тоже и вместе с
ним жду и денег - на что Завальевский мне объяснил вс° дело, что деньги от
Полевого поручено ему получить - а он обязан взнести в Опекунской Совет, что он
и сделает; и что он мне бы дал денег, но у него нет, и что он и Соболевскому
принужден был отказать. - Из сего ты сам [увидишь] заключишь и рассудишь, как
знаешь. Я теперь более ни об чем писать не могу. - Наше с женою почтение Натальи
Николаевне, а ты будь здоров и весел.
Весь т<вой> Пав<ел> Нащокин.

Адрес: Его высокоблагородию
Александру Сергеевичу
Пушкину.
На Дворцовой набережной, в доме Баташева, у Прачешного моста
в С.-Петербург.

1031. Н. В. Гоголь - Пушкину.
Около 22 января 1835 г. Петербург.

Я до сих пор сижу болен; мне бы очень хотелось видеться с вами. Заезжайте
часу во втором; ведь (6) вы, верно, будете в это время где-нибудь возле
меня. Посылаю вам два экземпляра Арабесков, которые, ко всеобщему изумлению,
очутились в 2-х частях. Один экземпляр для вас, а другой разрезанный для меня.
Вы читайте мой и сделайте милость, возьмите карандаш в ваши ручки и никак не
остановливайте негодования при виде ошибок, во тот же час их всех на лицо.-
Мне это очень нужно.-
Пошли вам бог достаточного терпения при чтении! (7)
Ваш Гоголь.

Адрес: Его высокородию
Александру Сергеевичу
Пушкину.

1032. H. С. Алексеев - Пушкину.
23 января 1835 г.

Пользуясь отправлением своего человека в С.<анкт> Петербург, я позволил
себе написать к тебе несколько строк, любезный Пушкин, не с тем, чтоб доставить
тебе ими удовольствие, но в доказательство, как мне приятно везде и всегда, о
тебе помнить.
В скором времени я обещаю тебе сообщить некоторую часть моих записок то-
есть: эпоху Кишеневской жизни; они сами по себе ничтожны; но, с присоединением к
твоим, могут представить нечто занимательное, потому что волею или неволей, но
наши имена не раз должны столкнуться на пути жизни.
В заключении напомню тебе о обещанном экземпляре Пугачева с твоей
подписыо, которая не раз уже украшала полученные мною от тебя книги. -
Прости и верь чувствам преданного тебе
Николая Алексеева.
23 Генваря.

1033. А. Х. Бенкендорфу.
26 января 1835 г. Петербург.

Милостивый государь
граф Александр Христофорович

Честь имею препроводить к Вашему сиятельству некоторые замечания, которые
не могли войти в Историю Пугачевского бунта, но которые могут быть любопытны. Я
просил о дозволение представить оные государю императору, и имел счастие
получить на то высочайшее соизволение.
При сем осмеливаюсь просить Ваше сиятельство, о испрошении важной для меня
милости: о высочайшем дозволении прочесть Пугачевское дело, находящееся в
архиве. В свободное время я мог бы из оного составить краткую выписку, если не
для печати, то по крайней мере, для полноты моего труда, без того не
совершенного, и для успокоения исторической моей совести.
С глубочайшим почтением и совершенной преданностию честь имею быть

милостивый государь
Вашего сиятельства
покорнейший слуга
Александр Пушкин
26 янв.
1835
С. П. Б.

1034. Д. Н. Бантышу-Каменскому.
26 января 1835 г. Петербург.

Милостивый государь
Дмитрий Николаевич

С благодарностию отсылаю к Вам статьи, коими по Вашему благорасположению ко
мне пользовался я при составлении моей Истории. При них препровождаю и экземпляр
Истории самой. Мнение Ваше о ней, во всяком случае, мне драгоценно: похвала от
настоящего историка, а не поверхностного расказчика или переписчика, будет
лестна для меня; а из укоризны, научуся (чего, знаете вы сами, не дождуся от
записных наших критиков).
Прошу Вас взять на себя труд исправить две ошибки, справедливо замеченные в
Сыне Отечества: На стран. 129 был уже в 15 верстах, должно читать в 50. -
И в примечании к пятой главе (16) вместо Тобольск, Табинск.
С глубочайшим почтением и благодарностию, честь имею быть

милостивый государь
Вашего превосходительства
покорнейший слуга
Александр Пушкин
26 янв.
С. П. Б.

Адрес: Его превосходительству
милостивому государю
Дмитрию Николаевичу
Бантышу-Каменскому
в Москве
в книжную лавку Ширяева.

1035. Н. И. Павлищев - Пушкину.
31 января 1835 г. Варшава.

Варшава 31 генваря - 12 февраля 1835

Милостивый государь
Александр Сергеевич!

Зная довольно хорошо домашние дела Сергея Львовича, я не могу хладнокровно
подумать о намерении вашем отказаться от управления имением. Отказываясь от
управления, вы оставляете имение на произвол судьбы, отдаете его в руки Михайла,
который разорял, грабил его двенадцать лет сряду; чего же ожидать теперь? -
первой недоимки, - продажи с молотка, и может быть зрелища, как крепостные
покупают имения у своих господ. Я не говорю, чтобы Михайло купил его, - нет; но
уверен, что он в состоянии купить. Положим, что управление отдается не Михайлу,
а другому, - и тогда последствия будут не лучше. Какой управитель удержится,
когда господин, проживая доходы без остатка, будет еще делать новые долги? Я
разумею здесь Льва Сергеевича. Вы заплатили за него 18/т.<ысяч>: легко станется,
что чрез несколько времени новому на месте Михайлы управителю придется заплатить
столько же*. Теперь было еще что заложить, а тогда? - тогда придется продать
часть имения, - продать, разумеется, за бесценок, - потом еще продать и наконец
остаться без имения. Конечно, вы не допустили бы до такой крайности; но у вас
может также не случиться на тот раз денег, и тогда - беда неизбежна.
Все это так сбыточно, так правдоподобно, что я не мог долее оставаться
равнодушным зрителем гибели, грозящей общему вашему имению. Обдумав я нахожу,
что помочь беде еще можно, и считаю долгом объяснить свои мысли.
Расстройство дел Сергея Львовича происходит от двух причин: от дурного
управления имением и от поглощения доходов чрезвычайными долгами Льва
Сергеевича. Худое правление заменить можно хорошим; но чрезвычайные долги Льва
С.<ергеевича>? - это имеет свою причину. Возможность брать без хлопот деньги в
чужом кармане не обязывает знать меру, вместимость его; да и кто, при этой
возможности, не станет брать полною горстью? Это рассуждение применяется к
положению Л.<ьва> С.<ергеевича> Беспечная жизнь его оправдывается тем, что он,
будучи незнаком с собственностию, не знает ей и цены. Дайте ему собственность, я
я поручусь, что он оставит странствования свои по закавказским степям; что он,
взяв имение в руки, по необходимости должен будет математически сообразить
расход с приходом; - что он сделается помещиком, как всякий другой. Кроме личной
пользы его, самая справедливость оправдывает эту меру. Он живет теперь насчет
целого, нераздельного имения, - по этому живет на счет ваш, на счет сестры
своей. Какие-нибудь восемдесят душ, припадающих на долю жены моей, для нас не
безделица; напротив, это один верный ломоть хлеба, который у меня в виду;
сегодня окажись я по какой-нибудь причине ненужным для службы, завтра же, без
этого ломтя, должен буду пойти по миру. - Итак справедливость требует не обижать
одного, помогая другому. Я не говорю уже о том, что за расточительностию Л.<ьва>
С.<ергеевича> мы остаемся три года без всякого пособия; - что скудная доля жены
моей в течение этого времени умалилась, подвергнувшись залогу, для уплаты долгов
Л.<ьва> С.<ергеевича> - Надо же сказать правду.
Вы скажете, быть может, что отделить Л.<ьва> С.<ергеевича> значит дать ему
нож в руки; т. е. что он проживет имение. - До нищеты, конечно ни вы, ни я,
никто другой из друзей его не допустит. Но если уже ему суждено прожить имение,
то пускай же проживает свое, а не чужое: пускай он тогда примет за милость то
пособие, которое теперь считает своим правом. Но это одни лишь предположения; я
(8) не поверю, чтобы Л.<ев> С.<ергеевич> получив имение не мог быть, если не
отличным хозяином, то по крайней мере помещиком не хуже многих.
Обдумайте, Александр Сергеевич, всю важность моего мнения. Как старший в
семействе, и пользующийся доверием Сергея Львовича, вы только можете осуществить
мою мысль, и тем спасти ваших родных от гибели. Я умоляю вас не отступаться от
управления имением; напротив, удержав его за собою, настоять, чтобы Лев
Сергеевич был отделен. - Знаю, что управление это вам в тягость; но как же быть?
- Впрочем, еслиб жене моей дана была какая частица, то я имел бы повод взять
отпуск месяцев на шесть, поехать в Болдино, и там занявшись своим, устроить ваше
общее: на это у меня толку станет. Теперь же ехать туда, не в качестве
владельца, а в виде управителя, я не должен, и не поеду. Еще раз прошу вас
обдумать вс° это и действовать; во всяком же случае, не оставить меня без
ответа.
С истинным почтением остаюсь вашим покорнейшим слугою
Н. Павлищев.

P. S. Никогда я не был в такой нужде, как теперь. Исправляя должность
Помощника Статс-Секретаря, я числился по Министерству Ин.<остранных> Д.<ел> и
как русский чиновник пользовался казенною квартирою, с отопкою и освещением.
Теперь я утвержден в должности и поступил собственно в Польскую службу, - почему
лишился права на квартиру. Это делает мне разницы до 2/т. р. в год. Можете
представить мое положение.

* Начало нового долга, кажется, уже существует. В числе 18/т.<ысяч> едва ли
вошли долги его Варшавские, как то: Плещеева, Гута, Аничкова и многих других:
вот уже около 4/т.<тысяч>.

1036. Неизвестной.
Январь (?) 1835 г. Петербург.
(Черновое)

M la C
Voici le livre en question. Je vous supplie de ne pas le montrer а qui que
ce soit. Si je n'ai pas eu le bonheur de vous l'apporter moi-mкme - Vous me
permettrez de venir au moins le reprendre.

1037. И. И. Дмитриеву.
14 февраля 1835 г. Петербург.

Милостивый государь Иван Иванович, молодой Карамзин показывал мне письмо
вашего высокопревосходительства, в котором укоряете вы меня в невежливости
непростительной. Спешу оправдаться: я до сих пор не доставил вам своей дани,
потому что поминутно поджидал портрет Емельяна Ивановича, который гравируется в
Париже; я хотел поднести вам книгу свою во всей исправности. Не исполнить того
было бы с моей стороны не только скупостию, но и неблагодарностию: хроника моя
обязана вам яркой и живой страницей, за которую много будет мне прощено самыми
строгими читателями.
Вы смеетесь над нашим поколением и, конечно, имеете на то полное право. Не
стану заступаться за историков и стихотворцев моего времени; те и другие имели в
старину, первые менее шарлатанства и более учености и трудолюбия, вторые более
искренности и душевной теплоты. Что касается до выгод денежных, то позвольте
заметить, что Карамзин первый у нас показал пример больших оборотов в торговле
литературной.
Не знаю, занимает ли вас участь нашей академии, которая недавно лишилась
своего секретаря, умершего на щите, то есть на последнем корректурном листе
своего словаря. Не известно, кто будет его преемником. Святое место пусто не
будет; но место непременного секретаря было довольно пустое, даже не будучи
упразднено.
Современник ваш, о котором изволите упоминать в письме к А.<ндрею>
Н.<иколаевичу> К.<арамзину>, слава богу, здравствует я продолжает посещать
книжную лавку Смирдина ежедневно, а академию по субботам. В лавке забирает он
свои сочинения, вс° еще нераспроданные, и раздает их в академии своим сочленам с
трогательным бескорыстием.
С глубочайшим почтением и преданностию честь имею быть, милостивый
государь, вашего высокопревосходительства покорнейшим слугою.

Александр Пушкин.
14 февраля
1835.
С. П. Б.

1038. И. И. Пеньковский - Пушкину.
19 февраля 1835 г. Болдино

19 февраля 1835 году
Село Болдино

Милостивый государь
Александр Сергеевич!

Относился я к Вам 30-го октяб<ря> на счет взыскания Московского
Опек.<унского> Совета по залогу сельца Кистенева, что поступило из Вашей части
7200 руб. из С<анкт-> Петербургского Опекун.<ского> Совета, части Сергея
Львовича 1270 руб. и при оном переслал из указов выписку, на ето я и получил
Ваше приказание от 10 ноября, что долг Ваш в Москов.<ском> Опек.<унском>
Сов.<ете> Вы сами уплотите, а из доходов болдинских не должно тратить ни
копейки; долг Сергея Львовича уплотить.
По оному приказанию немедля уплотил долг Сергея Львовича 1270 руб. и тогда
же упросил Нижегородское Губернское Правление на Ваш долг отсрочку на 4 м<еся>ца
- она коньчилась 11-го февраля.
Тоже 15 генваря сообщал Вам, что еще поступило взыскание по залогу села
Болдина части Сергея Львовича из С.<анкт-> Петерб.<ургского> Опекун.<ского>
Сов.<ета> на 11,114 руб., и при оном переслал копию указа.
На ето получил от 27-го генваря Ваше распоряжение, дабы немедленно внести
4000 за Сергея Львовича, а остальные за Вашую долю получить отсрочку на 4
м<еся>ца.
Требует С.<анкт-> Петерб.<ургский> Опек.<унский> Сов.<ет> с Сергея Львовича
по залогу села Болдина асыгнациями 11,114 руб. кроме 7200 руб., которые следует
внести за Вашую часть, числеющуся в сельце Кистеневе - всего по требованию
Москов.<ского> Опек.<унского> Сове.<та>и С.<анкт-> Петербургского следует
уплотить по залогам 18 314 руб. асыгнациями. -
У меня по сие число находится из разных сумм наличных денег 12000 руб.
монетой, оные деньги я бы к Вам отправил в генваре м<еся>це еслибы не было так
большого взыскания на село Болдино - теперь я полагаю нужным удовлетворить
Опек.<унский> Сов.<ет> по залогу болдинскому, а остальные, куда прикажите к Вам
пересылать.
По приказанию Вашему на ету почту отчетов за 1834 и 1835 год не успел
зготовить - оканьчиваю овес молотить, который поступить в продажу до 25 числа
етого м<еся>ца, рожь коньчил молотить по 20 генваря, и всю продал в генва<ре>
м<еся>це; 380 четв.<ертей> по 17 руб. 20 ко. и 230 четв.<ертей> по 16 руб. 40
ко. Сего числа насыпаю овес в Лысково, почем продам уведомлю на будущей почте.
В селе Болдине и Кистеневе все благополучно - о чем доносит с истинным
высокопочитанием и таковую же преданностию
Ваш
милостивый государь
всепокорнейший
слуга
И. Пеньковский.

1039. И. И. Дмитрнев - Пушкину.
4 марта 1835 г. Москва.

Милостивый государь
Александр Сергеевич.

Не хочу верить, чтоб невинная моя шутка в письме к А.<ндрею> Н.<иколаевичу>
К.<арамзину> принята была вами за действительную вам укоризну. Это было бы для
меня крайне прискорбно. Но хорошо, что я с молодых лет держусь филозофии
Панглоса; вс° к лучшему. Книги вашей еще и теперь не получил, но твердо
надеюсь получить ее, а вдобавок к тому еще утешаюсь и тем, что мнимый упрек мой
доставил мне удовольствие пробежать несколько строк любезнейшего из наших
поэтов, за что от всего сердца благодарю его.
Благодарю также и за добрую весть о моем сверстнике: приятно мне слышать о
двойной благостыне его ( charitй - извините). Что же касается до свежей нашей
потери: она важна, конечно всем нам чувствительна, но я соглашаюсь с вами и с
старинной пословицей: "Святое место не будет пусто".

Почиет Соколов, но бдит еще Языков.*

И на что лучше его в приемники? работящ и любознателен, ктому же и к
новизнам не падок.
Впрочем с искренним моим почтением и преданностию имею честь быть,
милостивый государь,
покорнейшим вашим слугою
Иван Дмитриев.

P. S. Естьли любезные ваши родители в П.<етер>б.<урге>, то прошу Вас
сказать им искреннее мое почтение; то же и Катерине Андреевне с ее семьею и В.
А. Жуковскому.

* (прозаик)

Москва
1835
Марта 4 дня.

1040. В. С. Голицын - Пушкину.
21 марта 1835 г. Москва.

Москва, 21-го марта 1835.

Любите ли Вы музыку, Обером сочиненную на Немую? - Как не любить! -
Приятно ли было бы Вам слышать оную в Москве, где не существует иностранного
театра, на котором 9/10 зрителей не поняли бы слов? - очень лестно бы послушать,
но как? - а вот как; я Вам переделаю возмутительную поэму Скриба, выброшу из
французской пьесы заговор Фомы Аниело, по нужде перекрещу его самого с
братьею и даже оперу назову другим именем. Это не глупо, да измерили ль Вы силы
своей, и не ужели достанет у Вас духу увеличить репертуар подражанием, переводом
или как сами назовете свою работу, подобным водяным произведениям переводчиков
Фрейшюца, Весталки, Роберта Диавола и проч. и проч. - Это не ваше дело, мой
почтеннейший, ведь я не из того бьюсь, чтоб публика из-за моих слов забыла
музыку, следовательно стихи мои могут быть посредственные (а иных, виноват,
писать не умею), мое дело удержать, по возможности, смысл пьесы, дабы слова не
ругались над напевом, а еще более соображаться с мнением мудрого Голохвастова, с
важностью индейского петуха и едва ли не с равной ему разборчивостью
председательствующего в Московском Ценсурном Комитете; и так за работу!

-----

Вот вам, почтеннейший Александр Сергеевич, сущность разговора моего за
шесть тому недель с испытанным меломаном, (но не с Иваном Александровичем
Нарышкиным); три дни после оного первый акт был кончен, и я с авторским
подобострастьем к своему первородному, едва ли не на всех перекрестках столицы
огромного размера, читал свои плоские стихи; - меня слушатели ободряли,
вероятно, чтоб скорей отвязаться, и я, легковерный, принялся за прочие акты; вот
они наконец! все условия сохранены свято и ненарушимо, заговора нет, стихи
переведены от первого до последнего в точную меру, музыка на них приходится как
по мерке, чего же Вам более? - читайте, если у Вас достанет терпения, читайте до
конца, и Вы увидите, что богатство Скрибова воображения так велико, что, даже
без главного эпизода его оперы, она остается занимательною.
Кто это ко мне пишет, спросите Вы, почтеннейший Александр Сергеевич, и с
нетерпением переверн°те страницу, чтоб увидеть подпись, но не тут-то [то] было!
Вы ее не найдете и должны будете отгадать кто я таков. - Впрочем Вам не мудрено
узнать меня по обработке стихов; Вам случалось, при возвращении домой, находить
подобные на столике Вашем, и [находить] не совсем брезгать мыслями в оных
рассеянными. -
Прощайте - писать более значило бы отвлечь Вас от занятий Ваших и посягнуть
на наслаждения публики; итак сокращаю, прося о сохранении дружбы Вашей, которую
ценю в полной мере, хотя подозреваю себя несколько забытым Вами в пылу светской
и литераттурной жизней Ваших. -

весь Ваш
издатель Палермских бандитов
Мой адрес.
Сущевской части,
в доме бывшем
Шепелевой.

1041. Публичная Библиотека - Пушкину.
22 марта 1835 г. Петербург.

По приказанию господина директора императорской Публичной Библиотеки
Канцелярия оной на основании дарованного права Библиотеке и самого устава о
ценсуре просит его высокоблагородие Александра Сергеевича Пушкина печатанные им
книги его сочинения 1) Евгений Онегин 2) Полтава и 3) Историю о Пугачевском
Бунте доставить ныне в Библиотеку по одному экземпляру, и впредь какие будут
издаваться сочинения доставлять.

"22" марта 1835
Его высокоблагородию
А. С. Пушкину

1042. Д. Н. Бантышу-Каменскому.
2 апреля 1835 г. Петербург.

Милостивый государь
Дмитрий Николаевич,

С крайней досадою узнал я, что давно уже отосланные Ваши бумаги вс° еще
находились в руках того, кому я их поверил. Простите невольное мое прегрешение.
Не знаю, получили ли вы Историю Пугачева. Она была мною поручена вместе с Вашими
бумагами тому же беспечному комисионеру.
Поручая себя Вашей благосклонности, с глубочайшим почтением и преданностию
честь имею быть,
милостивый государь
Вашего превосходительства
покорнейший слуга
Александр Пушкин.
2 апреля
1835

Адрес: Его превосходительству
милостивому государю
Дмитрию Николаевичу
Б. Каменскому
etc. etc.

1043. A. H. Оленин - Пушкину.
3 апреля 1835 г. Петербург.

Милостивый государь
Александр Сергеевич!

Я сей час получил письмо, которым вы меня почтили; список подписавшихся на
памятник, Друга друзей своих, на надгробный камень покойному и достойному
Николаю Ивановичу Гнедичу; и при том пятьдесят рублей ассигнациями. - Деньги я
отдам сыну моему Алексею, который занимается устроением сего памятника; а вас,
милостивый государь, душевно благодарю (за добрую память к усобшему) - именем
покойного Николая Ивановича Гнедича! - Затем имею честь быть с истинным
почтением и преданностью - вам

Милостивый государь
покорнейшим слугою
Алексей Оленин.
3. Апреля 1835
Его вы<сокоблагородию> А. С. Пушкину.

1044. И. И. Пеньковский - Пушкину.
9 апреля 1835 г. Болдино.
9 Апреля 1835 году
С. Болдино

Милостивый государь
Александр Сергеевич!

На мое донесение от 19 фев:<раля> не получив Вашего приказания на счет
уплаты по требованию С.<анкт-> Петерб.<ургского> и Московск.<ого> Опекунских
Советов, решился удовлетворять С.<анкт-> Петерб.<ургский> Опек.<унский> Сов.<ет>
по залогу села Болдина требоваемых капитала и процен.<тов> 11114 руб., в число
оных уплотить в Лукояновский Земский Суд 7000 руб. асыгнац.<иями>, достальные
4114 руб. удержал по притчине той; что я в прошедшем 1834 году марта 23 числа по
требованию Опек.<унского> Сов.<ета> уплачивал в Лукояновский 3ем.<ский> Суд 4113
руб. 80 коп. асыгнац.<иями>, по сие число не получал от С.<анкт->
Петерб<ургского> 0пeк.<унcкoгo> Сов.<ета> квитанций, Лукояновского Земского Суда
квитанцию на оную сумму получил и доставил тогоже м<еся>ца Сергею Львовичу.
Нынеже марта 26 числа послал в С.<анкт-> Петер.<бургский> Опек.<унский> Совет
прошение, дабы благоволено там рассмотреть; не вдвое ли требует Опек.<унский>
Совет, если точно следует по последнему требованию 11114 руб. то дабы мне
выслано из С.<анкт-> Петер.<бургского> Опек.<унского> Сов.<ета> на прежние 4113
руб. 80 ко. квитанция, тогда и достальные 4114 руб. взнесу (не получил ли Сергей
Львович в Совете квитанций, которой я требую).
По залогу сельца Кистенева части Вашей в Москов.<ском> Опек.<унском>
Сов.<ете> приказывали мне получить отсрочку на 4 м<еся>ца. Я партикулярную
отсрочку имел на 5 м<еся>цов и дошло до етого, что заседателя Сергачскаго
Зем.<ского> Суда отдано под суд за не исполнений описи Вашего имения; после чего
я ездил в Губерское Правление, хотел еще испросить отсрочки на 4 м<еся>ца, там
мне отказано, и никому не дает (9) Опек.<унский> Совет кроме тем, в которых
имениях по засвидетельствованию уездного предводителя случается значительный
урон, н<а>пр: неурожай хлеба, позар, падеж скота и прч;, а у Вас благодаря
бога нельзя мне было с етим отозваться. Принужден был уплатить в Москов.<ский>
Опек.<унский> Сов.<ет> 7200 руб. асыгнац.<иями> Поступило в уплату ив болдинской
суммы асыгнациями 4920 рублей.
За часть Сергея Львовича в с. Кистеневе уплочено 1270 руб., о чем уже давно
Вам доносил, всего по отъезде Вашем из Болдина, с страховыми и весовыми в
Опекун.<ском> Совет.<е> уплочено асыгнац.<иями> 15670 руб. на монету, с
променами по 15 и 15/2 коп. на каждый рубль 18070 руб. 50 ко., тепере ожидаю
резолюций Опек.<унского> Сов.<ета> на 4114 руб. - у меня находятся наличных
денег из разных сумм 2160 руб. монетой.
По сельцу Кистеневу в часть Сергея Львовича поступил указ из С.<анкт->
Петерб.<ургского> Опек.<унского> Сов.<ета> в Губернское правление, дабы описать
оное имение, хотя уплоченные деньги 1270 руб. и доставить опись в Опек.<унский>
Совет. Я не понимаю, для чего ето делает Опек. <унский> Совет, разви для етого
только: за неисправность в платеже, что уже наскучило Опек.<унскому> Совету
предписывать об описи имения. Нужно бы Александр Сергеевич справиться в
Опекунском Совете и испросить, дабы предписал Губер.<нскому> Правлению оставить
опись имения, когда нету взыскания: присем пересылаю к Вам копию оного указа.
По нонишней розкладке на 1835 год определено на барщину 180 тягол, на оброк
66 тягол, всего тягол 246 - на оброк определил тех, которые, не отлучаясь из
вотчины, могут внести оный, на сторону не отпускаю, по притчине той, что они
вместо оброку приносят разные отговорки, притом же во время отлучки дома их
приходят в разорение, не засеваются их поля, жены и дети таковых приходят до
самой крайности в пропитании себя. На уход Вашей земли сделал 45 борон железных
и надеюсь, что они не будут бесполезны.
Озими ныне оказались очень хороши, чем бог обрадует в перед - Барщиной
очищаю лес неудобный и обращаю на пашню.
Позвольте Александр Сергеевич Вам предложить на счет барщины, по моему
мнению гораздо полезней было бы для Вас, еслибы в селе Болдине совсем уничтожить
оброчные тяглы, а всех определить на барщину. Я сужу по доходу 1834 году, что
всякое тягло, коих было 160 на барщине, дало более 100 руб:, по сие число за
продажу хлеба поступило в приход 18700 ру. 75 ко. монетой, я еще остается в
продажу 100 четвертей ячьменю, и я полагаю, что должно остаться от семенов овса
в продажу до 33 четвертей, которой начинается молотить серомолотом для посеву. И
так я полагаю должны Вы получать, обратив всех болдинских на барщину, до 30000
тысячь рублей - об оном нужно только решения Вашего. Я с моей стороны надеюсь
оправдать себя в моем предложении. Я вижу, что Сергея Львовича большие
обязанности зашли с Опекун.<ским> Советом тем только можно будет освободиться от
обязанностей Опек.<унского> Сов.<ета> и останется часть доходу, которым можно
будет прожить без крайней нужды, - если Вам угодно будет утвердить мое
предложение. Я мартовский оброк с 66 тягол возьму, летом буду оными тяглами
готовить землю на будущие озими - ныне же всех определить к еровому полю
невозможно по недостаче земли.
Доношу Вам Александр Сергеевич, что после покойного Василья Львовича,
вторую половину села Болдина купил из акционного торгу некто Сергей Зыбин и уже
прислал партикулярное свое распоряжение к бурмистру. Как прикажите поступить на
счет земли пахатной, которой находится в той половине до 170 десятин лишних, они
отрезанны после полюбовной межы, и оные поступают г-ну Зыбину. Мне известно от
крестьян, будтобы Сергей Львович подавал мировую при жизни Василья Львовича, в
каком смысле и куда подана; можно ли хлопотать, дабы обратить во владение Ваше
оных 170 десятин -
Отчеты перешлю к Вам за 1884 год, когда покончу молотить овес, который
оставлено на семена сыромолотом. Ныне в страсную суботу попались в воровстве
первейшие воры, Ефим Захаров, и Тимофей Михайлов; украли пару лошадей в
Сергачском уезде и изобличены сознались; отправлены в суд и дай бог избавиться
от разорителей вотчины, дабы пошли на поселение, в солдаты они не способны, туда
бы им и дорога за их развратную жизнь в пример другим -
Я получил приказание от 13 марта Сергея Львовича, дабы переслать по почте
кистеневские планы с принадлежащими документами по нынишней почте и переслал. В
селе Болдине и сельце Кистеневе вс° благополучно - о чем доносит с истинным
высокопочитанием и таковую же преданностью
Ваш
милостивый государь
всепокорнейший
слуга
И. Пеньковский.

1045. И. И. Дмитриев - Пушкину.
10 апреля 1835 г. Москва.

Милостивый государь
Александр Сергеевич.

Наконец и моя русская библиотека красуется новым плодом любимого нашего
автора! Сердечно благодарю вас за приятный гостинец и за ваше хотя и церемонное,
но не меньше обязательное надписание.
Сочинение ваше подвергалось и здесь разным толкам, довольно смешным, но
никогда дельным: одни дивились, как вы смели напоминать о том, что некогда
велено было предать забвению. - Нужды нет, что осталась бы прореха в Р.<усской>
истории; другие, и к сожалению большая часть лживых (10) романтиков, желали
бы, (11) чтоб История ваша и в расположении и в слоге изуродована была всеми
припасами Смирдинской школы, и чтобы была гораздо погрузнее. - Но полно ныне
настоит время не желчи, а ликования.
Приветствую вас с продолжающимся праздником. Искренно желаю по следам наших
предков всесемейно провести его благополучно, и между тем с совершенным
почтением и преданностию имею честь быть,
милостивый государь
вашим покорнейшим слугою
Иван Дмитриев.
P. S. Кто же Секретарь Академии?

Москва
1835
Апреля 10-го дня.

1046. А. X. Бенкендорфу.
11 апреля 1835 г. Петербург.

Милостивый государь,
граф Александр Христофорович,

Пользуясь драгоценным своим правом, имею счастие повергнуть на рассмотрение
его величества сочинение, которое весьма желал бы я напечатать, по причинам,
объясненным в предисловии. Ободренный вниманием, коего Вы всегда изволили меня
удостоивать, осмеливаюсь просить Ваше сиятельство о дозволении объяснить Вам
лично обстоятельство, собственно до меня касающееся.
С глубочайшим почтением и совершенной преданностию честь имею быть,

милостивый государь,
Вашего сиятельства
покорнейшим слугою
Александр Пушкин.
11 апреля
1835
С. П. Б.

1047. А. Н. Мордвинов - Пушкину.
15 апреля 1835 г. Петербург.
(Черновое)

Статс-секретарь Мордвинов, свидетельствуя истинное почтение его
высокоблагородию Александру Сергеевичу, в следствие письма его к графу
Александру Христофоровичу от 11-го сего апреля, покорнейше просит его пожаловать
к его сиятельству завтра 16-го апреля, в 10 часов утра.

Г.<осподину> Пушкину.
15 апреля 1835.

1048. Д. Н. Бантыш-Каменский - Пушкину.
18 апреля 1835 г. Москва.

Милостивый государь
Александр Сергеевич!

За экземпляр Истории Пугачевского бунта, мною полученный и который будет
служить украшением моей библиотеки, равно за возвращение биографий, принося Вам
чувствительнейшую благодарность, пользуюсь сим случаем, чтобы возобновить Вам
уверения в чувствах глубочайшего почтения и душевной преданности, с коими имею
честь быть

Вашим,
Милостивый государь!
покорнейшим слугою
Дмитрий Бантыш-Каменский.
Апреля 18
1835 года
Москва.

Адрес: Его высокородию,
милостивому государю,
Александру Сергеевичу
Пушкину.
В С. Петербурге.

1049. Л. С. Пушкину.
23-24 апреля 1835 г. Петербург.

J'ai tardй а vous rйpondre parce que je n'avais pas grand'chose а vous
dire. Depuis que j'ai eu la faiblesse de prendre en main les affaires de mon
pиre, je n'ai pas touchй 500 r. de revenus; et quant а l'emprunt des 13,000,
il est dйjа dйpensй. Voici le compte qui vous regarde
а Engelhardt . . . . . . .
1,330
а la restauration . . . . 260
а Dumй . . . . . . . . . . . 220 (pour
le vin)
а Pavlichtchef . . . . . .
837
au tailleur . . . . . . . . . 390
а Plechtchйef . . . . . .
1,500
De plus vous avez reзu . . en assign. 280
(aoыt 1834). en or . . . . . . . . . . . . . 950
_______
5,767
Votre [de] lettre de change (10,000) a йtй rachetйe. Outre le loyer, la
table et le tailleur qui ne vous ont rien coutйs, vous avez donc reзu 1,230 r.
Comme ma mиre a йtй trиs mal, je garde encore les affaires malgrй mille
dйgoыts. Je compte les rendre au premier moment. Je tвcherai alors de vous faire
avoir votre part des terres et des paysans. Il est probable qu'alors vous vous
occuperez de vos affaires et que vous perdrez de votre indolence et de la
facilitй avec laquelle vous vous laissez aller а vivre au jour la journйe. [De
ce moment adressez- vous а vos parents]. Je n'ai pas payй vos petites dettes de
jeu, car je ne suis pas allй chercher vos compagnons - c'йtait eux qu'il
fallait m'adresser.

Адрес: Его благородию
м.<илостивому> г.<осударю> Льву Сергеевичу Пушкину
в Тифлис.

1050. H. И. Павлищев - Пушкину.
25 апреля 1835 г. Варшава.

Варшава. 25 апреля / 7 маия 1835.

Милостивый государь
Александр Сергеевич,

Четыре месяца ожидаю от вас ответа на последнее письмо мое; ждал бы еще
столько, когда б можно было. Но дела мои, становясь час-от-часу хуже, не дают
отсрочки и заставляют меня теперь быть яснее, и, если можно, короче прежнего.
Я должен здесь в Варшаве слишком пять тысяч рублей. Деньги эти я не
промотал, не проиграл, а прожил день за днем на необходимое, сперва на
обзаведение дома, потом на содержание его, - на хлеб насущный; - от прихотей мы
с женою далеки; она давно отказалась от света, а я, я разъезжаю - по
канцеляриям. И так, я задолжал единственно от невозможности удержаться в
границах казенного бюджета. Это обстоятельство и еще другие, - что половину
долга взыскивают уже из моего жалованья, - вам надобно знать для того, чтоб
быть снисходительнее к моей просьбе. В вас разумею я старшего в семействе
Пушкиных, представителя Сергея Львовича по имению, состоящему в вашем
управлении.
Долгов моих платить вы не обязаны, оно так; но...? этих но я мог бы
подобрать много, но ограничусь несколькими главнейшими. Или жена моя дочь Сергея
Львовича, и дети ее - внуки его, или нет; последнее невероятно, следовательно
первое остается в своей силе. На этом основании я делаю вопрос: почему не
выделить ее, не дать ей того, что раньше или позже ей должно быть отдано?
Сыновей холостых, и даже женатых, не все отцы и не всегда при жизни своей
выделяют; но замужних дочерей?.. все, и всегда, - так водится на святой Руси.
Причитающаяся ей законная доля не велика, - слова нет; но вс° она таки кусок
хлеба, и гораздо больший сего дня, нежели завтра. Заплатите завтра еще двадцать
тысяч за Льва Сергеевича и вы обрежете этот кусок вдвое против прежнего. Что
же наконец останется?.. ничего, или очень мало. Тогда как в моих руках, кусок
этот не только уцелеет, но даже прокормит меня с женою и детьми, и еще -
странное дело, - даст мне ход по службе, в которой все виды мои до сих пор
ограничивались квартирою, дровами и свечами. Но служба в сторону, а главное в
том, что я терплю нужду и решительно не могу перебиться жалованьем, которое за
отчислением законной (по здешним польским законам четвертой) части на уплату
долга, и такой же части на квартиру, убавилось целой половиной. По течению же
дел, я вижу, что вы не можете дать и не дадите нам ничего с имения:
четырехлетние обещания служат тому доказательством. И так, отделите нас,
сделайте благое дело. С моей стороны благодарность; с вашей - спокойствие,
освобождение от докучных моих притязаний: шансы, кажется, ровные. Я уверен, что
предложение это вы одобрите: прошу только вас, Александр Сергеевич, не
откладывать этого дела, так для меня важного, и почтить меня в ответ несколькими
строками, адресуя прямо в мои руки, так как вс° это писано покамест без ведома
Ольги.

Н. Павлищев.

1051. И. И. Дмитриеву.
26 апреля 1835 г. Петербург.

Милостивый государь Иван Иванович, приношу искреннюю мою благодарность
вашему высокопревосходительству за ласковое слово и за утешительное ободрение
моему историческому отрывку. Его побранивают, и по делом: я писал его для себя,
не думая, чтоб мог напечатать, и старался только об одном ясном изложении
происшествий, довольно запутанных. Читатели любят анекдоты, черты местности и
пр.; а я вс° это отбросил в примечания. Что касается до тех мыслителей, которые
негодуют на меня за то, что Пугачев представлен у меня Емелькою Пугачевым, а не
Байроновым Ларою, то охотно отсылаю их к г. Полевому, который вероятно, за
сходную цену, возмется идеализировать это лице по самому последнему фасону.
Вы спрашиваете, кто секретарь у нас в академии? Кажется, еще не решено.
Улисс Лобанов и Аякс Федоров спорят об оружии Ахилесса. Но оно достанется чуть
ли не Языкову-Нестору (по крайней мере, издателю Нестора). Вы пророк в
отечествии своем.
На академии наши нашел черный год: едва в Российской почил Соколов, как в
академии наук явился вице-президентом <Дондуков-Корсаков. Уваров> фокусник, а
<Дондуков-Корсаков> его паяс. Кто-то сказал, что куда один, туда и другой; один
кувыркается на канате, а другой, под ним на полу.
С глубочайшим почтением и совершенной преданностию, честь имею быть, вашего
высокопревосходительства, милостивый государь, вашим покорнейшим слугою.
Александр Пушкин.

26 апреля
1835
С. П. Б.

1052. К.-Л. Фикельмон - Пушкину.
27 апреля IS35 г. Петербург.

Voici deux volumes de contrebande que le C-te de Ficquelmont se fait
an plaisir d'offrirа Monsieur Pouskin et qu'il le prie de vouloir bien agrйer
comme souvenir et carte de visite pour prendre congй.
Samedi 27 avril.

Адрес: A Monsieur Pouskin.

1053. В. А. Перовскому.
Март - апрель 1835 г. Петербург.

Посылаю тебе Историю Пугачева в память прогулки нашей в Берды; и еще 3
экземпл.<яра>, Далю, Покотилову и тому охотнику, что вальшнепов сравнивает с
Валленштейном или с Кесарем. Жалею, что в П.<етер>Б.<урге> удалось нам
встретиться только на бале. До свидания, в степях или над Уралом.
А. П.
Адрес: Его превосходительству
м. г. Василью Алексеевичу
Перовскому
etc.

1054. И. M. Пеньковскому.
1 мая 1835 г. Петербург.

Все ваши распоряжения и предположения одобряю (12) в полной мере. В
июне думаю быть у Вас. Дела мои в П.<етер>Б.<урге> приняли было худой оборот, но
надеюсь их поправить. По условию с батюшкой, доходы с Кистенева отныне
определены исключительно на брата Льва Сергеевича и на сестру Ольгу Сергеевну.
Следственно все доходы с моей части отправлять, куда потребует сестра или муж ее
Ник.<олай> Ив.<анович> Павлищев; а доходы с другой половины (кроме процентов,
следующих в ломбард) отправлять ко Л.<ьву> С.<ергеевичу>, куда он прикажет.
Болдино останется для батюшки.
На днях буду писать вам обстоятельнее.

А. Пушкин.
1 мая

Адрес: В Нижегородскую губернию в Арзамасской уезд в село Абрамово оттуда в
с. Болдино, управителю г. Пеньковскому.

1055. Л. С. Пушкину.
2 мая 1835 г. Петербург.

Отец согласен дать тебе в полное управление половину Кистенева. Свою часть
уступаю сестре (т. е. одни доходы). Я писал о том уже управителю. У тебя будет
чистого (13) доходу около 2,000 р. - Советую тебе предоставить платеж
процентов управляющему - а самому получать только эту сумму. 2,000 немного, но
вс° же можно ими жить. Мать у нас умирала; теперь ей легче, но не совсем. Не
думаю, чтоб она долго могла жить.

А. П.
2 мая

Адрес: Его благородию м. г.
Льву Сергеевичу Пушкину
в Тифлис.

1056. H. И. Павлищеву.
2 мая 1835 г. Петербург.

Милостивый государь
Николай Иванович

Я вам долго не отвечал, потому что ничего утвердительного не мог написать.
Отвечаю сегодня на оба Ваши письма: вы правы почти во всем, а в чем не правы, о
том нечего толковать. Поговорим о деле. Вы требуете сестрину, законную часть; Вы
знаете наши (14) семейственные обстоятельства; вы знаете, как трудно у нас
приступать к чему-нибудь дельному или деловому. Отложим это до другого времени.
Вот распоряжения, которые на днях предложил я батюшке, и на которые он, слава
богу, согласен. Он Л.<ьву> С.<ергеевич>у отдает половину Кистенева; свою
половину уступаю сестре (т. е. доходы), (15) с тем, чтоб она получала доходы
и платила проценты в ломбард: я писал о том уже управителю. Батюшке остается
Болдино. С моей стороны это конечно не пожертвование, ни одолжение, а расчет для
будущего. У меня у самого семейство и дела мои не в хорошем состоянии. Думаю
оставить П.<етер> Б.<ург> и ехать в деревню, если только этим не навлеку на себя
неудовольствия.
За фермуар и за булавку дают 850 руб. Как прикажите? Не худо было бы Вам
приехать в П.<етер>Б.<ург>, но об этом успеем списаться.
Я до сих пор еще управляю имением, но думаю к июню сдать его. Матушке
легче, но ей совсем не так хорошо, как она думает; лекаря не надеются на
совершенное выздоровление.
Сердечно кланяюсь Вам и сестре.

А. Пушкин.
2 мая.

1057. П. А. Осиповой. (16)
Около (не позднее) 3 мая 1835 г. Петербург.

Адрес: Ее высокородию
м. г. Прасковье Александровне
Осиповой
в Остров

1058. M. П. Погодину.
Начало мая 1835 г. Петербург
(Черновое)

Милостивый государь
Михайло Петрович

Сей час получил я последнюю книжку Библиотеки д<ля> ч<тения>, и увидел там
какую-то повесть с подписью Белкин - и встретил Ваше имя. Как я читать ее не
буду, то спешу Вам объявить, что этот Белкин не мой Белкин и что за его
нелепость я не отвечаю.
Это письмо доставит Вам г.<осподин> С.<емен> издатель Живописного
Ежегодника. Он собирается описать Москву, отсылаю его к ее любовнику.
Скажите Наблюдателям, чтоб они были немножко аккуратнее в доставлении.

