А.С. Пушкин

de l'arriиre-garde).  Генерал-лейтенант барон Остен ранен был в правое плечо, 
что не помешало ему надзирать за безопасностию своего поста, где чрезвычайно 
стало жарко, когда догнала нас турецкая пехота.
     Около пяти часов вечера фрунт нашего батальон-каре дошел до реки Прута. Его 
величество приказал остановиться и выстроиться. Арриергард, сделав полуоборот на 
право, стал нашим правым флангом, а правый фланг левым. Едва успели мы 
произвести сие нужное движение, как турки уперлись своими обоими флангами к реке 
и заключили нас с трех сторон двойною линией, расположенной полукружием. 
Несколько времени спустя, горы, находящиеся по той стороне реки, заняты были 
шведами, поляками киевского палатина и буджацкими татарами.
Выстроенные в батальон-карре и со всех сторон обращенные лицом к неприятелю, мы 
завалили землею наши рогатки; и пока часть полков погребала нас, остальная 
производила беспрестанный огонь на неприятеля, который с своей стороны также 
укреплялся.
     Около семи часов, как я возвращался к генералу Янусу, начальствовавшему на 
правом фланге, где находился и мой пост, исполнив данное им поручение, я был 
ранен пулею в правую руку, но довольно легко, и мог остаться на своем месте, где 
люди падали в числе необыкновенном, ибо неприятельская артиллерия почти не 
давала промаха. В восемь часов вечера три орудия были у меня сбиты. Его 
величество, посетивший мой пост, как и прочие, приказал их исправить в ночь и к 
ним присовокупить двенадцатифунтовое орудие.
     Могу засвидетельствовать, что царь не более себя берег, как и храбрейший из 
его воинов (- - - - - le czar ne s'йpargnait pas plus que le plus brave soldat 
de son armйe).  Он переносился повсюду, говорил с генералами, офицерами и 
рядовыми нежно и дружелюбно (avec tendresse et amitiй),  часто их расспрашивая о 
том, что происходило на их постах. При наступлении ночи роздали нам, по 800 на 
каждый полк, новоизобретенных ножей, с трех сторон острых как бритвы, которые, 
будучи сильно брошены, втыкались в землю; нам повелели их бросать не прежде, как 
когда неприятель вздумает нас атаковать. В эту ночь неприятель сделал только два 
покушения: одно, при свете фейерверка, на пост, занимаемый генерал-поручиком 
Остен-Сакеном, а другое на пост генерал-маиора Буша. Их отразили с той и другой 
стороны. Они приближились снова уже на рассвете и дали знать о себе беспрерывным 
огнем из ста-шестидесяти пушек, поддержанных беспрестанной стрельбою их конницы 
и пехоты.
     Будем справедливы: генералы Янус, Аларт и Денсберг, генерал-поручики Остен 
и Беркгольц, генерал-маиоры Видман и Буш и бригадир Ремкинг сделали более, 
нежели можно пересказать. Между тем как русские начальники показывались только 
ночью, а днем лежали под своими экипажами, генералы иностранные были в 
беспрестанном движении, днем поддерживая полки в их постах, исправляя урон, 
нанесенный неприятелем, давая отдыхать солдатам наиболее усталым и сменяя их 
другими, находившимися при постах, менее подверженных нападению неприятеля. 
Должно конечно отдать им эту справедливость, и не лишнее будет, если признаемся, 
что его царское величество им обязан своим спасением, как и спасением своей 
царицы, своих министров, своей казны, своей армии, своей славы и величия. Из 
русских же генералов отличился один князь Галицын, ибо если князь Волконский и 
был ранен, то так уж случилось от его несчастия, а не через его собственную 
храбрость.
     Коли ночь показалась нам коротка, по тому что не были мы обеспокоены, то 
утро зато показалось нам очень долгим, по причине быстрого и беспрестанного 
неприятельского огня, от которого много мы терпели, по крайней мере на правом 
нашем фланге со стороны фрунта. Войско, приближенное к реке, было совсем 
безопасно.
     Около девяти часов утра его величество, коему не безъизвестно было, что 
иностранные генералы одни могли спасти его армии, приказал позвать их в центр 
экипажей, где находилась его палатка. Генерал Янус, которого царь приглашал 
особенно вместе с бароном Остеном, взял меня с собою к его величеству. Государь 
милостиво осведомился о моей ране, которая очень меня беспокоила, потому что я 
только еще промывал ее вином, данным мне генерал-маиором Бушем. У меня не было 
ни капли. Телеги мои были в числе тех, которыми овладели турки.
     Государь, генерал Янус, генерал-поручик Остен и фельдмаршал держали долгое 
тайное совещание. Потом они все подошли к генералу барону Аларту, лежавшему в 
карете по причине раны, им полученной, и тут, между каретою сего генерала и 
каретою баронессы Остен, в которой находилась г-жа Буш, положено было, что 
фельдмаршал будет писать к великому визирю, прося от него перемирия, дабы 
безопасно приступить к примирению обоих государей.
     Трубач генерала Януса отправился с письмом, и мы ожидали ответа, каждый на 
своем посту, как объявили нам о смерти генерал-маиора Видмана. Это была 
невозвратная потеря для царя. Видман был человек достойный и честный, прямой, 
правдивый, добрый товарищ и хороший кавалерийский офицер, основательно знавший 
свое дело. Все об нем сожалели, тем более, что он находился не на своем посту: 
он служил в дивизии генерала Рене и должен был бы с ним отправиться в Валахию, 
если б его царское величество не оставил его в своей армии из уважения к нему.
     Не прошло двух часов по отъезде трубача, как увидели мы, что он 
возвращается с агою янычаров. Турок прибыл на пост, где находился генерал-
поручик Беркгольц, и сказал ему на франкском языке, на котором Беркгольц 
изъяснялся хорошо, что великий визирь соглашался на требуемое перемирие, и давал 
нам знать, чтоб мы прекратили наш огонь (что и с их стороны будет учинено), и 
чтобы мы присылали комисаров для переговоров о мире.
     Мы не дождались повелений генерал-фельдмаршала и остановили огонь, каждый 
на своем посту, и в минуту на той и другой стороне водворилось спокойствие.
     Не прошло и двух часов со времени, что перемирие было объявлено и что барон 
Шафиров отправился в лагерь великого визиря в качестве комисара с препоручением 
трактовать о мире, как увидели мы всю турецкую армию около наших рогаток; турки 
приехали нас навестить и полюбоваться нами в нашей клетке. Наконец, они так 
приближились, что генералы наши возымели подозрение, особенно генерал Янус, 
который послал г. Беркгольца к великому визирю, прося его приказать войску 
своему возвратиться в окопы и учредить караулы для удержания турок в 
повиновении, что, с нашей стороны, должны были сделать и мы.
     Генерал-лейтенант Беркгольц возвратился с тем же янычарским агою, который 
одним словом погнал всю турецкую армию в ее окопы. Он расставил потом караулы 
(vedettes) со стороны их, а мы с нашей.
      Признаюсь, милостивая государыня, изо всех армий, которые удалось мне 
только видеть, никогда не видывал я ни одной прекраснее, величественнее и 
великолепнее армии турецкой. Эти разно-цветные одежды, ярко освещенные солнцем, 
блеск оружия, сверкающего наподобие бесчисленных алмазов, величавое однообразие 
головного убора, эти легкие, но завидные кони, вс° это на гладкой степи, окружая 
нас полумесяцем, составляло картину невыразимую, о которой, не смотря на вс° мое 
желание, я могу вам дать только слабое понятие.
     Когда увидели, что дело клонилось к миру не на шутку, мы отдохнули, 
переменили белье и платье; вся наша армия, начиная с царя, походила на 
трубочистов; пот, пыль и порох так покрывали нас, что мы друг друга уж не 
узнавали. Менее, нежели через три часа, все явились в золоте; всякий оделся, как 