1059. H. И. Гончаровой.
16 мая 1835 г. Петербург.

Милостивая государыня матушка
Наталья Ивановна

Имею счастие поздравить Вас со внуком Григорьем, и поручить его Вашему
благорасположению. Наталья Николаевна родила его благополучно, но мучилась долее
обыкновенного - и теперь не совсем в хорошем положении - хотя слава богу,
опасности нет никакой. Она родила в мое отсутствие, я принужден был по своим
делам съездить во Псковскую деревню, и возвратился на другой день ее родов.
Приезд мой ее встревожил, и вчера она прострадала; сегодня ей легче. Она
поручила мне испросить Вашего благословения ей и новорожденному.
Вчера получен от Вас ящик с шляпою и с запискою, которую я жене не показал,
чтоб ее не огорчить в ее положении. Кажется она не удовлетворительно исполнила
вашу комиссию, а по записки она могла бы заключить, что Вы на нее прогневались.
Цалую ручки Ваши и имею счастие быть с глубочайшим почтением и душевной
преданностию
Вашим покорнейшим
слугою и зятем
А. Пушкин

Адрес: Ее Высокоблагородию
м. г. Натальи Ивановне
Гончаровой
[в Москв] В Волоколамск

Другой рукой: в с. Ярополиц

1060. П. А. Катенин - Пушкину.
16 мая 1835 г. Ставрополь.

Тебе подобные, любезнейший Александр Сергеевич, вс° равно, что цари и
красавицы; забытые, недовольные ими, мы досадуем и ропчем, но им стоит захотеть,

Et la moindre faveur d'un coup d'oeil caressant
Nous rengage de plus belle.

Я дулся на тебя, долго оставаясь без ответа; получил его и расцвел. О
бестолковой трусости цензуры имел я вести от Каратыгина, послав к нему для
напечатания две басни; одна из них: Предложение нравилась мне, но не пришлась
ко мерке Прок<р>устовой кровати, и я безжалостно решился отрубить голову и ноги,
чтоб не схоронить заживо сердца; не знаю, удовольствуются ли тем г-да скопители,
но прошу тебя не судить о ней по торсу, а полюбопытствовать и посмотреть в
целом: у Каратыгина достанешь. Что ж до Сонета, то я почти недоумеваю, в чем
провинился, разве что не велят чертаться, и уже в этом угодить не решаюсь; mon
vers subsiste, и я считаю его одним из лучших имянно по гумористической
энергии. За Милушу благодарю, хотя не вполне согласен с твоим мнением, яко бы
она мое лучшее творение; отцы не всегда так расположены к детям своим, как
посторонние; и коли к слову пришлось, скажи-ко мне: согласен ли ты со мной, что
Онегин лучшее твое творение? Мне очень хочется знать. NB. Коли ты написал что
нибудь в стихах недавно, оно мне неведомо, после сказки о мачихе с зеркалом я
ничего твоего не читал. Судя по твоим, увы! слишком правдоподобным словам, ты
умрешь (дай бог тебе много лет здравствовать!) Вениямином русских поэтов,
юнейшим из сынов Израиля, а новое поколение безъимянное; ибо имена, подобные
Кукольнику, sentent fort le Perrault. Где ему до Шаховского? У того везде кое-
что хорошо. Своя Семья мила, в Аристофане целая идея, и будь вс° как
второй акт, вышла бы в своем роде хорошая комедия; князь не тщательный художник
и не великий поэт, но вопреки Boileau:

Il est bien des degrйs du mйdiocre au pire

сиречь до Кукольника; и какими стихами, с тех пор как они взбунтовались противу
всех правил, они пишут! Французские романтики версификацией щеголяют, блеском ее
стараются по крайней мере помрачить своих классиков, а наши по пословице:
дуракам закон не писан, валяют без рифмы и цезуры, не тысячьми, а тьмами, не
трагедиями, а десятками. Беда моя, что в их трагедиях не вижу я ничего
трагического; они как будто не подозревают его существования, толкуют о формах и
чванятся, что откинули все на что нибудь похожие; о душе, о живых лицах, о
пылких страстях нет заботы ни в писателях, ни в зрителях, все остаются довольны
надутой галиматьей. Годунов Лобанова мне известен, и, коли критики разбранили
его, c'est mйchancetй pure; чего им стоило похвалить? Пьеса осталась бы та же,
а Мих.<аил> Евст.<афьевич> не хворал бы огорченным самолюбием. Наше сложение
крепче от того, что наше самолюбие ядренее; не пренебрегая похвалой общества, ни
даже критики, как она у нас ни жалка, мы не совсем довольствуемся ею; хотим
более всех угодить себе, потом избранным, наконец уже и прочим; встречая
невзначай Марлинского с устрицами, либо Воейкова с вишневым лбом, пропускаем их
мимо, идем своей дорогой; доверяем своему по совести суждению более, нежели
чужому, часто невежественному; Мих.<аил> Евст.<афьевич> слишком умен, чтоб
верить себе, и когда другие не хвалят, по справедливости приходит в отчаяние:
мне его очень жаль. Если Непременное Секретарство может залечить раны его, я
сажаю его обеими руками на седалище Соколова, и без шуток предпочитаю двум
соперникам: он несколько пристойнее и более литератор. Остави его, скажи
пожалуй, зачем ты не говоришь ни слова о своих занятиях? Может быть, полагаешь,
что я без того знаю, но я не знаю ничего ce qui s'appelle rien en vers ainsi
qu'en prose; и если не стыжусь сего невежества, ибо оно невольное, то смерть
хочу просветиться. У меня есть два стихотворения, и я бы охотно тебе их прочел,
кабы мы были вместе; одно из Аравийской истории,
под названием: Гнездо голубки, написано размером моей Елегии; другое
припасено в состав Кантаты: Сафо, это песня гребцов, везущих ее в Левкад,
четырестопным ямбом с рифмой c'est du vieux grec vulgaire. Всей кантаты здесь
сложить не могу, хочется поместить стихи самой Сафы, а ни подлинника, ни
словаря, ни точного перевода в Ставрополе не достанешь. Напиши-ко ты Кантату,
разумеется сыскав un sujet houroux, как говорил Мазарин; лирическая идиллия
по моему понятию есть maximum чистой поэзии. На последний вопрос твой: когда
мы свидимся, как отвечать? Наша ли воля управляет нами? Нет, un je ne sais
quoi, что всякой зовет по своему, и против чего мы в точном смысле слова
бессильны. Теперь я и не предвижу, когда сближение мое со светом белым окажется
вещью возможною; мне кажется, что я навсегда удален ото всех знакомых, что
возвратный путь к ним закрыт, в разве переписка, буде они не скучают ею, может
служить взаимным напоминанием, что земля нас не поглотила; но чем поручиться,
что нечаянность не переменит всего? Я столько раз испытал неверность самых
основательных предположений, что становлюсь скептик я фаталист вкупе; сомневаюсь
во всем, кроме непонятной силы, увлекающей всех и каждого, вопреки собственному
желанию, безрассудно, слепо и неодолимо. Savez vous que voilа de la
philosophie: прошу простить ее ради скуки, с которой я часто вдвоем обретаюсь,
и которую я почитаю за родительницу матефизики qui l'engendre а son tour.
Будь умница, милый Александр Сергеевич, не забывай меня и пиши: тебе труда мало,
а мне радости много. Прощай покуда.
Весь твой
Павел Катенин
Маия 16-го. 1835.
Ставрополь

1061. M. П. Бутурлнн - Пушкину.
23 мая 1835 г. Петербург.

Милостивый государь
Александр Сергеевич!

Имею честь известить, что по изъявленному Вами, милостивый государь,
желанию взять акции второго Страхового от огня Общества, - я назначить Вам оных
ни сколько не могу; - потому что все сии акции, как отозвался ко мне Управляющий
губерниею вице-губернатор, уже им розданы. -
С совершенным почтением иметь честь быть,
милостивый государь,
Вашего высокоблагородия, -
покорнейший слуга
Михаил Бутурлин.
• 115
23 маия 1835
С. Петербург
Его высокобл.<агородию> А. С. -
Пушкину.

1062. С. С. Хлюстину.
25 мая 1835 (?) г. Петербург.

Je vous supplie de m'excuser. Il me sera impossible de venir diner chez
vous. Ma femme s'est tout а coup trouvйe trиs mal. Veuillez de grвce m'envoyer
l'adresse de Monsieur de Circourt.
t. а V.

Pouchkine.
25 mai.

Адрес: Monsieur
M-r Klustine etc

1063. В. Ф. Одоевскому.
Апрель - май 1835 г. Петербург.

За кого вы меня принимаете? Я слышал раз дурака в Москве, и больше не буду.
Его надо слушать, однако, чтоб порядком побранить в [Review] Летописце. Итак
подпишитесь, князь! извольте заплатить. Ваше сиятельство - стерпится слюбится.
Не скупитесь. - А когда-то нам свидеться?
А. П.

1064. В. Ф. Одоевский - Пушкину.
Апрель - май 3835 г. Петербург.

Чтобы начать с какого-нибудь определенного времени, я думаю, Александр
Сергеевич, начать обозрение политики, наук и литературы с 3-го десятилетия 19-го
века, т. е. с 1830-го года, и потому поместил в Летописце: 1-ое -
Хронологическое обозрение сухое, по годам, политических происшествий с 1830-го
года; в последствии мы можем издать его отдельною книжкою, которая бы могла быть
приплетена к 1-й части хронологического обозрения происшествий с начала мира; я
его составлю, а Погодину пошлем на ценсировку. 2-ое - Общий взгляд на состояние
наук и литературы в последние 4 года в Европе - 1-е, т. е. науки я могу сделать,
2-е - ваше дело. 3-е - общее, но подробное обозрение русских произведений в
последние 4 года - это общими силами; хорошо приложить им и краткий каталог. 4-
ое - особенные статьи о некоторых более достопамятных произведениях, каковы,
напр.<имер> "Черная женщина". Далее - стихотворения, повести и все, что не
войдет в вышеупомянутые разряды. Заглавие Летописца может быть такое:
"Современный Летописец Политики, Наук и Литературы, содержащий в себе
обозрение достопримечательнейших происшествий в России и других государствах
Европы, по всем отраслям политической, ученой и эстетической деятельности с
начала 3-го (последнего) десятилетия 19-го века.

Часть I."
Надобно бы приискать и эпиграф - я без этого жить не могу.
Одоевский.

1065. А. X. Бенкендорфу.
Апрель - май 1835 г. Петербург.
(Черновое)
J'ose soumettre а la dйcision de Votre Excell
En 1832 S. M. a daignй m'accorder la permission d'кtre
l'йditeur d'un journal politique et littйraire.
Ce mйtier n'est pas le mien et me rйpugne sous bien des rapports, mais les
circonstances m'obligent d'avoir recours а un moyen dont jusqu'а prйsent j'ai
cru pouvoir me passer. Je demeure а P.<йters> b. oщ grвce а S.
M. je puis me livrer а des occupations plus importantes et plus а mon
goыt, mais la vie que j'y mиne entraоnant а des dйpenses, et les affaires de
famille йtant trиs dйrangйes, je me vois dans la nйcessitй soit de quitter des
travaux historiques qui me sont devenus chиrs, soit d'avoir recours aux bontйs
de l'E. auquelles je n'ai d'autres droits que les bienfaits dont il m'a
dйjа accablй. -
Un journal m'offre le moyen de demeurer а P.<йtersbourg> et de faire face а
des engagements sacrйs. Je voudrais donc кtre l'йditeur d'une gazette en tout
pareille а la Сев.<ерная> Пчела, et quant aux articles purement littйraires
(comme critiques de longue haleine, contes, nouvelles, poлmes etc.), qui ne
peuvent trouver place dans un feuilleton, je voudrais les publier а part (un
volume tous les 3 mois dans le genre des Review Anglaises).
Je vous demande pardon, mais je suis obligй de tout vous dire. J'ai eu le
malheur de m'attirer l'inimitiй de M-r le ministre de 1'Instr.
publ., ainsi que celle de M-r le P. D., nй Kors..
Dйjа tous les deux me l'ont fait sentir d'une maniиre assez dйsagrйable. En
entrant dans une carriиre, oщ je vais dйpendre d'eux, je serai perdu sans votre
protection immйdiate. J'ose donc vous supplier d'accorder а mon journal un
censeur tirй de votre chancellerie; cela m'est d'autant plus indispensable que
mon journal devant paraоtre en mкme temps que la Се.<верная> Пч.<ела>, je
dois avoir le temps de traduire les mкmes articles sous peine d'кtre obligй de
rйimprimer le lendemain les nouvelles publiйes la veille, ce qui suffirait dйjа
pour ruiner toute l'entreprise.

1066. А. X. Бенкендорфу.
Апрель - май 1835 г. Петербург.
(Вторая черновая ргдакция)

En demandant la permission d'кtre l'йditeur d'une gazette [litt.<йraire>
et pol.] je sentais moi-mкme tous les inconvйnients de cette entreprise.
Je m'y voyais forcй par de tristes circonstances. Ni moi, ni ma femme nous
n'avons encore notre fortune; celle de mon pиre est si dйrangйe que j'ai йtй
obligй d'en prendre la direction pour assurer un avenir au l'este de ma famille.
Je ne voulais devenir journaliste que pour ne pas me reprocher d'avoir nйgligй
un moyen qui me donnant 40,000 de revenu me mettait hors d'embarras. Mon projet
n'ayant pas eu l'agrйment de S. M., j'avoue que me voilа soulagй
d'un grand poids. Mais aussi je me vois obligй d'avoir recours aux bontйs de
l'Empereur qui maintenant est mon seul espoir. Je vous dem. la permission
M-r le C. de vous exposer ma situation et de remettre ma requкte en votre
protection.
Pour payer toutes mes dettes et pouvoir vivre, arranger les affaires de ma
famille et кtre enfin libre de me livrer sans tracas а mes travaux h
et а mes occupations, il me suffit de trouver а faire un emprunt de 100,000.
Mais en Russie c'est impossible
L'Emp, qui jus qu'а prйsent ne s'est pas lassй de me combler de
grвce, mais qu'il m'est pйnible (17) en daignant me prendre а son service m'a
fait la grвce de me fixer 5000 d'ap.. Cette somme reprйsente les
intйrкts d'un capital de 125,000. Si, au lieu de mes appointements, S.
M. me faisait la grвce de m'en donner le capital en emprunt pour
ans et sans intйrкts - [je serais parfaitement heureux et tranquille].

1067. В. А. Коленов - Пушкину.
Май 1835 г. Юрьев-Польский.

Милостивый государь
Александр Сергеевич!

Вас конечно удивит мое посвящение? И действительно очень странно; но вот
мои причины:
Я собрал несколько моих пиес и посвятил вам их собственно из того уважения,
которое я имею к высокому таланту вашему с первых лет моей молодости.
Я занимаюсь уже пять лет стихотворными сочинениями; но напечатать ничего не
в состоянии: ибо я человек совершенно бедный и стесненный бедствиями, - я
потерял отца и мать в ранних летах жизни моей; получил после их большие долги;
лишился состояния и расстроил здоровье.
Теперь принося вам песни уездной музы моей, прошу вас благосклонно принять
их как застенчивых сирот из отдаленных мест, шествующих под ваше
покровительство! и тем поощрите милостивый государь слабый талант неопытного
юноши, которого затмевает бедность и обессиливает горе!..
Засим с высокопочитанием моим имею честь быть, к вам
милостивый государь
покорный слуга
Вечеслав Коленов.
" " маия 1835 года
P. S. Ежели угодно вам знать о месте моего жительства, то вот.

Адреc: "Владимирской губернии в город Юрьев-Польский, Вечеславу Андрееву
Коленову.

1068. А. X. Бенкендорфу.
1 июня 1835 г. Петербург.

Monsieur le Comte

Je suis honteux d'importuner toujours Votre Excellence, mais l'indulgence
et l'intйrкt que Vous avez toujours daignй me tйmoigner seront l'excuse de mon
indiscrйtion.
Je n'ai pas de fortune; ni moi, ni ma femme n'avons encore la part qui doit
nous revenir. Jusqu'а prйsent je n'ai vйcu que des fruits de mon travail. Mon
revenu fixe, ce sont les appointements que l'Empereur a daignй m'accorder.
Travailler pour vivre n'a pour moi, certes, rien d'humiliant; mais accoutumй а
l'indйpendance, il m'est tout-а-fait impossible d'йcrire pour de l'argent; et
l'idйe seule suffit pour me rйduire а l'inaction. La vie de Pйtersbourg est
horriblement chиre. Jusqu'а prйsent j'ai envisagй avec assez d'indiffйrence les
dйpenses que j'ai йtй obligй de faire, un journal politique et littйraire,
entreprise purement mercantile, me donnant tout de suite les moyens d'avoir 30
а 40,000 de revenu. Cependant cette besogne me rйpugnait tellement, que je
n'ai songй а y avoir recours qu'а la derniиre extrйmitй.
Je me vois dans la nйcessitй de couper court а des dйpenses qui ne
m'entraоnent qu'а fa re des dettes et qui me prйparent un avenir d'inquiйtude et
d'embarras, sinon de misиre et de dйsespoir. Trois ou quatre ans de retraite а
la campagne, me mettront de nouveau dans la possibilitй de venir reprendre а
Pйtersbourg des occupations que je dois encore aux bontйs de Sa Majestй.
J'ai йtй comblй des bienfaits de l'Empereur, je serais au dйsespoir que Sa
Majestй put supposer dans mon dйsir de m'йlфigner de P.<йters>b.g un
(18) autre motif que celui d'une absolue nйcessitй. Le (19) moindre signe
de mйcontentement ou de soupзon, suffirait pour me retenir dans la position oщ
je me trouve, car enfin j'aime mieux кtre gкnй dans mes affaires, que perdu dans
l'opinion de celui qui a йtй mon bienfaiteur, non comme Souverain, non par
devoir et par justice, mais par un libre sentiment de bienveillance noble et
gйnйreuse.
C'est en remettant mon sort entre vos mains, que j'ai l'honneur d'кtre avec
le respect le plus profond

Monsieur le Comte
de Votre Excellence
le trиs humble et trиs obйissant
serviteur
Alexandre Pouchkine.
l juin
St. P. b.

1069. П. А. Катенин - Пушкину.
l июня 1835 г. Ставрополь.

Вот тебе еще Сонет, милый Александр Сергеевич; мне кажется он не хуже
первого, коли не... но повторяю: отцы детям не судьи; а что ты скажешь? Коли:
bene, то отдай его для тиснения у Александра Филиповича Смирдина-Македонского,
и сотвори с сим героем сделку; в счет оной да пришлет он мне в Ставрополь всю
свою текущего года Библиотеку и весь каталог со всеми прибавлениями. Прикажи
в печатании расставить по чину руки и ноги, сиречь кватрины и терцеты: писав на
лоскутке, я все рядом черкнул:* ты и так разберешь, но публика совсем другое
дело. Что ты творишь? Авось узнаю из толстых томов Сенковского, или Бромбеуса,
или Тютюджю-Оглу car il est tout cela. Я зябну; представь себе, что здесь на
юге лето холоднее северных: в тулупе не согреешься, и надо печки топить. Занятие
же мое состоит в старом, четыре с половиною года тянущемся, уголовном деле,
которое мне поручено кончить; это еще возможно, но то худо, что надобно назвать
по имени: un chat un chat et Rollet un fripon, a тут котов целая ватага,
все с когтями и gare l'йgratignure. Потом отправлюсь я в Экспедицию, в
Черноморие, на гг. Черкесов, и что там будет - одному богу ведомо. Видишь ли, ты
когда-нибудь свою прежнюю обожательницу: Е.<лизавету> М.<ихайловну> Х.<итрово>?
Поклонись-ко ей от меня, коли не в труд. Нет ли у тебя знакомого греколога, кто
бы мог en vile prose рабски переложить крошечные два стихотворения Сафы:
Венере и Heureux qui etc? Очень бы ты одолжил. Кантата засела в голове и
не может вылезть за недостатком книжных пособий. С горя пишу сонеты; к слову, я
перевел Оронтов, он у Каратыгина: взгляни и напиши: удалась ли la chыte; коли
нет, то и жалеть не о чем. Надоедаю я тебе, но и это не великое в жизни
несчастие, а коли ты за свою скуку заплатишь мне удовольствием, честь тебе и
хвала. Прощай любезнейший.

Весь твой
Павел Катенин.
1-го июня 1835.
Ставрополь
* нет; я переписал.

1070. H. И. Павлищеву.
3 июня 1835 г. Петербург.

Милостивый государь
Николай Иванович

Вы желаете знать, что такое состояние батюшки; посылаю Вам о том ведомость.
В селе Болдине душ по 7-ой ревизии 564
В сельце Кистеневе (Тимашеве то-ж) 476
Покойный Вас.<илий> Льв.<ович> владел другой половиною Болдина, в коей
было также около 600 душ. Эта часть продана, спустя 3 года после отречения от
наследства самого наследника. Я не мог взять на себя долги покойника, потому что
уж и без того был стеснен; а брат Л.<ев> С.<ергеевич> кажется не мог бы о том и
подумать, ибо на первый случай надобно было бы уплатить по крайней мере 60,000.
Жаль, что вы в то время не снеслись со мною; кабы я мог думать, что Вы примите
на себя управление этим имением, я бы мог от него не отступиться.
Вы хотите иметь доверенность на управление части Кистенева, коего доходы
уступаю сестре: с охотою; напишите мне только: переслать ли Вам оную, или сами
Вы за нею приедете. Переговорить обо всем не худо было б.

Весь ваш
А. Пушкин.
3 июня
1835

Адрес: Его высокоблагородию
м. г. Николаю Ивановичу Павлищеву
etc. etc.
в Варшаву
Г. помощнику статс-секретаря.

1071. И. M. Пеньковскнй - Пушкину.
4 июня 1835 г. Болдино.
Июня числа 1835 году
С. Болдино

Милостивый государь
Александр Сергеевич!

Ваш
милостивый государь
всепокорнейший слуга
И. Пеньковский.

1072. В. А. Дурову.
16 июня 1835 г. Петербург.

Милостивый государь,
Василий Андреевич,

Искренне обрадовался я, получа письмо Ваше, напомнившее мне старое,
любезное знакомство, и спешу Вам отвечать. Если автор Записок согласится
поручить их мне, то с охотою берусь хлопотать об их издании. Если думает он их
продать в рукописи, то пусть назначит сам им цену. Если книгопродавцы не
согласятся, то вероятно я их куплю. За успех, кажется, можно ручаться. Судьба
автора так любопытна, так известна и так таинственна, что разрешение загадки
должно произвести сильное, общее впечатление. Что косается до слога, то чем он
проще, тем будет лучше. Главное: истина, искренность. Предмет сам по себе так
занимателен, что никаких украшений не требует. Они даже повредили бы ему.
Поздравляю Вас с новым образом жизни; жалею, что изо ста тысячей способов
достать 100,000 рублей, ни один еще Вами с успехом, кажется, не употреблен. Но
деньги [будут], дело наживное. Главное, были бы мы живы.
Прощайте - с нетерпением ожидаю ответа.
С глубочайшим почтением и совершенной преданностию, честь имею быть

милостивый государь
Ваш
покорнейший слуга
А. Пушкин.
16 июня
1835
С. П. Б.
На Дворцовой набережной дом Баташева.

1073. А. А. Краевскому.
18 июня 1835 г. Петербург.

Не написал я ничего братии московской. Но сделайте милость: поправьте
передпоследний стих в Туче

И ветер, лаская листочки древес

Адрес: Его высокоблагородию
милостивому государю
...... г-ну Краевскому
Обухова моста в доме Сухаревой.

1074. А. Х. Бенкендорфу (?).
20-е числа (после 23) мая - июнь 1835 г.
(Черновое)

Vous m'avez permis d'exposer а V. Exc.

1075. С. Л. Пушкину.
20-е числа (после 23) мая - июня 1835 г. Петербург.
(Черновое)

Votre revenu est de
[22,000] последнее долгу на имении 176
11,800 (20) а la maison - 11,800
1,500 а Lйon . . . . . . . . . .
1,500
1,500 а Olga . . . . . . . . . .
1,500
500 а l'intendant . . . . . . 600
(22)
--- . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
----
22<000> . . . . . . . . . . . . .
15,400 (23)
15,200 (21)
---
7,000
la dette est de - la dette -
d'arriйrй - d'arriиre -
[vous] donc vous avez а payer de plus
Vous avez gagnй . . 1600
22,0<00> . . . . 16,000 (24) de payй -
15,400 . . . . . . . 2500 (25) - de <
нрзб.>
---
6,600 (26) . . . 2000 devoir pa

1076. А. X. Бенкендорфу.
4 июля 1835 г. Петербург.

Милостивый государь
граф Александр Христофорович

Государю угодно было отметить на письме моем к Вашему сиятельству, что не
льзя мне будет отправиться на несколько лет в деревню иначе, как взяв отставку.
Предаю совершенно судьбу мою в царскую волю, и желаю только, чтоб решение его
величества не было для меня знаком немилости и чтоб вход в архивы, когда
обстоятельства позволят мне оставаться в Петербурге, не был мне запрещен.
С глубочайшим почтением, преданностию и благодарностию честь имею быть,

милостивый государь
Вашего сиятельства
покорнейшим слугою.
Александр Пушкин.
4 июля
1835
С. П. Б.

1077. А. П. Плещеев - Пушкину.
5 июля 1835 г. Проскуров.

Почтеннейший Александр Сергеевич!

Весьма тебе благодарен за высылку 150 рублей, в счет двух тысяч и тридцати
червонцев, должных мне твоим братом, об сих, изволишь видеть, червонцах, (27)
кажется, тебе Лев ничего не говорил, думаю оттого, что он позабыл все долги
свои, и всякого рода обязательства, а потому прилагаю при сем его письмо, из
коего усмотришь, как люди пишут, как кажись чувствуют и как исполняют; господь
бог ниспосылает на ум тебе скаски и повести, кои ты печатаешь и продаешь,
вырученные за оные деньга не бросаешь в Неву реку, а поди чай кладешь в
шкатулку; вынь оттуда 500 рублей и 30 червонцев; будь друг и благодетель пришли
ко мне; а в проценты пришли бунт Пугачева, до нас еще эта книжица не дошла, - в
нашей стороне больше питают брюхо нежели голову (за исключением винных паров,
коими приисполнены головы всех классов, полов и родов людей). Прощай будь
здоров умен богат и развратен как Саломон.
Твой Плещеев.

Каменец-Под.<ольской> губер.<нии>
г. Проскуров
Июля 5-го д.<ня>
Командиру 5-й артиллер. бригады.

<Приложение: письмо Л. С. Пушкина А. П. Плещееву>

18 января 1834 г. Петербург

Кругом виноватый, не знаю как приняться обьяснить тебе мое положение. -
Надежды мои на заем в Петербурге денег рушились, ибо мало людей, готовых подобно
тебе, помогать другому; голод и неурожаи лишили нынешний год моего отца почти
всякого дохода; дела брата расстроеннее прежнего и я не могу надеяться на его
помощь. С самого приезда моего в Петербург я живу в долг, не имея даже средства
доставить в Варшаву необходимую и д<о>вольно незначительную сумму на уплату
долгов весьма тягостных. Все сие не дозволило мне кончить с Аничковым дела
касательно твоего перевода; он просил меня тебя о сем уведомить. Грустно и
совестно перед ним и перед тобою, но нельзя сделать невозможного и я остаюсь
должным прежние две тысячи рублей и тридцать червонцев. Весною я надеюсь
уехать далеко и на долго, но прежде я должен окончить все денежные мои счеты. -
Принимаешь ли ты снова на себя до сего времени вышеупомянутую сумму - уведоми
меня поспешнее.
Кончаю сие тягостное для меня письмо не имея ни духу ни права перед тобою
извиняться; но видит бог, что непредвиденные обстоятельства, а не собственная
вина ввели меня в таковую несостоятельность. - Прощай, желаю тебе всего
возможного счастия и для себя желаю, чтобы ты не поминал меня лихом. -
Душевно тебе преданный
Лев Пушкин.
С.-Петербург 1834 года. Генв. 18 дня.

Адрес мой: в С.-Петерб. у Казанского мосту на Невском проспекте в доме
Энгельгарда во 2 N.

Адрес: Его Высокоблагородию
Милостивому государю
Александру Павловичу Плещееву

1078. П. А. Катенин - Пушкину.
7 июля 1835 г. Ставрополь.

Купив для похода тройку повозочных лошадей с хомутами, палатку с прибором и
другое кое-что, издержав на эти припасы около тысячи рублей, я вс° по грехам
моим задержан неоконченным делом, на меня наваленным, и не могу из скучного
города Ставрополя отправиться хоть на Черкесские сабли; со скуки, с досады etc.
пишу и, без мала месяц тому назад, отправил к Каратыгину толстый пакет разных
стихов и прозы. Полюбопытствуй, милый Александр Сергеевич, взглянуть на вс°
писание сие и посоветуй: что с ним делать? Ты всегда хвалил меня как критика, и
мне хочется знать: по мысли ли придется тебе, что там есть, и чему продолжение;
о комедии в прозе также готово, и при первом удобном случае также пошлется. Если
ты полагаешь, что оно годится в печать, сиречь в журнал, ибо особо нельзя, пока
не вс° готово, то я бы желал тиснуть, отчасти ради денег, в коих мне очень
нужда. Того же ради, прошу без промедления издать и прилагаемую при сем басню, в
которой не вижу зацеп для г-жи Ценсуры, разве что в иных случаях правда борется
со властью; но это старая аксиома, всего сильнее выраженная у набожного Паскаля
в Lettres provinciales, и кажется, сказанное им не ставится в грех никому. Я
своей баснью вообще доволен, но жду суда умного со стороны, для уверенности, и
прошу тебя мне сказать: тогда я тебе скажу, что думаю вообще о баснях. Кантата;
Сафо рисуется прелестно в воображении, так и манит; но без топора не рубят дров,
и я с низким поклоном повторяю мое прошение о присылке оного, то есть немногих
греческих стихов в оболочке новейшей прозы, сколько можно vile et servile.
Почти совестно писать вс° о себе и вс° неважное, по крайней мере для другого,
даже для приятеля; но отселе не придумаю, что может сообщаться прямо
занимательного, а прошу наоборот, такого из столицы, которое quoiqu'on dit
всем всего лучше; беда моя, что жду и не дождусь: все заняты своим, и до
povero Calpigi никому дела нет. Прощай, любезнейший Александр Сергеевич, и
кол
и басня тебе доставит хоть миг удовольствия, расплатись письмом. Весь твой

Павел Катенин
Июля 7-го 1835.
Ставрополь.

1079. H. И. Гончаровой.
14 июля 1835 г. Петербург.

Милостивая государыня матушка
Наталия Ивановна,

Искренно благодарю Вас за подарок, который изволили Вы пожаловать моему
новорожденному и который пришел очень к стати. Мы ждали Дмитрия Николаевича на
крестины, но не дождались. Он пишет, что дела задержали его, а что его
предположения косательно графини N. не исполнились. Кажется он не в отчаянии.
Жену я, по вашему препоручению, поцаловал как можно нежнее; она цалует Ваши
ручки и сбирается к Вам писать. Мы живем теперь на даче, на Черной речке, а
отселе думаем ехать в деревню и даже на несколько лет: того требуют
обстоятельства. Впрочем ожидаю решения судьбы моей от государя, который очень
был ко мне милостив, и коего воля будет для меня законом.
Обращаюсь к Вам с просьбою и с домашными объяснениями: до сих пор главные
наши хлопоты состоят в том, что не можем сладить с поварами, которые в
Петербурге избалованы и дороги не померно. Если в Ярополице есть у Вас какой-
нибудь ненужный Вам повар (только был бы хорошего, честного и не-развратного
поведения), то Вы бы сделали нам истинное благодеяние, отправя его к нам -
особенно в случае нашего отъезда в деревню. Простите меня, что я без церемонии и
прямо к Вам обращаюсь - надеясь на Вашу снисходительность и благосклонность.
Жена, дети и свояченицы - все слава богу у меня здоровы - и цалуют Ваши
ручки. Маша просится на бал, и говорит, что она танцовать уже выучилась у
собачек. Видите, как у нас скоро спеют; того и гляди будет невеста.
С глубочайшим почтением и преданностью имею счастие быть
милостивая государыня матушка
Вашим покорнейшим слугою и зятем (28)
А. Пушкин.
14 июля

1080. В. Д. Соломирский - Пушкину.
17 июля 1835 г. Тобольск.

Ты просил меня, писать тебе о Ермаке, предмет конечно любопытный, но
помышляя о поездке для розысков следов сего воителя, я досель сижу дома;
однакоже могу доставить тебе сведение не менее занимательное и это о тебе самом.
На-днях у меня обедало человек пять моих приятелей: в числе гостей был Петр
Андреевич Словцев, старец знаменитый, сын Сибири, он соученик и бывший друг
Сперанского, богатый умом, познаниями, правдолюбием и несчастиями. Словцев
должен жить в памяти русских или лучше человечества, зане жизнь одного мудреца
несравненно поучительнее жизни сотни воинов. Другой гость, ибо должно тебя с ним
познакомить, человек достигший богатства и чинов собственным умом и дельностью,
образованный старинной школой и твердый в своих правилах, - меня же ты знаешь. -
Говоря о словесности заговорили о тебе и мой богатый гость старинной школы
восстал на тя, со всею силою классицизма и педантизма. Я, во преки моим мнениям,
взял твою сторону и дело пошло на голоса. Словцов сказал: [что] Сочинения
Пушкина должно читать для роскоши ума, везде где я встречаю произведения его
пера я их пробегаю с жадностью! - Полагая, что таковой отзыв человека подобного
Словцову для тебя [буд<т>] приятнее и занимательнее мнения наших
полусловесников, я поставил [себе] приятною обязанностью сообщить тебе оное.
Прение продолжалось; Словцев согласился, что род твоих сочинений мог бы быть
возвышеннее, но, говорил он, гении своевольны! Наконец, так как общее мнение
было на твоей стороне, я, чтоб совершенно победить сопротивника, предложил тост
за твое здоровье с тем, чтоб всякой [по<желал>] сказал какое-нибудь желание;
очередь пала на младшего, это был учитель русского языка; он пожелал тебе
всеобщей любви; я пожелал тебе привыкнуть пить воду, (29) с тем однакоже
условием, чтобы ты доказал que l'esprit qui rиgne dans tes vers n'est pas
l'esprit du vin. Словцев пожелал богачу антагонисту, чтобы его дети с тобою
сравнялись! Один из гостей - чтоб ты вечно писал; другой - долгой жизни. Словцев
заметил, что долгая жизнь великим умам не свойствена, им надо желать
благодарного потомства. Наконец классик пожелал, чтоб все тебя уважали, но по
справедливости ценили твои сочиненья! И так мы все пили за здоровье гения-
писателя,
даже я, давно пьющий одну воду.
Это письмо как доказательство того, что и в глубине России, на границах
Европы (30) с Азией, не токмо есть просвещение, но и того, что степень сего
просвещения довольно значительна, чтобы люди могли и умели ценить таланты,
должно быть для тебя и для всякого русского pанимательно.
Прощай! пиши, ежели тебе твоя рассеянность оставляет довольно времени для
написания нескольких строк человеку, тебя уважающему.

В. Соломирский.
17 июля.

1081. А. Х. Бенкендорфу.
22 июля 1835 г. Петербург.

Monsieur le Comte

J'ai eu l'honneur de me prйsenter а la porte de Votre Excellence, sans
avoir eu le bonheur de La trouver chez Elle.
Accablй des bontйs de Sa Majestй, c'est а Vous, Monsieur le Comte, que je
viens m'adresser pour vous rendre grвce de l'intйrкt que Vous avez bien voulu me
tйmoigner et pour vous exposer franchement ma situation.
Pendant les cinq derniиres annйes de mon sйjour а Pйtersbourg j'ai
contractй prиs de soixante mille roubles de dettes. J'ai йtй de plus obligй de
prendre en mains les affaire de ma famille, cela m'a si fort embarassй, que j'ai
йtй obligй de renoncer а un hйritage et que les seuls moyens que j'eus de mettre
ordre а mes affaires, йtaient - ou de me retirer а la campagne - ou bien
d'emprunter, une fois pour toutes, une forte somme d'argent. Mais ce dernier
parti est presqu' impossible en Russie, oщ la loix accorde au crйancier une trop
faible garantie, et oщ les emprunts sont presque toujours des dettes entre amis
et sur parole.
La reconnaissance n'est pas pour moi un sentiment pйnible; et certes, mon
dйvouement а la personne de l'Empereur, n'est troublй par aucune arriиre pensйe
de honte ou de remords; mais je ne puis me dissimuler que je n'ai absolument
aucun droit aux bienfaits de Sa Majestй et qu'il m'est impossible de rien
demander.
C'est donc а Vous, Monsieur le Comte, que je remets encore une fois а
dйcider de mon sort, et c'est en vous suppliant d'agrйer l'hommage de ma haute
considйration, que j'ai l'honneur d'кtre avec respect et reconnaissance,

Monsieur le Comte
de Votre Excellence
le trиs humble et trиs obйissant
serviteur
Alexandre Pouchkine.
22 juillet
1835
St. Pйtersbourg.

1082. В. Д. Вольховскому.
22 июля 1835 г. Петербург.

Обращаюсь к тебе, почтенный мой Владимир Дмитриевич, с дружеской и
покорнейшей просьбою: граф Забела едет служить в Грузию под твоим начальством.
Друзья и родственники просят для него твоего покровительства и
благорасположения, которое и необходимо ему в его положении. Знаю, что мое
предстательство в этом случае совершенно лишнее; но я радуюсь случаю издали
напомнить тебе о старом, лицейском товарище, искренно тебе преданном.
Посылаю тебе последнее мое сочинение, Историю Пугачевского Бунта. Я
старался в нем исследовать военные тогдашние действия и думал только о ясном их
изложении, что стоило мне немалого труда, ибо начальники, действовавшие довольно
запутанно, еще запутаннее писали свои донесения, хвастаясь или оправдываясь
ровно бестолково. Вс° это нужно было сличать, поверять etc.; мнение твое
косательно моей книги во всех отношениях было бы мне драгоценно.
Будь здрав и счастлив.

А. Пушкин.
22 июля
1835
С. П. Б.

1083. А. X. Бенкендорфу.
26 июля 1835 г. Петербург.

Monsieur le Comte,

Il m'en coыte au moment oщ je reзois une grвce inattendue d'en demander
deux autres, mais je me dйcide а avoir recours en toute franchise а Celui qui a
daignй кtre ma Providence.
De mes 60,000 de dettes, la moitiй sont des dettes d'honneur. Pour les
acquitter je me vois dans la nйcessitй de contracter des dettes usuraires, ce
qui redoublera mes embarras, ou bien me mettra dans la nйcessitй d'avoir de
nouveau recours а la gйnйrositй de l'Empereur.
Je supplie donc Sa Majestй de me faire une grвce pleine et entiиre:
premiиrement, en me donnant la possibilitй d'acquitter ces 30,000 roubles; et en
second lieu en daignant me permettre de regarder cette somme, comme un emprunt
et en faisant, en consйquence, suspendre le payement de mes appointements jusqu'
а ce que ma dette soit liquidйe.
C'est en me recommendant а votre indulgence, que j'ai l'honneur d'кtre avec
le respect le plus profond et la reconnaissance la plus vive,
Monsieur le Comte,
de Votre Excellence
le trиs humble et trиs obйissant
serviteur
Alexandre Pouchkine.
26 juillet
1835
St Pйtersbourg.

1084. Н. А. Дурова - Пушкину.
5 августа 1835 г. Елабуга.

Не извиняюсь за простоту адреса, милостивый государь! Александр Сергеевич!
Титулы кажутся мне смешны в сравнении с славным именем вашим.
Что б не занять напрасно ни времени, ни внимания вашего, спешу сказать, что
заставило меня писать к вам: У меня есть несколько листов моих записок; я желал
бы продать их и предпочтительно вам. Купите, Александр Сергеевич! Прекрасное
перо ваше может сделать из них что-нибудь весьма занимательное для наших
соотечественниц, тем более, что происшествие, давшее повод писать их, было
некогда предметом любопытства и удивления. Цену назначьте сами; я в етом деле
ничего не разумею и считаю за лучшее ввериться вам самим, вашей честности и
опытности.
Много еще хотел бы я сказать о моих записках, во думаю, что вам некогда
читать длинных писем. И так упреждаю вас только, что записки были писаны не для
печати, и что я, вверяясь уму вашему, отдаю вам их, как они есть, без перемен и
без поправок.

Преданный слуга ваш
Александров
Вятской губернии, Елабуга.
5-го августа 1835-го года.

1085. Ф. M. Беллизар - Пушкину.
7 августа 1835 г. Петербург.

Monsieur,

Nous avons l'honneur de vous adresser ci-contre la note des frais
d'impression, gravure, port etc. du portrait de Pugatcheff, montant а R. 750. 15
C. C'est un dйboursй que nous avons fait pour vous кtre agrйables et nous
espйrons que vous voudrez bien nous en remettre de suite la valeur.
C'est а regret que nous nous voyons forcйs par le bйsoin d'opйrer nos
rentrйes de vous rappeller que, toute dйduction faite des а compte que vous nous
avez remis, le compte de nos fournitures de 1834 s'йlиve encore а la somme de
1566 R. 38 C. - Nous vous serions donc fort reconnaissants, si vous pouviez
nous les solder йgalement ou nous remettre au moins un а compte d'un millier de
roubles qui nous serait indispensable en ce moment pour satisfaire а des
engagements d'autant plus onйreux que nos affaires ont beaucoup souffert par
suite des circonstances dans lesquelles nous nous sommes trouvйs.
Solliciter ces deux rйglements avec une insistance qui ne nous est pas
habituelle, c'est vous prouver de la maniиre la plus йvidente, combien il serait
important pour nous que vous voulussiez bien dйfйrer а notre demande. Dans cet
espoir
Nous avons l'honneur d'кtre,

Monsieur,
Vos trиs humbles et trиs
obйissants serviteurs
F. Bellizard et C+.

St. Pйtersb, le 7 Aoыt 1835.
Monsieur Alex. Pouschkine etc. etc. En Ville.

DOIT MONSIEUR A. POUSCHKINE
A Fd. BELLIZARD ET C+

Gravure du portrait de Pougatcheff . . . . . . . . f-cs 300 -
Tirage et papier de 3000 exemplaires sur papier
ord. а 10 f 50 c. le cent . . . . . . . . . . . . . ё
315 -
- d+ - de 200 ex. sur papier de
chine а 20 f. le cent . . . . . . . . . . . . . . . . "
40 -
--
------
f-cs
655 -
Commission et frais payйs а Paris 10% . . " 65,50
--
------
Total. . . . . f-cs
720,50
--
------
F-cs 720.50 au change de 110. . . . . . . R+ 655-Cop.
Frais de transport, Assurance, droits de sortie,
droits du sund, port de lettres etc. s'йlevant
а 13% de la valeur . . . . . . . . . . . . . . . . . "
85.15
Notre commission de rйception . . . . . . . . . . . . . . "
10.-

--------
Total. . . . R+ 750.15 Cop.
St. Pйtersbonrg le 18 juillet 1835.

1086. Д. А. Фукс.
15 августа 1835 г. Петербург.

15 августа 1835 С. П. Б.

Долго мешкал я доставить вам свою дань, ожидая из Парижа портрета Пугачева;
наконец его получил, и спешу препроводить вам мою книгу. Надеясь на вашу
снисходительность, я осмелился отправить на ваше имя один экземпляр для
доставления г. Рыбушкину, от которого имел честь получить любопытную историю о
Казани.
Препоручаю себя драгоценному вашему благорасположению и дружеству
почтенного Карла Федоровича (перед которым извиняюсь в неисправности издания
моей книги).
С глубочайшим почтением и преданностию честь имею быть <...>

1087. Е. П. Люценке.
19 августа 1835 г. Петербург.

Милостивый государь, Ефим Петрович!

Мне право совестно за хлопоты, по которым ввожу ваше превосходительство.
Смирдин не сдержал своего слова; полагаю, в самом деле обстоятельства его
запутаны. Печатание вашей поэмы не может стоить 1.500 рублей; он ошибается.
Отъезд мой в деревню мешает мне взяться самому за это дело. Сейчас писал я
барону Корфу, прося его походатайствовать за вас, как за лицеиста. Надеюсь, что
с своей стороны сделает он вс° возможное.
С истинным почтением и совершенной преданностью честь имею быть вашего
превосходительства, милостивый государь, покорнейшим слугою.

А. Пушкин.
19 Августа 1835 г.

1088. В. А. Поленову.
28 августа 1835 г. Петербург.

Милостивый государь,
Василий Алексеевич

Честь имею обратиться к Вашему превосходительству с покорнейшею просьбою.
Государь император изволил мне приказать распечатать дело о Пугачеве для
составления Исторической выписки. В осьми связках, доставленных мне из С.
П<етербургск>ого Сената, не нашел я главнейшего документа: допроса, снятого с
самого Пугачева в следственной Комиссии, учрежденной в Москве. Осмеливаюсь
покорнейше просить Ваше превосходительство, дабы приказали снестись о том с А.
Ф. Малиновским, которому вероятно известно, где находится сей необходимый
документ.
С глубочайшим почтением и совершенной преданностию честь имею быть

милостивый государь,
Вашего превосходительства
покорнейшим слугою
Александр Пушкин.
28 августа
1835
С. П. Б.

1089. М. Л. Яковлев - Пушкииу.
5 сентября 1835 г. Петербург.

Посылаю тебе Пугачева. Нанял я за пять рублей две подводы, но всего не
могли на них взвалить и для того на помощь дана казенная лошадь. Мужикам прошу
отдать за провоз.
Прилагаю при сем наставление для переплетчика, которому ты будешь отдавать
экземпляры, в листах. Перепечатки лежат в особой кипе. Нужно чтоб переплетаюций
имел для поверки исправный (31) экземпляр. Я нарочно написал наставление в
лист, чтобы оно не затерялось между твоими бумагами.
Сегодня не могу я к тебе зайти: недосуг. Доброе ты дело сделаешь, если
пришлешь мне по обещанию 2 экз. Пугачева портрета.
Весь твой
M. Я.
5 сентября 1835.

1090. Е. Ф. Канкрину.
6 сентября 1835 г. Петербург.

Милостивый государь,
граф Егор Францович

Обращаясь к Вашему сиятельству с покорнейшей просьбою, осмеливаюсь утрудить
внимание Ваше предварительным объяснением моего дела.
В следствие домашних обстоятельств, принужден я был проситься в отставку,
дабы ехать в деревню на несколько лет. Государь император весьма милостиво
изволил сказать, что он не хочет отрывать меня от моих исторических трудов, и
приказал выдать мне 10,000 рублей, как вспоможение. Этой суммы недостаточно было
для поправления моего состояния. Ос<таваясь> в Петербурге, я должен был или час
от часу более запутывать мои дела, или прибегать к вспоможениям и к милостям,
средству, к которому я не привык, ибо до сих пор был я, слава богу, независим и
жил своими трудами.
И так осмелился я просить его величество о двух милостях: 1) о выдаче мне,
вместо вспоможения, взаймы 30,000 рублей, нужных мне в обрез, для уплаты
необходимой; 2) о удержании моего жалования, до уплаты сей суммы. Государю
угодно было согласиться на то и на другое.
Но из Государственного Казначейства (32) вы<да>но мне вместо 30,000 р.,
только 18,000, за вычетом разных процентов и 10,000 (десяти тысяч рублей) (33)
выданных мне заимообразно на напечатание одной книги. Таким образом я более чем
когда-нибудь нахожусь в стесненном положении, ибо принужден оставаться в
Петербурге, с долгами недоплаченными и лишенный 5,000 рублей жалования.
Осмеливаюсь просить Ваше сиятельство о разрешении получить мне с полна
сумму, о которой принужден я был просить государя, я о позволении платить
проценты с суммы, в 1834 году выданной мне, пока обстоятельства дозволят мне
внести оную с полна.
Препоручая себя благорасположению Вашего сиятельства, с глубочайшим
почтением и совершенной преданностию честь имею быть
милостивый государь
Вашего сиятельства
покорнейшим слугою.
Александр Пушкин.
6 сентября
1835

1091. H. H. Пушкиной.
14 сентября 1835 г. Михайловское.

Хороши мы с тобой. Я не дал тебе моего адреса, а ты у меня его и не
спросила; вот он: в Пск.<овскую> губ.<ернию> в Остров, в село Тригорское.
Сегодня 14-ое сентября. Вот уж неделя как я тебя оставил, милый мой друг; а
толку в том не вижу. Писать не начинал и не знаю, когда начну. За то
беспрестанно думаю о тебе, и ничего путного не надумаю. Жаль мне что я тебя с
собою не взял. Что у нас за погода! Вот уж три дня, как я только что гуляю то
пешком то верьхом. Эдак я и осень мою прогуляю, и коли бог не пошлет нам
порядочных морозов, то возвращусь к тебе не сделав ничего. Пр.<асковьи>
Ал.<ександровны> еще здесь нет. Она или в деревне у Бегичевой, или во Пскове
хлопочет. На днях ожидают ее. Сегодня видел я месяц с левой стороны, и очень о
тебе стал беспокоиться. Что наша экспедиция? виделась ли ты с графиней
К.<анкриной>, и что ответ? На всякой случай если нас гонит граф К.<анкрин>, то у
нас остается граф Юрьев; я адресую тебя к нему. Пиши мне как можно чаще; и пиши
вс° что ты делаешь, чтоб я знал с кем ты кокетничаешь, где бываешь, хорошо ли
себя ведешь, каково сплетничаешь, и счастливо ли воюешь с твоей однофамилицей.
(34) Прощай, душа: цалую ручку у Марьи Александровне и прошу ее быть моею
заступницею у тебя. Сашку цалую в его круглый лоб. Благословляю всех вас. Теткам
Ази и Коко мой сердечный поклон. Скажи Плетневу, чтоб он написал мне об наших
общих делах.

Адрес: Натальи Николаевне Пушкиной.
В С. Петербург, в доме Баташева у Прачечного мосту на Дворцовой набережной.

1092. А. И. Беклешовой.
11 - 18 сентября 1835 г. Тригорское.

Мой ангел, как мне жаль, что я Вас уже не застал, и как обрадовала меня
Евпр.<аксия> Ник.<олаевна>, сказав, что Вы опять собираетесь приехать в наши
края! Приезжайте, ради бога; хоть к 23-му. У меня для вас три короба признаний,
объяснений и всякой всячины. Можно будет, на досуге, и влюбиться. Я пишу к Вам,
а наискось от меня сидите Вы сами во образе Марии Ивановны. Вы не поверите, как
она напоминает прежнее время

И путешествия в Опочку

и прочая. Простите мне мою дружескую болтовню. Цалую ваши ручки.
А. П.

1093. H. H. Пушкиной.
21 сентября 1335 г. Михайловское.

Жена моя, вот уже и 21-ое, а я от тебя еще ни строчки не получил. Это меня
беспокоит поневоле, хоть я знаю, что ты мой адрес, вероятно, узнала, не прежде
как 17-го, в Павловске. Не так ли? к тому же и почта из П.<етер> Б.<урга> идет
только раз в неделю. Однако я вс° беспокоюсь и ничего не пишу, а время идет. Ты
не можешь вообразить, как живо работает воображение, когда сидим одни между
четырех стен, или ходим по лесам, когда никто не мешает нам думать, думать до
того, что голова закружится. А о чем я думаю? Вот о чем: чем нам жить будет?
Отец не оставит мне имения; он его уже вполовину промотал; Ваше имение на
волоске от погибели. Царь не позволяет мне ни записаться в помещики, ни в
журналисты. Писать книги для денег, видит бог, не могу. У нас ни гроша верного
дохода, а верного расхода 30,000. Все держится на мне, да на тетке. Но ни я, ни
тетка не вечны. Что из этого будет, бог знает. Покаместь, грустно. Поцалуй-ка
меня, авось горе пройдет. Да лих, губки твои на 400 верст не оттянешь. Сидя да
горюй - что прикажешь! Теперь выслушай мой журнал: был я у Вревских третьего дня
(35) и там ночевал. Ждали Пр.<асковью> Алекс.<андровну>, но она не бывала.
Вревская очень добрая и милая бабенка, но толста как Мефодий, наш Псковский
архиерей. И незаметно, что она уж не брюхата; вс° та же, как когда ты ее видела.
Я взял у них Вальтер-Скотта и перечитываю его. Жалею, что не взял с собою
английского. К стати: пришли мне, если можно, Essays de M. Montagne - 4 синих
книги, на длинных моих полках. Отыщи. Сегодня погода пасмурная. Осень
начинается. Авось засяду. Жду Пр.<асковью> Ал.<ександровну>, которая вероятно
будет сегодня в Тригорское. - Я много хожу, много езжу верьхом, на клячах,
которые очень тому рады, ибо им за то дается овес, к которому они не привыкли.
Ем я печеный картофель, как маймист, и яица в смятку, как Людвик XVIII. Вот мой
обед. Ложусь в 9 часов; встаю в 7. Теперь требую от тебя такого же подробного
отчета. Цалую тебя, душа моя, и всех ребят, благословляю вас от
сердца. Будьте здоровы. Бель-с°рам поклон. Как надобно сказать: бель серы, иль
бель сери? Прощай.

Адрес: Натальи Николаевне Пушкиной
в С. Петербург на Дворцовой Набережной в доме Баташева.

1094. П. А. Клейнмихель - Пушкину.
24 сентября 1835 г. Петербург.

Милостивый государь
Александр Сергеевич

В 1833 году доставлены к Вам от г. Военного Министра вытребованные из
Архива Инспекторского Департамента книги, в прилагаемой у сего ведомости
означенные.
Полагая, что книги сии, в коих ныне встречается по Инспекторскому
Департаменту надобность, более уже вам не нужны, я покорнейше прошу Вас,
милостивый государь, возвратить оные.
С совершенным почтением имею честь быть
милостивого государя
покорнейший слуга
Клейнмихель.
• 5413
"24" сентября 1835.
Его высокоблагородию
А. С. Пушкину.

<Приложение.>

Ведомость книгам, вытребованным из Архива Инспекторского Департамента
Военного Министерства и отправленным от г. Военного Министра к Александру
Сергеевичу Пушкину при записках от 25 февраля, 8 и 27 марта 1833 года.

число
книг
Рваные секретные бумаги и
своеручные манифесты
Пугачева, в двух книгах . . . . . . . . . 2.

Письма и донесения графа
Суворова-Рымникского 1789,
1790 и 1791 годов, в одной
книге . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 1.

Донесения графа Суворова-
Рымникского во время кампании
1794, 1799 и частию 1800
годов и книга за • 532, в коей
заключаются реляции сего
генерала двух последних
годов . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 1.

Рапорты генералов: Бибикова,
князя Голицына и графа Суворова
Рымникского 1774 года, в восьми
книгах . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 8.

<Расписка в обратном получении книг:> Все показанные по сей ведомости книги
принял Секретарь А. Иванов 11 ноября 1835.

1095. H. H. Пушкиной.
25 сентября 1835 г. Тригорское.

Пишу тебе из Тригорского. Что это, женка? вот уж 25-ое, а я вс° от тебя не
имею ни строчки. Это меня сердит и беспокоит. Куда адресуешь ты свои письма?
Пиши Во Псков, Ее высокородию, Пр.<асковье> Ал.<ександровне> Осиповой для
доставления А. С. П. известному сочинителю - вот и вс°. Так вернее дойдут до
меня твои письма, без которых я совершенно одурею. Здорова ли ты, душа моя? и
что мои ребятишки? Что дом наш, и как ты им управляешь? Вообрази, что до сих пор
не написал я ни строчки; а вс° потому что не спокоен. В Михайловском нашел я вс°
по старому, кроме того, что нет уж в нем няни моей, и что около знакомых старых
сосен поднялась, во время моего отсутствия, молодая, сосновая семья, на которую
досадно мне смотреть, как иногда досадно мне видеть молодых кавалергардов на
балах, на которых уже не пляшу. Но делать нечего; вс° кругом меня говорит, что я
старею, иногда даже чистым, русским языком. Наприм.<ер> вчера мне встретилась
знакомая баба, которой не мог я не сказать, что она переменилась. А она мне: да
и ты, мой кормилец, состарелся да и подурнел. Хотя могу я сказать вместе с
покойной няней моей: хорош никогда не был, а молод был. Вс° это не беда; одна
беда: не замечай ты мой друг, того что я слишком замечаю. Что ты делаешь, моя
красавица, в моем отсутствии? расскажи, что тебя занимает, куда ты ездишь, какие
есть новые сплетни, etc. Карамзина и Мещерские, слышал я, приехали. Не
забудь сказать им сердечный поклон. В Тригорском стало просторнее, Евпраксея
Ник.<олаевна> и Ал.<ександра> Ив.<ановна> замужем, но Пр.<асковья>
Ал.<ександровна> вс° та же и я очень люблю ее. Веду себя скромно и порядочно.
Гуляю пешком и верьхом, читаю романы В.<альтер> Скотта, от которых в восхищении,
да охаю о тебе. Прощай, цалую тебя крепко, благословляю тебя и ребят. Что Коко и
Азя? замужем или еще нет? Скажи, чтоб без моего благословения не шли. Прощай,
мой ангел.

1096. Н. Н. Пушкиной.
29 сентября 1835 г. Михайловское.

Душа моя, вчера получил я от тебя два письма; они очень меня огорчили. Чем
больна Кат.<ерина> Ив.<ановна>? ты пишешь ужасно больна. Следственно есть
опасность? с нетерпением ожидаю твой bulletin. Вс° это происходит от
нечеловеческого образа ее жизни. Видать ли, чтоб гр.<афиня> Полье вышла наконец
за своего принца? Канкрин шутит - а мне не до шуток. Г.<осударь> обещал мне
Газету, а там запретил; заставляет меня жить в П.<етер> Б.<урге>, а не дает
мне способов жить моими трудами. Я теряю время и силы душевные, бросаю за окошки
деньги трудовые, и не вижу ничего в будущем. Отец мотает имение без
удовольствия, как без расчета; твои теряют свое, от глупости и беспечности
покойника Аф.<анасия> Ник.<олаевича>. Что из этого будет? Господь ведает. Пожар
твой произошел вероятно от оплошности твоих фрейлен, которым без меня житье!
слава богу, что дело ограничилось занавесками. Ты мне переслала записку от M-d
Kern; дура вздумала переводить Занда, и просит, чтоб я сосводничал ее со
Смирдиным. Чорт побери их обоих! Я поручил Ан.<не> Ник<олаевн>е отвечать ей за
меня, что если перевод ее будет так же верен, как она сама верный список c M-d
Sand, то успех ее несомнителен, а что со Смирдиным дела я никакого не имею. -
Что Плетнев? думает ли он о нашем общем деле? вероятно, нет. Я провожу время
очень однообразно. Утром дела не делаю, а так из пустого в порожнее переливаю.
Вечером езжу в Тригорское, роюсь в старых книгах да орехи грызу. А ни
стихов, ни прозы писать и не думаю. Скажи Сашке, что у меня здесь белые сливы,
не чета тем, которые он у тебя крадет, и что я прошу его их со мною покушать.
Что Машка? какова дружба ее с маленькой Музика? и каковы ее победы? Пиши мне
также новости политические. Я здесь газет не читаю - в Англ.<ийский> Клоб не
езжу и Хитрову не вижу. Не знаю, что делается на белом свете. Когда будут цари?
и не слышно ли чего про войну и т. под.? Благословляю Вас - будьте здоровы.
Цалую тебя. Как твой адрес глуп, так это объедение! В Псковскую губернию в село
Михайловское. Ах ты, моя голубушка! а в какой уезд, и не сказано. Да и
Михайловских сел, чаю не одно; а хоть и одно, так кто ж его знает. Экая
ветреница! Ты видишь что я вс° ворчу: да что делать? не чему радоваться. Пиши
мне про тетку - и про мать. Je remercie Vs s-urs, как пишет Нат.<алья>
Ив.<ановна>, хоть право не за что.

Адрес: М. г. Натальи Николаевне Пушкиной
в С. Петербург у Прачечного мосту на Неве в доме Баташева.

1097. H. А. Дурова - Пушкииу.
30 сентября 1835 г. Елабуга.

Не знаю, что мне делать, милостивый государь Александр Сергеевич! Еще в
апреле послана была рукопись моя, в трех тетрадях, к Мамышеву, в Гатчино.
Первые две он получил, но последняя пропала. Я в праве так думать, потому что
шестой месяц, как Мамышев ничего не отвечает мне. При этой последней тетради был
и портрет мой, писанный с меня в шестнадцатилетнем возрасте моем и, разумеется,
в том виде, в каком мне надобно было быть тогда. Я пишу Мамышеву, что б он
отослал к вам мои записки; но естли вы не получили еще их, прошу меня уведомить:
я тотчас пришлю вам подлинник их. Примерное несчастие было бы, естли бы и он
пропал.
Адрес прошу делать на собственное мое имя: Александрову в Елабуге.

Искренно почитающий вас
Александр Александров.
30-го сентября
1835-го года.

1098. H. H. Пушкиной.
2 октября 1835 г. Михайловское.

2 окт.

Милая моя женка, есть у нас здесь кобылка, которая ходит и в упряже и под
верхом. Всем хороша, но чуть пугнет ее что на дороге, как она закусит поводья,
да и несет верст десять по кочкам да оврагам - и тут уж ничем ее не проймешь,
пока не устанет сама.
Получил я, ангел кротости и красоты! письмо твое, где изволишь ты, закусив
поводья, лягаться милыми и стройными копытцами, подкованными у M-de Katherine.
Надеюсь, что теперь ты устала и присмирела. Жду от тебя писем порядочных, где бы
я слышал тебя и твой голос - а не брань, мною вовсе не заслуженую, ибо я веду
себя как красная девица. Со вчерашнего дня начал я писать (чтобы не сглазить
только). Погода у нас портится, кажется осень наступает не на шутку. Авось
распишусь. Из сердитого письма твоего заключаю, что К.<атерине> И.<ванов>не
лучше; ты бы так бодро не бранилась, если б она была не на шутку больна. Вс°-
таки напиши мне обо всем, и обстоятельно. Что ты про Машу ничего не пишешь? ведь
я, хоть Сашка и любимец мой, а вс° люблю ее затеи. Я смотрю в окошко и думаю: не
худо бы, если вдруг въехала на двор карета - а в карете сидела бы Нат.<алья>
Ник.<олаевна>! да нет, мой друг. Сиди себе в П.<етер> Б.<урге>, а я постараюсь
уж поторопиться, и приехать к тебе прежде сроку. Что Плетнев? что Карамзины,
Мещерские? etc. - пиши мне обо всем. Цалую тебя и благословляю ребят. -

Адрес: М. г. Натальи Николаевне Пушкиной
в С. Петербург у Прачечного мосту на Неве в доме Баташева.

1099. Д. И. Языков - Пушкину.
4 октября 1805 г. Петербург.

Милостивый государь
Александр Сергеевич.

В бывшее 21 сентября сего года собрание Императорской Российской
Академии происходил, по предложению г. президента, выбор в действительные члены:
Статского советника Василия Матвеевича Перевозчикова и Статского же
советника Василия Григорьевича Анастасовича.
Уставом Академии положено, глава VIII, ¦ 5: "Никто не может иначе быть
избран в члены Академии, как двумя третями полного числа членов, против одной
трети неизбирающих". ¦ 9: "Когда назначится заседание, в котором будет
происходить выбор в члены Академии, тогда все присутствующие в городе члены о
том извещаются". ¦ 10: "Поелику в заседаниях Академических никогда не бывает
полного числа членов, того ради при избирании поступать следующим образом: 1) По
открытии заседания, наличное число членов, установленным порядком кладут шары,
которые, по окончании действия, президент вынимает и записывает сколько
избирательных и сколько неизбирательных. 2) На другой или третий день,
непременный секретарь пишет ко всем отсутствующим, или неприсутствовавшим членам
письма, извещая их о происходившем выборе, и прося, чтобы каждый из них прислал
свой голос. 3) Отсутствующий или неприсутствовавший член ответствует только, что
он голос свой посылает в письме своем, но прилагает оный в особой запечатанной
записке. 5) Время для получения отзызов полагается три месяца, считая от первого
заседания. 6) Если в течение сего времени кто из членов не пришлет голоса
своего, то уже до прошествия срока, оный не приемлется; недостающие же в день
избрания голоса, как от неполного числа членов, так и от неприсылки отзывов
оставшиеся президент кладет сам, или раздает их присутствующий членам".
В сказанном собрании 21сентября присутствовали только 18
действительных членов, включая в то число и г. президента, а по тому собрание на
основании вышеприведенного ¦ 10 главы VIII Устава, поручило мне, как
непременному секретарю Академии, известя Вас, милостивый государь о
происходившем выборе, покорнейше просить о доставлении ко мне вашего голоса,
избирательного или неизбирательного, для представления оного Академии.
Исполнив сим возложенное на меня Академиею поручение, имею честь быть с
совершенным почтением Вашим,

Милостивый государь,
покорнейшим слугою
Д. Языков
С. Петербург.
4 октября 1835.
Его благородию А. С. Пушкину

1100. H. В. Гоголь - Пушкину.
7 октября 1835 г. Петербург.

Октября 7. 1835. Спб.
Решаюсь писать к вам сам; просил прежде Наталью Николаевну, но до сих пор
не получил известия. Пришлите, прошу вас убедительно, если вы взяли с собою, мою
комедию, которой в вашем кабинете не находится и которую я принес вам для
замечаний. Я сижу без денег и решительно без всяких средств, мне нужно давать ее
актерам на разыграние, что обыкновенно делается, по крайней мере, за два месяца
прежде. Сделайте милость, пришлите скорее и сделайте наскоро хотя сколько-нибудь
главных замечаний. - Начал писать Мертвых душ. Сюжет растянулся на предлинный
роман и кажется будет сильно смешон. Но теперь остановил его на третьей главе.
Ищу хорошего ябедника с которым бы можно коротко сойтится. Мне хочется в этом
романе показать хотя с одного [бу] боку всю Русь.
Сделайте милость, дайте какой-нибудь сюжет, хоть какой-нибудь смешной или
не смешной, но русской чисто анекдот. Рука дрожит написать тем временем комедию.
Еслиж сего не случится, то у меня пропадет даром время, и я не знаю, что делать
тогда с моими обстоятельства<ми>. Я, кроме моего скверного жалованья
университетского 600 с<е>р<ебряных> рублей, никаких не имею теперь мест.
Сделайте милость, дайте сюжет, духом будет комедия из пяти актов, и клянусь
будет смешнее чорта. Ради бога. Ум и желудок мой оба голодают. И пришлите
Женитьбу. Обнимаю вас и целую и желаю обнять скорее лично.

Ваш Гоголь.

Мои ни Арабески, ни Миргород не идут совершенно. Чорт их знает, что это
значит. Книгопродавцы такой народ, которых без всякой совести можно повесить на
первом дереве.

1101. К. А. Бух - Пушкину.
9 октября 1835 г. Оренбург.

Monsieur,

Aprиs avoir la Votre excellent ouvrage, История Пугачевского бунта, mes
occupations jusqu'alors si vagues et si confuses, prirent une teinte tout-а-fait
dйcisive, et mon goыt pour l'histoire se prononзa dйfinitivement; l'йpoque que
Vous avez choisie et que Vous avez traitйe avec une supйrioritй si remarquable,
m'intйressa si vivement, que je me suis mis а l'йtudier; et l'Archive de la
Commission du contentieux des frontiиres, comme l'a nommйe A. Humboldt, m'avanзa
les premiers matйriaux: je me mis а faire des extraits de tout ce que je trouvai
d'intйressant dans cette archive, et aprиs 8 mois de travail assidu, sur 12
gros in-folio je finis par avoir un canevas du contenu, comprenant l'histoire de
Pougatscheff depuis sa faite de Cazan jusqu'а la bataille de Tatischtschewo; cet
extrait, j'ose le dire, a cela d'intйressant, qu'il offre toutes les
particularitйs de cette йpoque si bizarre et si sanglante! Aprиs avoir fini
Pougatscheff, j'eus envie de recommencer mes travaux, et j'explorai encore 5
in-folio's, d'йcriture trиs peu lisible, contemants la fuite des Kalmouk's.
Les Oukaz's de Pougatscheff, quantitй des rйcits (показания) naпfs, qui
peignent parfaitement les moeurs du temps et du pays, la correspondance du
Gouvernement russe [la] avec la Chine, me font estimer assez mes travaux pour
croire, qu'ils ne seraient pas hors de tout intйrкt pour Vous et qu'en Vous les
offrant, je gagnerai Votre reconnaissance et quelque peu d'estime - ce qui
ferait ma gloire. Cependant des circonstances fвcheuses m'obligent d'attacher а
cette offre un intйrкt pйcuniaire; iI me manque 500 Roub.: tirez-moi d'affaire
si cela vous est possible, et c'est en doublant d'efforts que je tвcherai de
Vous tйmoigner ma reconnaissance.
Je reste donc dans l'agrйable attente d'une prompte rйponse, et c'est avec
le plus profond respect et la plus haute estime que je me dis а jamais
Monsieur,
Votre trиs dйvouй serviteur
Constantin Buch.
9 Octobre 1835.
Orenbourg.
Mon adresse,
Константину Андреевичу
Буху.
Инженер-прапорщику в Оренбурге.

1102. П. А. Плетневу.
Около (не позднее) 11 октября 1835 г. Михайловское.

Очень обрадовался я, получив от тебя письмо (дельное по твоему обычаю).
Постараюсь отвечать по пунктам и обстоятельно: ты получил Путешествие от
ценсуры; но что решил комитет на мое всеуниженное прошение? Ужели залягает меня
осленок Никитенко, и забодает бык Дундук? Впрочем они от меня так легко не
отделаются. Спасибо, великое спасибо Гоголю за его Коляску, в ней альманак
далеко может уехать; но мое мнение: даром Коляски не брать; а установить ей
цену; Гоголю нужны деньги. Ты требуешь имени для альманака: назовем его Арион
или Орион; я люблю имена, не имеющие смысла; шуточкам привязаться не к чему.
Лангера заставь также нарисовать виньетку без смысла. Были бы цветочки, да лиры,
да чаши, да плющ, как на квартере Алекс.<андра> Ив.<ановича> в комедии Гоголя.
Это будет очень натурально. В ноябре я бы рад явиться к Вам; тем более, что
такой бесплодной осени отроду мне не выдавалось. Пишу, через пень колоду валю.
Для вдохновения нужно сердечное спокойствие, а я совсем не спокоен. Ты дурно
делаешь, что становишься нерешителен. Я всегда находил, что вс° тобою
придуманное мне удавалось. Начнем альманак с Путешествия, присылай мне
корректуру, а я перешлю тебе стихов. Кто будет наш ценсор? Радуюсь, что
Сенковский промышляет именем Белкина; но нельзя ль (36) (разумеется из-за
угла и тихонько, на пример в М.<осковском> Набл.<юдателе>) объявить, что
настоящий Белкин умер и не принимает на свою долю грехов своего омонима? Это бы,
право, было не худо.

Адрес: Его высокоблагородию
м. г. Петру Александровичу Плетневу
В С. Петербург у Обухова мосту в доме г-жи Сухоревой башни.

1103. Е. Ф. Канкрину.
23 октября 1835 г. Петербург.

Милостивый государь,
граф Егор Францович,

Возвратясь из деревни, узнал я, что Ваше сиятельство изволили извещать меня
о высочайшем соизволении государя на покорнейшую просьбу, Вам принесенную мною.
Приношу Вашему сиятельству искреннюю, глубокую мою благодарность за
снисходительное внимание, коим удостоили Вы меня посреди Ваших трудов, и за
благосклонное ходатайство, коему обязан я успехом моего дела.
С глубочайшим почтением и совершенной преданностию честь имею быть
милостивый государь
Вашего сиятельства
покорнейшим слугою.
Александр Пушкин.
23 окт
С. Петербург

1104. А. X. Бенкендорфу.
Около (не ранее) 23 октября 1835 г. Петербург.
(Черновое)

Обращаюсь к В.<ашему> с.<иятельству> с жалобой и покорнейшею просьбою.
По случаю затруднения ценсуры [в пропуске] издания одного из моих
стихотворений принужден я был во время Ваш.<его> отсут.<ствия> обратиться в
Ценсурн.<ый> комитет с просьбой о разрешении встретив.<шегося> недоразумения. Но
Комитет не удостоил просьбу мою ответом. Не знаю, чем мог я заслу<жить> таковое
небрежение - но ни один из русск.<их> писателей не притеснен более моего.
[- Сочинения мои, одобренные государем, остановлены при их появлении] -
печатаются с своевольными поправками ценсора, жалобы мои оставлены без внимания.
Я не смею печатать мои сочинения - ибо не смею (37)

1105. П. А. Осиповой.
Около (не позднее) 26 октября 1835 г. Петербург.

Me voici, Madame, arrivй а Pйtersbourg. Imaginez-vous que le silence de
ma femme provenait de ce qu'elle s'йtait mis dans la tкte d'adresser ses lettres
а Опочка. Dieu sait d'oщ cela lui est venu. En tout cas je vous supplie d'y
envoyer un de nos gens, pour faire dire au maоtre de poste que je ne suis plus а
la campagne et qu'il renvoyй tout ce qu'il а Pйtersbourg.
J'ai trouvй ma pauvre mиre а l'extremitй, elle йtait venue de Pavlovsk pour
chercher un logement, et elle est tombйe subitement en faiblesse chez Md
Княжнин, oщ elle s'йtait arrкtйe. Rauch et Spaski n'ont aucune espйrance. Dans
cette triste situation j'ai encore le chagrin de voir ma pauvre Natalie en but а
la haine du monde. On dit partout qu'il est affreux qu'elle soit si йlйgante,
quand son beau-pиre et sa belle-mиre n'ont pas de quoi manger, et que sa belle-
mиre se meurt chez des йtrangers. Vous savez ce qu'il en est. On ne peut pas
dire а la rigueur qu'un homme qui a 1,200 paysans soit dans la misиre. C'est mon
pиre qui a quelque chose, et c'est moi qui n'ai rien. En tout cas Natalie n'a
que faire dans tout cela; c'est moi qui devrait en rйpondre. Si ma mиre s'йtait
venue йtablir chez moi, Natalie, comme de raison, l'aurait reзue. Mais une
maison froide, remplie de marmaille et encombrйe de monde n'est guиre convenable
а une malade. Ma mиre est mieux chez elle. Je l'ai trouvйe dйjа dйmйnagйe; mon
pиre est dans un йtat bien а plaindre. Quant а moi, je fais de la bile, et je
suis tout abasourdi.
Croyez m'en, chиre Madame Ossipof, la vie toute sьsse Gewohnheit qu'elle
est, a une amertume qui finit par la rendre dйgoыtante et c'est un vilain tas de
boue que le monde. J'aime mieux Тригорское. Je vous salue de tout mon c-ur.

Адрес: Ее высокородию
м. г. Прасковьи Александровне
Осиповой
Во Псков - оттоле в село Тригорское.

1106. H. Иванов - Пушкину.
2 ноября 1835 г. Петербург.

С. Петерб.
1835
Ноября 2.

Милостивейший государь
Александр Сергеевич!

Простите великодушно молодому человеку, близкому к совершенной погибели и
испрашивающему Вашей помощи, за беспокойство, которое он осмеливается Вам делать
своею отчаянною просьбою, в надежде, что благородная душа Ваша тронется стонами
несчастия и злополучия.
Незнание света, любовь к изящному, беспокойная душа, пылкие страсти довели
пишущего к Вам сии строки до последней крайности. В многолюдном городе не имея
ни одного человека, могущего бы подать ему помощь, он обращается к Вам.
Непонимаемый людьми, коим сама природа со дня его рождения должна бы вдохнуть к
нему нежнейшую любовь и горячность, презренный ими, так рано испытавший злость
людскую, коварство и клевету, неподдерживаемый ни одною рукою во время хотя
краткого, но печального поприща по земле, им пройденного, не имея ни одного
сердца, которое бы билось для него и своим участием облегчило ему тяжесть жизни,
- он ожесточил свое сердце, омрачил ум сомнениями, юность, драгоценный перл
жизни, запятнал пороками, ожесточением и преступлениями - - и пал, как ангел,
отторгнутый толпою демонов от светлого неба, но унесший в мрачную бездну ада
воспоминание о первобытной отчизне своей. - Он пал - и теперь, как путник,
описанный в притче евангельской, лежит среди дороги мира с растерзанным от
страстей сердцем, измученный, погибающий: напрасно он взывает к мимоидущим - и
Левит и Судия, Раввин и воин - и все проходящие хлоднокровны, не отвечают на его
болезненные вопли, скорбные стоны; иным как будто отрадно, весело утешаться
страданиями собрата; прежде столь сильного жизнию, гордого, пылкого; другим -
стыдно дать руку помощи несчастному, потому, что они замарают ее в грязной луже,
где повержен он; третьи нарочно глубже и глубже в оную его втаптывают... Aх, кто
же тот самарянин или мытарь, - который на язвы его возлиет елей утешения и
растерзанное сердце исцелит слезами соболезнования.
Несчастный образ воспитания, воспитания деспотического - развил и придал
ему страсти, - коих, при другом случае, он, может быть, не узнал бы.
Воспитатели, впрочем люди добрые и честные, так ревностно старались потушить в
сердце его божественную искру поэзии, приближающую человека к божеству, и на
беду несчастливца - утушили, но не совсем. Эта полузатушенная искра
превратилась в пламень - ах! не освещающий, не согревающий душу его, но
сожигающий ее. Пылкий, неопытный, он всеми силами старался, чтоб для него были

Жизнь и Поэзия одно...

Но он гнался за призраком, за тенью предмета, не на земле находящегося. В
гордости он хотел стать выше других и отдельно; как Икар, забыв свою природу,
хотел вознестись к небу - и пал, пал. Перессорившись с жизнию, с людьми, с самим
собою, стесненный земными нуждами, с телом, истомленным адскою болезнию, мир
божий претворившею ему в ад, которая, как червь, по капле в день сосет кровь из
его сердца, - - он теперь находится в ужасном состоянии человека, который
стремился на высоту горы, чтоб ближе встать к светлому, ясному, безмятежному
небу, и вдруг увидел под ногами пропасть и в пропасти чудовищ, готовых пожрать
дерзновенного. - - Еще шаг, еще минута - и он низринется в нее, и чудовища
растерзают его. - Как Прометей мифологический, хищник небесного огня, - прикован
он цепями нужды к ужасной скале нищеты, а коршуны - страсти неумолимо терзают
его сердце: его вопли теряются в воздухе!..
О ты, Собрат мой по скорбной, печальной жизни, - - внемли мне, умоляю Тебя,
если только жестокосердие, неблагодарность и злость людей не оледенили Твоего
сердца; внемли для жалости - - мне 20-ть лет, но я не знал, что такое радость,
счастие, и жизнь моя до сей поры была не иное что, как продолжительное мучение.
- Не зная лично Тебя, я разгадал Твою душу, я проник ее - Я познал Тебя - и
печальные, унылые строфы Твоих поэм были друзьями, утешителями моего увядшего
сердца. - Ко многим я обращался, ко многим, коих почитал достойными видеть свои
слезы, - но они отвергли меня или с хладнокровием говорили мне: терпение!....
Теперь обращаюсь к Тебе, и надежда, единственный остаток от моей мгновенной
юности, шепчет мне, что Ты не без сострадания услышишь голос собрата Твоего
ужасно обманутого мечтами и жизнию...
Твоя молодость - прости меня за многословие! может быть протекла среди шума
пиров и звона чаш; Твое отрочество наверное подарило Тебя воспоминаниями
невинности, спокойствия - я, - ах! не знал дней младенчества души и спокойствия,
и половина юности моей протекла в тяжелом заключения, врознь от общества и
людей, подарила меня угрюмостию и мрачными мечтами; - после я сорвался с цепей
своих как тигр и, стремясь в родную дебрь, погряз в тине смрадного болота; Твое
мужество украшала, может быть, любовь, хотя и безнадежная; дружба вела Тебя за
руку и, прижимая к сердцу, целила Твои язвы: в любви и дружбе я вижу то
фантастические призраки Пери, то нагие, отвратительные скелеты; сам Ты сказал,
что поэзия Тебя нигде не оставляла, ни среди пиршеств, ни в пустыне, ни среди
многолюдного города; исполнилось Твое назначение - Ты [и] пел - и жадно внимали
Тебе; Ты утешал сердца. Ты проникал в них - - и я не чужд был этих мечтаний,
коварных обольстителей моего сердца, друзей на минуту. - Были минуты, когда
кровь моя пылала, в кои мрак отдаленных веков яснел пред моими умственными
взорами, и предо мною являлись два призрака древности во всем своем гигантском
величии - - минута, другая - и после вещественность снова, еще жесточее
обхватывала меня, как змей, забавляющийся своею добычею: то разовьет он свои
кольцы, и добыча его, вздыхая свободно, мыслит о побеге и свободе, - то снова
стискивает он ее в своих губительных объятиях.
Ты может быть, о мой Собрат! начнешь презирать меня, за нижеследующие
строки, но не могу удержаться, чтоб не воскликнуть: пагубный, губительный дар
фантазии - зачем достался ты мне в удел; зачем мои потребности не ограничиваются
желаниями удовлетворения грубой природе! - Отрицаюсь от тебя, дар губительный!..
Без тебя я не был бы преступником своих должностей; лишенный тебя, не взирал бы
я на небо главами Манфреда, стоящего на скале и готового низринуться в пропасть;
не имея тебя, я не томился бы желанием Фауста - - ( о суетный, безумный
изыскатель!) - - приподнять завесу, разделяющую наш вещественный мир от мира
духовного; в двадцать лет не мыслил бы, с ужасом, что может бы<ть> мне
приведется много, много жить на белом свете; не стенал бы на ложе своем, во
время всеобщего спокойствия, как заживопогребенный в тесном гробе!.......

Повсюду страсти роковые -
И от Судеб защиты нет!..

Как часто, в ожесточении сердца, я хотел убить жар сердца и души подобно
мужам древности, Диогенам, Драконам, Регулам, Брутам, Катонам... Я торжествовал,
мысленно почитая себя сходным с ними; находил в себе ту же твердость, то же
презрение к жизни - - и нечаянно открывалась под ногами моими западня искушения,
и я лежал за мгновенное спокойствие, и отдых<ал> долго, долго в объятиях порока,
иногда самого гнуснейшего - - - о милосердый творче! Существо всех существ,
умилосердись надо мною! Ущедри создание твое, владыко!..
Еслиб я жил не в этом болотном, гранитном Петербурге, где повсюду гранит:
от памятников и тротуаров до сердец жителей - - я готов был бы бежать в дремучие
дебри: там, днем прятался бы я от насмешливого, укорительного дневного света, а
ночью, при выходе тихих звезд, жителей безмятежного эфира, подобно дикому зверю,
наполнял бы поляны и рощи рыканием и стонами, проклиная самого себя, терзал бы
свою грудь и рвал волосы............

-----

Утомленный тяжестию горестных воспоминаний, подавленный ими, я не в
состоянии более продолжать рассказа о печальной моей жизни, утешая себя
надеждою, что не смех воспоследует за прочтением моего письма. Наверное сердце
Ваше тронется и пред умственными взорами Вашими воскреснет память о собственных
Ваших страданиях и печалях. - Помогите мне, если можите. - Река течет среди
селений, а иногда в капля воды в состоянии возвратить жизнь путнику, погибающему
среди жгучих песков пустыни. - - - - Скрепив сердце - - - я испрашиваю у Вас
денежного пособия, не превышающего 550 рублей, с тем условием, что ежели Вы по
благородству души Вашей дадите мне оное, - не будите отказываться принять оное
обратно, когда труд и старание позволят мне возвратить Вам вышеупомянутую сумму.
Также умоляю Вас доставить, ежели можите, случай поправить свое положение на
службе обществу
В сих случаях прошу адресовать в С.-Петербург, в 3-ю роту Измайловского
полка • 12-й в дом г. Сурина, что против лавочьки, на имя Никанора Иванова,
живущего в дворе, во флигеле вышеупомянутого дома. -
Если ж - - письмо это, длинное письмо! - отвлекши Вас, может быть, от
важного труда, оскорбляет Вас, - - то простите нижеподписавшемуся за
безрассудные просьбы и утомление многоречием ради бога и человечества!
Милостивейший государь
Александр Сергеевич!
Покорнейший слуга Ваш
Никанор Иванов.

NB. Не зная, где именно живете Вы, я адрессовал письмо это [на имя] к
книгопродавцу А. Ф. Смирдину, полагая, что ему без сомнения известно место
Вашего жительства, и просил его переслать к Вам. - Может быть, он будет столько
добр, что отделит от дня четверть часа и не пожалеет 60 коп. для отсылки письма
на почту. -

О, не медлите, умоляю Вас!... Будьте подобием ангела-спасителя для
человека, отринутого всеми, униженного судьбою и близкого уже не к погибели
тела, а к совершенной гибели души. - - По крайней мере удостойте обратившегося к
Вам несчастливца несколькими строчьками: и его сердцу будет легче, сердцу, на
коем со дня младенчества тяготеет свинцовая лава судьбы. - Дополните Вы сами то,
что я не сказал здесь; перо не в состоянии выразить чувств души - - но еслиб
могло, то клянусь, самый бесчувственнейший из людей, слушая повесть моих
злоключений, по малой мере на полтора дня лишился бы аппетита. - - Ужасный
жребий Жильберта или Чаттертона угрожает мне - - а знаете, хоть как не умствуй,
а собственное сердце трепещет, замирает и говорит: а вечность? - Небо
отвергло меня, хотя и распростирался пред ним в смирении и прахе; люди, коих я
прижимал к сердцу, сжимая меня а объятиях, вонзали мне кинжал: on dit, que la
folie est un mal; on a tort - c'est bien.... я бы желал помешаться или
клянусь, за счастие почел бы, еслиб мог родиться грубым, беззаботным, но
спокойным поселянином, или выбрать жребий дикого, воинственного сына степей и
гор. - -

1107. И. И. Лажечникову.
3 ноября 1835 г. Петербург.

Милостивый государь,
Иван Иванович!

Во-первых, должен я просить у вас прощения за медленность и неисправность
свою. Портрет Пугачева получил месяц тому назад, и возвратясь из деревни узнал
я, что до сих пор экземпляр его Истории вам не доставлен. Возвращаю вам рукопись
Рычкова, коей пользовался я по вашей благосклонности.
Позвольте, милостивый государь, благодарить вас теперь за прекрасные
романы, которые все мы прочли с такою жадностию и с таким наслаждением. Может
быть, в художественном отношении, Ледяной Дом и выше Последнего Новика, но
истина историческая в нем не соблюдена, и это со временем, когда дело Волынского
будет обнародовано, конечно, повредит вашему созданию; но поэзия останется
всегда поэзией, и многие страницы вашего романа будут жить, доколе не забудется
русский язык. За Василия Тредьяковского, признаюсь, я готов с вами поспорить. Вы
оскорбляете человека, достойного во многих отношениях уважения и благодарности
нашей. В деле же Волынского играет он лице мученика. Его донесение Академии
трогательно чрезвычайно. Нельзя его читать без негодования на его мучителя. О
Бироне можно бы также потолковать. Он имел несчастие быть немцем; на него
свалили весь ужас царствования Анны, которое было в духе его времени и в нравах
народа. Впрочем он имел великий ум и великие таланты.
Позвольте сделать вам филологический вопрос, коего разрешение для меня
важно: в каком смысле упомянули вы слово хобот в последнем вашем творении и
по какому наречию?
Препоручая себя вашей благосклонности, честь имею быть с глубочайшим
почтением,
милостивый государь,
Вашим покорнейшим слугою
Александр Пушкин.
3 ноября 1835 г.
С. Петербург.