можно великолепнее.
     22-го вечером узнали через барона Шафирова, прибывшего из турецкого лагеря 
для объяснений с его величеством о некоторых спорных пунктах и через час 
уехавшего обратно, что вс° шло хорошо и что конечно мир будет заключен.
     Не могу, милостивая государыня, здесь не упомянуть о благоразумном 
поступке, который заставил нас уважать турецкий народ. Какой-то спаги, или, что 
вс° равно, всадник, перешел за указанную черту и явился близь моего поста, где 
прогуливался я с сыном барона Денсберга, подполковником в Белозерском полку, и с 
генерал-маиором Вейсбахом. Этот спаги говорил что-то нашим драгунам, 
находившимся за рогатками, размахивая своею саблею, и полагая, видно, что мы 
понимали его наречие. Офицер, разъезжавший около их лагеря, заметил, что спаги 
перешел за положенную черту, и, давая знак возвратиться в лагерь, с твердостию 
выговаривал ему. Спаги его не послушался; офицер, после двукратного требования, 
приближился к нему молча, и махом своей сабли чисто отрубил руку, которая упала 
с саблею к нашим ногам; потом, продолжая путь свой с тем же хладнокровием, 
простился с нами, коснувшись рукою чалмы своей. Спаги не стал тратить времени и 
ускакал во весь опор, оставя руку и саблю у ног молодого Денсберга. Сей поступок 
неверного служит уроком для християн, с какою строгостию должно хранить свое 
слово, данное и неприятелям.
     22 и 23 числа прошли в нетерпеливом ожидании столь нужного и столь 
желаемого мира. Положение, в котором мы недавно находились, того требовало. Оно 
было ужасно. Смерть или рабство - не было средины. Нам должно было выбрать из 
двух одно, если б великий визирь сделал свое дело и служил с усердием государю 
своему. Надлежало ему только быть осторожным, укрепляться в окопах и оставаться 
в бездействии. Армия наша не имела провианта; пятый день большая часть офицеров 
не ели хлеба; тем паче солдаты, которые пользуются меньшими удобностями. Лошади 
были изнурены (йtaient depuis le mкme temps au filet); некоторые генералы имели 
при себе несколько кулей овса и кое-как поддерживали своих лошадей; остальные же 
кони лизали землю и были так изнурены, что когда пришлось употребить их в дело, 
то не знали, седлать ли, запрягать ли их, или нет.
     Вечером 23 июля (по старому стилю) бригадиры получили приказ отобрать 
розданные ножи, по 800 на каждый полк, и побросать их ночью в реку через 
надежных офицеров. Узнали также, что в артиллерийском парке зарыто было 
множество пороху, бомб, гранат и ядер, также и оружия, предварительно 
сломанного, что предвещало нам конец нашим бедствиям.
     Наконец, милостивая государыня, 24 увидели мы одну из придворных повозок 
(paloube), в которой везли на 200,000 червонцев золота и вещей, обещанных 
бароном Шафировым в подарок великому визирю. В полдень, его царское величество 
чрез своего генерал-адъютанта объявил всем генералам, что он заключил с Портою 
твердый, неколебимый и вечный мир, и приказал дать знать о том всем офицерам и 
рядовым своей армии.
     Если бы сказали нам 22 июля утром, что мир заключен будет таким образом 24-
го, то всякий почел бы, конечно, мечтателем и сумасшедшим того, кто б осмелился 
ласкать нас надеждою на такое несбыточное счастие. Я помню, что, когда трубач 
генерала Януса отправился с письмом фельдмаршалов, в котором просил он 
перемирия, генерал сказал нам, возвращаясь к нашим постам, что тот, кто завел 
его царское величество в это положение, должен был быть величайшим безумцем 
всего света; но что, если великий визирь примет наше предложение в настоящих 
обстоятельствах, то это первенство принадлежит ему. Богу угодно было, чтоб 
генерал неверных ослеплен был блеском двух сот тысяч червонцев, для спасения 
великого множества честных людей, которые, по истине, находились в руках турков.
     В час по полудни отоманы обнародовали мир, и почти в то же время 
фельдмаршал отдал приказ армии выступить в поход в шесть часов вечера, в новом 
боевом порядке, коего план роздан был всем генералам, дабы каждый из них занял 
свое место. Войско должно было выступить из лагеря с распущенными знаменами, с 
барабанным боем и с флейтами перед каждым полком.
     Не нужно было приказывать офицерам, у коих оставались еще экипажи, их 
облегчить: необходимость и так уж того требовала. Множество добра побросали в 
лагере, ибо лошади едва таскались, изнуренные и чуть живые.
     Прежде нежели оставим лагерь, вы позволите, милостивая государыня, 
исчислить вам потерю обеих армий в эти четыре дня. Достоверно, что его царское 
величество лишился не более, как 4,800 человек убитыми. Из генералов убит один 
г. Видман; два полковника, пять подполковников, 18 капитанов и 26 нижних чинов 
разделили с ним ту же участь. Турки чистосердечно признались нам, что они 
потеряли убитыми 8,900 человек, между прочим одного любимца их султана и 
множество офицеров.
     24-го, в 6 часов вечера, армия выступила в поход центром правого фланга. 
Четыре батальона, в нем находившиеся, составляли фрунт под командою генерала 
барона Денсберга, генерал-маиора Альфенделя и бригадира Моро-де-Бразе (Moreau de 
Brasey, Comte de Lion en Beauce).  Прочие генералы следовали по старшинству; 
Адам Бейде и князь Галицын составляли ариергард, а солдаты несли рогатки, как и 
во время сражения. Армия, составляя батальон-карре, гордо прошла мимо турков, 
выстроенных в одну линию в долине по левую нашу руку. Мы шли до самой ночи по 
берегу Прута, который был от нас в право, а горы в лево.
     Один французский инженер, по имени Терсон, человек самый честный, уважаемый 
царем и русскими, приятель всего света, удостоверил меня, что есть люди, имеющие 
верные предчувствия о своей смерти. Сей француз подружился со мною в Риге, где я 
узнал его; и когда шесть месяцев после встретились мы в той же армии, он часто 
делал мне честь навещать меня и довольствоваться моей хлеб-солью. В тот день, 
как возвратились мы в лагерь, в сопровождении неприятелей, он ко мне пришел 
поздравить меня с достославным нашим отступлением и с тем, что генерал Янус 
благосклонно отзывался ему обо мне, радуясь, что в сем случае имел меня при 
себе. Я отвечал, что генерал Янус отдавал свои приказания с такою ясностию, что 
офицеру, как бы тупо ни было его понятие, не возможно было их не выполнить. 
Умирая с голоду, я ел с большим апетитом то, что мог еще найти годного в моих 
запасах, и Терсон последовал моему примеру. Тут открыл он мне за тайну, что ему 
из Молдавии не выдти, и что он оставит в ней свои кости. Я всячески старался 
рассеять его мрачное предчувствие, но тщетно. Заключили мир, армия выступила. 
Терсон прибыл к моему посту и довольно долго со мною разговаривал. Я стал 
смеяться над его предчувствием, доказывая его ложность, ибо мир был заключен. Он 
отвечал, что генерал Янус, которому также он открылся, делал ему то же 
рассуждение, но что он и мне даст тот же ответ, как и генералу, именно, что он 
из Молдавии еще не вышел, и что мы успеем над ним посмеяться, когда войско 
перейдет за Днестр. Несколько времени спустя, он меня оставил и поехал к 
генералу Янусу, который, страдая подагрой, ехал в карете вдоль правого фланга во 
сте шагов от фрунта. Поговорив с ним немного, он оставил его по некоторой нужде. 
Один из татар, следовавших за нашей армией в намерении что-нибудь подцепить, 
проскакав мимо его, воткнул в него копие и оставил его мертвым, не сняв даже с 
него шляпы. Генерал Янус послал за мною своего адъютанта и показал мне его тело, 
принесенное к батальону гренадерами, и которое было еще тепло. Мы жалели об нем 
от всего сердца и д

ивились между тем предчувствиям, которые оспоривал я с упрямством. Фельдмаршал 
послал трубача к великому визирю с жалобою на нарушение условий. Трубач 
возвратился ночью с предписанием вешать всех татар, которые попадутся нам в 
руки, гоняясь за нашей армией.
     При совершенном наступлении ночи, его царское величество велел остановиться 
батальону-каре. Мы выстроились как можно исправнее. Мы расположились на биваках. 
Ночлег был краток, и ночь чрезвычайно дождлива.
     Не правда ли, что вы находите меня нечувствительным в отношении к вашему 
полу, ибо до сих пор не говорил я вам о всем, что претерпели дамы, находившиеся 
в нашей армии? Вообразите их себе, милостивая государыня, посреди ужасов 
четыредневного сражения, подверженных тем же опасностям, как и мы; кареты их 
простреляны были пулями, разбиты пушечными ядрами; и эти милые дамы должны были 
попасться в плен, если не погибнуть в нечаянном нападении, коего мы только и 
опасались. Не знаю, более ли они страдали во время битвы, нежели радовались о 
своем избавлении; но знаю, что генерал-маиорша Буш, три недели после, не могла 
еще оправиться от страха, ею претерпенного в те четыре дня, как мы имели дело с 
турками.
     Как об условиях мира хранили глубокое молчание, то мы (иностранцы) никого и 
не расспрашивали, а рассуждали о них между собою, не сомневаясь, чтоб они не 
были весьма тягостны для его царского величества. Однако, мы узнали обо всем в 
походе (25-го июля) и совсем неожиданным для нас образом.