1108. А. А. Фукс - Пушкину.
15 ноября 1835 г. Казань.

Милостивый го<сударь>
Александр <Сергеевич>

<Милостивый государь>
Н<авсегда покорнейшая>
1835-го года <Александра Фукс>
Ноября 15
Казань.

1109. П. А. Клейнмихелю.
19 ноября 1835 г. Петербург.

Милостивый государь
Петр Андреевич,

Возвратясь из путешествия, нашел я предписание Вашего
высокопревосходительства, коему и поспешил повиноваться. Книги и бумаги, коими
пользовался я по благосклонности его сиятельства графа Чернышева, возвращены
мною в Военное министерство.
Обращаюсь к Вашему высокопревосходительству с покорнейшею просьбою: в
Главном Штабе находится одна, мне еще неизвестная книга, содержащая последние
письма и донесения генерала Бибикова (1774 года). Мне было бы необходимо
справиться с сими документами; осмеливаюсь просить на то соизволения Вашего
высокопревосходительства.
С глубочайшим почтением честь имею быть, милостивый государь,
Вашего высокопревосходительства
покорнейшим слугою.
Александр Пушкин.
19 ноября
1835.

1110. И. И. Лажечников - Пушкину.
22 ноября 1835 г. Тверь.

Милостивый государь,
Александр Сергеевич!

Считаю за честь поднять перчатку, брошенную таким славным, как Вы,
литературным подвижником.
В письме своем от 3-го ноября Вы упрекаете меня в несоблюдении исторической
верности и говорите, что со временем, когда дело Волынского будет обнародовано,
это повредит моему Л.<едяному> Дому. Дело Волынского?... В нынешнее время
скептицизма и строгих исторических исследований примут ли это дело безусловно,
как акт, на который можно положиться историку потому только, что он лежал в
Государственном архиве? Рассудок спросит сначала, кто были его составители.
Поверят ли обвинениям и подписям лиц, из коих большая часть были враги
осужденного и все клевреты временщика, люди, купленные надеждою почестей и
других выгод, страхом Сибири и казни, люди слабые, эавистники и ненавистники?
Все были адвокаты ужасной власти: кто был адвокатом со стороны Волынского?..
Один Ушаков имел только смелость плакать, подписывая смертный приговор тому,
которого в душе почитал невинным. На это есть также своего рода акты. Приказано
было обвинить Волынского во что б ни стало (а приказывал тот, кого боялась сама
императрица), и на бедного взвалили всякую чепуху, лишь бы поболее обвинительных
пунктов было - между прочим такие преступления, за которые и в наше время не
взыскали бы строго с людей сильных и знатных: на пример, что он был будто строг
с своими людьми и поколотил Тредьяковского, которого только плохенький не бил.
Где я тут логический вывод справедливости акта, на который вы указываете? Скорей
поверю я Манштейну, который, как немец, взял бы сторону немца Бирона. Еще скорей
поверю совести Анны Иоанновны, видевшей, после казни Волынского, за царскою
трапезою на блюдах голову кабинет-министра. Зачем бы ей тревожиться, если б она
убеждена была в вине его?.. Живые предания рассказали нам это лучше и вернее
пристрастных актов, составленных по приказанию его врага. Прочтите ныне статью
из Энцик.<лопедического> Словаря об Анне И.<оанновне>. С чего-нибудь да взяли
эти господа написать эту статейку, как она есть!
Пункт второй: Тредьяковский. Низких людей, подлецов, шутов, считаю
обязанностью клеймить, где бы они ни попались мне. Что он был низок и подл, то
доказывают приемы, деланные ему при дворе. Иван Василь<е>в.<ич> Ступишин, один
из 14 возводителей Екатерины II на престол, умерший в 1820 году, будучи 90 лет,
рассказывал (а словам его можно верить!), что "когда Тредьяковский с своими
одами являлся во дворец, то он всегда по приказанию Бирона, из самых сеней, чрез
все комнаты дворцовые, полз на коленах, держа обеими руками свои стихи на
голове, и таким образом доползая до Бирона и императрицы, делал им земные
поклоны. Бирон всегда дурачил его и надседался со смеху". Делали ли это с
рыбаком Ломоносовым? С пьяницей Костровым? А Тредьяковский был член Академии-де-
Сиянс!.. Когда его при дворе почитали шутом и дураком, так не беда была вельможе
тогдашнего времени поколотить его за то, что он не хотел писать дурацких
стихов на дурацкую свадьбу. И стоило ли за это снести голову с кабинет-министра
- с государственного человека, который, быв губернатором в Астрахани, оживил
весь край (прочтите дела тамошней Канцелярии); который, по назначению Петра
Великого, ездил послом в Персию и исполнил свои обязанности, как желал
царственный гений; который в Немирове вел с турками переговоры, полезные для
России, - своим ободрением побудил Татищева писать Русскую историю (прочтите
вступление к ней) и, наконец, чего в числе великих заслуг его отечеству забыть
не должно, вступил в борьбу с могучим временщиком, которого жестокости превзошел
только в нашей истории Иоанн IV (если взять в сравнение время). Этих заслуг не
отнимет никакой акт, нам еще неизвестный. - Анекдоты о Тредьяковском, помещенные
в моем романе, все рассказаны мне людьми почтенными, достойными вероятия. Я
почел также за грех утаить предание о том, как он имел подлость и жестокость
наступить на мертвую голову Волынского. Какие подвиги школьника Тредьяковского
велят замолчать этому животрепещущему преданию?.. Не те ли, что он перевел в
подлую прозу и ст
ихи Ролленя, Фенелона и Абульгази? Как оценены его переводы и стишки собственной
работы современниками, умевшими уже сочувствовать красноречивому витийству
Феофана, сатире Кантемира и лиризму Ломоносова? Осел, (38) который не по
силам вез куль лучшей крупичатой муки и свалил его помойную яму, все-таки будет
ослом. Может статься, и поколотят его: бедный мученик осел!...
В моем романе я заставил Тредьяковского говорить и действовать, как педанта
подлеца: в этом случае я не погрешил ни как историк, ни как художник, не смотря
на осуждения г. Сеньковского, который по своей системе хождения вверх ногами,
хочет, вопреки здравому рассудку, заставить педанта говорить, как порядочного
человека. Тогда бы мне надобно было сказать в выносках: "уверяю вас, гг. и
госпожи, что это говорит не порядочный человек, а педант: в доказательство зри
вступление к Телемахиде, зри Путешествие на остров любви и проч. и проч." В
разговорах-де он не таков был, утверждает г. Сеньковский. Да кто я слышал его
разговоры? Ба, ба, ба! А донесение Академии!.. Раз удалось ему написать
простенько, не надуваясь, и все огромные памятники его педантизма должны
уступить этому единственному клочку бумаги, по человечески написанному. Странно
и больно! За подлого писачку, признанного таким уже целый век, игравшего роль
шута при временщике, за писачку, которого заслуги литературные надобно
отыскивать в кучах сору, готовы поднять меня на копья и закидать грязыо память
одного из умнейших сподвижников Петра Великого и патриота, нашу гордость
народную. Что за мания ныне делать черное белым и наоборот?..
Кстати пункт третий: сам Бирон. О! Никакое перо, даже творца Онегина в
Бориса Годунова, не в состоянии снять с него позорное клеймо, которое История и
ненависть народная, передаваемая от поколения поколению, на нем выжгли. Он имел
несчастие быть немцем, говорите вы. Да разве Миних не был немец? Однакож войско
его любило. Разве Анна Леопольдовна не была немка? Не оставила ж она по себе
худой памяти в народе. Разве воспитанница пастора Глика, шведка, и потом ее
соимянница, принцесса Цербстская, не заставила русских забыть свое немецкое
происхождение? Не сумел же этого сделать правитель. Если можно простить
злодеяния за ум и таланты, я готов бы извинить за них злодейства Ришелье. Но
какой ум и какие таланты правителя народного имел Бирон? То и другое должно
доказываться делами. Что ж славного и полезного для России сделал временщик?
Разве то, что десятками тысяч русских населил дремучие леса Литвы? (В походах
наших видели мы живые акты этого народного переселения.) Разве то, что он
подвинул назад границы наши с Китаем, до него зарубленные по Амур? Что отдал
персам завоевания Петра?.. Быть может, какой-нибудь лихой наездник-историк велит
нам снять шапку пред его памятью за то, что он, ничтожный выходец, умел согнуть
Петрову Россию в бараний рог и душил нас, как овец? Или, может статься, велят
нам увидеть его ум и великие таланты в мастерской его езде верхом на разные
манеры или в том, что он имел дерзость сесть не в свои сани?.. Других памятников
своего искусства править он нам не оставил. По крайней мере, мы доселе не
подозревали в нем ни великого ума, ни великих дарований: разве не откроет ли нам
их какой-нибудь архивный акт, отысканный вместе с обвинительным актом
Волынского! Нет, не поверю я этому: историческое лице Бирона останется навсегда
в том виде, в каком сохранилось оно для нас. Может быть, искусная рука подмоет
его немного, но никогда не счистит запекшейся на нем крови Волынского, Еропкина,
Хрущова, графа Мусина-Пушкина и других и не задушит вопиющего против
него голоса нескольких тысяч безвестных мучеников.*
Не соглашусь также с Вами и в том, чтобы ужасы Бироновского тиранского
управления были в духе того времени и в нраве народа. Приняв это положение,
надобно будет все злодеяния правителей отнести к потребностям народным и
времени. Признаю кнут справедливым и необходимым для нашего, русского народа за
преступления его; но не понимаю, почему бы он требовал за неплатеж недоимок
окачивания на морозе холодною водой и впускания под ногти гвоздей. Впрочем народ
наш до Бирона и после Бирона был вс° тот же; думаю, что он не изменился и ныне,
или очень мало изменился к лучшему. Долго еще будет ходить за современную
практическую истину пословица: гром не грянет, русский не перекрестится.
Решительно скажу что чувства нравственного (и даже религиозного), как у
немецкого крестьянина нашего времени, и теперь не существует в вашем народе и до
тех пор не будет, пока не подумают о Воспитании его те, которые должны об
этом думать.** (Но об этом когда-нибудь после, и печатно, если удастся!..) И за
что ж дух этого русского народа требовал ужасных Бироновских пыток? Бунтовал ли
он против своей царицы или поставленных от нее властей? Нарушал ли он
общественное спокойствие? - Ничего этого не было. Денег, золота требовал Бирон у
этого бедного, тогда голодного народа, требовал у него брилиантов для своей
жены, роскошной жизни для себя - и народ, не в состоянии дать ни того, ни
другого, должен был выдерживать всякого рода муки, как народы Колумбии, когда
они отдали мучителям вс° свое золото и не могли ничего более дать. Почему дух
времени и нравы народа не требовали Бироновских казней при Екатерине I, Петре
II, Анне Леопол<ьдовне>, Елизавете, Екат.<ерине> II и ее преемниках? Народ, как
мы сказали, все тот же.
Теперь объясню Вам, почему я употребил слово хобот в Л.<едяном> Д.<оме>
и, кажется, еще в Послед.<нем> Новике. Всякой лихой сказочник, вместо того,
чтобы сказать: таким-то образом, таким-то путем, пощеголяет выражением; таким-
то хоботом. Я слышал это бывало от моего старого дядьки, слыхал потом не раз в
народе Московском, следственно по наречию Великороссийскому.
Извините наконец, что на Ваше письмо отвечал целою скучною тетрадью; я
хотел защитить себя от несправедливых упреков и, между тем, защитить память
русского патриота. Я молчал бы, <ес>ли (39) бы писал мне г. Сеньковский:
уважаю в нем ориенталиста, ученого; но ставлю ни во что критики того, кто видит
превосходного творца и художника в превосходительном строителе Постоялого двора.
В этом случае и подобных или он обманут своею головой, или обманывает других из
видов. Учиться же у него буду изящности слога тогда, когда он в своем
разговорном языке, вместе с сею и оною, изгонит слово: долженствовало и
много подобных, которыми он, вероятно, совершает тризну по г-не Профессоре
элоквенции времен Бироновских. Но ваши упреки задели меня за живое. Ответом моим
хотел я доказать, что историческую верность главных лиц моего романа старался
я сохранить, сколько позволяло мне поэтическое создание, ибо в историческом
романе истина всегда должна уступить поэзии, если та мешает этой. Это аксиома.
Вините также славу Вашу за эту длинную тетрадь. Ваши похвалы так вскружили мне
голову, что я в восхищении от них заб<ыл> время и записался.
Искренностью моего письма хотел <я> (39) также доказать то глубокое
уважение, которое всегда питал к Вам и с которым имею честь быть,
милостивый государь,
Вашим покорнейшим слугою
Иван Лажечников.
Тверь.
22 ноября 1835.

* Это не возгласы одви, а извлечения из актов.
** Говорю это единственно из любви к моему отечеству и преданности моим царям.

1111. А. Я. Вильсон - Пушкину.
18 декабря 1835 г. Александрово.

Милостивый государь
Александр Сергеевич.

Вместе с сим получить изволите Записки капитана Брюса, в которых найдете
много любопытства достойного; но как они составлены с памяти, хотя самовидцем
описанных сочинителем обстоятельств, может быть в числах и подробностях при
поверке с другими документами окажутся погрешности. - Впрочем, кажется, что Брюс
был человек добросовестный и с намерением не искажал происшествии.
Записки Доктора Куна при сем же получить изволите.
Он жил в России с 1736 по 1750 год и по своим понятиям описывает вс°, что
видел и что с ним приключилось. У него много пошлого и довольно сплетен, но
служба его при князе Голицыне, поездка с посольством в Персию, анекдоты об
ученом, умном, но бессовестном Татищеве, заслуживают некоторого замечания, кроме
много других подробностей, относящихся до времени, о котором мало писали.
О флоте во время Петра Великого на иностранных языках мало найдется: но я
спрошу знакомых, и буде у себя что-нибудь найду, за особое удовольствие сочту
вам сообщить.
Адмиралтейский архив богат собственноручными повелениями великого Петра.
Инженер-полковник Дириард, умерший в 1820 году, вс° списал, что до построения
Петербурга и Кронштата относилось. Думаю, что бумаги достались брату Дириарда,
служившему при Главном Штабе полковником, который после был действительным
статским советником - не знаю, жив ли он теперь, или уже скончался. Копии могли
бы вас избавить труда рыться в архивных бумагах; а по крайней мере, облегчили бы
отыскание подлинников.
Поручая себя благорасположению вашему, с совершенною преданностью честь
имею быть
вашего высокородия
покорнейший слуга.
А. Вильсон.
Александрово
18 декабря
1835.
Его высокор.<одию> А. С. Пушкину.

1112. П. А. Осиповой.
26 декабря 1835 г. Петербург.

Enfin, madame, j'ai eu la consolation de recevoir votre lettre du 27
Nov. Elle a йtй prиs de 4 semaines en chemin. Nous ne savions que penser
de votre silence. Je ne sais pourquoi je vous suppose а Pskov et c'est lа que je
vous adresse cette lettre. La santй de ma mиre est amйliorйe, mais ce n'est pas
encore une convalescence. Elle traоne, cependant la maladie s'est calmйe. Mon
pиre est bien а plaindre. Ma femme vous remercie de votre souvenir et se
recommande а votre amitiй. Ребятишки также. Je vous souhaite santй et bonne
fкte, et je ne vous dis rien de mon inaltйrable dйvouement.
L'Empereur vient d'accorder la grвce de la plupart des conspirateurs de
1825, entre autres а mon pauvre Кюхельбекер. По указу должен он быть поселен в
южной части Сибири. C'est un beau pays, mais je le voudrais savoir plus prиs de
nous; et peut-кtre lui permettra-t-on de se retirer sur les terres de M-me
Glinka, sa s-ur. Le gouvernement a toujours eu pour lui de la douceur et de
l'indulgence.
Quand je songe que 10 ans sont йcoulйs depuis ces malheureux troubles, il
me parait que j'ai fait un rкve. Que d'йvйnements, que de changements en tout, а
commencer par mes propres idйes - ma situation, etc., etc. En vйritй, il n'y a
que mon amitiй pour vous et votre familie que je retrouve en mon вme toujours la
mкme, toujours pleine et entiиre.
26 Dec.
Votre lettre de change est prкtte et je vous l'enverrai la prochaine fois.

Адрес: Ее высокородию
милостивой государыне
Прасковье Александровне Осиповой

1113. Неизвестному.
1833-1835 гг. Петербург (?).
(Черновое)

Милостивый государь
Вл<адимир>

1114. Неизвестный - Пушкину.
1 июля - 31 декабря 1835 г. Петербург.

Envoyez moi je vous prie les 3 derniers volumes de Mem de Lord
Byron dont j'aurai grand soin. Voilа un essai de mon hellinisme - je crois
qu'il y a ma faute et qu'Il faudrait йcrire фьн рпйзфзн ton poihthn au lieu du
Datif. Milles bonjour

Адрес: Его высокоблагородию
Александру Сергеевичу
Пушкину.

1115. Неизвестному лицу.
Около (не позднее) 31 декабря 1835 г.(?) Петербург.

[Si tout est fini faites-moi un signe quelconque]

1116. A. X. Бенкендорфу.
31 декабря 1835 г. Петербург.

Милостивый государь
граф Александр Христофорович,

Имею счастие повергнуть на рассмотрение его величества записки Бригадира
Моро де Бразе о походе 1711 года, с моими примечаниями и предисловием. Эти
записки любопытны и дельны. Они важный исторический документ, и едва ли не
единственный (опричь Журнала самого Петра Великого.)
Осмеливаюсь беспокоить Ваше сиятельство покорнейшею просьбою. Я желал бы в
следующем 1836 году издать 4 тома статей чисто литературных (как то повестей,
стихотворений etc. ), исторических, ученых, также критических разборов
русской и иностранной словесности; на подобие английских трехмесячных
Reviews. Отказавшись от участия во всех наших журналах, я лишился и своих
доходов. Издание таковой Review (40) доставило (41) бы мне вновь
независимость, а вместе и способ продолжать труды мною начатые. Это было бы для
меня новым благодеянием государя.
Препоручая себя всегдашней вашей благосклонности, честь имею быть с
глубочайшим почтением и совершенной преданностию
милостивый государь
Вашего сиятельства
покорнейший слуга
Александр Пушкин.
31 дек.
1835
С. П. Б.

1117. И. И. Пеньковский - Пушкнну.
31 декабря 1835 г. Болдино.
31-го декабря 1835 году
Село Болдино
Милостивый государь
Александр Сергеевич!

Собранный оброк декабрский в сельце Кистеневе части Вашей по распоряжению
Вашему, сего месяца 22-го числа переслал в Варшаву к Николаю Ивановичу г-ну
Павлищеву асыгнац.<иями> 900 рублей - От 3-го числа сего же м<еся>ца предписывал
мне Сергей Львович, дабы поста<вил> (42) на вид Николаю Ивановичу Ва<ш>
(42) долг Московскому опекунскому <Со>вету, (42) о чем я и не замолчал в
пи<с>ьме (42) к Николаю Ивановичу предл<ожив> (42) дабы из мартовского
оброку <уплатить> (42) следующий процент за 1835 год <Москов>скому (42)
Опекунскому Совету <.....>, что ожидаю его решения - Полагаю, что лучше будет
еже<годно> (42) плотить процент, удерживать ж<е> (42) оный для Вас очень
не выгодно е<ди>новременно плотить за три года - снабдите меня, Александр
Сергеев<ич>, (42) адресом, куда к Вам письмы <адре>совать (42) - В селе
Болдине и Кистеневе все благополучно, о чем доношу <д>ля (42) ведома Вашего
с истинным высокопочитанием и таковую же преданностью
Ваш
милостивый государь
всепокорнейший
слуга
И. Пеньковский

(27) в подлиннике: червонцев
(28) переделано из: тестем
(29) воду переделано из лишь во<ду>
(30) переделано из Азии
(31) переделано из начатого пр<авленный>
(32) оторван угол листа
(33) цифра 10,000 заключена в скобки; десяти тысяч рублей вписано, также
в скобках
(34) в подлиннике описка: однофолицей
(35) третьего дня вписано
(36) ль вписано
(37) Вторая половина листа оторвана.
(38) в подлннике: Осла
(39) прорвано
(40) переделано из Reviews
(41) переделано из доставила
(42) Прорвано

ПЕРЕПИСКА 1836

1118. H. А. Дурова - Пушкину.
6 января 1836 г. Елабуга.

Милостивый государь!
Александр Сергеевич!

Мамышев давно уже писал мне, что отослал рукопись мою к вам, итак позвольте
мне узнать ваше мнение об ней и то, угодно ли вам взять ее? В случае естли она
вам ненадобна, прошу вас покорно переслать ее ко мне обратно.
Преданный слуга ваш
Александр Александров.
6-го генваря
1836-го года.
Елабуга.

1119. П. А. Осипова - Пушкину.
18 января 1836 г. Тригорское.

Le 18 de Janvier 1836.

Merci, mon cher ami, pour la lettre que j'ai reзue un de ces jours -
mais je n'ai pas pu vous rйpondre, car depuis le 28 de Dйcembre j'ai йtй alitй
sans pouvoir bouger ni pied ni patte. Comme je continue а ne pas avaler des
drogues, ma convalescence n'a commencй que depuis 3 jours et je m'empresse de
vous dire que votre lettre du 26 dйc. m'a fait йprouver le sentiment d'une
douce joie - en m'apprenant la bonne nouvelle de 1'amйlioration que doit
йprouver l'йtat des malheureux exilйs - mais est-ce vrai - n'est ce pas
seulement а Pйterebourg que l'on y croira. - Je suis devenu mйfiante - on voit
tant de chose contradictoire dans ce qui se passe sous nos yeux, en notre
entendement - que l'on ne sait plus que penser. Pourquoi voulez-vous toujours
vous faire des inquiйtudes sur le sujet de Nad. Ossip. - Olga a
йcrit il y a quelques temps d'ici que sa santй revient, qu'elle dort bien, mange
bien - que voulez-vous de plus а notre вge. - Ce n'est que fort naturel
qu'elle ne peut se remettre tout aussi vite que cela fus possible dix ans
plutфt. - Annette au mкme temps que moi eut une fiиvre dont elle n'est pas trop
bien rйtablie, et pourtant elle veut aller vers vous а Pйtersbourg - en ce
moment elle est а Goloubowo. - Moi je me garderai bien de quitter ma solitude
oщ aprиs tout je suis mieux que je ne pourrais кtre nulle part - si surtout le
ressouvenir de ceux que j'aime de [tant] temps en temps vient m'y chercher. La
tinte de mйlancolie qui rиgne dans votre lettre a passй dans mon coeur, et
chaque fois que je la relis cette sensation se renouvelle, et pourtant Dieu sait
combien je dйsire que vous soyez heureux et content. - Il y a quelq'un qui
m'йcrit de Pйtersbourg que Наталья Николаевна continue d'кtre la pins belle
entre les belles! - а tous les bals. Je lui en fais mon compliment en dйsirant
pouvoir dire encore d'elle qu'elle est la plus heureuse entre les heureuses.
Bonsoir, mon bien aimй Александр Сергеевич, ma tendre amitiй
pour vous est bien aussi a l'йpreuve du temps. P. 0.

Адрес: Его высокобла<го>родию> (1)
М.<илостивому> г.<осударю> Александру Серьгеичу
Пушкину
В С.-Петербурге, близ Прачешного мосту в доме Баташева.

1120. H. А. Дуровой.
19 января 1836 г. Петербург.

Милостивый государь
Александр Андреевич

По последнему письму Вашему от 6-го янв.<аря> чрезвычайно меня встревожило.
Рукописи вашей я не получил, и вот какую подозреваю на то причину. Уехав в
деревню на 3 месяца, я пробыл в ней только 3 недели, и принужден был на скоро
воротиться в П.<етер>Б.<ург>. Вероятно Ваша рукопись послана в Псков. Сделайте
милость, не гневайтесь на меня. Сей час еду хлопотать; задержки постараюсь
вознаградить.
Я было совсем отчаявался получить Записки, столь нетерпеливо мною
ожидаемые. Слава богу, что теперь попал на след.
С глубочайшим почтением и совершенной преданностию честь имею быть
Вашим усерднейшим и покорнейшим слугою
А. Пушкин.
19 янв.
1836.

Адрес: Его высокоблагородию
м. г. Александру Андреевичу Александрову
в Елабуге etc.

1121. М. А. Дондуков-Корсаков - Пушкину.
19 января 1836 г., Петербург

Милостивый государь
Александр Сергеевич!

/Магазин/ /Казино Ру/ /Наркосайт/ /Счётчик сайту/ /Рынок/ /работы/ /Место файлам/ /Психотесты/ /Качаем кино/ /Эрокино/ /Программа ТВ3/ /Новости за 3 дня/ /Девочки по вызову/ /хостинги/

Во исполнение сообщенного мне высочайшего разрешения на издание
предполагаемого Вами журнала, еще до получения Вашего письма, я назначил
цензором оного господина Крылова, к коему уже можете Вы, милостивый государь,
отсылать ныне все статьи, долженствующие быть напечатанными в предполагаемом
Вами издании.
Уведомляя о сем Вас, милостивый государь, я не могу скрыть моего сожаления
о неудовольствиях, причиненных Вам Санктпетербургским Цензурным Комитетом,
неудовольствиях, мне еще и доселе неизвестных, и которые конечно я отклонил бы и
по праву и по обязанности моей, как председатель того Комитета, если бы Вы
почтили меня уведомлением о них в свое время.
Для избежания же на будущее время могущих произойти недоразумений,
покорнейше прошу Вас, милостивый государь, со всеми требованиями Вашими
относительно Цензурного Комитета обращаться прямо ко мне; уверяю при том Вас что
я за особенное удовольствие почту отклонить все препятствия к исполнению таковых
требований, если они будут сообразны с правилами, для Цензурных Комитетов
изданными.
С отличным почтением и совершенною преданностию имею честь быть Ваш
Милостивый государь,
покорнейший слуга
Князь Михаил Дондуков-Корсаков.
19 генваря
1836 года.

1122. П. В. Нащокину.
10-е числа января 1836 г. Петербург.

Мой любезный Павел Воинович,

Я не писал к тебе потому что в ссоре с Московскою почтою. Услышал я, что ты
собирался ко мне в деревню. Радуюсь что не собрался, потому что там меня бы ты
не застал. Болезнь матери моей заставила меня воротиться в город. О тебе были
разные слухи, касательно твоего выигрыша; но что истинно меня утешило, так это
то, что все в голос оправдывали тебя, и тебя одного. Думаю побывать в Москве,
коли не околею на дороге. Есть ли у тебя угол для меня? То-то бы наболтались! а
здесь не с кем. Денежные мои обстоятельства плохи - я принужден был приняться за
журнал. Не ведаю, как еще пойдет. Смирдин уже предлагает мне 15,000, чтоб я от
своего предприятия отступился, и стал бы снова сотрудником его Библиотики. Но
хотя это было бы и выгодно, но не могу на то согласиться. Сенковский такая
бестия, а Смирдин такая дура - что с ними связываться невозможно. Желал бы я
взглянуть на твою семейственную жизнь, и ею порадоваться. Ведь и я тут
участвовал, и я имел влияние на решительный переворот твоей жизни. Мое семейство
умножается, растет, шумит около меня. Теперь, кажется, и на жизнь нечего
роптать, и [смерти] старости нечего бояться. Холостяку в свете скучно: ему
досадно видеть новые, молодые поколения; один отец семейства смотрит без зависти
на молодость, его окружающую. Из этого следует, что мы хорошо сделали, что
женились. - Каковы твои дела? Что Кнерцер и твой жиденок-лекарь, которого (2)
Наталья Николаевна так не любит? А у ней пречуткое сердце. Смотри, распутайся с
ними: это необходимо. Но обо всем этом после поговорим. До свидания, мой друг.

Адрес: П. В. Нащокину etc.

1123. П. В. Нащокин - Пушкину.
10-е числа января 1836 г. Москва.

Любезный друг Александр Сергеивич - долго я к тебе не писал - давно и от
тебя ничего не получал; впрочем мне бы хотелось тебя видеть - и поговорить с
тобою, чем переписываться. Авось удасся мне весною к тебе побывать. Я уже и был
на готове ехать прошедшим первым путем, но Брянчанинову вздумалось взять с меня
расписку о не выезде из городу, после этого не только ехать, но и говорить
нечего. - Теперь пишу тебе в следствие обеда, который был у Окулова, в честь
знаменитого Брюлова. Он отправляется в Петербург по имянному повелению. Уже
давно, т. е. так давно, что даже не помню, не встречал я такого ловкого,
образованного и умного человека; о таланте говорить мне тоже нечего: известен он
- всему Миру и Риму. Тебя, т. в. твое творение он понимает и удивляется
равнодушию русских относительно к тебе. - Очень желает с тобою познакомится и
просил у меня к тебе рекомендательного письма. Каково тебе покажется? Знать его
хорошо у нас приняли, что он боялся к тебе быть, не упредив тебя. Извинить его
можно - он заметил вообще здесь большое чинопочитание, сам же он чину мелкого,
даже не коллеж.<ский> асс.<ессор.> Что он Гений, вам это не почем - в Москве
гений недиковинька; не знаю как у Вас - их у нас столько, сколько в Питере,
весною, разносчиков с мясинскими апелсинами. - Приехал он в Москву за два или за
три часа до начала спектакля. - Кресел он не достал, пошел в стулья, где
встретил своего старого товарища, узнал его скоро по калмыцкому [его] лицу - это
был Каракалпаков, смотритель ламп и тому подобному Москов.<ского> театра. -
Калмык же, не имея с своей стороны такого сильного авантажа, не узнал до тех
пор, пока Брюлов не назвался: Каракал.<паков> рад, очень рад, как сам артист,
что может объявить своему начальнику, артисту и литератору-автору, - все
служащие при здешнем театре в каких бы должностях не были имеют звания артистов.
- Любопытную новость бежит и докладывает Загоскину - что Брюлов здесь, - и сидит
в стульях. - При сем известии, еще директор не опомнился, как все окружающие
его, в том
числе и мой Окулов, артист тоже, - друг и наперстник Загоскина, пожелали видеть
Брюлова, и это слава богу, - и по ложили по звать Брюлова за кулисы. Крклп.
привел его, и вот как его приветствовал (3) Загоскин: Ну, брат, что за
картина, уж подлинно картина, какие краски, что за лица, и вс° это проговорено
было с [достойными] приличными жестами, от которых я думаю и теперь еще у
Бр.<юлова> плеча болят. - По тормошив его на порядках - посадили в ложу -
продержали весь спектакль, - и тем 1-й день кончился. - Кркл. как первая
ступенька, на которую вступил Бр.<юлов> в собрание Москов. артистов и
литераторов - имел первенство: угощали его в Разсписном трактире. На 3-й день
обедал он у Тропинина. Вот он и у Окулова, я не был приглашен, а был. Приглашены
же были Загоскин, Верстовский, генер.<ал> Жеребцов и п<рочие> другие, не
заслуживающие большого внимания. Во время обеда ему не давали говорить - пошло
хвастать. Хозяин и его (4) гости закидали его новейшими фразами, как то, что
все музы сестры, что живописец поймет поэта и проч. [в таком роде]. Когда устал
играть в карты - я подсел к Бр.<юлову> - и слушал его - о Италии, которую он
боготворит. - Дошла речь о его занятиях - и о тебе. После обедал он у М. Ф.
Орлова, где был весь Москов.<ский> Наблюдатель. Теперь - говорят - артисты хотят
дать ему обед по подписки, хочется и мне в число артистов попасть, думаю, что
буду - не так, как артист, но как шурин артиста, вс° равно, лишь бы быть!
Человек весьма привлекательный, и если ты его увидишь - и поговоришь с ним, я
уверен, что мое желание побывать еще раз с ним - тебе будет в полне понятно. -
Статья о Брюлове - к концу, и вот чем заключаю. Прошу тебя покорно, так как ты
очень рассеян, ие забыть - спр.<осить> его адрес у того, кто принесет [мое] тебе
мое письмо; ибо оно очень длинно,- и я бы не хотел, чтобы ты его читал при нем,
это неловко, если он сам пачи чаяния привезет его. Потом - кому Рим удивлялся,
кого в Милане и в Неаполе с триумфом народ на руках носил, кому Эвропа руко
плескала - того прошу принять с моим рекомендательным письмом благосклонно,

Весь т<вой> П. Нащокин.

Коли увидишь Соболевского, скажи ему, что ругательные его письмы очень
милы. - Скажи ему, что я был в таких обстоятельствах, что если бы у меня и были
деньги, то я бы может бы ему их не отдал - но у меня их и не было, и теперь
такие слухи носются здесь по Москве, что уф (5) [для меня] как не хороши. -
Еще скажи ему, что я был болен, горячкою. - Дела его делать с купчихой я не мог
- ибо у меня дела были у самого не приятные, что денги же его я отдам - на днях
- Алек.<сандру> Ник.<олаевичу> Соймонову, который у меня был сам и видел [что и
принять его] лично, что у меня были другие хлопоты, а наконец скажи ему, что не
смотря на то что он меня кастил - от чистого сердца, - но что я неблагодарным
быть не умею и что я во всей силе чувствую его одолжение. - Хотя ему это
покажется неудовлетворительно, как коммерческому человеку, - но авось когда-
нибудь [будет] сделается банкрут, тогда мы ему на деле постараемся доказать нашу
не коммерческую, а человеческую благодарность (6) .

1124. П. А. Вяземский - Пушкину.
22 января 1836 г. Петербург.

Приезжай сегодня к нам, будет
Наш боец чернокудрявый
с белым локоном во лбу.

Середа.
Адрес: А. С. Пушкину.

1125. M. Т. Лебедев - Пушкину.
27 января 1836 г. Опочка.

Милостивейший государь!
Александр Сергеевич!

Дерзновение мое принимаю убедительнейше просить особу вашу, о милостивом в
снисходительном удостоянии принятием в уважение, повергаемые правосудию вашему
нижепомещенные обстоятельства.
Быть может, не без известно и особе вашей, что по зделанному мне от
покойной бабушки Марьи Алексеевны, и богохранимой здравствующей матушки вашей
Надежды Осиповны доверию, занимался я с 1807-го по 1814-й год делами по
Опочецкому имению вашему согласно заключенному контракту, с положением мне
жалованья по 50 руб. в месяц; потом руководствуясь сим уполномочием, все меры
употреблены были с моей стороны к оправданию возложенной на меня порученности;
наконец в течении семи лет, имение сие от всех возникнувших тогда к нему
неправильных притязаний и исков избавлено, и получено во владение доверительниц
под мою росписку; а противники, как полагаю я, что и вы изволили быть может
наслышанными, в последствии времен уже умершие, г. Толстая, и подпоручик
Тимофеев, остались во всех неблагонамеренных предприятиях их навсегда
испроверженными; а с тем вместе и всякая собственность ваша по неправильным сих
особ исканиям - подвергнувшаяся тогда арестному заведованию, освобождена; и
возвращена своевременно в руки законных владетельниц.
В продолжении дел сих, встречал я не токмо трудности в защищениях прав, к
ограждению мне вверенного, но еще несколько кратно сам личьно подвергался
опасностям быть судимым по возобновляемым клеветам и ябедам г. Тимофеева со
стороны г. Толстой о фальшивых документах, кои я обнаружил; но все ухищрения сии
с помощию единого токмо бога, были отражены, и я избегнул от угрожавших
последствий. -
Покойная бабушка ваша в жизнь свою, ценя и уважая труды мои, а не менее
того и потерпенные во все то время беспокойствия с неожидаемым излишеством, как
и самое очищение от всех неблагоприятных случаев имения, вознаграждала меня по
условию следующим жалованьем без остановочно; но за остальный 1813-й год 600
рублями, и за генварь 1814 года 50-ю руб. по неимению ею тогда у себя при
расчете наличных денег, я остался не удовлетворен; в каковой сумме от бабушки
вашей выдано мне собственноручная ее тогож 1814 года февраля 28 дня расписка,
для получения моего тех 650 рублей из Михайловского; но токмо оных по отсудствии
Марьи Алексеевны, я ни от кого не получил; после же смерти ее, в бытность
батюшки вашего Сергея Львовича в том же имении, я личьно представ пред ним,
просил о моем удовлетворении, но в том мне отказано было с отзывом: что батюшка
ваш долгов за Марью Алексеевну платить не обязан. -
И так с крайним прискорбием, и неудовлетворительною в руках моих оставшеюся
распискою, я должен был предать себя молчанию, опасаясь малейшим образом
нарушить спокойствие особ, прежде столь много - и бессомненно мне доверявших,
требованиями моими где-либо о моем удовлетворении, выжидая единого
благотворительного время и случая, представить все то на уважение особы вашей
тогда, когда с.Михайловское откроет мне свободный путь во время пребывания в нем
Вашего; но отвлекаемые меня по крайней нужде моей обстоятельства, недозволили
мне иметь счастия предстать к особе Вашей, хотя изволили неоднократно посещать
его в недавнем пред сим времени. -
В таковой всегдашней лестной надежде моей пребывая до сего настоящего
времени, и не имея счастия повергнуть себя милостивому покрову Вашему моею
личьностию, ныне дерзновенную смелость принял, с изъяснением описанных
обстоятельств, и представя у сего своеручьную покойной бабушки вашей росписку
орегиналом в единственную и непосредственную вашу зависимость, убедительнейше
просить о снисходительном принятии во уважение мои заслуги, труды, и
беспокойствия в семь лет мною претерпенные, и о неоставлении за все то
милостивою вашею, в память рукописи в бозе опочивающей бабушки вашей,
наследственною за нее и общее имение наградою меня, хотя неполным уже
количеством, но во человеколюбию и благоусмотрению вашему, сколько предназначено
будет в мое удовлетворение, с преданием прилагаемой росписки всегдашнему
забвению. - Я не осмелился бы решиться утруждать особу вашу, естли бы не был
обременен ныне значительным семейством, которое по моему неимуществу, и неимению
никакой должности и занятий, во время поздней 60-ти летней моей доспелости,
претерпевает вместе со мною всю крайность бедности. -
Долгое удержание мною росписки в безгласности, не извольте причесть к
получению по ней удовлетворения моего; в сем уверении, чистою моею
признательностию свидетельствуюсь, и в сущей таковой истине, дерзаю призвать
себе в помощь самое высочайшее существо! -
В прочем все упование и надежду мою полагать осмеливаюсь, в испрошении
такового благотворения от единого великодушия добродетельной и человеколюбивой
особы Вашей; не отвергните моления неимущего и обремененного семейством и
обстоятельствами старца; и во дни настоящей скудости его не откажите подать ему
рукопомощь, по боговдохновению на благодетельное сердце ваше, великою своею
милостию. -

В чаянии какового снисходительного благодеяния, с глубочайшим к особе Вашей
высокопочитанием, и униженнейшею преданностию моею счастие имею именоваться

Милостивейший государь!
ваш
всепокорнейший слуга
Маркеля Трофимов Лебедев.
Ныне Опочецкий мещанин.
Генваря 27 дня
1836 года.
Г. Опочька.
Где и жительство имею.

1126. П. А. Клейнмихель - Пушкину.
29 января 1835 г. Петербург.

Милостивый государь
Александр Сергеевич!
На письмо ваше, милостивый государь, имею честь уведомить, что книги,
заключающей в себе последние письма и донесения генерала Бибикова 1774 года, -
ни в здешнем, ни в Московском архиве Инспекторского департамента, нет.
С совершенным почтением имею честь быть

Милостивого государя
покорнейший слуга
Клейнмихель.
• 606
"29" генваря 1836 года
Его высокобл.<агороди>ю А. С.
Пушкину.

1127. В. А. Соллогуб - Пушкину.
Конец января (?) 1836. Тверь.
(Черновое)

Monsieur

Je viens de reзevoir а l'instant mкme une lettre d'Andrй Karamzine, oщ il
me: dit, que dans une de ses lettres prйcйdentes il m'avait fait [mention] part
d'une explication, que vous paraissiez dйsirer de moi [et que].
Je m'empresse de vous certifier, Monsieur, que cette lettre s'est йgarйe en
route et que jusqu'aujourd'hui j'ignorais entiиrement que par ma licence je
pourrais кtre soupзonnй d'une action, indigne d'un homme d'honneur. - Bien loin
de vous refuser la satisfaction, que vous dйsirez avoir de moi. Monsieur, je
vais au devant d'elle, et vous prie instamment de me faire savoir par
l'entremise d'Andrй, quand et de quelle maniиre nous pourrons terminer notre
affaire. Les circonstances actuelles ne me permettent pas de revenir а
Pйtersbourg а moins que vous ne le dйsiriez absolument, et alors ce ne serait
que pour quelques heures. Ne voulant pas du reste vous disputer le droit bien
lйgal d'intervenir dans les discours que l'on tient а Madame, je vous rйpondrai
а vos deux questions, que je lui ai parlй de M-r Lensky, parce que je viens de
diner avec lui chez le C-te Nesselrode [et que j'ignorais tous les commйrages,
lui parlant] <нрзб.> que du reste je n'avais aucune arriиre pensйe [ignorant et
mйprisant toujours les commйrages], parce que je ne connais jamais les
commйrages de sociйtй et que je les mйprise [toujours les commйrages de sociйtй]
du fond de mon coeur.
[Quand а l'aulre question adressйe, je ne m'en retraite aucunement; n'ayant
reзu de Madame aucune rйponse et voyant qu'elle se moquait de moi avec la P-se
Wiasemsky] [Quant aux autres dйtails de cette soirйe].
Si j'ai adressй encore d'autres questions peut-кtre indiscrиtes a Madame,
c'est que c'йtait peut-кtre par des raisons personnelles, dont je ne me crois
pas obligй de rendre compte.
Voilа, Monsieur, tout ce que j'ai а Vous rйpondre. Je m'empresse d'expйdier
celte lettre а la poste pour vous фter bien vite le doute outrageux que vous
pouvez avoir de mon compte, et vous prie de croire que non seulement je ne suis
pas un homme а reculer, mais que je serai mкme ilattй d'кtre votre antagoniste.
J'ai l'honneur

1128. A. H. Мордвинову (?).
Вторая половина января - начало февраля 1336 г. Петербург.
(Черновое)

Je vous supplie de me pardonner mon importunitй, mais comme je n'ai pu
hier me justifier devant le ministre -
Mon ode a йtй envoyйe а Moscou sans aucune explication. Mes amis n'en
avaient aucune connaissance. Toute espиce d'allusion en est soigneusement
йloignйe. La partie satyrique porte sur la vile aviditй d'un hйritier, qui au
moment de la maladie de son parent [fait dйjа mettre les scelets sur les effets
qu'il convoite. J'avoue qu'une anecdote pareille avait йtй rйpandue et que j'ai
recueilli une expression poлtique йchappйe а ce sujet.]
Il est impossible d'йcrire une ode satyrique sans que la malignitй n'y
trouve tout de suite une allusion. Derj dans son Вельможа, peignit un
sybarite plongй dans la voluptй [sourd au cris du peuple], qui s'йcrie

Мне миг <покоя моего
Приятней, чем в исторьи веки.>

On applica ces vers а Patem et а d'autres - [cependant toutes ces
dйclamations йtaient des lieux communs - qui avaient йtй rйpйtй mille fois -]
C'est а d. dans la satyre des vices les plus bas et les plus communs peints
(7)
Au fond c'йtaient des vices de grand seigneur et je ne puis savoir jusqu'а
quel point Derj. йtait innocent de toute personnalitй.
Le public dans le portrait d'un vil avare, d'un drфle qui vole le bois de
la couronne, qui prйsente а sa femme des comptes infidиles, d'un plat-pied qui
devient bonne d'enfants chez les gr s., etc. - a, dit-on,
reconnu un grand seigneur, un homme riche, un homme honorй d'une charge
importante. -
Tant pis pour le public - il me suffit а moi de n'avoir pas (non seulement
nommй) ni mкme insinuй а qui que ce soit que mon ode (8)
Je demande seulement qu'on me prouve que je l'ai nommй - quel est le
trait de mon ode qui puisse lui кtre appliquй ou bien - que j'ai insinuй. Tout
cela est bien vague; toutes ces accusations sont des lieux communs.
Il m'importe peu que le public ait tort ou raison. Ce qui m'importe
beaucoup c'est de prouver que jamais en aucune maniиre je n'ai insinuй а
personne que mon ode йtait dirigйe contre qui que ce soit.