     Армия выступила в поход на рассвете с экипажем, уменьшенным по крайней мере 
двумя третями. В полдень пришли мы в теснину, где мы так долго простояли в 
начале нашего похода. Я был один из начальников авангарда или фронта нашего 
батальон-карре, который для большей удобности экипажей разделился при входе в 
теснину. Мы первые прибыли в долину, находящуюся за тесниною: место приятное, 
окруженное густыми деревьями и огражденное с лева высокими лесистыми горами, а с 
права рекою Прутом, разливающим на свои берега прохладу, которой мы и 
воспользовались. Там настигли меня с начала генерал-маиор Буш, а в след за ним 
генерал барон Остен. Все трое мы прогладались. Карета госпожи Буш ехала не 
вдалеке. Муж ее послал спросить, нет ли у ней чем бы нам пообедать. Эта милая 
дама прислала нам бутылку венгерского вина, четыре холодных цыпленка, хлеба 
довольно черствого, но вс° ж хлеба, и мы, при приближении такого сильного 
сикурса, избрали местоположение и стали работать с одинаковою жадностию. Бутылка 
нашлась недостаточной для утоления нашей жажды: мы послали за подкреплением, 
которое и было нам доставлено с тою же любезностию. Только что мы кончили наш 
обед, фельдмаршал на нас наехал и попросил нас угостить трех пашей, присланных 
от великого визиря к его царскому величеству, покаместь государь не даст им 
ответа. Мы к ним отправились. Один из них говорил хорошо по-немецки, еще лучше 
по-латыни. Он достался на мою долю; друзья мои довольствовались оба одним из 
остальных, говорившим только по-немецки. В минуты первых приветствий слуги 
фельдмаршальские разбили шатер, постлали наземь ковер турецкий, на который 
усадили мы наших трех пашей. Они сели, сложив ноги крестом, и велели принести 
себе трубки, коих чубуки столь были длинны, что головки их лежали на земле. С 
начала разговор наш был общий. Они сказали нам, что великий визирь послал их 
предложить его царскому величеству 2,000 человек спаги для отогнания татар, нас 
преследующих, и из коих шестеро ночью были пойманы, не считая тридцати убитых 
нашими конными гренадерами. Наконец, па

ша, говоривший по-латыни, коль скоро узнал, что я француз, подозвал меня к себе 
и громко объявил, что французы были приятели туркам. Тогда, вступив в частные 
рассуждения, я спросил у него, по какой причине и на каких условиях заключили 
они мир? Он отвечал, что твердость наша их изумила, что они не думали найти в 
нас столь ужасных противников, что, судя по положению, в котором мы находились, 
и по отступлению, нами совершенному, они видели, что жизнь наша дорого будет им 
стоить, и решились, не упуская времени, принять наше предложение о перемирии, 
дабы нас удалить. Он объявил, что в первые три дня артиллерия наша истребила и 
изувечила множество из их единоземцев, что у них было 8,000 убитых и 8,000 
раненых, и что они поступили благоразумно, заключив мир на условиях, почетных 
для султана и выгодных для его народа.
     Вы чувствуете, милостивая государыня, что, увидя случай отозваться с 
похвалою о нашей армии, я не стал скромничать и, признаюсь, отроду не хвастал я 
с таким усердием и не встречал подобной доверенности. Потом я сказал ему, что, 
будучи доволен изъяснением причин, по которым заключили они мир, я хотел бы 
знать и условия оного: он охотно исполнил мое желание, выпивая кофе, который 
между тем им подносили. И вот они, сии условия, которые тем более изумили меня, 
что, основываясь на предложениях, показанных мне в Риги Левенвольдом, я полагал 
короля шведского истинною причиною войны.
     1) Его царское величество возвратит туркам Азов, срыв новые укрепления 
оного, также и крепости, выстроенные им по берегу.
     2) Флот свой и морское войско переведет он в Воронеж и не будет иметь 
другой, ближайшей пристани к Черному морю, кроме как Воронежской.
     3) Казакам возвратит их старинную вольность, а Польше Украйну Польскую, так 
же, как и Эльбинг и другие города, им захваченные.
     4) Выведет без изъятия все полки, находящиеся в разных частях Польши, и 
впредь, ни под каким предлогом и ни в каком случае, не введет их обратно, сам 
или через своих генералов.
     5) Наконец, его царское величество даст королю шведскому свободный пропуск 
в его государство, даже, в случае нужды, и через свои владения, с конвоем, 
который дан будет от султана; также не станет никаким образом тревожить короля 
во время проезда его через Польские владения, обязуясь в то же время удержать и 
Фридерика-Августа, курфирста Саксонского, от всякого не приязненного покушения 
как на особу короля, так и на конвой, его сопровождающий.
     Таковы были условия мира, столь полезного и столь нужного для славы его 
царского величества. Прибавьте к тому и 200,000 червонцев, подаренных великому 
визирю (что подтверждено мне было моим пашею). Он сказал мне, что, спустя час по 
отступлении армии нашей шведский король переехал через Прут на челноке, 
сделанном из выдолбленного пня, пустив лошадь свою вплавь, и сам шест прискакал 
в лагерь великого визиря; что король говорил ему с удивительною гордостию и 
между прочим сказал, что, если один из его генералов вздумал бы только заключить 
таковой мир, то он отрубил бы ему голову, и что ему, визирю, должно то же самое 
ожидать от султана. На всю эту брань великий визирь отвечал только то, что он 
имел от султана приказание, и что он ничего не сделал без согласия одного 
министра (de sa hautesse), находящегося в его лагере, и своего военного совета.
     Мы разговаривали обо всем этом, как фельдмаршал пришел им объявить, что его 
величество принимает учтивое предложение великого визиря. Паши откланялись, взяв 
с собою шестерых татар, схваченных нами ночью, и отослали их связанных к 
великому визирю для примерного наказания.
      Я всегда воображал себе турков людьми необыкновенными; но мое доброе о них 
мнение усилилось с тех пор, как я на них насмотрелся. Они большею частию 
красивы, носят бороду не столь длинную, как у капуцинов, но снизу 
четыреугольную, и холят ее, как мы холим лошадей. Эти паши, хотя все трое 
разного цвета, имели красивейшие лица. Тот, с кем я разговаривал, признался мне, 
что ему было 63 года, а на взгляд нельзя было ему дать и сорока-пяти.
      Армия наша, расстроившая батальон-каре при входе в теснину, разделилась в 
долине, находящейся при выходе из оной. Его царское величество с Преображенцами, 
Семеновцами, Астраханцами и Ингерманландцами стал в авангарде в двух милях от 
теснины. Генерал-лейтенант Брюс с артиллерией и дивизия княэя Репнина следовали 
за его величеством и расположились лагерем в полторе-мили: генерал барон 
Денсберг в одной мили; генерал барон Алларт в полумили, с кавалерией, которою 
командовал он по приказанию его величества, ибо г. Янус страдал в это время 
подагрою. Дивизия же Адама Вейде осталась при выходе из теснины. Двух тысячный 
турецкий отряд разделился на три части: одна осталась в тылу армии, а две другие 
расположились по ее флангам. В таком расположении и наблюдая вс° те же 
дистанции, мы пошли на Яссы, где надеялись найти все запасы, нужные для 
обратного нашего похода через степи. Мы достигли сего города в шесть переходов, 
каждый в четырех милях состоявший. Там оставались мы четыре дня и запаслися 
всем, что могли только найти.
     Много претерпел бы я во время сего перехода, если бы генерал барон Алларт, 
зная, что я потерял весь мой экипаж, не снабдил меня великодушно повозкою, 
четверкою лошадей и прекрасною палаткой, с ее маркизою.  А как в повозочке моей 
(paloube) с одеждой и бельем находилась и постеля, то я в своем несчастии 
почитал себя счастливейшим из смертных.
     Дав четырехдневный отдых своей армии и собрав запасы для перехода через 
степи, его царское величество повел нас вдоль Прута до (Stanope) Станопа, по 
дороге не столь трудной и дальней, как Сороцкая. В Станопе мы стояли опять 
четыре дня по той причине, что его величество приказал навести один только мост 
для переправы всей армии.
     Здесь расстались мы с тремя пашами и с их отрядом. Дорогой имел я честь 
несколько раз с ними разговаривать, а однажды и обедать вместе у генерал-
лейтенанта барона Остена. Они попросили рису вареного на молоке и наелись им, 
насыпав кучу сахара. Мы никак не могли заставить их пить венгерского вина, как 
ни просили; они предпочитали кофей, свареный по их обычаю, и который пили они 
целый день.
      От Станопы армия в четыре дня пришла к Могилеву на Днестре, куда прибыл уж 
Сороцкий гарнизон, истребив мост и наружные укрепления города. Новый мост, 
который должно было навести на Днестре, задержал нас тут еще восемь дней. 
Буджацкие татаре вздумали было нас беспокоить. Казачий полковник заманил их по 
своему в засаду. 160 были убиты, шестеро взяты в плен, и фельдмаршал велел их 
повесить всех на одном дереве на самой высокой из соседних гор, дабы устрашить 
тех, которые вздумали бы опять нас беспокоить в нашем лагере или фуражировке, 
что не переставали они чинить с нами от самой Станопы.
     Мост был готов, и армия спокойно переправилась в трое суток. Шесть 
батальонов гренадер остались в ариергарде лагеря, из опасения, чтоб татаре, 
кроющиеся в горах, не потревожили переправы наших последних полков. Но они 
оказались более благоразумными, нежели мы предполагали; проученные последнего 
своею неудачей, они уже не показывались, и отступление наше совершилось со 
всевозможным спокойствием.