1129. С. С Хлюстин - Пушкину.
4 февраля 1836 г. Петербург.

Monsieur.

J'ai rйpйtй, en forme de citation, des remarques de m-r Сеньковской dont
le sens indiquait que vous aviez trompй le public. Au lieu de voir en cela, pour
ce qui me regardait, une simple citation, vous avez trouvй lieu а me considйrer
comme l'йcho de m-r Сеньковской; vous nous avez en quelque sorte confondu et
vous avez cimentй notre alliance par les paroles suivantes: " Мне всего
досаднее, что эти люди повторяют нелепости свиней и мерзавцев каков
Сеньковской". J'йtais personnifiй dans "эти люди": l'inflexion et la
vйhйmence de votre ton n'admettaient aucun doute sur l'intention de vos paroles,
quand mкme la logique en eut laisse-la signification indйcise. Mais la
rйpйtition des
&_0030_076_018_0
ne pouvait raisonablement vous causer aucune impatience; c'est donc leur йcho,
que vous avez cru entendre et trouver en moi. L'injure йtait assez prononcйe:
vous me faisiez prendre part aux нелепости свиней и мерзавцевъ. Cependant, а
ma honte ou а mon honneur, je n'ai point reconnu ou acceptй l'injure et je me
suis bornй de vous rйpondre que, si vous vouliez absolument me faire prendre
part aux expressions de "tromper le public", je les prenais entiиrement sur mon
compte, mais que je me refusais a l'association avec les свиньи и мерзавцы. En
consentant ainsi et malgrй moi а vous dire que "vous trompiez le public"
(littйrairement, car c'йtait toujours de littйrature dont il s'agissait) je vous
faisais tout au plus une injure littйraire, par laquelle je rйpondais et je me
donnais satisfaction sur une injure personnelle. J'espere que je me mйnageais un
rфle assez bйnin et assez paisible, car, mкme а paritй d'insultes, la riposte
n'йquivaut jamais а l'initiative; cette derniиre seule constitue le dйlit de
l'offense.
C'est pourtant vous encore, qui, aprиs une semblable conduite de ma part,
m'avez fait entendre des paroles qui annonзaient une rencontre fashionable:
"c'est trop fort", "cela ne peut pas se passer ainsi", "nous verrons" etc. etc.
J'ai attendu jusqu'а ce moment le rйsultat de ces menaces. Mais ne recevant
aucune nouvelle de vous, c'est maintenant а moi а vous demander raison:
1) De m'avoir fait prendre part aux нелепости свиней и мерзавцев.
2) De m'avoir adressй, sans leur donner suite, de menaces йquivalentes а
des provocations en duel.
3) De n'avoir pas rempli а mon egard les devoirs commandйs par la politesse
en ne me saluant pas, lorsque je me suis retirй de chez vous.
J'ai l'honneur d'кtre, monsieur, votre trиs-humble et obйissant serviteur.
S. Khiustine.
S. P. B.
Wladimirskaпa N 75.
4 fйvrier 1836.
Monsieur, monsieur Alexandre Pouchkine.

1130. С. С. Хлюстину.
4 февраля 1836 г. Петербург.

Monsieur,

Permettez-moi de redresser quelques points oщ vous me paraissez dans
l'erreur. Je ne me souviens pas de vous avoir entendu citer quelque chose de
l'article en question. Ce qui m'a portй а m'expliquer, peut-кtre, avec trop de
chaleur, c'est la remarque que vous m'avez faite de ce que j'avais eu tort la
veille de prendre au c-ur les paroles de Senkovsky.
Je vous ai rйpondu: "Я не сержусь на Сенковского; но мне нельзя не
досадовать, когда порядочные люди повторяют нелепости свиней и мерзавцев." Vous
assimiler а des свиньи и мерзавцы est certes une absurditй, qui n'a pu ni
m'entrer dans la tкte, ni mкme m'йchapper dans toute la pйtulence d'une dispute.
A ma grande surprise, vous m'avez rйpliquй que vous preniez entiиrement
pour votre compte l'article injurieux de S. et notamment l'expression
"обманывать публику".
J'йtais d'autant moins prйparй а une pareille assertation venant de votre
part, que ni la veille, ni а notre derniиre entrevue, vous ne m'aviez absolument
rien dit qui eыt rapport а l'article du journal. Je crus ne vous avoir pas
compris et vous priais de vouloir bien vous expliquer, ce que vous fоtes dans
les mкmes termes.
J'eus l'honneur alors de vous faire observer, que ce que vous veniez
d'avancer devenait une toute autre question et je me tus. En vous quittant je
vous dis que je ne pouvais laisser cela ainsi. Cela peut кtre regardй comme une
provocation, mais non comme une menace. Car enfin, je suis obligй de le rйpйter:
je puis ne pas donner suite а des paroles d'un Senkovsky, mais je ne puis les
mйpriser dиs qu'un homme comme vous les prend sur soi. En consйquence je
chargeais m-r Sobolйvsky de vous prier de ma part de vouloir bien vous rйtracter
purement et simplement, ou bien de m'accorder la rйparation d'usage. La preuve
combien ce dernier parti me rйpugnait, c'est que j'ai dit nommйment а
Sobolйvsky, que je n'exigeai pas d'excuse. Je suis fвchй que m-r Sobolйvsky a
mis dans tout cela sa nйgligence ordinaire.
Quant а l'impolitesse que j'ai eue de ne pas vous saluer, lorsque vous
m'avez quittй, je vous prie de croire que c'йtait une distraction tout-а-fait
involontaire et dont je vous demande excuse de tout mon c-ur.
J'ai l'honneur d'кtre, monsieur, votre trиs-humble et trиs-obйissant
serviteur.

A. Pouchkine.
4 fйvrier.

1131. С. С. Хлюстин - Пушкину.
4 февраля 1836 г. Петербург.

Monsieur.

En rйponse au message dont vous avez chargй m-r Sobolйvsky et qui m'est
parvenu presque en mкme temps que votre lettre, j'ai l'honneur de vous faire
part qu'il m'est impossible de rйtracter rien de ce que j'ai dоt, croyant avoir
suffisamment йtabli dans ma premiиre lettre la raison qui m'a fait agir comme je
l'ai fait. Pour la satisfaction d'usage dont vous me parlez, je suis а vos
ordres.
Pour ce qui me regarde personnellement, en vous priant de vouloir bien vous
rappeler des trois points insertionnйs dans ma lettre, par lesquels je me
considйrais comme offensй par vous, j'ai l'honneur de vous rйpondre, que pour ce
qui est du troisiиme, je me trouve entiиrement satisfait.
Quant au premier, l'assurance que vous me donnez pour ce qu'il n'йtait
point dans votre pensйe de m'assimilier aux <...> et... etc. ne me suffit pas.
Tous mes souvenirs et tous mes raisonnements me font persister a trouver que vos
paroles expriment une offense, quand mкme votre pensйe y йtait йtrangиre. Sans
cela je me saurais justifier а mes propres yeux la solidaritй acceptйe par moi
de l'article injurieux: mouvement, qui de ma part n'a point йtй irrйflйchi ou
emportй, mais parfaitement calme. J'aurais donc а demander des excuses
explicites sur des maniиres, qui m'ont justement fait soupзonner une injure
dont, а mon grand plaisir, vous faites le dйsaveu quant au fond.
Je reconnais avec vous, monsieur, qu'il y a eu dans le second point erreur
de ma part et que j'ai vu des menaces dans les expressions qui ne pouvaient кtre
regardйes que comme une provocation (texte de votre lettre). C'est ainsi que je
les accepte; mais si ce n'йtait point le sens que vous vouliez leur donner,
j'aurais aussi а attendre des excuses pour ce fвcheux mйsentendu; car je crois
qu'une provocation йnoncйe, si ce n'est intentionnйe et laissйe sans suites,
йquivaut а une injure.
J'ai l'honneur d'кtre, monsieur, votre trиs-humble et trиs obйissant
serviteur
S. Khlustine.
4 fйvrier.

1132. Е. Ф. Poзeн - Пушкину.
4 февраля 1836 г. Петербург.

Je Vous envoie une piиce en vers que j'ai йcrite il y a quinze jours;
j'ignore, en vйritй, si cela a du mйrite ou non - je m'en remets tout-а-faоt а
Votre jugement. Si Vous trouvez la piиce digne de Votre journal et qu'il y ait
des choses а retoucher, veuillez me marquer tout ce qui n'aurait pas votre
approbation. Quand un Poлte aussi cйlиbre se fait journaliste, il doit кtre
d'une scrupuleuse sйvйritй en fait de vers; ainsi je Vous prie de me traiter
sans aucun йgard pour l'amitiй que je Vous porte. Si la piиce est mauvaise, Vous
n'avez qu'а me le dire tout franchement: je tвcherai d'йcrire quelque chose qui
vaille mieux.
Quant aux articles en prose que Vous me demandez, j'y pense sйrieusement;
d'abord je voudrais en йcrire un sur Кукольник. Comme nous sommes а peu prиs
d'accord dans notre jugement sur lui, il n'y aurait aucun obstacle а insйrer
l'article en question, dont le but serait de prouver а l'auteur sus-mentionnй,
que tout ce qu'il a йcrit ne vaut pas grand'chose et qu il ne sait pas mкme la
forme technique du drame; de sйvir d'une maniиre impitoyable contre le genre
fatal quil a choisi vu qu'il a du talent qui, а force d'кtre cultivй, pourrait
peut-кtre s'йlever an dessus de sa pвle mйdiocritй d'aujourd'hui. L'autre
article que je mйdite, est un examen sur la critique de nos critiques
contemporaines, insйrйe dans le Сын Отечества de cette annйe. Je respecte trop
Votre journal pour en faire le soupirail de mon indignation; je puis vous
assurer que le ton de mes articles - au moins - sera au niveau d'une
entreprise littйraire dont Vous кtes le Gйrant.
Veuillez me dire ce que Vous en pensez.

Tout а Vous!
Rosen.
ce 4 (9) Fйvrier
1836.

Мой адрес: в доме баронессы Розен, • 59, на Лиговском пруду, подле
Преображенских бань; идти по Бассейной улице, через мостик.

1133. H. Г. Репнину.
5 февраля 1836 г. Петербург.

Mon Prince,

C'est avec regret qee je me vois contraint d'importuner Votre Excellence;
mais Gentilhomme et pиre de famille, je dois veiller а mon honneur et au nom que
je dois laisser а mes enfants.
Je n'ai pas l'honneur d'кtre personnellement connu de Votre Excellence. Non
seulement jamais je ne Vous ai offensй, mais par des motifs а moi connus, je
vous ai portй jusqu'а prйsent un sentiment vrai de respect et de reconnaissance.
Cependant un M-r Bogolubof a publiquement rйpйtй des propos outrageants
pour moi, et celа comme venant de Vous. Je prie Votre Excellence de vouloir bien
me faire savoir а quoi je dois m'en tenir.
Je sais mieux que personne la distance qui me sйpare de Vous: mais Vous qui
кtes non seulement un grand seigneur, mais encore le reprйsentant de notre
ancienne et vйritable noblesse а laquelle j'appartiens aussi, j'espиre que Vous
comprendrez sans peine l'impйrieuse nйcessitй qui m'a dictй cette dйmarche.
Je suis avec respect
de Votre Excellence
Le trиs humble et trиs obйissant
serviteur
Alexandre Pouchkine.
5 fйvrier
1836.

1134. Д. В. Давыдов - Пушкнну.
8 февраля 1836 г. Москва.

Полагая что у тебя нет ни письма, ни стихов Жобара, спешу доставить их
тебе, любезнейший друг. Перевод довольно плох, но есть смешные места, чтож
касается до письма, я, читая его, хохотал как дурак. Злая бестия этот Жобар и
ловко доклевал Журавля подбитого Соколом.

Преданный тебе душою
Денис Давыдов.
8-го февраля
Москва.

1135. В. А. Соллогубу.
Первые числа февраля 1836 г. Петербург.
(Черновое)

Vous vous кtes donnй une peine inutile en me donnant une explication que
je ne vous avais pas demandйe. Vous vous кtes permis d'adresser а ma femme des
propos in[dйcents] et vous vous кtes vantй de lui avoir dit des impertinences.
Les circonstances ne me permettent pas de me rendre а Twer avant la fin du
mois de mars. Veuillez m'excuser.

1136. H. Г. Репнин - Пушкину.
10 февраля 1836 г. Петербург.

Милостивый Государь, Александр Сергеевич!

Сколь ни лестны для меня некоторые изречения письма вашего, но с
откровенностию скажу вам, что оно меня огорчило, ибо доказывает, что вы,
милостивый государь, не презрили рассказов столь противных правилам моим.
Г-на Боголюбова я единственно вижу у С. С. Уварова и с ним никаких
сношений не имею, и никогда ничего на ваш счет в присудствии его не говорил, а
тем паче прочтя послание (10) Лукуллу, Вам же искренно скажу, что генияльный
талант ваш принесет пользу отечеству и вам славу, воспевая веру и верность
русскую, а не оскорблением честных людей.
Простите мне сию правду русскую: она послужит вернейшим доказательством тех
чувств отличного почтения, с коими имею честь быть
вашим покорнейшим слугою
кн. Репнин.
10-го февраля 1836.
в СПбурге.

1137. H. Г. Репиину.
11 февраля 1836 г. Петербург.

Милостивый государь
князь Николай Григорьевич,

Приношу Вашему сиятельству искреннюю, глубочайшую мою благодарность за
письмо, коего изволили меня удостоить.
Не могу не сознаться, что мнение Вашего сиятельства косательно сочинений,
оскорбительных для чести частного лица, совершенно справедливо. Трудно их
извинить даже когда они написаны в минуту огорчения и слепой досады. Как забава
суетного или развращенного ума, они были бы непростительны.
С глубочайшим почтением и совершенной преданностию, есмь

милостивый государь
Вашего сиятельства
покорнейшим слугою.
Александр Пушкин.
11 февраля
1836

1138. В. К. Кюхельбекер - Пушкниу.
12 февраля 1836 г. Баргузин.

А. С. Пушкину.
Баргузин 12. Февраля
1836. года.

Двенадцать лет, любезный друг, я не писал к тебе... Не знаю, как на тебя
подействуют эти строки: они писаны рукою, когда-то тебе знакомою; рукою этою
водит сердце, которое тебя всегда любило; но двенадцать лет не шутка. Впрочем
мой долг прежде всех лицейских товарищей вспомнить о тебе в минуту, когда
считаю себя свободным писать к вам; долг, потому что и ты же более всех прочих
помнил о вашем затворнике. Книги, которые время от времени пересылал ты ко мне,
во всех отношениях мне драгоценны: раз, они служили мне доказательством, что
[помнишь] ты не совсем еще забыл меня, а во вторых приносили мне в моем
уединении большое удовольствие. Сверьх того, мне особенно приятно было, что
именно ты, поэт, более наших прозаиков заботишься обо мне: это служило мне
вместо явного опровержения всего того, что господа люди хладнокровные и
рассудительные обыкновенно взводят на грешных служителей стиха и рифмы. У них
поэт и человек недельный одно и то же; а вот же Пушкин оказался другом гораздо
более дельным, чем все они вместе. Верь, Александр Сергеевич, что умею ценить и
чувствовать вс° благородство твоего поведения: не хвалю тебя и даже не
благодарю, потому что должен был ожидать от тебя всего прекрасного; но клянусь,
от всей души радуюсь, что так случилось. - Мое заточение кончилось: я на
свободе, т. е. хожу без няньки и сплю не под замком. - Вероятно полюбопытствуешь
узнать кое-что о Забайкалском крае или Даурской Украйне - как в сказках (11)
и песнях называют ту часть Сибири, в которой теперь живу. На первый случай мало
могу тебе сообщить удовлетворительного, а еще менее утешительного. Во-первых, в
этой Украйне холодно, очень холодно; - во-вторых, нравы и обычаи довольно
прозаические: без преданий, без резких черт, без оригинальной физиономии. -
Буряты мне нравятся гораздо менее кавказских горцев: рожи их безобразны, но не
на Гофманновскую стать, а на стать нашей любезной отечественной литературы, -
плоски и безжизненны. Тунгусов я встречал мало: но в них что-т
о есть; звериное начало (le principe animal) в них сильно развито и, как
человек-зверь, тунгус в моих глазах гораздо привлекательнее расчетливого,
благоразумного бурята. - Русские (жаль, друг Александр, - а должно же сказать
правду) русские здесь почти те же буряты, только без бурятской честности, без
бурятского трудолюбия. Отличительный порок их пьянство: здесь пьют все, мужчины,
женщины, старики, девушки; женщины почти более мужчин. Здешний язык богат
идиотизмами, но о них в другой раз. - Мимоходом только замечу, что простолюдины
употребляют здесь пропасть книжных слов, особенно часто: почто, но, однако;
далее, - облачусь вместо оденусь, ограда вместо двор etc. - Метисы
бывают иногда очень хороши: веришь ли? Я заметил дорогою несколько лиц истинно
греческих очерков; но что гадко: у них, как у бурят, мало бороды, и потому под
старость даже лучшие (12) бывают похожи на старых евнухов или самых
безобразных бабушек. Между русскими, здешними уроженцами, довольно белокурых, -
но у всех почти скулы выдаются, что придает их лицам что-то калмыцкое. - Горы
Саянские или, как их здесь называют, Яблонный хребет, меньше Кавказских, но,
кажется, выше Уральских, - и довольно живописны. О Байкале ни слова: я видел его
под ледяною бронею. За то, друг, здешнее небо бесподобно: какая ясность! Что за
звезды! - Вот для почину! Если пожелаешь письма поскладнее, отвечай. - Обнимаю
тебя. Je Vous prie de me rappeler au souvenir de Madame Votre mиre et M-r Votre
pиre.
Tout а Vous
В. Кюхельбекер.
P. S. Брат тебе посылает поклон.

1139. К. А. Полевой - Пушкину.
15 февраля 1836 г. Москва.

Милостивый государь
Александр Сергеевич.

Объявление об издаваемом Вами журнале обрадовало меня, как весть самая
приятная для всех любящих литературу. Я желал бы с своей стороны
споспешествовать вашему изданию, как книгопродавец, и почел бы за особенное
удовольствие быть вашим коммисионером в Москве. Не угодно ли Вам назначить в
моей лавке депо, где всегда было бы в запасе десятка два-три экземпляров
журнала и где желающие могли бы получать его тотчас, не дожидаясь выписки из
Петербурга. Я вышлю деньги за всех подписчиков, сколько будет их у меня до
выхода первой книжки, и для этого желал бы только знать, когда выйдет она. Если
же вам угодно будет принять мое предложение, то нельзя ли прислать сверх того
некоторое число экземпляров и упомянуть в подробном объявлении, или в объявлении
при журнале, что в Москве подписка принимается в Книжной лавке Полевого?
Назначить условия предоставляю Вам самим, потому что цель моя не барыши.
Прошу принять уверение в глубоком почтении, с которым всегда имею честь
быть

вашим,
Милостивый государь!
покорным слугою
Ксенофонт Полевой.
15 ч.<исла> февраля
1836 года
Москва.

Р. S. Адрес мой: На Тверской, в доме г-жи Мятлевой.

1140. H. А. Дурова - Пушкину.
17 февраля 1836 г. Елабуга.

Милостивый государь!
Александр Сергеевич!

Рукопись моя, вояжируя более года, возвратилась наконец ко мне; я несколько
суеверен, и такая неудача заставляет меня переждать козни злого рока. Летом я
приеду сам с моими записками, чтоб лично отдать их под ваше покровительство; а
теперь в замену брат посылает вам мои Записки 12-го года, естли вы найдете их
стоющими труда, чтоб поправить; они не были присоединены к тем, которые были
присланы вам из Гатчино; может быть я сужу пристрастно, может быть, я
увлекаюсь воспоминаниями, но Записки 12-го года мне кажутся интереснее первых.
С истинным почтением честь имею быть вашим покорнейшим слугою
Александр Александров.
17-го февраля
1836-го года.

1141. А. А. Фукс.
20 февраля 1836 г. Петербург.

Милостивая государыня
Александра Андреевна,

Я столько перед Вами виноват, что не осмеливаюсь и оправдываться. Недавно
возвратился я из деревни и нашел у себя письмо, коим изволили меня удостоить. Не
понимаю, каким образом мой бродяга Емельян Пугачев не дошел до Казани, место для
него памятное: видно шатался по сторонам и загулялся по своей привычке. Теперь
гр. Апраксин снисходительно взялся доставить к Вам мою книгу. При сем позвольте
мне милостивая государыня препроводить к Вам и билет на получение Современника,
мною издаваемого. Смею ли надеяться что Вы украсите его когда-нибудь
произведениями пера вашего?
Свидетельствую глубочайшее мое почтение любезному, почтенному Карлу
Федоровичу, поручая себя вашей и его благосклонности.
Честь имею быть с глубочайшим почтением и совершенною преданностию

милостивая государыня
Вашим
покорнейшим слугою
Александр Пушкин
С.П.Б.
20 февр.
1836

1142. П. П. Каверину.
Февраль 1836 г. (?) Петербург.

Mille pardons, mon cher Kaverine, si je vous fais faux bond - une
circonstance imprйvue me force а partir de suite.

1143. С. Д. Нечаеву.
Июнь 1827 г. - февраль (?) 1336 г. Петербург.

Возвратите мне, любезный Сергей Дмитриевич, не посылку, но письмо: я забыл
в нем сказать нужное. Когда в путь?
А. Пушкин.

1144. Д. В. Давыдов - Пушкину.
2 марта 1836 г. Москва.

Твое ты сняло мне двадцать пять лет с костей и развязало мне руки; - по
милости его я молод и свободен. Теперь слово о журнале: Смирдин давал мне по 300
р. за печатный лист с тем, что статьи, помещаемые им в Библ.<иотеке> для
ч.<тения> я имел право печатать в особой книжке. Хочеш так? или как тебе угодно,
я с тобой на вс° согласен, только уведомь.
Жаль, что не дождусь тебя в Москве. Я сегодня еду от сюда в мои степи.
Баратынской хочет пристать к нам, это не худо; Языков верно будет нашим; надо бы
Хомякова завербовать, тогда [команда ] стихотворная фаланга была бы в
комплекте.
Пожаласта пробеги статью, доставленную тебе Шеншиным и переправь что нужно;
одолжиш (13) .
Боюсь за ценсуру. Хотя Данилевской мне хороший приятель, но читав (14)
мою статью он что-то морщился. Увидим: смелым бог владеет, et puis on peut lui
faire des concessions. Прости. Пиши мне: Симбирской губернии, Сызранского уезда
в село Мазу.

Денис Давыдов.
1836
2-го марта.
Москва.

1145. В. Ф. Одоевскому.
Февраль - начало марта 1836 г. Петербург.

Я не очень здоров - и занят. Если вы сделаете мне милость ко мне пожаловать
с г. Сахаровым, то очень меня обяжете. Жду вас с нетерпением.
А. П.

1146. В. Ф. Одоевский - Пушкину.
Февраль - начало марта 1836 г. Петербург.

Согласитесь ли Вы, Александр Сергеевич, напечатать у себя предисловие к
книге Сахарова вместо объявления об оной; если покажется длинно, то возвратите
присылаемый при сем экземпляр, а я Вам напишу простое объявление.
Да возвратите 2-ю часть (рукописную), ибо мы хотим представить ее в цензуру
чтоб получить право объявить о подписке; в последствии я вам ее возвращу и велю
выписать что Вам нужно будет.
Я болен уже две недели и никуда не выезжаю; если бы Вы заглянули сегодня
вечером ко мне.

Одоевский.
Суббота.

1147. В. Ф. Одоевскому.
Февраль - начало марта 1836 г. Петербург.

Объявление готов поместить какое будет - лишь Вам по сердцу. Для 1 •
Совр.<еменника> думаю взять Загадки; о Мифологии еще не читал. На днях
возвращу Вам рукопись.

1148. В. А. Соллогуб - Пушкину.
Начало марта 1836 г. Тверь.
(Черновое)

Monsieur,

Je profite (Monsieur] d'une occasion sыre pour rйpondre a la lettre que m'a
remise de votre part M-r [Chlust] Хлюстин. - S ans rйpondre aux singuliиres
expressions, dont vous vous servez et qui ne peuvent venir que d'un mйsentendu,
je vous observerai seulement. Monsieur, que je ne puis comprendre, comment
Madame votre йpouse a pu se formaliser d'une question aussi banale: Depuis quand
кtes vous mariйe? Il me semble [aussi] que pour elle vous кtes justement la
derniиre personne qui pourrait prendre а la fou une offence. [Ne voyez pas du
reste -] Quant aux impertinences, que je dois avoir dites, je vous prie de
savoir que je suis trop bien йlevй. Monsieur, pour en adresser а un homme, et
pas assez fou pour en adresser а une femme, et encore moins pour m'en vanter.
Maintenant, Monsieur, je vous [d'ai que je vous ] ai attendu pendant
tout le mois de Fйvrier, et que mon service ne me permettant pas а rester а
Тверь davantage, je vais partir pour les diffйrents endroits de ma destination.
Quand vous serez disposй а me demander de nouveau raison vous me trouverez
toujours prкt а votre appel. Veuillez m'accorder un mot de rйponse et me dire
dйfinitivement, si vous persistez toujours dans le projet d'un duel sйrieux et
que je n'en admets pas d'antre, ou bien si vous ne voulez pas mieux, en oubliant
les commйrages, qui l'ont placй entre nous, nous йpargner а tous les deux un
ridicule et un malheur gratuit.

1149. А. И. Чернышев - Пушкину.
7 марта 1836 г. Петербург.

Милостивый государь
Александр Сергеевич!

Принося Вам изъявление особенной моей признательности за сообщенную мне
рукопись генерал-лейтенанта Давыдова о занятии войсками нашими Дрездена в 1813-м
году, имею честь Вас уведомить, что рукопись сию, я, по заведенному порядку,
передал на рассмотрение в Военно-Цензурный Комитет, при вверенном мне
Министерстве учрежденный, и с особенным удовольствием поспешу Вам возвратить
оную коль скоро она ко мне будет обратно доставлена из Комитета.
С совершенным почтением имею честь быть

Вашим покорнейшим слугою
Граф А. Чернышев.
• 1742
"7-го" марта 1836-го

Его высокоблагородию
А. С. Пушкину.

1150. В. Д. Сухорукову.
14 марта (?) 1836 г. Петербург.

Любезнейший Василий Дмитриевич.

Пишу к вам в комнате вашего соотечественника, милого молодого человека, от
которого нередко получаю об вас известия. Сейчас сказал он мне что вы женились.
Поздравляю вас от всего сердца, желаю вам счастья которое вы заслуживаете по
всем отношениям. Заочно кланяюсь Ольге Василиевне и жалею, что не могу высказать
ей вс°, что про вас думаю, и вс°, что знаю прекрасного.
Писал ли я Вам после нашего разлучения в Арзерумском дворце? Кажется что не
писал; простите моему всегдашнему недосугу и не причисляйте мою леность к чему
нибудь иному. - Теперь поговорим о деле. Вы знаете, что я сделался журналистом
(это напоминает мне, что я не послал вам Современника; извините, - постараюсь
загладить мою вину). Итак, сделавшись собратом Булгарину и Полевому обращаюсь к
Вам с удивительным бесстыдством, и прошу у вас статей. В самом деле, пришлите-
ка мне что нибудь из ваших дельных, добросовестных, любопытных произведений. В
соседстве Бештау и Эльбруса живут и досуг и вдохновение. Между тем и о цене
(денежной) не худо поговорить. За лист печатн.<ый> я плачу по 200 руб. - Не
войдем ли мы и в торговые сношения.

Простите; весь ваш
А. П.
14 Марта 1836
С. П. Б.

1151. С. А. Соболевский - Пушкину.
Февраль - первая половина марта 1836 г. Петербург.

Музыкант (15) Глинка, живущий на углу Фонарного переулка, в д.
Шлотгауера (Schlothauer) зовет нас к себе в пятницу а 9 heures.
Sobolevsky

1152. В. Ф. Одоевскому.
Конец февраля - первая половина марта 1836 г. Петербург.

Весьма и весьма доволен и благодарен. Если в неделю можно будет отпечатать
по пяти листов, то это славно - и дело наше в шляпе. Корректуру путешествия
(16) прикажите однако присылать ко мне. Тут много ошибок в рукописи. Что ваша
повесть Зизи? Это славная вещь.

А. П.
Адрес: Его сиятельству
Кн. Одоевскому
etc.

1153. В. А. Жуковский - Пушкину.
Первая половина марта 1836 г. Петербург.

С Вортсвортом постараюсь переведаться. А ты мою пиесу унес и уже в цензуру
хватил. Нет, голубчик, в первую книжку ее ни как не помещай. Она годится может
быть [в] после, но для дебюту нельзя. Прошу тебя не помещать в 1 номер. Завтра
пошлю Карамзина статью к Е.<катерине> А.<ндреевне>. У нее возьмешь.
Ж.
Адрес: Александру Сергеевичу
Пушкину.

1154. H. В. Гоголь - Пушкину.
15 (?) марта 1836 г. Петербург.

Посылаю вам Утро чиновника. Отправте ее, если можно, сегодня же или завтра
поутру к цензору, потому что он может ее <взять> в Ценз.<урный> Комитет вместе с
Коляскою, ибо завтра утром заседание. - Да возьмите из типографии статью о
журнальной литературе. Мы с вами пребезалаберные люди и позабыли, что туды нужно
включить многое [нужно] из остающегося у меня хвоста. - Я прошу сделать так,
чтоб эта сцена шла вперед, а за ней уже о литературе

Н. Гоголь.

1155. А. Жобар - Пушкину.
16 марта 1836 г. Москва.

A Monsieur Pouchkine,
secrйtaire perpйtuel d'Apollon, au dйpartement du Nord.

Monsieur,
Honteux et contrit je viens au pied du Parnasse faire amende honorable,
pour avoir dйfigurй votre belle ode, На выздоровление Лукулла - en essayant
de l'imiter ou plutфt de la singer en vers franзais: aussi, pour donner quelque
prix а ma traduction, en ai-je fait hommage а l йloquent traducteur de - La
querelle des Slaves - а mon chef bienveillant, Mr. Ouvaroff, ministre de
l'instruction publique; afin qu'il pыt la publier en son nom, ainsi qu'il a dйjа
publiй plusieurs ouvrages, entre autres, les commentaires йrudits du professeur
Groeff sur les classiques anciens: persuadй que si son Excellence daignait faire
le mкme honneur а mon essai, je serais bientфt, malgrй mon ignorance et ma folie
lйgalement constatйes par ses ordres, acadйmicien, conseiller d'йtat, grand-
cordon etc. etc. etc. son bon plaisir suffisant aujourd'hui pour faire et
dйfaire acadйmiciens, professeurs, gens de mйrite etc., mais, hйlas! j'ai vu
bientфt s'йcrouler mes chвteaux en Espagne; mon Mйcиne n'ayant pas mкme daignй
jusqu'ici m'honorиr d'une seule rйponse, quoique mon йpitre dйdicatoire fыt la
cinquiиme lettre que je lui adresse: de sorte que je me vois rйduit а porter le
reste de mes jours le titre modeste de professeur actuel de l'universitй de
Casan.
Vous voyez, Monsieur, qu'en traduisant votre ode, je n'avais d'autre but
que la gloire de mon illustre chef (qui depuis longtemps vole а la couronne...
de l'immortalitй) et mon propre avancement dans la carriиre de la science et des
honneurs; ainsi j'ose espйrer que, en йgard а ces motifs, vous voudrez bien
m'accorder le pardon que j'implore.
D'ailleurs, pour vous prouver la sincйritй de mon repentir, je vous envoie
le corps de dйlit, et vous en livre pieds et poings liйs, le sujet, l'original
et le brouillon, ainsi que mon йpitre dйdicatoire, vous autorisant, Monsieur, а
faire de ce tout monstrueux un auto-da-fe public et solennel, et j'attends de
votre gйnйrositй un manifeste de grвce qui puisse tranquilliser ma conscience
timorйe.
Agrйez, Monsieur, l'expression des sentiments d'estime et d'admiration que
vous porte votre trиs humble et trиs obйissant serviteur
Alphonse Jobard.
Moscou le 16 Mars 1836.
A la Rojdestvenka, maison Joly.

1156. П. А. Вяземскому.
Около (не ранее) 17 марта 1836 г. Петербург.

Ура! наша взяла. Статья Козловского прошла благополучно; сей час начинаю ее
печатать. Но бедный Тургенев!... все политические комеражи его остановлены. Даже
имя Фиески и всех министров вымараны; остаются одни православные буквы наших
русских католичек, да дипломаток. Однако я хочу обратиться к Бенкендорфу - не
заступится ли он? Ты мне говорил о своих стихах к Потоцкой: получил ли ты их? по
крайней мере не вспомнишь ли их?

А. П.

1157. M. А. Дондукову-Корсакову.
18 марта 1836 г. Петербург.

Милостивый государь,
князь Михаил Александрович,

Пользуясь позволением, данным мне Вашим сиятельством, осмеливаюсь
прибегнуть к Вам с покорнейшею просьбою.
Ценсурный комитет не мог пропустить письма из Парижа как статью, содержащую
политические известия: для разрешения оной, позволите ли, милостивый государь,
обратиться мне к гр. Бенкендорфу? или прикажите предоставить сие комитету?
С глубочайшим почтением и совершенной преданностию честь имею быть
милостивый государь
Вашего сиятельства
покорнейшим слугою.
Александр Пушкин.
18 марта
1836
С. П. Б.

1158. В. Ф. Одоевский - Пушкину.
10-е числа марта 1836 г. Петербург.

Переводчик наш занемог, и от того Вильменова речь опоздала, я только вчера
вечером получил ее. Начало я исправлял еще прежде и [оно] от того первые
листы переписаны, но [в] за следующие извините, что перемараны жестоко; не
смотря на это Вы просмотрите еще раз. - За все труды я Вас как издателя прижимаю
и требую баночку шиповника. Статья, которую Вы у меня читали, кончена,
переписывается и будет к Вам прислана завтра.
Одоевский.

1159. М. А. Дондуков-Корсаков - Пушкину.
20 марта 1836 г. Петербург.

Милостивый государь
Александр Сергеевич!

На последнее письмо Ваше имею честь ответствовать Вам, милостивый государь,
что по встреченному затруднению С. Петербургским Цензурным Комитетом в пропуске
статья: Письмо из Парижа, обстоятельство сие будет представлено Комитетом на
разрешение Главного Управления Цензуры.
С совершенным почтением имею честь быть Ваш
покорнейший слуга
Князь Михаил Дондуков-Корсаков.
20 марта 1836.

<На обороте помета рукою Пушкина:> С Ценз.<урой> спорить-де можно, а с
В.<ашей> М.<илостью> нет.

1160. А. Л. Крылову.
20 - 22 марта 1836 г. Петербург
(Черновое)

Милостивый государь,
Александр Лукич,

Князь М. А. Корсаков писал мне, что Письма из Парижа будут рассмотрены в
высшем комитете. Препровождаю (17) их к Вам; одно замечание: Письма из
Парижа Тургенева печатаются в М.<осковском> Наблюдателе, не как статьи
политические, а литературные.

1161. А. Жобару.
24 марта 1836 г. Петербург.

Monsieur, l'ai reзu avec un vйritable plaisir votre charmante traduction
de l'ode а Luculle et la lettre si flatteuse qui l'accompagne. Vos vers sont
aussi jolis qu'ils sont malins, ce qui est beaucoup dire. S'il est vrai, comme
vous le dites dans votre lettre, qu'on ait voulu lйgalement constater que vous
aviez perdu l'esprit, il faut convenir, que depuis vous l'avez diablement
retrouvй!
La bienveillance que vous paraissez me porter et dont je suis fier,
m'autorise а vous parler en plaine confiance. Dans votre lettre а M-r le
ministre de l'Instruction publique, vous semblez disposй а imprimer votre
traduction en Belgique en y joignant quelques notes nйcessaires, dites-vous,
pour l'intelligence du texte; j'ose vous supplier, Monsieur, de n'en rien faire.
Je suis fвchй d'avoir imprimй une piиce que j'ai йcrite dans un moment de
mauvaise humeur. Sa publication a encouru le dйplaisir de quelqu'un dont
l'opinion m'est chиre et que je ne puis braver sans ingratitude et sans folie.
Soyez assez bon pour sacrifier le plaisir de la publicitй а l'idйe d'obliger un
confrиre. Ne faites pas revivre avec l'aide de votre talent une production qui
sans cela tombera dans l'oubli qu'elle mйrite. J'ose espйrer que vous ne me
refuserez pas la grвce que je vous demande, et vous prie de vouloir bien
recevoir l'assurance de ma parfaite considйration.
J'ai l'honneur d'кtre, Monsieur, Votre trиs-humble et trиs-obйissant
serviteur. A. Pouchkine.

24 Mars 1836
St.-Pйtersbourg

1162. Ф. M. Беллизар - Пушкину.
24 марта 1836 г. Петербург.

Fd. BELLIZARD et Cie.

Libraires - Editeurs - Commissionnaires,

A St.-Pйtersbourg, maison de l'йglise hollandaise, prиs du Pont de Police,
A Paris, rue de Verneuil, N 1 bis

Monsieur,

Les priиres que nous vous avons adressйes plusieurs fois restйes toujours
sans rйsultat, nous forcent а rйitйrer une dйmarche qui ne peut vous кtre plus
importune qu'elle ne nous est dйsagrйable.
Vous trouverez sous ce pli le relevй gйnйral de notre compte, duquel il
rйsulte que Vous nous devez encore 1100 r. sur nos fournitures de 1834 ! et, а
trиs peu de choses prиs, - pareille somme pour nos fournitures de 1835. - C'est
en Novembre de l'annйe d-re que nous avons reзu 466. 33 а compte sur l'annйe
1834. - Si ce mode de paiement devait кtre suivi dans l'avenir, nos comptes ne
se rйgleraient plus que trois ans aprиs les fournitures, or, dans ce cas, la
[perte] seule accumulation des intйrкts nous constituerait en perte.
Nous ne nйgligeons rien pour satisfaire les personnes qui veulent bien
s'adresser а nous, mais aussi toutes reconnaissent qu'il est juste d'acquitter
dans le premier trimestre de l'annйe suivante le compte de celle qui vient de
s'йcouler.
Dйbiteur envers nous а ce jour d'une somme de R. 2172. 90 C. vous
dйterminerez, Monsieur s'il est convenable que vous acquittiez maintenant le
compte que nous vous soumettons.

Nous avons l'honneur d'кtre,
Monsieur,
Vos trиs humbles et
trиs obйissants serviteurs,
F. Bellizard et
C+
St.-Pйtersbourg, le 24 Mars 1836.
Monsieur A. de Pouchkine, En Ville.

<Приложение:>

Fd. BELLIZARD ET C+
Libraires, Editeurs de lа Revue йtrangиre,
du Journal des enfants (Детский журнал) etc.
Au Pont de Police, maison de l'Eglise Hollandaise

Fourni а Monsieur A. Pouschkine.

------
Total.................... R. 639 28
Cop.
1835, Novembre 2. Reзu а compte .......................... 466 38

------
Rest. dы....R. 2172 90
St. Pйtersbourg, le 21 Mars 1836.
1836, Avril 24. Reзu а compte pour Fd Bellizard et Cie.
J. Jungmeister ............................................................ 975
"

------
Reste R. 1197 90
Compte du portrait de Pougatscheff.
Suivant compte dйtaillй, fourni le 18 Juillet 1835,
il nous йtait dы .......................... R. 750. 15 Cop.
A dйduire.
1835, Aoыt 14. Reзu а compte ..............................R. 555
1836, Janvier, 24 "
d+"................................................100

655

--------
Solde en notre faveur ................R. 95 " Cop.
St. Pйtersbourg, le 21 Mars 1836.

1163. С. H. Глинке.
Около (не позднее) 26 марта 1836 г. Петербург.

Милостивый государь,
Сергей Николаевич,

Искренно благодарю вас за любезное письмо Ваше (извините галлицизм).
Современник мой еще не вышел - а выйдет со временем. Вы [тотчас] первый его
получите. Как адресовать письма к Федору Николаевичу?
Весь Ваш
А. Пушкин.
Адрес: Его высокородию
м. г. Сергею Николаевичу
Глинке.
На Сергеевской в доме Болдырева • 37 на дворе.

1164. С. Н. Глинка - Пушкину.
26 марта 1836 г. Петербург.

Милостивый государь,
Александр Сергеевич!

На голос сердечный сердце быстро откликается.
А потому две первые части моих записок, qui ont passй le creuset de la
censure, представлю Вам в суботу, около того времени, когда севодни был у Вас.
Волтер сказал:

"Il est grand, il est beau de faire des ingrats!"

Еще лучше созидать благодарных.
Вс° зависит от Провидения. Но участие души, вызывающей голос сердца,
осветляет и туман жизни.
Подлинного адреса к его превосходительству Федору Николаевичу не знаю. А по
прежнему, можете просить, чтобы из дома генеральши Левашевой, живущей на
Покровке, соблаговолили доставить письмо в его наемный дом.
Ваш Современник будет Сопотомственником. C'est un terme de moi
invention; mais le gйnie ne s'invente pas. Il [naо] apparaоt sous
l'influence de son йtoile, et se reproduit dans la postйritй.

Tout а vous
S. Glinka.
26 марта 1836 г.
С. П.

Адрес: Его высокоблагородию,
милостивому государю,
Александру Сергеевичу
Пушкину.
На Невской набережной; в Прачешном переулке, в доме Баташева.

1165. В. А. Дурову.
17 и 27 марта 1836 г. Петербург.