     Во время нашего пребывания в лагери за Днестром в Подолии, его царское 
величество пожелал узнать в точности потерю, им понесенную в сей краткий, но 
трудный поход. Приказано было каждому бригадиру представить к следующему утру 
подробную опись своей бригаде, определив состояние оной в первый день вступления 
нашего в Молдавию и то, в котором находилась она в день отданного приказа. Воля 
его царского величества была исполнена: из 79,800 людей, состоявших на лицо при 
вступлении нашем в Молдавию, если вычесть 15,000 находящихся в Валахии с 
генералом Рене, оставаться надлежало 64,800: но оказалось только 37,515. Вот 
вс°, что его царское величество вывел из Молдавии. Прочие остались на удобрение 
сей бесплодной земли, отчасти истребленные огнем неприятельским, но еще более 
поносом и голодом.
     На третий день нашего пребывания в новом лагере, куда припасы стекались 
изобильно из Каменца и других городов подольских, государь, императрица, свита 
их и министры (за исключением барона Шафирова и графа Шереметева, оставленных в 
лагере турецком заложниками мира) отправились incognito в 10 часов вечера, под 
прикрытием одного только гвардейского эскадрона, к Ярославу. Там, по приказанию 
государя, приготовлены были суда, на которых он Вислою отправился в Торн, где 
императрица, в то время брюхатая на седьмом месяце, располагалась родить. Это 
был первый ее ребенок с того времени, как она признана была императрицей: честь, 
коей она достойна более многих принцесс, которые должны бы краснеть от стыда, 
видя, что женщина ничтожного происхождения (une femme de rien),  безо всякого 
образования, не воспитанная в чувствах величия и душевной возвышенности, 
свойственных высокому рождению, поддерживает сан императорский со всею честию, 
величием и умом, которые можно было бы только ожидать от самой знатнейшей крови.
     На другой день отъезда его величества, фельдмаршал со всею армией выступая 
в поход и остановился лагерем в Шарграде, куда, по его приказанию, съехались все 
генералы из разных мест, где они находились, ибо армия была распределена по 
разным направлениям для удобства продовольствия и фуражировки. Когда генералы 
собрались в палатках фельдмаршала, он объявил им, что его царское величество, 
заключив мир с турками, не имел уже надобности в столь великом числе генералов, 
что он имел повеление от государя отпустить тех из них, которые по их большому 
жалованию наиболее были ему тягостны, что он именем его царского величества 
благодарит их за услуги, ими оказанные, особенно в сей последний поход; потом он 
роздал абшиды генералам, коим прилагаю здесь список, включая в том числе тех, 
которые оставили службу его величества с 1 января 1711 года.


 Список генералам, отпущенным его царским величеством или оставившим его службу 
без отпуску.

     Фельдмаршал генерал-лейтенант Гольц отошел без отпуску, не получив 60,000 
экю, и более, должного ему жалованья.
     Генерал Янус отошел без отпуску по той же причине.
     Генерал барон Денсберг отпущен с абшидом.
     Генерал-лейтенант барон Остен отпущен с абшидом.
     Генерал-лейтенант Беркгольц отпущен с абшидом.
     Генерал-лейтенант Ностиц, эльбингский комендант, отошел без абшида, 
самовольно удовлетворив себя 50,000 экю, которые считал за государем.
     Бригадир граф де-Фриз отошел без отпуска.
     Бригадир Моро-де-Бразе (comte de Lion en Beauce)  отпущен с абшидом.
     Бригадир Боэ отпущен с абшидом.
     Бригадир барон Ремкинг отпущен с абшидом.
     Бригадир граф Ламберти отпущен с абшидом.
     Барон Денсберг, кавалерийский полковник, отпущен также с абшидом.
     Полковник от инфантерии Meerops отпущен также с абшидом.
     На следующий же 1712 год отпущены с абшидом генерал барон Аларт и генерал-
лейтенант Флюгель.
     14 иностранных полковников отпущено с абшидом: некоторые же отошли сами.
     22 подполковника отпущены с абшидом, отчасти отошли.
     156 капитанов отпущены или отошли сами.

     Фельдмаршал не слишком много истратил денег, отпуская всех сих офицеров, 
ибо никому ничего не заплатил; и до сих пор за ним пропадает жалования моего за 
13 месяцев [Кажется, слышишь храброго капитана Dalgetty, жалующегося на недоимки 
и неисправность в платеже жалованья]  по 130 рублей на месяц (рубль стоил 5 фр. 
ливров): я получал 70 рублей, как бригадир, 40, как полковник, и 20, как 
капитан.
     Генерал барон Денсберг имел ужасную схватку с фельдмаршалом касательно 
денег; но это ни к чему не послужило. Делать было нечего; мы решились терпеть; 
генерал барон д'Энсберг, генерал-лейтенант барон Остен и я отправились вместе 
через Satanope,  Тарнаполь (где мы встретили полки генерала Рене, возвращающиеся 
из Валахии, и которые там обогатились в той же мере, как мы обнищали) и потом 
через Замосц в Леополь, где целый месяц отдыхали от трудов нашего сумасбродного 
похода. В сем-то городе познакомился я с госпожею коронною старостихой и ее 
сестрою, госпожею великой хорунжихою. Обе они сестры великому коронному гетману 
Синявскому. Сии дамы оказали мне множество вежливостей: между прочим, получил я 
от старостихи прекрасного испанского табаку, который оживил мой нос, совсем 
изнемогавший без сей благодетельной помощи, для меня необходимой.
     Из Леополя мы сухим путем приехали в Варшаву, где отдыхали еще один месяц. 
Оттуда Вислою отправился я с бароном Остеном и его супругою в Данциг, где нашел 
я свою жену и семейство свое, умноженное одною наследницею, милым и прекрасным 
ребенком.



<ИСТОРИЯ ПЕТРА

ПОДГОТОВИТЕЛЬНЫЕ ТЕКСТЫ>


Извл.<ечения> из Введения. Штраленберг.

     Голиков. Введение. Philipp Johann von Stralenbergs Nord und  цstlicher 
Theil von Europa und Asien. Stokholm. 1730.
    Штраленберг говорит о двух сторонах, существующих в России, за и против 
Петра I. Опозиция негодует:
     1) на возведение на высокие степени людей из низкого звания, без различия с 
дворянами,
     2) что государь окружил себя молодыми людьми, также без разбору,
     3) что дозволяет им осмеивать бояр, наблюдающих старые обычаи,
     4) что офицеров, выслужившихся из солдат, допускает к своему столу и с ними 
фамильярно обходится (в том числе - Лефорт),
     5) что сыновей боярских посылает в чужие края для обучения художествам, 
ремеслам и наукам, недостойным дворянского званья,
     6) что записывает их в салдаты и употребляет во всякие работы,
     7) что дал князю Ромодановскому власть неограниченную. Вс° сие бояре 
почитали истреблением знатных родов, унижением дворянства и безнравственностию. 
Прочие причины негодования суть:
     1) Истребления стрельцев.
     2) Учреждение Тайной канц.<елярии>.
     3) Данное холопьям дозволение доносить на господ, укрывающихся от службы - 
и описывание их имения в пользу доносителей.
     4) Новые, разорительные подати.
     5) Построение С.-Петербурга, чищение рек и строение каналов.
     6) Военные суды, жестокость и невежество судей.
     7) Отменение в определениях и приговорах изречения: государь указал, а 
бояре приговорили. Следствием сей меры было, говорит Штр.<аленберг>, то, что 
никто не смел государю говорить правды.
     8) Славление Христа о святках, государя и первых бояр, ругательство веры, 
училище пьянства.
     9) Принуждение, чинимое купцам, товары привозить в П. Б. и торговые 
казенные караваны в Пекин - разорительные для торговли.
     10) Перемену русского платья, бритье бород, немецкие обычаи, иностранцы - 
причины мятежей и кровопролития.
     11) Суд над царевичем.

                ***
     Густав Ваза, узнав, что королева Елисавета прислала ц.<арю> Ивану 
Васильевичу пушки в подарок, жаловался ей на то. На большом сейме в Любеке 1563 
году определено не впускать в Россию корабельных мастеров, что ими было 
исполнено, когда до 300 художников и мастеров прибыли было в Любек морем. 
Герберштейн был того же мнения.

                 ***
     Особы, доставившие важнейшие сведения Голикову, были: д.<ействительный> 
т.<айный> советник сенат.<ор> и кав.<алер> Ив.<ан> Ив.<анович> Неплюев, адмиралы 
Алексей Ив.<анович> Нагаев, Семен Ив.<анович> Мордвинов, Ив.<ан> Лукьянович 
Талызин, комиссар Крекшин, и московские купцы Сериков, Евреинов, Полуярославцев 
и Ситников и олонецкий куп.<ец> Барсуков. Незнаемые Голикову люди, на которых 
он, однако, ссылается, суть: превосх.<одительные> господа граф Андр.<ей> 
Ив.<анович> Ушаков, Фед.<ор> Ив.<анович> Соймонов, барон Иван Ант.<онович> 
Черкасов и Абр.<ам> Петр.<ович> Ганнибал.

                 ***
     Князь Ромодановский был истинный бич горделивости боярской.

                 ***
     Святки праздновались до 7 января. Петр одевал знатнейших бояр в старинные 
платья и возил их по разным домам под разными именами (?). Их потчивали по 
обычаю вином и водкою и принуждали пьянствовать, а молодые любимцы 
приговаривали: пейте, пейте: старые обычаи лучше ведь новых.

                ***
     "Я, как поехал от Вас, не знаю: понеже зело удоволен был Бахусовым даром. 
Того для - всех прошу, если кому нанес досаду, прощения, а паче от тех, которые 
при прощании были, да не напамятует всяк сей случай и проч." (Письмо Петра к гр. 
Апраксину).

                ***
     За посылание молодых людей в чужие края старики роптали, что гос.<ударь>, 
отдаляя их от православия, научал их басурманскому еретичеству. Жены молодых 
людей, отправленных за море, надели траур (синее платье) (Фамильное предание).