Милостивый государь
Василий Андреевич,

Очень благодарю Вас за присылку записок и за доверенность, Вами мне
оказанную. Вот мои предположения: I) (18) я издаю журнал: во второй книжке
оного (т. е. в июле месяце) напечатаю я Записки о 12 годе (все или часть их) и
тотчас перешлю Вам деньги (19) по 200 р. за лист печатный. II) Дождавшись
других записок брата Вашего, я думаю соединить с ними (20) и Записки о 12
годе; таким образом книжка будет толще, и следственно дороже.
Полные Записки, вероятно, пойдут успешно после того как я о них
протрублю в своем журнале. Я готов их и купить, и напечатать в пользу автора -
как ему будет угодно, и выгоднее. Во всяком случае будьте уверены, что приложу
вс° возможное старание об успехе общего дела.
Братец Ваш пишет, что летом будет в П.<етер>Б.<урге>. Ожидаю его с
нетерпением. Прощайте, будьте счастливы, и дай бог Вам разбогатеть с легкой
ручки храброго Александрова, которую ручку прошу за меня поцаловать.

Весь Ваш
А. Пушкин.
17 марта
1836
С. П. Б.

Сей час прочел переписанные Записки: прелесть! живо, оригинально слог
прекрасный. Успех несомнителен. 27 марта.

Адрес: Его высокоблагородию
м. г. Василью Андреевичу
Дурову etc. etc.
в Елабуге.

1166. П. А. Вяземский - Пушкину.
Конец (не ранее 28) марта 1836 г. Петербург.

Вот тебе мое яичко. Я целую ночь и целое утро сидел над ним. Это еще не
конец, но все пока отошли в ценсуру и начни печатать. Остальное пришлю завтра,
будут выписки из самой поэмы. Поправь как хочешь. Я совершенво разучился
высиживать яйцы. Вс° как-то не лезет.

1167. В. А. Жуковский - Пушкину.
Январь - март 1836 г. (?) Петербург.

У меня будут нынче в вечеру (21) часов в десять. Глинка, Одоевский и
Розен для некоторого совещания. Ты тут необходим. Приходи, прошу тебя. Приходи
непременно. А завтра (в субботу) жду тебя также непременно к себе часу во втором
по утру. У меня будет живописец и ты должен полчаса посидеть под пыткою его
животворной кисти. На оба запроса прошу ответить: да.

Жуковский.
Адрес: Александру Сергеевичу
Пушкину.

1168. В. А. Жуковский - Пушкину.
Январь - март 1836 г. (?) Петербург.

Не забудь, что ты у меня нынче в час будешь рисоваться. Если не найдешь
меня, паче чаяния, дома; то найдешь у меня живописца. Прошу пожаловать.
Жуковский.
Адрес: Александру Сергеевичу
Пушкину.

1169. В. Ф. Одоевскому.
Начало апреля 1836 г. Петербург.

У меня в 1 • не будет ни одной строчки вашего пера. Грустно мне; но времени
нам не достало - а за меня приятели мои дали перед публикой обет выдать
Совр.<еменник> на Фоминой.
Думаю 2 • начать статьею вашей, дельной, умной и сильной - и которую
хочется мне наименовать О вражде к просвещению; ибо в том же • хочется мне
поместить и Разбор Постоялого Двора под названием о Некоторых романах.
Разрешаете ли Вы?
О Сегиеле, кажется, задумалась ценсура. Но я не очень им доволен - к тому
же как отрывок он в печати может повредить изданию полного вашего произведения.
Я еду во вторник. Увижу ли Вас дотоле?
Весь Ваш
А. П.

Разговор Недовольных не поместил я, потому что уже Сцены Гоголя были у меня
напечатаны - и что Вы могли друг другу повредить в ефекте.

Адрес: Князю Владимиру Федоровичу
Одоевскому
etc.

1170. М. А. Дондукову-Корсакову.
6 апреля 1836 г. Петербург.

Милостивый государь
князь Михаил Александрович,

Осмеливаюсь обратиться к Вашему сиятельству с покорнейшею просьбою.
Конечно я не имею права жаловаться на строгость ценсуры: все статьи,
поступившие в мой журнал, были пропущены. Но разрешением оных обязан я
единственно благосклонному снисхождению Вашего сиятельства, ибо ценсор, г.
Крылов, сам от себя не мог решиться их пропустить. Чувствуя в полной мере цену
покровительства, Вами мне оказанного, осмеливаюсь однако ж заметить во-первых,
что мне совестно и неприлично поминутно беспокоить Ваше сиятельство ничтожными
запросами, между тем как я желал бы пользоваться правом, Вами мне данным, только
в случаях истинно затруднительных и в самом деле требующих разрешения высшего
начальства; во-вторых, что таковая двойная ценсура отымает у меня чрезвычайно
много времени, так что мой журнал не может выходить в положенный срок. Не
жалуюсь на излишнюю мнительность моего ценсора; знаю, что на нем лежит
ответственность, может быть, не ограниченная Цензурным Уставом; но осмеливаюсь
просить Ваше сиятельство о дозволении выбрать себе еще одного цензора; дабы
таким образом вдвое ускорить рассматривание моего журнала, который без того
остановится и упадет.
С глубочайшим почтением и совершенной преданностию честь имею быть,

милостивый государь
Вашего сиятельства
покорнейшим слугою.
Александр Пушкин.
6 апреля
1836
С. П. Б.

1171. Д. В. Давыдов - Пушкину.
6 апреля 1836 г. Село Маза.

Я был у Языкова. - Он готов и поступает под знамены твои. Уведомь рада бога
пропустит ли ценсура мою статью? Если будут споры на какие-нибудь слова или даже
целые периоды - я уполномочиваю тебя вымарывать, изменять во всей статье что
твоей душе угодно. В случае же, что всю статью остановят на таможне просвещения,
то дай знать - я примусь за работу и другую пришлю тебе.
Нет ли прижимки журналу твоему от наследница Лукула? Я знаю, что
Наблюдатель охает; было замечание Строгонову на счет какой-то статьи Погодина.
Считай на меня - я под твоим начальством лихо служить буду. Кланяйся Вяземскому
и Жуковскому и повергни меня к стопам жены своей.
Денис.
6 апреля. -
Симб. губер.
Сызран. уезда
С. Маза.

Вот что я дорогой мысленно сложил, только прошу не печатать:

Я помню, - глубоко,
Глубоко мой взор
Как луч проникал и рощи и бор
И степь обнимал широко, широко

Но зоркие очи
Потухли и вы....
Я выглядел вас на деву любви,
Я выплакал вас в бессонные ночи!

-----

Пожаласта не давай никому даже списывать. - Есть причина этому.

1172. M. А. Дондуков-Корсаков - Пушкину.
10 апреля 1836 г. Петербург.

Милостивый государь
Александр Сергеевич!

Согласно желанию Вашему, дабы ускорить рассматривание издаваемого Вами
журнала, я вместе с сим делаю распоряжение о назначении для этого предмета г.
коллежского советника Гаевского в помощь г. Крылову, и весьма рад сему случаю
доказать Вам, милостивый государь, на опыте всегдашнюю мою готовность
содействовать с моей стороны к скорейшему изданию журнала и сочинений Ваших.
С совершенным почтением имею честь быть Ваш,
милостивый государь
покорнейший слуга
Князь Михаил Дондуков - Корсаков.

"10" апреля 1836.

Его высокобла<городи>ю А. С.
Пушкину.

1173. П. А. Катенин - Пушкину.
12 апреля 1836 г. Ставрополь.

Как! Ты издаешь журнал, а я знаю о том едва по слуху! Хорошо ли это,
Александр Сергеевич? Не похвально.

A propos, tu ne m'йcris guиre,
C'est mal а moi, qui t'aime tant.
Я бы писал к тебе с утра до вечера во все дни живота, еслиб была возможность,
писать о чем нибудь с этого того света, где я живу, коли живу. Одиночество
Робинсона при мне, правда; но он был царь в своей пустыне, а я не имею и сей
petite consolation. Но обо мне ровно нечего говорить, и о городе Ставрополе, и
о всей Кавказской области, Грузии etc. etc. etc., также нечего; я хочу
тебя слушать; ergo прошу писать, а покуда прочитать следующий
эпиграмматический rondeau:

Фантазия, златое Сновиденье,
Услада чувств, рассудка обольщенье,
Цвет, радуга, блеск, роскошь бытия,
Легка как пух, светла как ток ручья,

И Диево любимое рожденье.
Но вот лежит тяжелое творенье,
Без рифм и стоп, нескладных строк сплетенье,
И названа в стихах галиматья:

Фантазия.

С чего Барон, нам издающий чтенье,
Хвалил ее? что тут? своя семья?
Злой умысел? насмешка? заблужденье?
Вопрос мудрен, а просто разрешенье:
У всякого Барона есть своя
Фантазия.

Буде в твоем Современнике сыщется местечко для этой безделки, выдай; но,
разумеется, без подписи, и не говори никому, чья она: это большая тайна, которой
я ни за что кроме тебя другому не скажу. Не смею слишком пенять что ты забыл
меня; не ты один; все забыли, а что все делают, в том и греха нет, по общему
суждению. Худа нет, положим, но вспомнить обо мне и обрадовать было бы хорошо, и
этого я жду от тебя, не как от всех.

Весь твой
Павел Катенин.
Апр.<еля> 12-го 1836.
Ставрополь

Адрес: Его высокоблагородию
Александру Сергеевичу
Пушкину.

1174. M. П. Погодину.
14 апреля 1836 г. Михайловское.

Милостивый государь
Михайло Петрович,

Пишу к Вам из деревни, куда заехал в следствии печальных обстоятельств.
Журнал мой вышел без меня, и вероятно Вы его уж получили. Статья о Ваших
афоризмах писана не мною, и я не имел ни времени, ни духа ее порядочно
рассмотреть. Не сердитесь на меня - если вы ею недовольны. Не войдете ли Вы со
мною в сношения литературные и торговые? В таком случае прошу от Вас объявить
без обиняков ваши требования. Если увидите Надежина (22) , благодарите его от
меня за Телескоп. Пошлю ему Современник. Сегодня еду в П.<етер>Б.<ург>. А в
Москву буду в мае - порыться в Архиве, и свидиться с Вами.

Весь Ваш А. П.
14 апр.
Михайловское

Адрес: Его высокоблагородию
м. г. Михаилу Петровичу
Погодину
В Москве
в Университет.

1175. H. M. Языкову.
14 апреля 1836 г. Голубово.

Отгадайте, откуда пишу к Вам, мой любезный Николай Михайлович? из той
стороны

- где вольные живали etc.

где ровно тому десять лет пировали мы втроем - Вы, Вульф и я; где звучали ваши
стихи, и бокалы с Емкой, где теперь вспоминаем мы Вас - и старину. Поклон Вам от
холмов Михайловского, от сеней Тригорского, от волн голубой Сороти, от Евпраксии
Николаевне, некогда полувоздушной девы, ныне дебелой жены, в пятой раз уже
брюхатой, и у которой я в гостях. Поклон Вам ото всего и ото всех Вам преданных
сердцем и памятью!
Алексей Вульф здесь же, отставной студент и гусар, усатый агроном, Тверской
Ловлас - по прежнему милый, но уже перешагнувший за тридцатый год. Пребывание
мое во Пскове не так шумно и весело ныне, как во время моего заточения, во дни
как царствовал Александр; но оно так живо мне вас напомнило, что я не мог не
написать Вам несколько слов в ожидании, что и Вы откликнетесь. Вы получите мой
Современник; желаю, чтоб он заслужил Ваше одобрение. Из статей критических моя
одна: о Кониском. Будьте моим сотрудником непременно. Ваши стихи: вода живая;
наши - вода мертвая; мы ею окатили Современника; опрысните (23) его Вашими
кипучими каплями. Послание к Давыдову - прелесть! Наш боец чернокудрявый окрасил
было свою седину, замазав и свой белый локон, но после Ваших стихов опять его
вымыл - и прав. Это знак благоговения к поэзии. Прощайте - пишите мне, да к
стати уж напишите и к Вяземскому ответ на его послание, напечатанное в Новосельи
(помнится) и о котором вы и слова ему не молвили. Будьте здоровы и пишите. То
есть: Живи и жить давай другим.
Весь Ваш А. П.
14 апр.

Пришлите мне ради бога стих об Алексее бож.<ием> человеке, и еще какую
нибудь Легенду - Нужно.

Адрес: Николаю Михайловичу
Языкову,
в Симбирск - в село Языково. (24)

1176. А. X. Бенкендорф - Пушкииу.
15 апреля 1836 г. Петербург.

Шеф Жандармов,
Командующий
Императорскою
Главною Квартирою
Отделение
В С.-Петербурге
Апреля 15 дня 1836.
• 2366.

Милостивый государь
Александр Сергеевич

В первом томе издаваемого Вами журнала Современника помещена статья:
Ажитугай, сочиненная Султаном Казы-Гиреем, корнетом лейб-гвардии Кавказско-
Горского полу-эскадрона.
Высочайшим его императорского величества повелением, последовавшим в 1834-
м году, повелено: чтобы как военные, так и гражданские чиновники не иначе
предавали печати литературные произведения свои, оригинальные и переводы, какого
бы рода они не были, как по предварительном разрешении директоров департаментов,
начальников штабов в генерал-интендантов.
Означенная статья корнета Султана Казы-Гирея не была предварительно
представлена ни на мое рассмотрение, ни на рассмотрение начальника моего штаба.
Уведомляя о сем Вас, милостивый государь, я покорнейше прошу на будущее
время не помещать в издаваемом Вами журнале ни одного произведения чиновников
высочайше вверенного мне Жандармского корпуса, лейб-гвардии Кавказско-Горского
полу-эскадрона и собственного конвоя государя императора, не получив на то
предварительного моего или начальника моего штаба разрешения.
С совершенным почтением и преданностию имею честь быть,
Вашим, милостивый государь!
покорнейший слуга
Граф Бенкендорф.
Его высокоблагородию
А. С. Пушкину.

1177. А. Жобар - Пушкину.
17 апреля 1836 г. Москва.

Monsieur,

Je vous suis infiniment reconnaissant de votre lettre et de vos louanges.
Tout le monde blamait ma traduction; on la trouvait inexacte, diffuse,
prosaпque, infidиle; et j'йtais assez moi-mкme de cet avis: maintenant que le
maоtre a parlй, tout le monde la trouve exacte, prйcise, poйtique et fidиle.
Admirez la mйtamorphose! Il en est des hommes comme des choses. J'ai connus
jadis un petit-bout-d'homme, mйdiocre en tout, fat s'il en fut, ambitieux,
atrabilaire, d'une vanitй puйrile et ridicule: а force d'intrigues, de
plagiats, de bassesses et de lвchetйs, il йtait arrivй, en rampant comme un
limaзon, jusqu'aux rйgions lumineuses, oщ l'aigle йtablit son aire. Dиs lors
tout le monde d'admirer, de prйconiser le mйrite, les talents, les vertus, la
puissance de pigmйe revкtu d'une robe йthйrйe. - Certain jour il arriva qu'un
mauvais plaisant souleva un pan de la robe mystйrieuse, enchantйe; et fit voir
au monde le scarabйe, l'insecte rampant, tel que la bonne nature l'avait fait.
Aussitфt l'illusion disparut et fit place а la vйritй: dиs lors vous eussiez vu
ceux lа mкme qui naguиre rampaient aux pieds de l'homme aux lumiиres, s'йlever
contre lui, le berner, le siffler, le bafouer, le couvrir de boue.
Tout en approuvant ma traduction vous me conseillez, Monsieur, de ne pas la
faire publier. Je vous obйis, mais seulement pour un temps. J'en ai envoyй une
copie а mon frиre, en Belgique, et une а mon pиre, en France; comme j'ai fait de
tous les actes de mon affaire; mais sous la condition empresse de ne rien faire
imprimer sans mon ordre.
Dans les circonstances extraordinaires oщ je me trouve, j'ai cru devoir
prendre cette prйcaution; de maniиre que, si je ne parviens а obtenir la justice
que je rйclame; vif ou mort; je serai vengй, par la publication de ce tissu
d'injustices de violences et d'infamies, dont je suis la victime depuis tant
d'annйes.
Je vous envoie ci-joint une copie de l'oeuf de Pвques que j'ai adressй а
mon chef, а mon protecteur, Monsieur le Ministre de l'instruction publique; et
vous prie d'agrйer mes sentiments d'estime et de reconnaissance.
J'ai l'honneur d'кtre,
Monsieur,
votre trиs humble et trиs obйissant serviteur Alphonse Jobard.
Moscou le 17 Avril
1836

1178. E. Ф. Розен - Пушкину.
19 апреля 1836 г. Петербург.

Voici ma tragйdie et le fragment que je Vous destine, si vous le trouvez
bon. J'y joins encore une piиce lyrique que j'ai donnйe a Karlhoff pour son
almanach, mais que je peux reprendre au cas qu'elle Vous, plaise parce que cet
almanach ne paraоtra pas, а ce qu'on dit. Je crois savoir d'avance votre opinion
sur cette piиce; Vous direz qu'elle est par trop allemande ! Je mйdite un
article aussi йtrange que celui sur la rime; je ne Vous en dirai rien; je
l'йcrirai, je Vous l'apporterai - et nous en rirons ensemble.
Tout a Vous!
Rosen.
ce 19 Avril 1836.

P. S. Je n'ai pas encore mis la derniиre main а ma tragйdie: ainsi soyez
indulgent pour des taches lйgиres qui s'effaceront sous le couteau autocritique.
Je n'ai pas relu ma piиce depuis que je l'ai mise au net; je veux qu'elle me
devienne tout a fait йtrange pour pouvoir mieux en juger. - -

1179. А. А. Краевскому.
Около 20 апреля 1836 г. Петербург.

Милостивый государь
Александр Андреевич (25)

Вчера был я у Вас и не имел удовольствия застать Вас дома. Завтра явлюсь к
Вам поутру. Не имею слов для изъяснения глубочайшей моей благодарности - Вам и
к.<нязю> Одоевскому. До свидания
весь Ваш
А. П.

1180. А. Н. Мордвинов - Пушкину.
28 апреля 1836 г. Петербург.

Милостивый государь,
Александр Сергеевич!

Его сиятельство граф Александр Христофорович просит Вас доставить к нему
письмо, полученное Вами от Кюхельберга, и с тем вместе желает непременно знать
чрез кого Вы его получили.
С совершенным почтением и преданностию имею честь быть
Ваш покорнейший слуга
Александр Мордвинов.
28 апреля 1836.

1181. A. H. Мордвинову.
28 апреля 1836 г. Петербург.

Милостивый государь
Александр Николаевич

Спешу препроводить к Вашему превосходительству полученное мною письмо. Мне
вручено оное тому с неделю, по моему возвращению с прогулки, оно было просто
отдано моим людям безо всякого словесного препоручения неизвестно кем. Я
полагал, что письмо доставлено мне с Вашего ведома.
С глубочайшим почтением и совершенной преданностию честь имею быть,
милостивый государь
Вашего превосходительства
покорнейшим слугою.
Александр Пушкин.
28 апр.
1836
С. П. Б.

1182. И. М. Пеньковский - Пушкину.
28 апреля 1836 г. Болдино.
28 апреля 1836 году
С. Болдино

Милостивый государь
Александр Сергеевич.

Сообщаю для сведома Вашего, что с Вашей части в сельце Кистеневе по
предписанию Николая Ивановича собранный оброк мартовский 900 руб. переслан в
Московский Опекун.<ский> Совет 10 числа марта м<еся>ца и до сих пор не получено
еще квитанций на оную сумму.
Предписывал мне Николай Иванович, дабы уведомить его, сколько именно в
Кистеневе в Вашей части собирается годового доходу, о чем я уже и доносил, - и
можно ли умножить годовой доход. Я другого средства не предвижу, как только
возвысить на крестьянах оброк - это зависит от Вас - о сем до сих пор Николаю
Ивановичу ничего не отвечал. -
Вчерашнего числа получил письмо Сергея Львовича, из которого понял, что
находится в ужасном растройстве после покойной Вашей матушки, а моей
благодетельницы Надежды Осиповны, и в оном прописывает - Не знаю, куда
приклонить голову. - Я на сие решился предложить Сергею Львовичу, дабы оставил
Петербург и переехал в Болдино, что там может найти по сельскому хозяйству
разного роду приятности и что может жить спокойно, ни в чем не нуждаясь. -
Так как мне известны все обстоятельства Сергея Львовича, по моему мнению
одно только средство и остается, которым может поправить свое состояние,
современем может быть полезным и для Вас. - Преданность моя к Вам и Сергею
Львовичу заставила мне решится на сие предложевие. -
Не оставляйте, Александр Сергеевич, сего без внимания, употребите все
средства уговорить Сергея Львовича переездом в Болдино -
Намеревается Сергей Львович переехать в Москву и жить с зятем господином
Сонцевым, и ето к лучшему, но не столько полезно, в Болдине невпример меньше
будет издержек, и более найдет развлечения и приятности.
Болдинской же дом совсем в другом виде, прошедшего лета выщекатурен, полы
новые выкрашены, только недостает мебели. Деревенская мебель не требует
значительной суммы, одним словом для житья удобен и тепел.
В селе Болдине и Кистеневе все благополучно, о чем доношу с истинным
высокопочитанием и таковую же преданностью
Ваш
милостивый государь
всепокорнейший
слуга
И. Пеньковский

1183. П. А. Вяземский - Пушкину.
18 - 29 апреля 1836 г. Петербург.

Скажи мне минимум и максимум того, что ты намерен платить за печатный
лист для Современника, разумеется за лист, который дуракам может казаться
святым.
Я взял у Гоголя три книжки:
1 Дмитриеву
1 Г. Бобринскому (деньги не получены)
1 Смирновой.
У Вас взял 1 для Нессельроде: деньги отдал Алекс.<андре> Николаевне.

1184. M. А. Дондукову-Корсакову.
Вторая половина (после 18) апреля 1836 г. Петербург.
(Черновое)

Письмо, коего В.<аше> с.<иятельство> удостоили меня, и статью о взятии
Дрез<дена> имел я счастие получить.
Хотя ценсура и не могла допустить [к] печати оправдание генер.<ала>
Дав<ыдова>, - тем не менее, м.<илостивый> г.<осударь>, благодарен я В.<ашему>
с.<иятельству> за внимание, коим изволи<ли> почтить мою покорнейшую просьбу.
С глубоч.<айшим> почт<ением>
и совершенной преданностию>

1185. М. А. Дондуков-Корсаков - Пушкину.
Конец апреля (?) 1836 г. Петербург.
(Отрывок)

Нужное.

Князь Дондуков-Корсаков, свидетельствуя свое почтение> Александру
<Сергеввичу>

1186. В. А. Соллогуб - Пушкину.
1 мая 1836 г. Тверь.

Monsieur,

Des affaires urgentes m'obligent de quitter Twer pour quelques jours. Je
me fais un devoir de vous en prйvenir, et vous prier de communiquer vos
dispositions а l'йgard de notre duel, au porteur de ce billet et mon second
Pce J. Koziovsky.
J'ai l'honneur d'кtre
Monsieur,
Votre trиs humble serviteur
C. V. Sollohub
Twer.
l Mai 1836.

Адрес: A Monsieur
Monsieur
de Pouschkine

1187. И. П. Погодин - Пушкину.
1 мая 1836 г. Москва.

Милостивый государь
Александр Сергеевич!

Все мое - ваше. Я рад участвовать во всяком вашем предприятии, на пользу и
честь рус.<ской> словесности, но оскорбляюсь вашим вопросом о моих требованиях.
Будет успех - хорошо, вы мне уделите что-нибудь; не будет - мне не надо ничего.
Какие статьи нужны вам, мы поговорим в Москве.
На первый случай могу предложить:
1. О новых толках в рус.<ской> истории (статья осязательвая, для публики).
2. Новости из стран славянских, с которыми у меня живая корреспонденция.
3. У меня собрано множество документов для жизни Кантемира, Ломоносова,
Сумарокова, их писем, условий и т. п. Я хотел было издать вс° это особо но может
быть вы захотите поместить у себя.
4. Об источниках для Слав.<янской> истории (вовсе неизвестных у нас) Шафа-
фарика.
Если допускаете вы у себя шутку, то я напишу вам о политике журналов, как
писал прежде.
Словом - располагайте: весь мой досуг принадлежит вам.
Ваш М. Погодин.
1 мая 1836. (26)

1188. H. H. Пушкиной.
4 мая 1836 г. Москва.

4 мая Москва, у Нащокина -
противу Старого Пимена, дом г-жи Ивановой.

Вот тебе, царица моя, подробное донесение: путешествие мое было
благополучно. 1-го мая переночевал я в Твери, а 2-го ночью приехал сюда. Я
остановился у Нащокина. Il est logй en petite maitresse. Жена его очень мила.
Он счастлив и потолстел. Мы разумеется друг другу очень обрадовались и целый
вчерашний день проболтали бог знает о чем. Я успел уже посетить Брюлова. Я нашел
его в мастерской какого-то скульптора у которого он живет. Он очень мне
понравился. Он хандрит, боится русского холода и прочего, жаждет Италии; а
Москвой очень недоволен. У него видел я несколько начатых рисунков, и думал о
тебе, моя прелесть. Не уж-то не будет у меня твоего портрета им писанного!
невозможно, чтоб он, увидя тебя, не захотел срисовать тебя; пожалуйста не
прогони его, как прогнала ты Прусака Криднера. Мне очень хочется привести
Брюлова в П.<етер>.Б.<ург.> А он настоящий художник, добрый малой, и готов на
вс°. Здесь Перовский его было заполонил; перевез к себе, запер под ключ и
заставил работать. Брюлов насилу от него удрал. Домик Нащокина доведен до
совершенства - недостает только живых человечиков. Как бы Маша им радовалась!
Вот тебе здешние новости. Акулова, долгоносая певица, вчера вышла за вдовца
Дьякова. Сестра ее Варвара сошла с ума от любви. Она была влюблена и надеялась
выдти замуж. Надежда не сбылась. Она впала в задумчивость, стала
заговари<ва>ться. Свадьба сестры совершенно ее помутила. Она убежала к Троице.
Ее насилу поймали, и увезли. Мне очень жаль ее. Надеятся что у ней белая
горячка, но вряд ли. Видел я свата нашего Толстого; дочь у него так-же почти
сумасшедшая, живет в мечтательном мире, окруженная видениями, переводит с
греческого Анакреона, и лечится омеопатически. Чедаева, Орлова, Раевского и
Наблюдателей (которых Нащокин называет les treize ) еще не успел видеть. С
Наблюдателями и книгопродавцами намерен я кокетничать и постараюсь как можно
лучше распорядиться с Современником. - Вот является Нащокин и я для него
оставляю тебя. Цалую и благословляю тебя и ре
бят. Кланяюсь дамам твоим. Здесь говорят уже о свадьбе Marie W.
- я секретничаю покаместь. Прости - мой друг - цалую тебя еще раз.

Адрес: Ее высокоблагородию
м. г. Натальи Николаевне Пушкиной
в С. Петербург у Прачечного мосту в доме Баташева.

1189. И. И. Дмитриев - Пушкину.
5 мая 1836 г. Москва.

Милостивый государь
Александр Сергеевич.

Знаю по себе всю важность вашей потери, и на сей раз могу только сказать:
всем сердцем сожалею об вас и об Сергее Львовиче.
Между тем чувствительно благодарю вас за билет на Современника, и за первую
книжку - не смею сказать - оного. Но ваше щедролюбие усовещевает мое
корыстолюбие, и возбудило во мне бесплодное желание и помолодеть и поумнеть на
равне с вами или хотя с к.<нязем> Вяземским и Языковым, чтоб самому быть
достойным вкладчиком в Современника и не даром получать его.
Я люблю хвалить авторов в третьем лице, а потому [а потому] и ограничиваюсь
теперь не многими словами: журнал ваш расшевелил и освежил меня на целую неделю
и заставил позабыть сводных братьев своих.
Знает ли Василий Андреевич, что он на Ночном Смотре получил одинакое
вдохновение с каким-то Зейдлицом? Сообщаю вам перевод и стихов Зейдлица. Он уже
давно сделан, но до сих пор лежит в портфеле у переводчика.
Прощайте, любезный Поэт, бодрствуйте духом, украшайте нашу словесность, и
уговорите Сергея Львовича побывать с вами на вашей и его родине.
В этой надежде, с искренним почтением и преданностью имею честь быть,
милостивый государь!
вашим покорнейшим слугою,
И. Дмитриев.
Москва
1836
Маия 5. дня.

1190. H. H. Пушкиной.
6 мая 1836 г. Москва.

Вот уж три дня как я в Москве, и вс° еще ничего не сделал: Архива не видал,
с книгопродавцами не сторговался, всех (27) визитов не отдал, к Солнцевым на
поклонение не бывал. Что прикажешь делать? Нащокин встает поздно, я с ним
забалтываюсь - глядь, обедать пора, а там ужинать, а там спать - и день прошел.
Вчера был у Дмитриева, у Орлова, Толстого; сегодня собираюсь к остальным. Поэт
(28) Хомяков женится на Языковой, сестре поэта. Богатый жених, богатая
невеста. Какие бы тебе московские сплетни передать? что-то их много, да не
вспомню. Что Москва говорит о П.<етер> Б.<ург>е, так это умора. На пример: есть
у Вас некто Савельев, кавалергард, прекрасный молодой человек, влюблен он в
Idalie Политику и дал за нее пощечину Гринвальду. Савельев на днях будет
расстрелен. Вообрази как жалка Idalie! И про тебя, душа моя, идут кой какие
толки, которые не вполне доходят до меня, потому что мужья всегда последние в
городе узнают про жен своих, однако ж видно что ты кого-то довела до такого
отчаяния своим кокетством и жестокостию, что он завел себе в утешение гарем из
театральных воспитанниц. Не хорошо, мой ангел: скромность есть лучшее украшение
Вашего пола. Чтоб чем-нибудь полакомить Москву, которая ждет от меня, как от
приезжего, свежих вестей, я рассказываю, что Алекс.<андр> Карамзин (сын
историографа) (29) хотел застрелиться из любви pour une belle brune, но
что по счастью пуля вышибла только передний зуб. Однако полно врать. Пошли ты за
Гоголем и прочти ему следующее: видел я актера Щепкина, который ради Христа
просит его приехать в Москву прочесть Ревизора. Без него актерам не спеться. Он
говорит, комедия будет карикатурна и грязна (к чему Москва всегда имела
поползновение). С моей стороны я то же ему советую: не надобно чтоб Ревизор упал
в Москве, где Гоголя более любят, нежели в П.<етер>Б.<ург>е. При сем пакет к
Плетневу, для Со
временника; коли ценсор Крылов не пропустит, отдать в комитет, и ради бога,
напечатать во 2 •. Жду письма от тебя с нетерпением, что твое брюхо, и что твои
деньги? Я не раскаиваюсь в моем приезде в Москву, а тоска берет по Петербурге.
На даче ли ты? Как ты с хозяином управилась? что дети? Экое горе! Вижу что
непременно нужно иметь мне 80,000 доходу. И буду их иметь. Не даром же пустился
в журнальную спекуляцию - а ведь это вс° равно что золотарьство, которое хотела
взять на откуп мать Безобразова: очищать русскую литературу, есть чистить
нужники и зависить от полиции. Того и гляди что.... Чорт их побери! У меня кровь
в желчь превращается. Цалую тебя и детей. Благословляю их и тебя. Дамам
кланяюсь.

1191. П. А. Вяземскому.
7 мая 1836 г. Москва.

Вот в чем дело:
Рязанским губернатором было сделано представление (• 11,483) касательно
пенсии, следующей вдове Степана Савельевича Губанова, губернского землемера.
Жена его в крайности и просит ускорить время получения оной пенсии.
Пожалуйста, мой милый, сделай это через Д. В. Дашкова от которого дело это
зависит. Очень обяжешь и Акулова (30) , у которого пишу тебе эту записку и
который о том же тебя просит

А. Пушкин
7 мая

1192. H. Н. Пушкиной.
10 мая 1836 г. Москва.

Сей час получил от тебя письмо, и так оно меня разнежило, что спешу
переслать тебе 900 р. - Ответ напишу тебе после, теперь, покаместь, прощай. У
меня сидит Ив.<ан> Н.<иколаевич>.

1193. H. H. Пушкиной.
11 мая 1836 г. Москва.

Очень, очень благодарю тебя за письмо твое, воображаю твои (31)
хлопоты, и прошу прощения у тебя за себя и книгопродавцев. Они ужасный мове-тон,
как говорит Гоголь, т. е. хуже нежели мошенники. Но бог нам поможет. Благодарю и
Одоевского за его типографические хлопоты. Скажи ему чтоб он печатал как
вздумает - порядок ничего не значит. Что записки Дуровой? пропущены ли Цензурою?
они мне необходимы - без них я пропал. Ты пишешь о статье Гольцовской. Что
такое? Кольцовской или Гоголевской? - Гоголя печатать, а Кольцова рассмотреть.
Впрочем это не важно. Вчера был у меня Ив.<ан> Ник.<олаевич.> Он уверяет что
дела его идут хорошо. Впрочем Дм.<итрий> Ник.<олаевич> лучше его это знает.
Жизнь моя пребеспутная. Дома не сижу - в Архиве не роюсь. Сегодня еду во второй
раз к Малиновскому. На днях обедал я у Орлова, у которого собрались Московские
Наблюдатели, между прочим жених Хомяков. Орлов умный человек и очень добрый
малый, но до него я как-то не охотник по старым нашим отношениям; Раевский
(Ал.<ександр>) который прошлого разу казался мне немного приглупевшим, кажется
опять оживился и поумнел. Жена его собою не красавица - говорят, очень умна. Так
как теперь к моим прочим достоинствам прибавилось и то что я журналист, то для
Москвы имею я новую прелесть. Недавно сказывают мне, что приехал ко мне Чертков.
От роду мы друг к другу не езжали. Но при сей верной оказии вспомнил он что жена
его мне родня, и потому привез мне экземпляр своего Путешествия в Сицилию. Не
побранить ли мне его en bon parent ? Вчера [об<едал>] ужинал у кн.<язя>
Фед.<ора> Гагарина, и возвратился в 4 часа утра - в таком добром расположении
как бы с бала. Нащекин здесь одна моя отрада. Но он спит до полудня, а вечером
едет в клоб, где играет до света. Чедаева видел всего раз. Письмо мое похоже на
тургеневское - и может тебе доказать разницу между Москвою и Парижем. Еду
хлопотать по делам Современника. Боюсь, чтоб книгопродавцы не воспользовались
моим мягкосердием и н
е выпросили себе уступки вопреки строгих твоих предписаний. Но постараюсь
оказать благородную твердость. Был я у Солнцовой. Его здесь нет, он в деревне.
Она зовет отца к себе в деревню на лето. Кузинки пищат, как галочки. Был я у
Перовского, который показывал мне недоконченные картины Брюлова. Брюлов, бывший
у него в плену, от него убежал и с ним поссорился. Перовский показывал (32)
мне Взятие Рима Гензериком (которое стоит Последн.<его> дня Помп.<еи>)
приговаривая: Заметь, как прекрасно подлец этот нарисовал этого всадника,
мошенник такой. Как он умел эта свинья, выразить свою канальскую, генияльную
мысль, мерзавец он, бестия. Как нарисовал он эту группу, пьяница он, мошенник.
Умора. Ну прощай. Цалую тебя и ребят, будьте здоровы - Христос с Вами.

11 мая.

1194. К. А. Полевому.
11 мая 1836 г. Москва.

Милостивый государь
Ксенофонт Алексеевич

Я не отвечал на последние письмо Ваше, надеясь лично с Вами увидеться.
Книгопродавец Фариков доставил мне книгу, которую сделали Вы мне честь прислать
на мое имя. Что касается до Современника, то Фариков не захотел взять его от
меня, переслав Вам его сам от себя. Деньги (275 р.), о которых Вы мне изволите
писать, также мне им не доставлены. Покорнейше прошу, если впредь угодно будет
Вам иметь дело со мною, ничего не поручать г. Фарикову - ибо он кажется человек
не надежный и не акуратный.

С истинным почтением честь имею быть
Вашим покорнейшим слугою
А. Пушкин.
11 мая.

1195. П. Я. Чаадаев - Пушкину.
Первая половина мая 1836 г. Москва.

Я ждал тебя, любезный друг, вчера, по слову Нащокина, а нынче жду по
сердцу. Я пробуду до восьми часов дома, а потом поеду к тебе. В два часа хожу
гулять и прихожу в 4. Твой Чаадаев.

Адрес: Александру Сергеевичу
Пушкину.

1196. H. H. Пушкиной.
14 и 16 мая 1836 г. Москва.

Что это, женка? так хорошо было начала и так худо кончила! Ни строчки от
тебя; уж не родила ли ты? сегодня день рождения Гришки, поздравляю его и тебя.
Буду пить за его здоровье. Нет ли у него нового братца или сестрицы? погоди до
моего приезда. А я уж собираюсь к тебе. В Архивах я был, и принужден буду опять
в них зарыться месяцев на 6; что тогда с тобою будет? А я тебя с собою, как тебе
угодно, уж возьму. Жизнь моя в Москве степенная и порядочная. Сижу дома - вижу
только мужеск пол. Пешком не хожу, не прыгаю - и толстею. На днях звал меня
обедать Чертков, приезжаю - а у него жена выкинула. Это нам не помешало
отобедать очень скучно и очень дурно. С литературой московскою кокетничаю как
умею; но Наблюдатели меня не жалуют. Любит меня один Нащекин. Но тинтере мой
соперник, и меня приносят ему в жертву. Слушая толки здешних литераторов,
дивлюсь как они могут быть так порядочны в печати, и так глупы в разговоре.
Признайся: так ли и со мною? право боюсь. Баратынский однакож очень мил. Но мы
как-то холодны друг ко другу. Зазываю Брюлова к себе в П.<етер> Б.<ург> - но он
болен и хандрит. Здесь хотят лепить мой бюст. Но я не хочу. Тут арапское мое
безобразие предано будет бессмертию во всей своей мертвой неподвижности; я
говорю: У меня дома есть красавица, которую когда-нибудь мы вылепим. Видел я
невесту Хомякова. Не разглядел в сумерках. Она, как говорил покойный Гнедич,
pas un bel femme, но une jolie figurlette. Прощай, на минуту: ко мне входят
два буфона. Один маиор-мистик; другой пьяница-поэт; оставляю [не] тебя для них.
14 мая
На силу отделался от буфонов - в том числе от Норова. Все зовут меня
обедать, а я всем отказываю. Начинаю думать о выезде. Ты уж вероятно в своем
загородном болоте. Что-то дети мои и книги мои? Каково-то (33) перевезли и
перетащили тех и других? и как перетащила ты свое брюхо? Благословляю тебя, мой
ангел. Бог с тобою и с детьми. Будьте здоровы. Кланяюсь твоим наездницам. Цалую
ручки у К.<атерины> Ив.<ановны>. Прощай.

А. П.

Я получил от тебя твое премилое письмо - отвечать некогда - благодарю и
цалую тебя, мой ангел. 16 мая.

1197. H. H. Пушкиной.
18 мая 1836 г. Москва.

Жена мой ангел, хоть и спасибо за твое милое письмо, а вс° таки я с тобою
побранюсь: зачем тебе было писать: Это мое последнее письмо, более не получишь.
Ты меня хочешь принудить приехать к тебе прежде 26. Это не дело. Бог поможет.
Современник и без меня выдет. А ты без меня не родишь. Можешь ли ты из
полученных денег дать Одоевскому 500? нет? Ну, пусть меня дождутся - вот и вс°.
Новое твое распоряжение, касательно твоих доходов, касается тебя, делай как
хочешь; хоть кажется лучше иметь дело с Дм.<итрием> Ник.<олаевичем> чем с
Нат.<альей> Ив.<ановной.> Это я говорю только dans l'intйrкt de M-r Durier et
M-de Sichler; а мне вс° равно. Твои петербургские новости ужасны. То, что ты
пишешь о Павлове, помирило меня с ним. Я рад что он вызывал Апрелева. - У нас
убийство может быть гнусным расчетом: оно избавляет от дуэля, и подвергается
одному наказанию - а не смертной казни. Утопление Сталыпина - ужас! не уж то
невозможно было ему помочь? У нас в Москве, вс° слава богу смирно: бой Киреева с
Яром произвел великое негодование в чопорной здешней публике. Нащокин
заступается за Киреева очень просто и очень умно: что за беда что гусарский
поручик напился пьян и побил трахтирщика, который стал обороняться? Разве в наше
время, когда мы били немцев на Красном Кабачке, и нам не доставалось, и немцы
получали тычки сложа руки? По мне драка Киреева гораздо простительнее, нежели
славный обед ваших кавалергардов, и благоразумие молодых людей, которым плюют в
глаза а они утираются батистовым платком, смекая что если выдет история, так их
в Аничков не позовут. Брюлов сей час от меня. Едет в П.<етер>Б.<ург> скрепя
сердце; боится климата и неволи. Я стараюсь его утешить и ободрить; а между тем
у меня у самого душа в пятки уходит, как вспомню что я журналист. Будучи еще
порядочным человеком, я получал уж полицейские выговоры и мне говорили: Vous
avez trompй и тому подобное. Что же теперь со мною будет? Мордвинов будет на
меня смотреть как на Фаддея Булгарина и Ник
олая Полевого, как на шпиона; чорт догадал меня родиться в России с душою и с
талантом! Весело, нечего сказать. Прощай, будьте здоровы. Цалую тебя.
18

Адрес: Натальи Николаевне Пушкиной.
В С. Петербург в доме Баташева у Прачечного моста на набережной.

1198. Д.В. Давыдов - Пушкину.
18 мая 1836 г. Село Маза.

Правда твоя, видно какая-нибудь особого рода немецкая (34) ведьма горой
стоит и за Дрезден и за Винценгерода. Boт другой раз как я в дураках от этого
проклятого городишка, и другой раз как Ч<ернышев> (35) спасает Винценгерода:
первый раз от французских жандармов, которые везли его на заклание во Францию;
в другой раз от анафемы, воспетой мною поганой его памяти. Право, это
замечательно! Надо, чтоб в 1812 году Ч<ернышев>, шедший с партиею казаков от
Бреста к Полоцку, неожиданно повстречал Винценгерода там, где уже он не имел
никакой надежды на избавление, и избавил его от смерти и потом, надо чтобы в
министерство его, 23 года после, я вздумал потешиться над человеком, которого он
продолжает прикрывать своею егидою и за пределами гроба, - что впрочем с его
стороны и честно и благородно. Если немецкие бароны допускаются в рай я молитвы
их доступны всевышнего, важного покровителя приобрел себе Ч<ернышев>; но если
слабости наши сопутствуют нам и на тот свет, то защита его втуне:
неблагодарность Винценгерода продолжается и верно он то же говорит о Ч<ернышеве>
там, что говорил мне про него здесь при выговоре, делаваемого им мне за взятие
Дрездена: в пылу гнева он обрушился на партизанов вообще и разругал более
Ч<ернышева> чем меня.
Как бы то ни было, а Эскадрон мой, как ты говориш, опрокинутый,
растрепанный и изрубленный саблею Ценсуры, прошу тебя привести в порядок: -
убитых похоронить, раневых отдать в лазарет, а с остальным числом (36)
всадников - ypa! и сново в атаку на военно-ценсурный Комитет. Так я делывал в
настоящих битвах, - унывать грешно солдату - унывать грешно солдату - надо
или лопнуть или врубиться в паршивую колонну [Ценсуры] (37) . Одного боюсь:
как ты уладиш, чтобы, при исключении, погибших, Эскадрон сохранил связь, узел,
единство? возми уже на себя этот труд ради бога, составь разорванные части - и
сделай из них целое. Между тем - не забудь без замедления прислать мне
[экземпляр] чадо мое (рукопись), потерпевшее (38) в битве; дай мне
полюбоваться на благородные его раны и рубцы, полученные в неровной борьбе,
смело предпринятой и храбро выдержанной, - я его оставлю дома до поры и до
время. Это мне приводит на память Берниса, который был в том же почти отношении
к кардиналу Фл°ри, как я к Ч<ернышеву>. Флери с гневом сказал Бернису: Tant que
je vis, monsieur, vous n'imprimerez pas ce mandement; - тот ему отвечал:
Monseignieur, j'attendrai. (39) Если успею, то к 2-му номеру, а если не
успею, то к 3-му пришлю тебе такой Эскадрон, который пройдет через военную
ценсуру нос к верху, фуражка на бекрень и с сигаркою в зубах - как бывало я
хаживал в трактирах и борделях мимо общества приказных. Пожалоста присылай
рукопись искаженную; умираю хочу видеть ее в этом положении. Прости.

Денис Давыдов.
Журнала твоего еще не получал.
1836. - Мая 18.
Симб. губ. Сызран. уезда
С. Маза.
Адрес: Александру Сергеевичу
Пушкину.
В собственные руки. -

1199. П. И. Шаликов - Пушкину.
5 - 20 мая 1836 г. Москва.

Ах! как я жалел, жалею и буду жалеть, что поспешил вчера сойти с чердака
своего, где мог бы принять бесценного гостя и вместе с ним сойти в гостиную,
где жена и дочь моя разделили бы живейшее удовольствие моего сердца, разделяя со
мною все чувства относительно этого, повторяю, бесценного и, присовокуплю,
редкого для всех гостя!... Ужасная груда газетной корректуры не допускает меня
сказать любезнейшему Александру Сергеевичу изустно вс°, что хотелось бы сказать;
но может статься как-нибудь удастся (к поэту рифмы так и рвутся. ...ах-ти!
да вот и стих!...) удастся, говорю, видеть и слышать нового Петрова историка; а
между тем посылаю дань Карамзину с просьбою поместить, аще достойна, в
Современник, о котором также прошу и также аще можно: по крайней мере я возвещал
о нем в своей газете; усердие значит же что-нибудь; но получить в подарок
такой журнал от такого издателя.... это не имеет термина - во всех отношениях.
En voila bien assez !

Преданнейший душею
К.<нязь> Шаликов.

<Приложение>

К ПОРТРЕТУ КАРАМЗИНА.

С твоим ли образом в душе и пред очами
Не буду верен я тому,
Что некогда своими ты устами
Передавал уму и сердцу моему!
Замолкнет ли в груди моей твой голос звучный
Вещаньем истины, добра и красоты,
С которыми до гроба неразлучный,
Творил изящный мир нам в поученье ты!
Противники ль твои - Пигмеи дерзновенны
Введут рассудок мой, тобою озаренный,
В сей жалкий Лабиринт, где жалкий гений их
Блуждает ввек без нити благотворной,
Где в гордых замыслах своих
Они покорствуют лишь воле, непокорной
Светильнику небесного огня,
Пылавшего в тебе, великий муж, до дня
Вещественной разлуки с вами. . . .
Нет! нет! наставленный и гением твоим,
И жизнию твоей, останусь верен им
И мыслями, и в чувствах, и словами!

Князь Шаликов.

1200. А. А. Фукс - Пушкину.
24 мая 1836 г. Казань.

Казань, 1836-го года маия 24.

Милостивый государь,
Александр Сергеевич,

Последнее письмо ваше ко мне, как и все мои к вам, дошло до меня очень
поздно: причина этому ранняя весна, которая заставила меня прожить в деревне
долее, нежели как я предполагала. В день моих имянин мне отдали письмо вместе с
драгоценным вашим подарком. Я была в восхищении, и без сомнения вместе со мною
радовался и мой ангел. Родные мои и знакомые были тогда у меня? они разделили со
мною мою радость, и при восклицаниях кипел кубок за ваше здоровье. Этому был
свидетель ваш петербургской житель Приклонский. Поблагодарив усердно за
письмо, за книги и за билет, приношу также мою чувствительную благодарность за
позволение посылать к вам мои сочинении а ваш журнал. - Очень сожалею, что моя
нерадивая Муза диктует мне такие ничтожности, которые послать к вам я никогда бы
не осмелилась. Но, исполняя ваше приказание, что есть, посылаю: отрывки из Писем
о скитах в Нижегородской губернии, два действия водевиля, первую главу моей
повести, взятой из предания татарского об основании и переселении Казани, и одну
элегию, которую взял у меня Деларю, чтоб отдать, ежели возможно, вам, а не то в
Библиотеку для Чтения. Я почту себя счастливою, ежели вы из моих сочинений
найдете что нибудь достойное для помещения в Современник. - Все сочинения,
посылаемые к вам, прежде зимы печататься не будут; я бы желала, чтобы они ранее
показались в вашем журнале; тогда бы злая критика не смела очень грозно на меня
вооружиться. С истинным моим высокопочитанием, честь имею пребыть вам,

Милостивый государь,
навсегда покорнейшая
Александра Фукс.

Писарь, не умеющий писать, наделал множество ошибок в своих тетрадях.
Карл Федорович поручил мне засвидетельствовать вам его почтение; он также
имеет намерение к вам послать свои сочинения. Но вот затруднение - мы не знаем к
вам адреса. Я уже придумала послать к вам посылку и письма через Панаева.

1201. П. В. Нащокину.
27 мая 1836 г. Петербург.

Любезный мой Павел Воинович,

Я приехал к себе на дачу 23-го в полночь, и на пороге узнал, что Нат.<алья>
Ник.<олаевна> благополучно родила дочь Наталью за несколько часов до моего
приезда. Она спала. На другой день, я ее поздравил и отдал вместо червонца твое
ожерелье, от которого она в восхищении. Дай Бог не сглазить, вс° идет хорошо.
Теперь поговорим о деле. Я оставил у тебя два порожних экз.<емпляра>
Современника. Один отдай кн. Гагарину, а другой пошли от меня Белинскому
(тихонько от Наблюдателей, NB) и вели сказать ему, что очень жалею, что с ним не
успел увидеться. Во-вторых, я забыл взять с собою твои Записки; перешли их,
сделай милость, поскорее. В-третьих деньги, деньги! Нужно их до зареза. -
Путешествие мое было благополучно, хотя три раза чинил я коляску, но слава
богу - на месте т. е. на станция, и не долее 2-х часов en tout.
Второй • Современника очень хорош, и ты скажешь мне за него спасибо. Я сам
начинаю его любить, и вероятно займусь им деятельно. Прощай, будь счастлив в
тинтере и в прочем. Сердечно кланяюсь Вере Алекс.<андровне.> Ее комиссий сделать
еще не успел. На днях буду хлопотать.
27 мая.

Вот тебе анекдот о моем Сашке. Ему запрещают (не знаю за чем) просить чего
ему хочется. На днях говорит он своей тетке: Азя! дай мне чаю: я просить не
буду.

Адрес: Его высокоблагородию
м. г. Павлу Воиновичу Нащокину etc.
в Москве у Старого Пимена в доме Ивановой.

1202. Д. В. Давыдову.
20-е числа (после 23) мая 1836 г. Петербург.

[Я сей час из Москвы -]
Статью о Дрезд.<ене> не могу тебе прислать прежде нежели ее не напечатают,
ибо она есть ценсурный документ. Успеешь наглядеться на ее благородные раны.
Покаместь благодарю за позволение - напечатать ее и в настоящем ее виде. -
А жаль, что не тиснули мы ее во 2-м • Соврем.<енника>, который будет весь полон
Наполеоном? куда бы к стати тут же было заколоть у подножия Вандомской колоны
генерала Винценгероде как жертву примирительную! - я было и рукава засучил!
Вырвался, проклятый; бог с ним, черт его побери.
Вяз.<емский> советует мне напечатать твои очи без твоего позволения - Я
бы рад, да как-то боюсь. Как думаешь - ведь можно бы - без имени?...
От Язык.<ова> жду писем.

1203. H. M. Языков - Пушкину.
1 июня 1836 г. Село Языково.

Спасибо вам, что Вы обо мне вспомнили в Тригорском... тогда я был легок!...
Ваш Современник цветет и красуется: жаль только, что выходит редко; лучше бы
книжки поменьше, да чаще. Я пришлю вам стихов. - Что делать мне с Ж.<ар> Птицей?
Я вижу, что этот род не может иметь у вас полного развития; я хотел только
попробовать себя: теперь примусь за большее.
Я собираюсь в Белокаменную, на свадьбу сестры, - повезу туда и всю Птицу. -
Мне пишут, что вы опять будете в Москве - дай бог мне с вами там съехаться.
Наблюдатель выходит все плоше и плоше - жаль мне, что я увязал в него, стихи
мои: его никто не читает.
Ответ на послание кн.<язя> Вяземского будет скоро - виноват я грешный перед
ним, но ведь я был немощен и хил - поправляюсь и исправлюсь.
Ваш Н. Языков.
Июня 1 дня
1836.

Легенду об Ал.<ексее> б.<ожьем> ч.<еловеке> я послал к брату для передачи
вам: это не то, ее должно взять у Петра Киреевского, сличенную со многими
списками и потом уже... (40)

1204. Д. В. Давыдов - Пушкину.
2 июня 1836 г. Село Маза.

2-го июня - Симб.<ирской> губ.<ернии> Сызран.<ского> уезда. С.<ело> Маза.

Посылаю тебе того удальца-партизана, о котором писал, тебе; ты увидишь, что
писал правду. Он может пройти бодро и смело мимо Ценсурного Комитета, не ломая
шапки, а в случае каприза наплевать членам в глаза, - так, - здорово-живешь,
от нечего делать, чтобы показать, что никого не боится. Прочти со вниманием эту
статью и исправь слог ее, потому что я ее писал сплеча, на скоро, - а между тем
заметь: мысль богатая. Это открытие нового рудника силы империи и [пре] и
намека, как из него бить монету славы. Недостаток статьи состоит в
гомеопатической ее краткости, что вовсе не действует на наших государственных
мужей; у них горлы аллопатически широкие и любят глотать огромные пилюли, хотя
бы они сделаны были из одного белого хлеба. Я это знаю, и потому статья к тебе
посылаемая есть только вступление к сочинению довольно обширного (41)
размера: Опыт партизанского действия, некогда мною изданного и теперь
совершенно переделанного.
Знаешь ли, что бы мне хотелось сделать для тебя? Послать к тебе на
некоторое время вступление мое к Польской войне, которую я было вздумал
описывать. Всего вступления печатать нельзя, потому что.... нельзя. Хотя оно
писано в духе анти-либеральном и царь ваш выставлен, каким он истинно есть:
твердым, великим и душой русским, но так как я говорю о других особах с тою же
благосклонностию, как о Винценгероде, а у этих особ всегда много заступников,
потому что рука руку моет, - то можно бы сделать некоторые извлечения из книги;
- но как сделаешь извлечения? Всякая книга как кольчуга, кольцо в кольцо;
разорвать ее легко, но что из этого выдет? вынутые кольцы негодятся даже я для
обручения Корсакову (Григорыо), который, как тебе верно уже известно, женится, -
а кольчуга останется с прорехою, как невеста его, вдова Леонтьева. Долго, 45
лет, если не более, человек этот обдумывал дело, которое позволительно только
делать надумавши, иначе даешь вс° право на весьма невыгодное заключение о своей
умственной способности. Мне жаль его душевно. Он человек прекрасный и любящий
жизнь свободную, к тому же и сошник в [сохе] плугу (42) его - по слухам,
- невесьма исправен; теперь надевай ярмо, да принимайся за пашню волею или не
волею, она же, как говорят, взыскательна на барщине; покойного Леонтьева вплоть
запахала.
Вот куда занесла меня свадьба Корсакова: начал польскою войною, а кончил
делом, в котором [ни] капли крови не прольется. - Вот уже две почты прошли а я
вс°-таки обещанного тобою Современника не получил и еслиб не прочел его у
знакомого, то по сию пору не знал бы его содержания. Присылай ради бога первый
номер, а в присылки следующих будь окуратнее. Меня многие спрашивали (43) ,
где на твой журнал подписываться, и я не мог им дать ответа, - уведомь. -
Прости, обнимаю тебя.
Денис Давыдов.

1205. Л. С. Пушкину.
3 июня 1836 г. Петербург.

Вот тебе короткий расчет нашего предполагаемого раздела:
80 душ и 700 десятин земли в Пск.<овской> губ<ерн>ии стоят (полагая 500 р.
за душу вместо обыкновенной цены 400 р.)
-
40,000 р.
Из оных выключается 7-ая часть на отца 5,714
Да 14-ая часть на сестру................................ 2,857
-----
И того............................................................... 8,571 -
Отец наш отказался от своей части и предоставил ее сестре.
На нашу часть остается разделить
поровну...............................................31,429 р.
На твою часть придется (44) .......... 15715.
Прежде сентября месяца мы ничего не успеем сделать.
Напиши, какие у тебя долги в Тифлисе и если успеешь, то купи свои векселя
покаместь кредиторы твои не узнали о твоем наследстве.
Из письма твоего к Ник.<олаю> Ив.<ановичу> вижу, что ты ничего не знаешь о
своих делах. Твой вексель, данный Болтину, мною куплен - долг Плещееву заплочен
(кроме 30 червонцев (45) , о которых он писал ко мне, когда уже отказался я
от управления нашим имением). Долг Ник.<олаю> Ив.<ановичу> также заплочен. Из
мелочных не заплочен долг Гута, и некоторые другие, которые ты знаешь, говорит
мне Ник.<олай> Ив.<анович.>
3 июня.

Мнение мое: эти 15,000 рассрочить тебе на 3 года - ибо вероятно тебе деньги
нужны и ты на получение доходов с половины Михайловского согласиться не можешь.
- О положенном тебе отцем буду с ним говорить, хоть это вероятно ни к чему не
поведет. Отдавая ему имение, я было выговорил для тебя независимые доходы с
половины Кистенева. Но видно отец переменил свои мысли. Я же ни за что не хочу
более вмешиваться в управление или разорение имения отцовского.

1206. А. А. Краевскому.
6 июня 1836 г. Петербург.

В статье Вяземского о Юлии Кес.<аре> и Наполеоне есть ошибки противу языка
в собственных имянах. На пример: Тарквин вместо Тарквиний, Парфы вместо Парфяне,
Тиверий вместо Тиберий - и другие. Исправьте, сделайте милость, если заметите.

6 июня

1207. Д. В. Давыдов - Пушкину.
6 июня 1836 г. Село Маза.

Сделай милость отсеки весь хвост у статьи моей О партизанской войне, от
самого слова в отдельных действиях и приставь хвост, тебе посылаемый. Кажется
этот будет лучше. При всем том прошу поправить слог как в нем, так и во всей
статье. Я их писал во все поводья, следственно перескакивал чрез кочки и канавы;
- надо одни сгладить, другие завалить фашинником, а твой фашинник из ветвей
лавровых.
Денис Давыдов.
6 июня.
Маза

Стихи к Башилову, названные мною Челобитною, можешь печатать хоть сей час.

1208. Д. В. Давыдов - Пушкину.
7 июня 1836 г. Село Маза.

7 июня - Симб. губ. Сызран. уез. С. Маза.

Посылаю тебе, любезный друг, стихи, сей час мною написанные. Я об них могу
кричать стихи горячие, как блинники кричат блины горячие. Это Челобитная
Башилову. У меня есть каменный, огромный дом в Москве, окно в окно с пожарным
депо. В Москве давно ищут купить дом для обер-полицемейстера - я предлагаю мой -
вот вс°, о чем идет дело в моей Челобитной. Ты может напечатать ее в
Современнике. Только повремени (46) немного, то есть до 3-го номера.
Главное дело в том, чтобы Челобитная достигла своей позитивной, а не поэтической
цели; чтобы прежде подействовала на Башилова и понудила бы его купить мой дом за
100 тысяч рублей - а там, после [долгих] (47) нет с его стороны, пусть
поступает в область фикций вместе с моими (48) надеждой и предприятием.
Денис Давыдов.

1209. H. А. Дурова - Пушкину.
7 июня 1836 г. Петербург.

Имя, которым вы назвали меня, милостивый государь, Александр Сергеевич, в
вашем предисловии, не дает мне покоя! нет ли средства помочь этому горю? Записки
хоть и напечатаны, но в свет еще не вышли, публика ничего об них не знает, и так
не льзя ли сделать таким образом: присоедините их к тем, что сегодня взяли у
меня, издайте все вместе от себя и назовите: Своеручные записки русской амазонки
известной под именем "Александрова". Что получите за эту книгу, разделите со
мною пополам, за вычетом того, что употребите на напечатание. Таким образом вы
не потерпете ничего чрез уничтожение тех листов, где вы называете меня именем,
от которого я вздрагиваю, как только вздумаю, что 20-ть тысяч уст его прочитают
и назовут. Угодно ли вам мое предложение? не опечаливайте меня отказом.
Когда покажете царю мои Записки, скажите ему просто, что я продаю их вам,
но что меня самого здесь нет; непостижимый страх овладевает мною при мысли о
нашем государе! Может быть он и напрасен, но я не могу управится с каким-то
неприятным предчувствием. В ожидании ответа вашего остаюсь
истинно почитающий вас
Александров.
7-го июня
1836-го года.

1210. H. А. Дуровой.
Около 10 июня 1836 г. Петербург.

Вот начало ваших записок. Все экземпляры уже напечатаны и теперь
переплетаются. Не знаю, возможно ли будет остановить издание. Мнение мое,
искренное и бескорыстное - оставить как есть. Записки амазонки, как-то слишком
изысканно, манерно, напоминает немецкие романы. Записки Н. А. Дуровой -
просто, искренне и благородно. Будьте смелы - вступайте на поприще литературное
столь же отважно как и на то, которое Вас прославило. Полу-меры никуда не
годятся.
Весь Ваш А. П.

Дом мой к Вашим услугам. На Дворцовой Набережной, дом Баташева у Прачечного
мосту.

1211. Неизвестной.
23 мая (?) - 14 июня 1836 г. Петербург.
(Черновое)

Je suis encore plus malheureux que coupable - M-d la Comtesse

1212. И. И. Дмитриеву.
14 июня 1836 г. Петербург.

Милостивый государь Иван Иванович, возвратясь в
П.<етер>Б.<ург>, имел я счастие найти у себя письмо от вашего
высокопревосходительства. Батюшка поручил мне засвидетельствовать глубочайшую
свою благодарность за участие, принимаемое вами в несчастии, которое нас
постигло.
Благосклонный ваш отзыв о Современнике ободряет меня на поприще, для меня
новом. Постараюсь и впредь оправдать ваше доброе мнение.
Замечание о вашем омониме украсит второй • Современника и будет напечатано
слово в слово. Ваш Созий не сын Юпитера, и его встреча с вами для него невыгодна
во всех отношениях.
Дай бог вам здоровье и многие лета! Переживите молодых наших словесников,
как ваши стихи переживут молодую нашу словесность.
С глубочайшим почтением и совершенной преданностию честь имею быть,
милостивый государь, вашего высокопревосходительства покорнейшим слугою.

Александр Пушкин.
14 июня
С. П. Б.

1213. И. М. Пеньковскому.
14 июня 1836 г. Петербург.

Возвратясь из Москвы, нашел я у себя письмо ваше. Надеюсь, что квитанция из
моск.<овского> совета Вами уже получена. Оброка прибавлять не надобно. Если
можно и выгодно Кистенево положить на пашню, то с богом. Но вряд ли это возможно
будет.
Батюшка намерен нынешний год побывать у вас; но вряд ли сберется. Жить же в
Болдине, вероятно, не согласится. Если не останется он в Москве, то думаю
поселится в Михайловском.
Очень благодарен Вам за ваши попечения о нашем имении. Знаю, что в прошлом
году вы остановили батюшку в его намерении продать это имение, и тем лишить,
если не меня, то детей моих, последнего верного куска хлеба. Будьте уверены, что
я никогда этого не забуду.

А. П.
14 июня
1836.
С. П. Б.

О Михайле и его семье буду к Вам писать.

1214. H. И. Ушакову.
Около 14 июня 1836 г. Петербург.
(Черновое)

Возвратясь из Москвы имел я честь получить вашу книгу - [и с жадностию] ее
прочел.
Не берусь судить о ней как о произведении ученого военного человека, но
восхищаюсь ясным, красноречивым и живописным изложением. Отныне имя покорителя
Эривани, Арзр.<ума> и В.<аршавы> соединено будет с имен.<ем> его блестящего
историка. С изумлением увидел я, что вы и мне даровали бессмертие - одною чертою
вашего пера. Вы впустили меня в храм Славы, как некогда гр. Эриван<ский>
позволил мне въехать вслед за ним в завоеванный Арзрум.

С глубоч.<айшим> etc.

1215. П. А. Вяземскому.
Конец мая - первая половина июня 1836 г. Петербург.

Поздравляю с благополучным возвращением из-под цензуры. Посылаю Ф.<он>
Визина. Послания Хвостова не имею, да и не видывал. Знаешь ли ты, что Ф.<он>
Визин написал Феологический памфлет: Аввакум Скитник?

1216. П. А. Вяземский - Пушкину.
Конец мая - первая половина июня 1836 г. Петербург.

Пришли мне, если у тебя имеются:
Mйmoires de Gibbon
Mйmoires de Suard - par Garat
les -uvres de Diderot - последнее издание с его mйmoires

Где отыскать Аввакума Скитника?

Адрес: А. С. Пушкину.

1217. А. А. Краевскому.
18 июня 1836 г. Петербург.

Я разрешил типографии печатать Париж прежде последних двух статей: о
Ревизоре и о нов.<ых> кн.x ибо Париж, благо, готов; а те еще не
переписаны, и в тисках у Крылова не бывали. Простите будьте здоровы, так и мы
будем живы -
весь Ваш
А. П.
18 июня.

Адрес: Его благородию
А. А. Краевскому
от Пушкина

1218. M. П. Погодин - Пушкину.
23 июня 1836 г. Москва.

Июн<я> 23.

Посылаю вам, м. г. Александр Сергеевич, кипку статей. - В рецензиях марайте
и проч., что угодно. - Впрочем, не блазн< >итесь о них: Рецензент Современника
не вы, это другое лицо, которое может говорить [и не тем] таким тоном иногда,
который вашему лицу не приличен. Непременно надо выводить мошенников на чистую
воду, и говорить без обиняков, коих не понимает наша публика. В статьях своих, в
критике, вы сохраняйте свое достоинство, а в летописи - дело другое. В 3 •
пришлю также листа на 3 или 4.
Не сказывайте никому, что статьи мои.
Ваш М. Погодин

1219. H. А. Дурова - Пушкину.
24 июня 1836 г. Петербург.

Видеться нам, как замечаю, очень затруднительно; я не имею средств, вы -
времени. Итак будемте писать; это вс° равно, тот же разговор.
Своеручные записки мои прошу вас возвратить мне теперь же, естли можно; у
меня перепишут их в четыре дня, и переписанные отдам в полную вашу волю, в
рассуждении перемен, которые прошу вас делать, не спрашивая моего согласия,
потому что я только это и имел в виду, чтоб отдать их на суд и под
покровительство таланту, которому не знаю равного, а без этого неодолимого
желания привлечь на свои Записки сияние вашего имени, я давно бы нашел людей,
которые купили бы их или напечатали в мою пользу.
Вы очень обязательно пишете, что ожидаете моих приказаний; вот моя
покорнейшая просьба, первая, последняя и единственная: действуйте без
отлагательства. Что удерживает вас показать мои записки государю, как они есть?
Он ваш цензор. Вы скажете, что его дома нет, он на маневрах! Поезжайте туда, там
он верно в хорошем расположении духа, и записки мои его не рассердят.
Действуйте или дайте мне волю действовать; я не имею времени ждать.
Полумеры никуда не годятся! Нерешительность хуже полумер; медленность хуже и
того и другого вместе! Это - червь, подтачивающий корни прекраснейших растений и
отнимающий у них возможность принесть плод! У вас есть враги; для чего же вы
даете им время помешать вашему делу и вместе с тем лишить меня ожидаемых выгод?
Думал ли я когда-нибудь, что буду (49) говорить такую проповедь
величайшему гению нашего времени, привыкшему принимать одну только дань хвалы и
удивления! Видно, время чудес опять настало, Александр Сергеевич! Но как я уже
начал писать в этом тоне, так хочу и кончить: вы и друг ваш Плетнев сказали мне,
что книгопродавцы задерживают вырученные деньги. Этого я более всего на свете не
люблю! Это будет меня сердить и портить мою кровь, чтоб избежать такого
несчастия, я решительно отказываюсь от них; нельзя ли и печатать и продавать в
императорской типографии? Там, я думаю, не задержат моих денег?
Мне так наскучила бездейственная жизнь и бесполезное ожидание, что я только
до 1-го июля обещаю вам терпение, но с 1-го, пришлете или не пришлете мне мои
записки, действую сам.
Александр Сергеевич! Естли в этом письме найдутся выражения, которые вам не
понравятся, вспомните, что я родился, вырос и возмужал в лагере: другого
извинения не имею. - Простите, жду ответа и рукописи.
Вам преданный Александров.
24-го июня 1836-го года. -

1220. H. А. Дуровой.
Около (не ранее) 25 июня 1836 г. Петербург.

Очень вас благодарю за ваше откровенное и решительное письмо. Оно очень
мило, потому что носит верный отпечаток вашего пылкого и нетерпеливого
характера. Буду отвечать вам по пунктам, как говорят подьячии.
1) Записки ваши еще переписываются. Я должен был их отдать только такому
человеку, в котором мог быть уверен. От того дело и замешкалось.
2) Государю угодно было быть моим цензором: это правда; но я не имею права
подвергать его рассмотрению произведения чужие. Вы, конечно, будете
исключением, но для сего нужен предлог, и о том-то и хотелось мне с вами
переговорить, дабы скоростью не перепортить дела.
3) Вы со славою перешли одно поприще; вы вступаете на новое, вам еще
чуждое. Хлопоты сочинителя вам непонятны. Издать книгу нельзя в одну неделю; на
то требуется по крайней мере месяца два. Должно рукопись переписать, представить
в цензуру, обратиться в типографию и проч., и проч.
4) Вы пишите мне: действуйте, или дайте мне действовать. Как скоро получу
рукопись переписанную, тотчас и начну. Это не может и не должно мешать вам
действовать с вашей стороны. Моя цель - доставить вам как можно более выгоды и
не оставить вас в жертву корыстолюбивым и не исправным книгопродавцам.
5) Ехать к государю на маневры мне невозможно по многим причинам. Я даже
думал обратиться к нему в крайнем случае, если цензура не пропустит ваших
записок. Это объясню я вам, когда буду иметь счастие вас увидеть лично.
Остальные 500 рублей буду иметь вам честь доставить к 1-му июлю. У меня
обыкновенно (как и у всех журналистов) платеж производится только по появлении в
свет купленной статьи.
Я знаю человека, который охотно купил бы ваши записки; но, вероятно, его
условия будут выгоднее для него, чем для вас. Во всяком случае, продадите ли вы
их, или будете печатать от себя, все хлопоты издания, корректуры и проч.
извольте возложить на меня. Будьте уверены в моей преданности и ради бога не
спешите осуждать мое усердие.
С глубочайшим почтением и преданностию честь имею быть, милостивый
государь,
вашим покорнейшим слугою
Александр Пушкин.

P. S. На днях выйдет 2-й • Современника. Тогда я буду свободнее и при
деньгах.

1221. Н. И. Павлищев - Пушкину.
27 июня 1836 г. Михайловское.

Михайловское, 27 июня 1836.

Я ехал сюда, предубежденный в пользу управителя. С этим предубеждением я
принялся на досуге рассматривать его приходо-расходные книги, и - вот что
оказалось. - Имейте терпение прочитать вс° со вниманием: я трудился больше для
вас, нежели для себя. Речь идет здесь только о последних 18 месяцах, которые
управитель провел здесь один, без господ.
1. Рожь. Посев 30 четвертей, умолот 144, следовательно сам 4 -. Умолот самый
жалкий; не говорю о соседах, у которых намолочено от 7 до 12 зерен; сами
крестьяне наши у себя собрали от 5 до 8. - По биркам рижника оказалось в умолоте
159 четв., да на гребло утаено 9, и того 168, следов., украдено 24 четв. -
Продано 44 ч. в сложности по 22 р., тогда как у других и везде цена была от 26
до 30 р. - Итак на цене украдено 220 р., да на зерне 24 чё., или 600 р., а всего
на ржи украдено 820 рублей.
2. Жито. Посев 10, умолот 35 четв., т. е. сам 3 -. Против других очень
дурно, да и тут по биркам недостачи 2 четверти. Оставшееся в амбаре жито,
которое выдавалось дворовым в месячину, по полам с мякиной; по этому на месячине
украдено 4 четв., да на умолоте и гребле 2 1/4 и того б 1/4 четвертей, что по
его же управителя ценам (19 р.) составит 118 рублей.
3. Овес. Посеяно 41 четв., а собрано 62, т. е. сам 1 1/2 . Урожай был
плохой: однако и мужик иной намолотил от 2 до 3 зерен (не говорю опять о
соседах, где пропорция вдвое). С бирками верно; а растрата произошла от слишком
поздней уборки. Убыток до 60 четв., что по прошлогодней цене дало бы 700 рублей.
4. Греча. С 6 четвериков собрано только 1 1/2 четверти. Весьма дурно:
утаенные 1 1/2 четверти съедены управителем, - ибо теперь в доме ни зерна.
5. Горох. Посеяно 1 1/2 ч., а собрано 6 1/2. Есть грех, да неважный.
6. Лен. Что посеяно, то и собрано, т. е. 1. ч.<етверть> 5 чет.<вериков> -
Намято только четыре берковца. По урожаю, отличному в прошлом году у всех без
изъятия, с четверти намять надо было до 4 берковцев, по этому украдено 2. Но вот
что из рук вон: продано 3 берковца, по 25 р!!. Цена во всем околодке, и по
Псковской губернии была от 65 до 75 р. наши мужики продавали свой не ниже 65; в
прошлые годы цена бывала и по 120 р. Каково же? - на одной продаже украдено
слишком 150 рублей.
7. Сено. Прошу прислушаться. Накошено и с 1 генваря 1835 перевезено 8695
пудов. Вс° это израсходовано на корм скота, овец и лошадей в 10 зимних месяцев,
- и еще прикуплено 20 пудов. Ужасно! При самой щедрой даче (по 1/2 пуда в сутки)
нельзя было истравить на пять лошадей больше 750 пудов; скотина же, по всем
справкам и очным ставкам, не видала сена больше 2 возов, а овцы больше двух
недель, в доказательство чего истреблена вся яровая и ржаная солома двух лет; к
тому же скот в овцы, не смотря на хороший подножный корм, еще худы и не
вылиняли. И так, отсчитав на них еще 750 п. самою щедрою рукою, выходит
недостачи 7195 пудов. Если положить его, так как в нем половина болотного, по 30
коп. вместо 80 (по которой сам управитель купил 20 п.), то оказывается кражи
2150 рублей. Трудно поверить, а так точно говорят его книги, оправдываемые его
молчанием. Поверит ли кто, чтобы управитель, имея 8 т.<ысяч> п. сена, стал
покупать его пудами в городе, при своих поездках; - а это также записано по
книгам.
8. Масло. Всего в приходе в 18 месяцев выведено 9 пудов, от 20 дойных коров
прошлого и 16-ти нынешнего. Дерзкое плутовство! Хорошая корова дает в год пуд
масла; положим, что его тощая давала 1/2 пё., и тут должно быть по крайней мере
18 пудов, что по его же собственным ценам составит убытка 135 рублей.
9. Птицы. На корм их (34 больших и 96 деток) показано в год с лишком 10
четвертей разного хлеба, что делает 224 р. - а все-то они (по его же ценам) не
стоят и 60 р. Они так худы и во вшах, что я велел их откармливать, а для себя
купил у Исака (отправленного уже в Болдино) курицу с цыплятами. Если разбирать
каждую статью, то не было б письму моему конца. Довольно прибавить, что в
холсте, пряже, шерсти, да в поборе с крестьян гусей, кур, свиней, яиц, шерсти,
пеньки и пуху, я не досчитался больше половины.
Обо всем этом составлены у меня подробные ведомости, из которых видно, что
управитель, в прошлом году, батюшке дал 630 руб., в расход вывел 720 руб., а
3500 руб. украл. - Воровство страшное: а от чего? от того, во первых, что
управитель вор; а во вторых, что он, получая 300 р. жалования и руб. на 260
разных припасов, по положению батюшки, не может прокормить этим себя, жену,
пятеро детей в двух баб (которые у него в услужении, из деревни); да и что он за
дурак - тратить на это свое жалованье. По простому деревенскому положению, ему
на хлеб (месячину), на отопку 3 печей, на масло, свечи, бараны, птицы, на замен
двух баб и старосты (который сидит по-пустому и получает месячину) нужно без
малого 1000 рублей. Денег этих в расходе показать он не смел, а утаив их в
приходе, запутался и открыл вс° свое воровство. - Прибавьте к этому страшные
порубки в лесах, особенно на Земиной горе, от неимения караула более года (при
мне староста с Архипом поймали порубщика), жалкое состояние строений, особенно
птични (которая к зиме развалится) и скотного двора; нищенскую одежду дворни
(наприм. 5 ф. в год льна на душу), своевольный наряд в барщину (например, делать
для него дрожки) и пр. и получится полное понятие о нерадивом и плутовском
управлении г. Рингеля.
Я не мог скрыть мое негодование. Я призвал управителя и высказал, или
высчитал ему по книгам (так называю я какие-то бестолковые записки) и по пальцам
все его проделки, обличающие и плутовство, я лень, и невежество. Он молчал, и в
заключение вымолвил: не погубите (не разглашайте). На вопрос мой, что заставило
его итти на 560 р.? - отвечал он; крайность. После этого объяснения, я не мог
считать его доверенным лицом. С другой стороны сообразив, что амбары пусты
(всего 20 четв. ржи, 1/2 ч. овса и 1 жита); что нет ни крупы, ни картофели, ни
гороху; что сена ни клока, а соломы ни стебла; что поэтому придется кому-нибудь
из нас голодать; что управлять вшивыми птицами и паршивым скотом сумеет всякая
баба, - я ему отказал, в полной уверености, что вы мне еще скажете спасибо за
избавление вас от расчета с подобным плутом. После этого я сделал следующее:
хлеб в амбаре перемерял и (50) поручил старосте, сад с пчельником Архипу,
птиц птичнице, скот скотнице под надзором Степаниды (по удою и старосте (по
корму). Вс° это было третьего дня; вчера успел я землю, которая ходила в 75 р.,
отдать за 95; другую, ходившую в 175 р., берут у меня за 245 и т. д. Работ в
поле никаких нет; с Петрова дня начнут сенокос. О том, что в как делать вперед,
я сообщу, если вам угодно будет, мои соображения. Теперь же у меня голова ходит
кругом; но не от хозяйства, а от положения Ольги. Она больна и очень больна с
самого приезда: кашель ужасный и грудь болит; сего дня лихорадочная дрожь; не
знаю, что делать. Доктора она не хочет и не позволяет послать за ним; потерплю
еще день, и увижу, что делать. Желаю вам здоровья с детками; Наталье Николаевне
в сестрицам ее мое усерднейшее почтение. -

Преданный вам Н. Павлищев.

Адрес наш:
в г. Остров, барону Борису Александровичу Вревскому.

1222. Ф. Яковлев - Пушкину.
29 июня 1836 г. Петербург.

Милостивый государь
Александр Сергеевич!

От моей, квартиры к Вам, - Ах, улицы длинны!
Пока туда дошел; я довольно напотел
В суботу - для того: что Вас конечно, хотел
Видеть - Но в тот день бог дал Натальи крестины -
О! рости, красна дочь! нашего поэта. -
А как совершаться уже тебе лета,
Да сниспошлет! мужа! бог! к удивлению света. -
И доброго парня и юного цвета -
Таков да будет, пусть вовсем он, и певец,
Как Александр Пушкин! а твой милый! Отец! -
Богатого-смирного, нрава человека,
Живите в щастьи хуж и четыре века. -
Да по одиночке, прошу не умирать!
Пусть поживут, ровно с Вами, отец и мать. -
Тогда, можите и их с собой забирать. -

-----

О! Пушкин!!! помоги мне... сл°зы утирать,
Не выпутаюсь, вот никак! - я, видь, пропал!
Полез не за своим!... да и в яму попал -
Добродетель! ... тупым хоть пером, прославлю
Твою! - когда щастье мне, такое доставиш?
Скажи ж!.. написанный стих тобой - Я! исправлю! -
Не престану! Тебя вовек жизни, благо словить! -
Прошу! исправ!!! мой тяжелый труд...
С погрешностей! - так? - как? грязный пруд.
С каковым имею я честь ныньче к Вам! предстать. -
В прозбе, выслушанным быть? хочет себя ласкать.

Милостивого государя
Преданный слуга
убогий стихопл°т
Ф. Яковлев Отст.<авной> подпорутчик.
1836-о года
Июня 29 дня
Санкт Петербург
4-й части 4-8 квартала
----
дом купца жены
Сухаревой • 130.
у малого Калинкина
моста. - Квартирую.

1223. А. А. Краевскому.
Вторая половина июня 1836 г. Петербург.

Муравьев заметил важную ошибку в своей сцене: целый стих выпущен -

Кто за великого магистра?
К.<нязь> Б.<оэмунд> я! (стр. 103 -)

Что нам делать? перепечатать ли страницу или поместить в Errata?

1224. Л. С. Пушкин - Пушкину.
Первые числа (после 2) июля 1836 г. Тифлис.

Вот тебе и доверенность. Закладывается или продается Михайловское - не
знаю, да и дела мне до этого нет; были бы деньги, а ты мне их обещаешь. Чего же
лучше? -
Ты советуешь мне купить векселя тифлисские; во-первых, у меня, слава богу,
их нет, а во-вторых, хотя бы и были, то не было бы возможности купить их потому

que rien n'est rien que, de rien ne vient rien.

Что касается до моих здешних долгов, то они простираются до 2,000 за
квартиру и стол главное; ведь я живу по милости отца в долгу, так тут расчеты
плохи. -
Кланяйся Наталии Николаевне и всему твоему племени.
Пушкин.

<ДОВЕРЕННОСТЬ Л. С. ПУШКИНА>

Любезный брат
Александр Сергеевич,

После смерти матери нашей статской советницы Надежды Осиповны Пушкиной
осталось Псковской губернии в Опочинском уезде принадлежавшее ей родовое имение
сельцо Михайловское, которое должно быть раэделено между нами и родною сестрою
нашею коллежской советницей Павлищевой. Не имея возможности ехать из Грузии в
Псковскую губернию для раздела сказанного имения, я прошу Вас, любезный брат,
при оном разделе подавать вместо меня, куда следовать будет, за вашим подписом
прошения, составить и подписать раздельный Акт, принять имение в полное ваше
распоряжение и, если за благорассудите, заложить или продать оное. В следствии
сего уполномочиваю вас выдавать на то имение купчие крепости, закладные и
дарственные записи и везде вместо меня расписываться; словом: во всем до
упомянутого имения касающемуся действовать точно так как я бы сам действовал, в
чем я Вам или кому от Вас поверено будет, верю и в том, что Вы учините, спорить
и прекословить не буду.
С душевной преданностию остаюсь
Вас любящий брат
Лев Сергеев сын Пушкин отставной Капитан и Кавалер.
Г. Тифлис
Июля 2 дня 1836 года.

Сия доверенность принадлежит Двора его императорского величества каммер
юнкеру Александру Сергеевичу Пушкину.
<Помета:> 1836-го года июля 2-го дня сию доверенность Тифлисском уездном
Суде отставной Капитан и Кавалер Лев Сергеев сын Пушкин к свидетельству лично
явив скаскою показал, что оная действительно от него брату его Двора его
императорского величества Камер-Юнкеру Александру Сергеевичу Пушкину дана, и
собственною его рукою подписана, почему оная в книгу подлинником под • 553-м
записана в чем Суд сей подписом присутствующих в приложением казенной печати
свидетельствует. -
Уездный Судья Коллежский Асессор
Михаил Гринев
Заседатель Никитин
Заседатель князь Бебутов
В должности Секретаря Шитковский.
<Печать Тифлисского
Уездного Суда>

1225. Д. В. Давыдов - Пушкииу.
7 июля 1836 г. Село Маза.

Очи не позволяю тебе печатать ни за что, даже и без подписи. Челобитная
к твоим услугам. Не хочешь ли двух эпиграмм? Только тисни их без подписи (т.
е. эпиграммы, а не Челобитную, под которой (51) непременно надо подписать
мое имя). 1-я эпиграмма почти не принадлежит мне, она внушена мне Вяземским, я
только переложил ее в стихи; а 2-я моя, но с мыслею не новою и потому мае не
нравится. Посылаю тебе езде Мадригал - подраженный Волтеровскому: мне противны
первые четыре стиха, переломай их по-своему и пусти в ход с подписью моею или
нет, как хочешь.
Ты теперь должен уже получить вторую статью мою и даже Variante к
ней. Статья была послана мною 3-го июня, a Variante 10-го - через Шеншина. Если
он в Петербурге, то вс° это уже у тебя, - а если нет его, то вс° это пролежит до
его возвращения, ибо застраховано. Я надеюсь, что этой статьей ты будеш; доволен
- она отрывок из моего любимого сочинения, которое я кончаю.
Боюсь я, что Дрезден плох будет без Винценгерода, это [будет] останется
на твоей совести; ты пожелал иметь в Современнике такого кастрата. Я бы желал,
чтоб прежде Дрездена была напечатана статья О партизанской войне я кажется
об этом уже писал; пожалоста сделай так.
Не забудь прислать 2-й • Современника как только он выдет - да ради бога
уведомь как адресовать к тебе письма? Я это пускаю на удалую - просто на
Каменный остров. Продолжаеш ли ты занимать дом Баташева или переменил и чья
дача, на которой ты живеш?

7- го июля
Симб. губер.
Сызранского уезда
С. Маза

Подумав хорошенько, я решился послать это письмо опять через Шеншина
Ради бога не забудь прислать искаженную статью мою о Дрездене - коль скоро
она будет напечатана; у меня нет черновой.

1226. И. А. Яковлеву.
9 июля 1836 г. Петербург.

Любезный Иван Алексеевич,

Я так перед тобою виноват, что и не оправдываюсь. Деньги ко мне приходили и
уходили между пальцами - я платил чужие долги, выкупал чужие имения - а свои
долги остались мне на шее. Крайне расстроенные дела сделали меня
несостоятельным... и я принужден у тебя просить еще отсрочки до осени. Между тем
поздравляю тебя с приездом. Где бы нам увидеться? я в трауре и не езжу никуда,
но рад бы тебя встретить хоть ты мой и заимодавец. Надеюсь на твое слишком
испытанное великодушие

весь твой
А. Пушкин.
9 июля 1836
Кам. Остр.

Адрес: Его высокоблагородию
м. г. Ивану Алексеевичу
Яковлеву
etc.

1227. H. И. Павлищев - Пушкину.
11 июля 1836 г. Михайловское.

Михайловское, 11 июля 1836

Из письма моего от 27 июня вы знаете, Александр Сергеевич, что я прогнал
управителя. С того времени хозяйство идет своим порядком, без хлопот. Косят
сено, да ставят в скирды, - а там примутся за жатву. Теперь я на досуге,
познакомившись коротко с имением, размышлял долго о том, как кончить раздел его,
- и вот мое мнение.
Оценка ваша по 500 р. за душу не имеет, позвольте сказать, никакого
основания. Душа душе розь; продается она в Псковской губернии по разной цене;
Львов, наприм., или Росихин не уступит своих и по тысяче, а другой отдаст свои и
по 300. Дело в том, что цена всякого имения определяется доходом с него
получаемым. Дом у Полицейского моста дает 80/т.<ысяч>, а такой же на Выборгской
стороне 10/т.<ысяч>; первый стоит милиона, а последний не стоит и 150/т<ысяч>.
Применим это к Михайловскому.
Во первых, в Михайловском земли не 700 десятин, как вы полагали, а 1965, с
саженями, т. е. без малого 2000, как видно из межевых книг и планов, лежащих у
меня под рукою. Ошибка ваша произошла от того, что вы вместо двух описей межевых
книг, взяли здесь одну, и то не Михайловского, а Морозова с прочими деревнями.
По книгам и планам, говорю, в Зуеве, что ныне Михайловское, с прочими деревнями,
по межеванию 1786 года, земли количество следующее:

пашенной ............... 848 десятин 878 саж.
сенного покосу ...... 216 - 936 -
лесу дровяного....... 320 - 2070 -
под озерами............. 471 - 352 -
под мызою, деревнями,
огородами, ручьями и
дорогами ................. 108 - 2302 -
-------------
Итого........................ 1965 десятин 1 738 саже

в том числе, показано неудобной только 48 десятин. На этом пространстве в 1786
году было 190 душ, из них сто слишком выселены под Псков (для г-жи Толстой), а
осталось теперь по последней ревизии 80 душ.
И так, в отношении земли, Михайловское есть одно из лучших имений в
Псковской губернии. Пашенная земля, не смотря на запущенную обработку родит
изрядно; - пастбищных лугов и отхожих сенных покосов вдоволь; лесу порядочно, а
рыбы без числа. Далее.
Средний доход с имения определяется 10-ти летнею сложностию. Для этого надо
было б иметь под рукою приходо-расходные книги 10 лет. Но их нет (а если б и
были, то не могли б служить поверкою, быв составляемы плутами или грабителями,
подобными Рингелю); к счастию, что хоть за 1835 книги я успел захватить у
приказчика. Делать нечего: положимся на Рингеля. Не будем считать, что он украл
пудов 2000 сена, четвертей 30 разного хлеба, пудов 13 масла, берковца 2 льна и
т. п.; что на одних оброчных землях я тотчас сделал до 200 р. прибыли; что на
худой конец Михайловское, при прошлогоднем дурном урожае, дало до 5/т.<ысяч>
чистого дохода (в удостоверение чего составлены у меня подробные расчеты); не
будем считать всего этого, и положим, что Рингель не украл ни гроша. Вс°-таки по
его книгам, за отчислением расхода на посев, на дворовых, на лошадей, на скот и
птицы, чистого дохода выведено около 3600 рублей. Это уже самый низший доход:
для получения его нужен капитал 80/т. руб., следовательно Михайловское равно
капиталу 80/т., а душа 1000 руб. - Положим, что имение всегда будет опустошаемо
наемными приказчиками; что будут опять неурожаи; что доход еще уменьшится до
3/т.,ё в таком случае получится капитал 75/т.; сбавьте еще на грабеж и неурожай
5/т., и тут имение сохранит цену 70/т. Вот самая близкая и низкая оценка.
Так делаются оценки, Александр Сергеевич. Время мною здесь проведенное я
считаю не потерянным. Я знаю теперь имение как свои пять пальцев, и ручаюсь, что
если прикупить 100 штук скота (на 250 руб.), то оно на следующий год даст 5/т.,ё
а там и больше, по мере удобрения. Лугов довольно и для прокормления 400 штук
скота; какова же была б посылка! у одного из здешних помещиков удобренная земля
дает до 20 зерен. Наша и без позема дает до 5-ти. Заметьте это. К тому же
запашка здесь слишком велика: я убавил три десятины, неудобренные и необещающие
семен, - и отдал их из 5-го снопа. Позволять себя обкрадывать, как Сергей
Львович, ни на что не похоже. Вы говорили, помнится мне, однажды, что в Болдине
земли мало, и запашка не велика. А знаете ли, как мала она? 225 четвертей одной
ржи, т. е. вдесятеро больше против здешнего (это начитал я нечаянно в одном из
писем Михайлы к батюшке, заброшенных здесь в столе). Обыкновенный урожай там сам
10; по этому в продаже должно быть одной ржи до 2000 четвертей, на 25/т.
рублей. Каково ж было раздолье Михайле? ну, уж право не грешно взять с него
выкупу тысяч 50: он один стоит Михайловского, также им ограбленного. Но к делу.
И так, самая низкая цена Михайловскому 70/т. Я хлопочу о законной,
справедливой оценке потому, что действую не за себя, а за Ольгу с сыном и за
Льва. Чем справедливее оценка, тем законнее будет выделяемая 1/14 часть. Если
имение купите вы, то я готов спустить еще б/т., а отдать вам его за 64/т., т. е.
по 800 руб. душу. Ниже этого нельзя ни под каким видом. Таким образом вы
заплатите Ольге вместо 8500, - 13.700, - капитал составляющий вс° достояние
нашего сына, - залог его существования, в случае моей смерти, или удаления от
службы, по каким-нибудь непредвидимым случаям. Разумеется, что и Лев
поблагодарит, получа вместо 15.700 - 25.000, - о чем я уже писал ему.
Вот основание, на котором должно делиться. Раздел этот можно произвести
двояким образам, или продажею имения, или дележем его в натуре. Последний способ
будет для наследников не выгоден; ибо держась справедливости и закона, пришлось
бы для уравнения делить имение по клочкам, т. е. наделить каждого и пашенною
землею, и лесом, и лугами, и водою, и садом, и скотом и т.п., - раздробление, от
которого имение потеряло б цену, и каждый из вас остался б в убытке. - Остается
способ продажи - Ольга купить не может, потому что не может заплатить вам и Льву
50/т.; Лев также, потому что нуждается в деньгах; остаетесь вы. Если же и вы не
хотите, то придется продать имение в чужие руки. Покупщики найдутся, - я
ручаюсь; для них можно даже возвысить цену до 70/т. - Объявление об этом должно
немедля сделать в газетах: для объявления вы в этом письме имеете все данные.
Ожидаю от вас ответа решительного, а пуще всего, безотлагательного. Срок
моему отпуску настанет 15 августа: просрочив, я могу потерять много, и даже
место. Уезжать, не кончив дела, я считаю безрассудным. Вам надо поспешить сюда,
не дожидаясь доверенности Льва Сергеевича; ибо я могу здесь действовать за него
по доверенности, которую я получил еще в Петербурге. Не забудьте только сделать
в газетах вызов кредиторам и должникам покойной матушки. Я ожидаю вас, и
очистил для вас флигель, если вам не вздумается стать в доме. Не забудете также,
Александр Сергеевич, что малейшая с вашей стороны проволочка может нанести мне
вред ничем не вознаградимый.
Не знаю, в каком положении вы найдете Ольгу. Здоровье ее день ото-дня хуже;
кашель не перестает, а к кашлю присоединились еще какие-то лихорадочные
припадки. Против воли ее посылал я за доктором, который и приезжал; но она не
приняла и не принимает его лекарства; о докторе и слышать не хочет. - Я в
мучительном положении; попытаюсь еще раз призвать доктора, а там одна надежда на
бога!
Мое почтение Наталье Николаевне. Деток ваших целую
Н. П.

1228. Н. И. Павлищеву.
13 июля 1836 г. Петербург.

Я очень знал, что приказчик плут, хотя признаюсь не подозревал в нем такой
наглости. Вы прекрасно сделали, что его прогнали, и что взялись сами
хозяйничать. Одно плохо; по письму Вашему вижу, что, вопреки моему приказанию,
приказчик успел уже вс° распродать. Чем же будете Вы жить покаместь? Ей богу не
ведаю. Ваш Полонский ко мне не являлся. Но так как я еще не имею доверенности от
Льва Сергеевича, то я его и не отыскивал. Однако где мне найти его, когда будет
до него нужда. Батюшка уехал из П.<етер>Б.<урга> 1-го июля - и я не получал об
нем известия. Письмо сестры перешлю к нему, коль скоро узнаю куда к нему писать.
Что ее здоровье? От всего сердца обнимаю ее. Кланяюсь также милой и почтенной
моей Праск.<овье> Алекс.<андровне>, которая совсем меня забыла. Здесь у меня
голова кругом идет, думаю приехать в Михайловское, как скоро немножко устрою
свои дела.
13 июля.
Адрес: Его высокоблагородию
м. г. Николаю Ивановичу
Павлищеву.
В гор. Остров оттуда во Врев.

1229. Н. А. Лавров - Пушкину. (52)
15 июля 1836 г. Псков.

Милостивый государь
Александр Сергеевич.

К красоте вс° идет, говорит послов<ица>, таки близко применяющаяся к вашему
жур<налу>. Естьли жажда скорее насладиться его изящн<ой> литературой несколько и
потерпит теперь - <она> за то в вознаграждение доставляет лестную честь писать к
вам. Одно другого стоит, и что в другом случае потеряло бы - здесь выигрывает и
самое повидимому неудобство, обращается в новое удовольствие, именно потому, что
к красоте вс° идет и в особенности красоте поэтической, разнообразной, истинной,
коей дышет Современник! -
На перьвых днях святой недели имел честь быть у вас некто отъезжающий из
Петербурга и потому-то убеждавший вас о приказании вашем, поспешить выдать ему
этот перл нашей журналистики. Он имел счастие говорить с вами о многом,
например: о заячьем подвиге Брам- Беуса, которым он так храбро разразился в
своей Библиотеке, но который он при всем своем старани<и> <не> весьма-то ловко
умел прикрыть своей Гу<.....>шинcкoй уверткой (53) , также "О литературе
<вo>oбщe и драмматической в особенности", наконец об общем знакомце Гляубиче, с
которым вы, отъезжая в Св.<ятые> Горы, надеялись у<ви>диться. Окончив
очаровательную беседу, он встал со стула, но только так ловко, что чуть было
вместе с ним не ударил вам челом о сыру землю за милостивый прием. Вот все его
отличительные регалии - на других не взыщите. - И естьли счастие порутирует ему
воспоминанием вашем, то это тот самый, которого адрес вы записать изволили "под
фирмою - Николая Алексеевича Лаврова - в г. Порхов" и который имеет теперь честь
писать к вам, хотя вовсе не надеется быть удостоенным ответом вашим, но с
высоким уважением души своей пребывающий (54) навсегда! -

Милостивый государь
Ваш
покорнейший слуга
Н. Лавров
15-го июля
1836 года
Псков.

1230. П. И. Кеппен - Пушкину.
17 июля 1836 г. Павловск.

Свидетельствуя отличное свое почтение его высокоблагородию Александру
Сергеевичу, Кеппен имеет честь препроводить при сем копию с статьи доставленной
к нему о Трояне, - о коей было говорено в И.<мператорской> Публичной
Библиотеке.

Павловск
17-го июля 1836.

<На другом листе:>

Herr Andreas Kucharski, Professor an einem Gymnasium zu Warschau, hat in
einer Abhandlung, die er bei Gelegenheit des letzten Examens in jener gelehrten
Anstalt цffentlich verlesen, einige schwierige Stellen in dem Gedicht; "Igors
Zug gegen die Polowzen", in erklдren gesucht. Das darin erwдhnte "Land des
Trojan" halt man gewцhnlich fьr Dacien, das Kaiser Trajan erobert hatte, dessen
Regierungsjahre von 98-117 nach Chr. fallen. Da nun in dem Gedichte eine
Art Zeitrechnung mit dem Namen Trojan verknьpft ist und von "Jahrhunderten des
Trojan" geredet wird, die ihrerseits, wenn man sie mit Kaiser Trajan im ersten
Jahrhundert nach Chr., anhebt, mit andern im Gedichte angefьhrten (55)
spдtern historischen Ereignissen nicht in Uebereinstimmung zu bringen sind, so
muss man mit Dank die scharfsinnigen Bemьhungen Hrn. Kucharski's anerkennen, der
eine andere Auslegung des Namens Trojan auf die Bahn bringt. Die Byzantinischen
Geschichtschreiber erwдhnen eines Kriegs der Rцmer gegen die Vцlker an der
untern Donau um das J. 367 wдhrend der Regierung des Kaisers Valentinian.
Sein Feldherr hiess Trajin. Dieser Krieg, der unglьcklich fьr die Rцmer ausfie,
kann bei den Vцlkern an der Donau, als ein besonders wichtiges, allgemein
erfreuliches, Ereigniss angesehn werden sein, so dass sie, zum bessern
Gedдchtniss desselben, eine Zeitrechnung von da anfingen. Unter den Donauvцlkern
werden aber namentlich die Anten, ein Hauptzweig der Slawen, angefьhrt.
Dieselben hatten nach Jordanis um das Jahr 373 einen Kцnig Box, der im Kriege
umkam. Das Lied Igors erwдhnt eines Bus, um den "die russischen Mдdchen
weinen". Nimmt man hierauf an, dass das Lied unter Trajan nicht den Kaiser
Trajan im IJahrh. nach Chr. sondern den Feldherrn Trajan im IV
Jahrh. versteht, und das mithin das erste. (56) Jahrh.
Trajans das vierte der gewцhnlichen Zeitrechnung ist
, so findet man die eigenthьmilche weitere Zeitrechnung im Gedicht mit der
unsrigen ьbereinstimmend. Es heisst nдmlich darin: "Im siebenten Jahrhundert
Trojans dringt Wseislaw gegen die Stadt Kijew, цffnet die Thore Nowgorods."
Dieses Ereigniss, die Bezwingung Nowgorods durch Wseislaw geschah 1067 und fand
also wirklich im VII Jahrh. Trojans statt, sobald man nicht vom Kaiser,
sondern von Valentinians Feldherrn an zдhlt. Es ist nicht zu lдugnen dass
Hr. Kucharski's Folgerungen ein angenehmer Beitrag zum bessern
Verstдndniss des merkwьrdigen Gedichts sind, ja sie dьrften zu weitem, fьr die
slawische Urgeschichte nicht unwichtigen Schlьssen dienen. -

1231. Неизвестиый - Пушкину.
19 июля 1836 г. Петербург.

Милостивый государь,
Александр Сергеевич!

То, что вы усмотрите из прилагаемого при сем, не есть опыт, а просто
выражение той мысли, какою я увлекся, урвав, для отдыха, минуту у многотрудного
и пока еще скучного занятия моего. Согласившиеся на некое мое желание, может
быть, по молодости моей, весьма легкомысленное, избрали для меня однако ж такой
род изучения, где я исключительно должен посвятить себя синусам и косинусам, где
обязуюсь верить, не требуя божбы, что 2 руб. X на 4 руб. = не 8, а 800 рублям и
проч. т. п., а чуть лишь заикнусь на счет этой науки, отвечают: взявшись за гуж,
не говори, что не дюж. С видом спокойным, но скрепя сердце, принимаюсь за этот
гуж, дабы, признаюсь вам, не показать легкомыслия и по мере сил достичь цели
своей. Из этого вы видите, смею ли я пытаться в чем-либо другом, решившись уже
на одно с твердостию характера. Ах, Александр Сергеевич, дух-то бодр, да плоть
немощна. Главное, что меня ужасает и заставляет, очертя голову, избрать
совершенно другой род службы - противной гражданской, так это сидячее,
бесцветное как вода, занятие, коим вырабатывается, в поте лица, пенсия будущей
жене т. е. скоропостижной вдове, или детям, - имеющего умереть на службе
чиновника. Но, это в сторону, Александр Сергеевич! положи руку на сердце и скажи
по чистой совести (я весьма дал°к от самолюбия), достоин ли первенец мой чести:
подвергнуться, чрез посредство Современника, суду благоразумной критики, чтобы,
так сказать, почтительно быть ею наказанным за первое и, надеюсь, последнее
отступление мое от своих занятий?
Я к вам заходил на прошедшей неделе, но благообразный служитель ваш доложив
мне, что вы живя теперь на даче, редко заезжаете сюда и то, говорит, покажитесь
как огонь из огнива. Поэтическое сравнение это напомнило мне французскую
пословицу: tel maоtre, tel valet. Я ушел с надеждою: доставить вам чрез него
свою челобитную и получить резолюцию вашу чрез него же.
В прилагаемом найдете, в конце, одно изменение на случай, если невозможно
оставить прежнего выражения. Впрочем, вс° в вашей воле.
Простите за предисловие, это слабость новичков. Стыдясь себя, не подписываю
своей фамилии; но вы ее знаете, потому что брат мой с вами на одной лавке масло
жал, в рекреационной зале играли вместе в чихарду, сыры-кишки, треп-трап-трюль,
а на поле задавали вы ему полномочные редьки; он был печушкой у Фотия
Петровича, так сказать, Калинича, который оставил ему в память свое дружеское
пожатие руки, ибо Фотий Петрович, будучи костоломом, вовсе не был костоправом.
Но я, может быть, не кстати разболтался; не зная меня, вы этим можете получить
весьма невыгодное обо мне мнение и разве только из учтивости примете меня за
сумасшедшего.
Сделайте одолжение, умоляю, Александр Сергеевич, почтите хоть ответом. Я уж
не знаю как и просить вас. Зачем вы не генерал, не граф, не князь? поверите ли,
если сто раз не употребишь: Ваше превосходительство! Ваше
высокопревосходительство!! Ваше сиятельство!!! Ваше графское сиятельство!!!!
Сиятельнейший князь!!!!! и выше....... то кажется как-то и просьба слаба, никуда
не годна и вовсе не просьба. - Однако пора кончить: во многоглаголании бо нет
спасения, притом же мне надобно решить следующую задачу: нововыезжей в Россию
французской мадаме вздумалось ценить свое богатство в чемодане новой выдумке
народное фуро и праздничной чепец а ла фигаро; оценщик был Русак, сказал мадаме
так: богатства твоего первая вещь фуро вполчетверта дороже чепца фигаро; вообще
же стоют не с половиною четыре алтына, но настоящая им цена только сего
половина; спрашивается каждой вещи цена, с чем француженка к Россам привезена?
(см. Курс штык-юнкера Войтяховского. Ч. 1, стр. 215). -
Принимаясь решать этот балагурный вопрос с отличным почтением и таковою же
преданностию имею честь быть, с каковою... - Виноват, совсем забылся, я ведь дал
себе клятвенное обещание не подводить, если можно, под такой конец письма.
Точно, теперь верю, правду говаривал один из наших чиновников, что привычка есть
вторая природа натуры. Но, так кончилось, что же делать, пускай это написано,
как он же говаривал, для pro формы. - Простите и не судите обо мне строго. -
19 июля 1836 г. -

Если б я не знал, что вы bon vivant, я не осмелился бы написать к вам в
таком вкусе писульку. -

1232. Д. В. Давыдов - Пушкину.
20 июля 1836 г. Село Маза.

Ты меня совсем забыл. Обещал прислать 1-й номер журнала и по сю пору нет
его. Вот и 2-й номер на дворе, а 1-й вс° еще не едит.
Уведомь, получил ли ты статью мою О партизанской войне и еще к ней
Variante. Вс° это я послал через Шеншина. Мне хотелось бы, чтоб ты эту статью
напечатал прежде Занятия Дрездена, охолощенного военной цензурою. Не забудь,
возврати мне рукопись искаженную; мне она необходима.
В Пчеле есть ругательство на Современника. По слогу кажется Булгарин машит
лаптою, нельзя ли махнуть его ладонью по ланите, как некогда ты махнул его в
Литературной Газете.
Не забудь ради бога прислать 1 • журнала и тетрадь мою Занятие Дрездена.
Денис Давыдов.
20 июня.
Симб. губ. Сызран. уеэда
С. Маза. -

Слава богу, что все мои насмешки на свадьбу Корсакова даром. Он не женится.
Это были пустые московские слухи.

1233. А. Л. Крылов - Пушкину.
25 июля 1836 г. Петербург.

Милостивый государь
Александр Сергеевич!

Имею честь препроводить к вам все статьи, находившиеся у меня на
рассмотрении; из них только Челобитную я не подписал потому, что надобно
избежать и слова вельможа, дабы отклонить возможность применения и намеков,
которых читателю искать весьма натурально. Затем печатать и эту статью я не
нахожу, с своей стороны, препятствия.
Из статей, возвращенных вам прежде за подписью Ценсуры, князь Михаил
Александрович желает видеть •• XV и XVI мелких стихотворений, принадлежащих
автору в Мюнхене; ибо обе статьи сии пропущены Комитетом в его отсутствие.
Потому прошу вас всепокорнейше доставить эти •• или прямо к его сиятельству, или
прислать их для доставления на мое имя.
С истинным почтением и преданностию имею честь пребыть вашим
милостивый государь
покорнейшим слугою
Ал. Крылов.
25 (57) июля 1836.

1234. А. Л. Крылов - Пушкину.
27 июля 1836 г. Петербург.

Милостивый государь
Александр Сергеевич!

В статье Челобитная сомнение мое относилось только к одному слову
вельможа; потому я, с своей стороны, не могу остаться равнодушен, если бы это
одно слово повлекло исключение за собою 8-ми стихов. Если не удобно заменить его
каким-либо другим, то соблаговолите доставить мне эту статью к завтрашнему
заседанию; может быть комитет внесет в журнал и оставит в том виде, как я имел
честь препроводить ее в последний раз. Подобным же образом, может быть я в
состоянии буду удержать и в статье г. Гоголя намеки о сахаре и ассигнациях;
соблаговолите прислать ко мне эту часть статьи; завтра вечером я буду иметь
честь возвратить ее с окончательным заключением.
С истинным почтением и преданностию имею честь пребыть
вашим
милостивый государь
усерднейшим слугою
Ал. Крылов.
27 июля 1836.
Адрес: Его высокоблагородию
милостивому государю
Александру Сергеевичу
Пушкину.

1235. А. Л. Крылов - Пушкину.
28 июля 1836 г. Петербург.

Милостивый государь
Александр Сергеевич!

Возвращая находившиеся у меня статьи, имею честь известить, что в сочинении
г. Гоголя Комитет согласился допустить шутку на предпочтение Ассигнации
оставив однако исключенным другое место о сахаре.
Стихотворение под • XVI: Два демона и пр. предложено было князем
Михаилом Александровичем снова в сегоднишнем заседании, и Комитет признал
справедливее не допустить сего стихотворения, за неясностию мысли автора,
которая может вести к толкам, весьма неопределенным.
Относительно замечания вашего на предполагаемые в • XVII-м точки, "что
ценсура не тайком вымарывает и в том не прячется", долгом почитаю присоединить,
с своей стороны, что ценсура не в праве сама публиковать о своих действиях; тем
более она не в праве дозволить посторонние на это намеки, в которых смысл может
быть не одинаков. По крайней мере я не могу убедиться ни в позволительности
отмечать точками ценсурные исключения, ни в том, чтобы такие точки могли быть
нужны для сбережения литературного достоинства.
С отличным почтением и преданностию имею честь пребыть вашим
милостивый государь
покорнейшим слугою
А. Крылов.
28 июля 1836.

1236. NN Никитин, И. С. Мальцов, С. А. Соболевский, Пушкин и Ф. И. Доливо-
Добровольский - К. П. Брюллову.
Июнь - июль 1836 г. Петербург.

Подпоручик Никитин свидетельствует свое почтение, Карлу Павловичу.
Мальцов
Соболевский,
и Пушкин
свидетельствуют Брюлову свое почтение

<Приписки:>

Ниже текста Пушкина к трем фамилиям приписано: Доливо-Добровольский -
Сбоку, рукою С. А. Соболевского: Romano живет на Невском проспекте, в
доме Таля, против Малой Морской, на квар. Мальцова, con carcioffi.

1237. H. А. Дурова - Пушкину.
31 июля 1836 г. Петербург.

Пришлите мне мои листочки, Александр Сергеевич! Их надобно сжечь, так я
желал бы иметь это удовольствие поскорее. - Я виделся с князем Дундуковым, но
рукописи ему еще не отдал; им обоим, я думаю, не до того, у Петра Александровича
жена при смерти - Позволите ли вы мне поместить проданный вам отрывок во вторую
часть?
Ваш покорнейший слуга
Александров.
31-го июля
1836-го года.

1238. H. И. Павлищев - Пушкину.
1 августа 1836 г. Михайловское.

Михайловское, 1 августа 1836.

Вы требуете окончательной оценки. Я уже сделал ее, по действительному
доходу 1835 г., - в 64/т. По первому письму моему вы видели, что на счеты
управителя нельзя полагаться: он украл до З/т. рублей. И так, объявляйте о
продаже имения, обратясь к Василию Ивановичу Полонскому, столоначальнику в
Гражданской Палате. Во втором письме моем имеете все данные; прибавьте 100 душ
женска пола, и господской запашки в трех полях 71 десятина.
Предлагаю вам еще одну сделку, если разумеется Сергей Львович согласится
выделить Ольгу. Ей причитается [там] в Нижегородском имении 80 душ, что по 600
р. душа (за вычетом 200 закладных) дает 48.000. По моей оценке приходится вам и
Льву получить за Михайловское (за вычетом 13.713 на долю Ольги) каждому по
25.143 р., обоим 50.287. Если вы согласны на эту мену, то я приняв Михайловское,
заложу его в 12/т.<ысяч> (за Псковскую душу с добавочными 50 p. дают только
150), из коих тотчас 5.143 р. посылаю Льву Сергеевичу, а остальные употребляю на
расплату с своими долгами, и на поправку имения. Таким образом останусь я вам
должным 25.000, а Льву 20.000, которые и заплачу Нижегородским имением.
К предложению этому побуждают меня следующие причины: 1) получить 80 д.<уш>
в Нижегор. имении, без господской запашки и без всякого заведения, не очень
выгодно, особенно тому, кто подобно мне хочет заняться имением; 2) оно далеко, и
одно принятие его вовлекло б меня в новые, даже неоплатные долги; в соединении с
целым оно имеет свою цену; 3) Михайловское же мне уже известно, так что я могу
управлять им и из Варшавы; к тому же оно близко к Варшавской дороге, - выгода,
для всякого другого ничего ие значущая; 4) получа Михайловское, я посредством
заклада могу тотчас иметь деньги, нужные мне до зареза. 5) оно в моих руках
будет кусок хлеба - а в ваших, простите откровенности, дача, игрушка, которой вы
впрочем всегда можете пользоваться.
Если вы согласны, то дайте мне доверенность подобную доверенности Льва, у
меня имеющейся. С ними (58) я могу войти во владение и заложить имение в
самое короткое время. Лев Серг. поймет конечно эту сделку и не будет
противиться. Между тем, до получения Нижегородского имения, я откажусь в пользу
вашу и Льва, в виде процентов с долга, от доли Ольги с Кистеневского имения 1000
рублей. (Вы вспомните конечно, что батюшка, по вашему предложению, отдал доходы
с Кистенева на троих и что они составляют в год 3000, если не ошибаюсь).
По получении вашей доверенности я тотчас пишу к Сергею Львовичу, и на
основании нашей сделки требую выдела Ольги. По этой сделке я буду иметь предлог
и право [ее] требовать выдела. Если он заломается, то бог с ним и с имением.
Продавайте Михайловское, и - только. На всякий случай объявление о продаже будет
уже в газетах.
Из лучших покупщиков, Львов на водах, а Росихин в Москве; других я еще не
приискал, и едва ли приищу, потому что по болезни Ольги я нигде не был и никого
не видел. Согласитесь лучше, Александр Сергеевич, на предлагаемую мною сделку, -
и дело с концом.
Здоровье Ольги начало поправляться, и то grвce а un mйdecin de village
un sorcier а barbe. Удивительно, а право, он ей помог баней и травой, если не
нашептами. Об лекаре она и слышать не хотела.
Прасковья Александровна не сидит на месте; часто летает во Врево, -
(особенно когда приближались роды Евпраксии Николаевны, которая между прочим
родила дочку) -; вчера прискакала из Пскова. Вревских мы видели только тогда,
когда ехали сюда, мимоездом.
В заключение я должен убедительно просить вас отвечать мне с первою если
можно почтою на это письмо; - впрочем ответы ваши до сих пор ne se la isaient
pas attendre. Мое почтение Наталье Николаевне и всем вашим.
Н. П.

1239. В. К. Кюхельбекер - Пушкину.
3 августа 1836 г. Баргузин.
Баргузин 3-го августа
1836 года.
А. С. Пушкину

Признаюсь, любезный друг, что я, было, уже отчаялся получить от тебя ответ
на письмо мое: но тем более я ему обрадовался; жаль только, что при нем не было
первой книжки твоего журнала; я ее не получил.
Ты хочешь, чтоб я тебе говорил о самом себе. Ныне это мне еще совершенно
невозможно: в судьбе моей произошла такая огромная перемена, что и поныне душа
не устоялась. Дышу чистым, свежим воздухом, иду, куда хочу, не вижу ни ружей, ни
конвоя, не слышу ни скрыпу замков, ни топота часовых при смене: вс° это
прекрасно, а между тем - поверишь-ли? - порою жалею о своем уединении. Там я был
ближе к Вере, и поэзии, к идеалу; здесь вс° не так, как ожидал даже я, порядочно
же, кажись, разочарованный на счет людей и того, чего можно от них требовать, -
впрочем le goыt me viendra en mangeant, - вот напр. как вчера в лесу, когда
предложили мне вместо обеда соленых омулей, несколько, как говорят здесь,
вoнькиx: от них чуть, было, не сорвало с души; но, протаскав целое утро бревна
и доски, я устал, проголодался и - вообрази - сьел целого омуля. Так-то наконец
и нравы здешние придутся же мне по зубам. - Еще одно: когда я начал дневник
свой, я именно положил, чтоб он отнюдь не был исповедью, а вышло напротив;
проговариваюсь и довольно даже часто. Иначе и быть не может.
Есть случаи, где " всяк человек ложь ", но есть и такие, где всяк человек -
истина. Писать к тебе и о самом себе как не высказать того, что во мне бродит?
А это еще рано. -
Ты, друг Александр Сергеевич, полагаешь, что я получал в крепости много
Литературных новостей. Ошибаешься. Французских и немецких книг мне давали очень
не много; из русских только в последнее время попадались мне не совсем еще
старые. - Здесь у брата нашел я кое-что, но и то не новое, Hugo,
Бальзака, Альфреда де Виньи знаю только но отрывкам из русских журналов.
Последнего: Une Histoire de la Terreur, по моему мнению, рассказ превосходный.
Hugo, кажется, талант мощный, но стулья, штаны, карнизы etc . его слишком
занимают. - Что скажешь об исторической верности, о местности, на которой
помешались особенно наши молодцы? Не пустое ли и глупое ребячество все это? - У
Шекспира анахронизмов, анатоннизмов тьма; а между тем, - с анахронизмов перейду
к безделке, которую тебе посылаю: - "Моя Ксения всего менее поэма историческая.
Женитьба князя Ярослава Ярославича Тверского только материал. Мой Ярослав совсем
другое лице, лице дотатарское, по тому и не бывалое, и, - полагаю, что это
хорошо. Упомяни я только слово о татарах, так воспоминания о их чудовищном
величии чисто бы задушили ничтожную баснь о любви Ксении и Ермила, Юрия и
Ольги". - Эти строки, отделенные вводными знаками, пусть будут предисловием к
моей поэмке, если только позволят ее напечатать. А это бы было очень не худо,
потому что деньги мне нужны и пренужны. Земледелец я плохой; быть же в тягость
брату не хочется. - К стати! Несколько раз я писал к родным, чтоб отправили ко
мне все мои деньги сполна; у меня (59) по всем расчетам еще около 1000
рублей, которые мне теперь необходимы здесь; у брата-де около 700 долгу, а это
в нашем положении не вздор, особенно же потому, что порабощает нас людям, от
которых я не желал бы зависеть. - Сделай же дружбу, Александр Сергеевич, скажи
сестре и племяннику, чтоб непременно выслали мне все мои деньги разоме; уверь
их, что по 100 или по 200
рублей нам нисколько не поможет. Твои слова, быть может, будут действительнее
писем. Ты же с своей стороны выхлопочи мне дозволение сизнова приобресть что-
нибудь. - На тебя надеюсь более, чем на дюжину так называемых дельных людей.
Запасу у меня довольно: и в стихах и в прозе. Участвовать в твоем журнале я рад.
Мои условия: по 24 листа (60) печатных или по 12 статей в стихах и в прозе в
год за 2000 или 1500, - разумеется, что мелкие стихотворения не в счет. - Не
дорого ли? - Сверьх того прими на себя труд издать или продать то, что позволят
мне напечатать отдельно. - Учиться мне, друг, ровно некогда: надобно
вырабатывать хлеб насущный. - Книг пришли мне: Эсхилла с коментариями, хороший
словарь Латинский, Тацита, Куран на английском, Саконталу на английском же, Ша-
Намэ на немецком (Герреса) только вс° это, когда заведутся у меня свои пенязи в
подарок приму от тебя с благодарностью вс° русское, что рассудишь переслать мне.
- Нашею критикою и я не слишком доволен; только не думаю, чтоб она в наше
время была лучше; Честности-то точно было более; но, друг, иная простота хуже
воровства. - Не слишком ли ты строг и к Кукольнику? - К тебе я конечно писал
бы о нем несколько иначе, чем к племянникам; но вс° же он не то, что Тимофеев,
который (par parenthиse) безбожно обкрадывает и тебя и меня. - Язык Кукольник
знает плохо, стих его слишком изнежен, главный порок его - болтовня; но вс° же
он стоит, чтоб на пр.<имер> ты принял его в руки; в нем мог бы быть путь; дай
ему более сжатости, силы, бойкости: мыслей в чувства у него довольно, особенно,
(не во гнев тебе) если сравнить его кое с кем из наших сверстников и старших
братий. - Гоголь? - Из выписок Сенковского, который его впрочем ругает, вижу,
что он должен быть человек с истинным дарованием. Пришли мне его комедию.
Трагедию Хомякова (только не Ермака) Ник.<олай> Глинка мне расхвалил. Точно ли
она хороша? -
Где Лев Сергеевич? Пишет ли? Прошу ему кланяться. - Обнимаю тебя.

Твой Вильгельм.

P. S. Je ne vous ai pas remerciй pour Votre lettre: mais c'est que tout
procйdй gйnйreux et noble est une chose, qui Vous est tout naturelle, et sur
laquelle on ne fait pas de phrases, quand on parle а Pouchkine.
Разумеется, что статьи, которые стану посылать к тебе, будут подлиннее
нынешней.

1240. С. Л. Пушкин - Пушкину.
7 августа 1836 г. Село Коровино.

7 Aoыt 1836.

Mon cher Alexandre. Je viens de recevoir quelques lignes d'Olinka. Elle est
bien malade, et dans la lettre de M-r Павлищев, il me dit tout crыment, qu'il
n'y a d'espйrance que dans la bontй divine. Je suis au desespoir. La lettre de
M-r Павлищев, pleine de dйtails sur l'administration de Михайловское et sur
le partage de la succession de maman, m'a dйchirй l'вme et m'a brisй le coeur -
j'ai passй une nuit blanche. Elle est si inconvenante, йcrite [si] mкme avec la
plus grands [impol]impolitesse, sans aucun mйnagement, ni pour ma position, ni
pour le peu de temps qui s'est passй depuis mon malheur. - C'est un homme bien
avide, bien intйressй et qui s'entend trиs peu a ce qu'il prend sur lui.
Ne pourras [pas] tu pas, me donner des nouvelles plus consolantes d'Olinka.
Elle t'a йcrit, elle me dit mкme, qu'elle y a insйrй une lettre pour moi. As-tu
reзa la mienne et 100 r. pour la femme de chambre?
Adieu cher ami, je vous embrasse tous les deux, [et] ainsi que les enfants.
Je perds la tкte.
S. P.

Reflexion faite, je t'envoyй la lettre de M-r Павлищев en original.
Prends la patience de la lire. Tu verras combien il est avide, comme il exagиre
la (61) valeur de Михайловское, et comme il s'entend peu а
l'administration d'une campagne. - Les comptes avec l'Intendant sont aussi
exagйrйs et puis quelle froideur!... Il ne parle de la maladie d'Olinka qu'en
passant, et comme s'il faisait part de l'йtat d'une personne qui lui est
йtrangиre, а une autre qui le lui est encore d'avantage.

<Приложение: письмо H. И. и О. С. Павлищевых - С. Л. Пушкину.>

<Н. И. Павлищев:>
Михайловское, 18 июля 1836.

Вот уже пять недель как мы в Михайловском. Ольга писала к вам отсюда
любезнейший батюшка, и я удивляюсь, почему вы не получили ее письма. Оно было
вложено в моем конверте к Александру Сергеевичу: не запоздал ли он вручить вам
это письмо, когда вы были еще в Петербурге? А может быть и почта виновата.
Теперь, когда вы отдалились от Петербурга слишком на тысячу верст, я воображаю,
как долго будут ходить наши письма. К тому же, я не могу требовать от барона
Вревского, и не ожидаю, чтобы письма наши всегда исправно принимались на
Островской почте. Вот по-моему, одна из главных невыгод деревенской жизни.
Я ехал сюда на покой и с полным предубеждением в пользу управителя. Но
вышло иначе. Надо вам знать, что А.<лександр> С.<ергеевич> просил меня заглянуть
здесь в хозяйство. На досуге я принялся рассматривать приходо-расходные книги г.
Рингеля, и к сожалению, открыл в них большие плутни. Вот результат моей поверки,
основанный на неопровержимых доводах. Я буду говорить об одном 1835 годе, когда
вас здесь не было.
1) Ржи, овса, ячменя и гречи оказалось, против бирок замолотчика, в
недостаче до 30 четвертей, что по прошлогодним ценам составит до 660 рублей.
2) Сена в течение 10-ти зимних месяцев, на корм 50-ти коров и 35 овец,
истравлено 8695 пудов, - количество достаточное для прокормления круглый год
кавалерийского эскадрона!.. Между тем коровы, по всем справкам, не видали сена
больше двух возов, а овцы больше двух недель: в доказательство чего истреблена
вся яровая и ржаная солома двух лет, - а скот в самом жалком теле. Украдено на
худой конец 3/т. пудов, что по самой низкой цене (я полагаю по 30 коп., а
управитель еще прикупил сена 20 пудов по 80 копеек!..) даст 900 рублей.
3) Масла от 20 дойных коров выведено в приходе 7 пудов. Теперь при мне, от
16 коров сбито в 4 недели масла 2 пуда, что даст в год 26 пудов; следовательно
украдено до 20 пудов, ценою на 300 рублей.
4) Льну (не говоря об утаенном) продано 3 берковца по 25 руб!.. Было
время, что лен продавался и по 120; в прошлом году от изобильного урожая цены
упали, но и тут наши крестьяне продали свой по 65 и по 75 р., а г. Рингель сбыл
за 25!.. Украдено 150 рублей.
5) На корм 40 птиц с приплодом израсходовано ржи и ячменя слишком 10
четвертей, - ценою на 224 рубля, тогда как они не стоят больше 60 р., по ценам
самого управителя. Нужно всего 6 четв., - украдено 88 руб.
Не стану разбирать каждой статьи. От поверки составились у меня толстые
отчетные ведомости. Довольно прибавить, что холста и пряжи недостает ровно
половины; - что лес, особенно на Земиной горе, вырублен просеками, что караул в
лесу снят более года и восстановлен уже мною, после случившейся порубки у самой
часовни; что дворня оборвана, получая от управителя только по 5 ф. льну на душу;
что птичня развалилась, тогда как барщинники делали для г. Рингеля дрожки и т.
п. Словом, управитель украл в 1835 г. до 2500 р., да убытку сделал на столько
же.
Что он украл так много, - это из рук вон; а что он должен был украсть, это
объясняется тем, что ему для прокормления себя, жены и пятерых детей нужно по
крайней мере (применяясь к месячине) 1000 рублей. Вывесть эти деньги в расходе
он не смел, а утаив их, запутался в книгах и обнаружил все свои плутовства.
После этого я не мог уже считать его доверенным лицом: сообразив при том
что амбары пусты, что сена и соломы ни клока; что картофели и круп ни зерна; что
поэтому придется кому-нибудь из нас голодать; что тощим скотом я голодными
птицами съумеет управлять и всякая баба, - я ему откланялся. Он был так
озадачен, что молчал, и только вымолвил: "батюшка не погубите", т. е. не
разглашайте. Из уважения к его семейному положению, я дал ему атестат, с которым
он может снова других обкрадывать. Без него, я успел уже землю, которая ходила в
75 р., отдать внаймы за 95, а другую, ходившую в 175, за 300. Хозяйство,
благодаря 6oгa, идет своим порядком. Управлять здесь может и староста, - задача,
которую в праве решить будущий владелец Михайловского.
Я зову сюда Алек.<сандра> С.<ергеевича>, чтобы кончить раздел. Он предлагал
в Петербурге 500 руб. за душу, т. е. 40/т.<ысяч> за вс° имение, считая в нем
только 700 десятин земли. Но дело в том, что здесь земли без малого 2000
десятин; что лесу, сенных покосов, рыбы и других угодьев вдоволь; что мша с
садом и строениями не безделица; что имение, при самом дурном наемном
управлении, по 10-ти-летней сложности, дает до 3500 р. дохода. По этому имение
стоит по меньшей мере 75/т.<ысяч.> Уступку можно сделать; во только
А.<лександру> С.<ергееви>чу, и то никак не ниже 64/т.<ысяч>, т. е. 800 р. душу.
Таким образом на законную часть Ольги, включая и вашу седьмую, придется не 8
т.<ысяч> (как расчитывал А.<лександр> С.<ергеевич>), а 13 т.<ысяч> - капитал
составляющий вс° ваше достояние, - залог существования нашего сына, в случае
моей смерти, или удаления от службы по каким-нибудь не предвиденным причинам.
Надо же сказать, что все мои способы заключаются в месте, которого я могу
лишиться по первой прихоти начальства. Конечно 13/т.<ысяч> не велики деньги (на
пример, для А.<лександра> С.<ергеевича>, который за одну квартиру платит
столько, сколько я получаю жалованья); но в моем положении они составляют кусок
хлеба на черный день. При том, соблюдая пользу Ольги, я сохраняю выгоды и Льва
Сергеевича, который прислал мне от себя доверенность: он верно скажет спасибо,
если вместо 15/т.<ысяч> получит по моей оценке 25/т.<ысяч>.
Так или иначе кончится раздел, - я вс° однакож не вижу, как мы отсюда
выедем. У меня нет ни гроша, и занять негде. В Варшаве, в подобном случае, помог
мне брат мой, прислав заимообразно 2/т.<ысячи> р., которыми я и зажал рот
некоторым кредиторам; но вторично просить его не смею и не должен, тем более,
что он сам нуждается, будучи отцем семейства: словом, я не вижу впреди ничего
хорошего. В конце августа, или в начале сентября, я должен быть в Варшаве; в
случае просрочки могу отвечать и даже поплатиться местом. Чему быть, тому не
миновать, а мне пособить нечем. К этому присоединилась у меня другая

Первая
<<<<<: >>>>>:

новости мира::Поисковичёк:: Магазин рунета:: Базар в рунете:: Софт Ру:: Блог ЖЖ:: Анекдоты:: Миничат

сайт построен на хостинге Агава - лучшие цены, лучшее качество Хостинг от uCoz

сайт построен на хостинге Агава - лучшие цены, лучшее качество

Хостинг от uCoz