                ***
     Народ почитал Петра анти Христом.

                ***
     Подати при Петре:
     1) Пошлины со всяких товаров, с дров, сена, всякого хлеба и других 
cъecтн.<ыx> припасов, со всего продаваемого в городах на ярманках и Торжках, во 
владельческих и монастырских селах и деревнях, с весов и мер, с мельниц, мостов 
и перевозов, с рыбных ловель, с ульев и меду, с пустошей, с лавок и шалашей, с 
бань торговых и домашних, с варения пив и других питьев, с извощиков, с найму 
работников, с постоялых дворов, с лошадей и с пригоняемого в Москву скота на 
продажу, с трески - рыбы (ловимой в Кольском уезде) и проч.
     2) Пошлина со всяких крепостей, с явки (за явление) духовных и отпускных, с 
подачи челобитен исковых и явочных, с записки и печатания (печати), контрактов, 
договоров, писем (заемных) и всяких сделок, с венечных памятей, свадеб 
иноверческих и со вновь введенной гербовой бумаги.
     3) Сбор денег на содерж.<ание> войска с тех, кои прежде обязаны были 
служить, с жалов.<анны>х поместий и сбор с губерний на флот и армию.
     4) Подушная (перепись генеральная государству) по 80 коп., потом по 70, с 
однодворцев и купцов по 1 р. 20 коп. Иностранцы, торгующие в Сибири, сравнены в 
оброке с русскими.
     5) Сбор для Ладожск.<ого> канала.
     6) Сбор временный с хлебопашцев по 1 четверику с двора, а единожды с души 
(на магазины).
     7) Сбор на один год со всех получающих жалование от фельдмаршала до 
салдата, и от министра до подъячего - также и с духовных, состоящих на жаловании 
(кроме иностранцев, служ<ащ>их по контрактам и без контр.<акта>).

                ***
     Примеч.<ание> Голикова:
     Большая часть сих податей уже существовала, иные взимались не для государя 
- четверть хлеба была от 25 до 30 коп.
     С венечной памяти взималось по 25 коп.

                ***
     Рыбий клей и икра, соболи, ревень, поташ, смольчуг и табак были казенной 
монополией. Первыми пользовалось духовенство.
     Соболями сибирское начальство, чиновники и купцы (продавались в Сибирском 
приказе).
     Поташ и смольчуг были губительны для лесов.
     Доходы питейные, соленые и таможенные издревле принадлежали казне.  - Петр 
пресек корчемство, воровство в соляных промыслах, потаенный провоз etc. Он 
умножил доходы отпуском в Европу, в Персию и Китай - казенных товаров.

                 ***
     Петр заключает мир со Швецией, не сделав ни копейки долгу, платит Швеции 
2,000,000 р., прощает государственные долги и недоимки, и персидскую войну 
оканчивает без новых налогов (с пошлиной на получающих жалование). По смерти 
своей оставляет до 7,000,000 р. сбереженной суммы.
     Годовой расход его двора не превосходил 60,000.

                 ***
     Петр I, когда призывал купца Мейера в сенат, то всегда приказывал ставить 
для него стул.

                 ***
     Петр замышлял о соединении Черного моря с Каспийским и предпринял уже ту 
работу.

                 ***
     Отпуск в Пекин казенных караванов принес пользу русским купцам, ибо китайцы 
дешевле покупали товары на нашей границе, чем в Пекине от комисаров казенных. 
Купцы наши с тех пор сами стали ездить в Пекин.

                 ***
      Петр, получив от Апраксина слишком учтивое письмо (пишет Голиков), 
отвечает, что он сомневается, к нему ли оно писано; ибо оно с зельными чинами, 
чего де я не люблю, и ты знаешь, как к компании своей писать. В другом письме 
запрещает он ему слово величество.

                 ***
     В деяниях Стоглавого собора (при царе Ив.<ане> Вас.<ильевиче> в 7059 г.) 
между прочим: "Творящие брадобритие ненавидимы от бога, создавшего нас по образу 
своему". - Далее правило св. апостолов: "Аще кто браду бреет и преставится тихо, 
недостоит над ним пети, ни просфоры, ни свещи по нем в церковь приносити с 
неверными да причтется" etc. ("Обличение неправды раскольничей". 1745 г.)
     Царевич Алексей Петрович родился 1690 г., февр.<аля> 29. До 699 находился 
он при матери своей; царицы Евдокии Федоровне, когда была она заключена в 
Суздальский монастырь. Суеверные мамы и приставники ожесточили его противу отца, 
а духовные особы, при обучении его православию, вкореняли в нем ненависть к 
нововведениям. При чтении священных книг останавливали его при некоторых 
текстах, выводя разные из оных политические заключения etc. Петр до самого того 
времени не имел времени им заняться. По истреблении же стрельцев и заключении 
царицы, обратил он на него свое внимание и приставил к нему двух господ 
Нарышкиных, ошибочно полагая их к себе приверженными. В 1701 году Петр назначил 
Меншикова обер-гофмейстером к царевичу, а гофмейстером министра своего 
ст.<атского> и воен.<ного> сов.<етника> фон-Гизена (или Гуйсена). Сей Гизен 
написал Ист.<орию> Петра I-го, но не кончил оной. Петр дал ему письменную 
инструкцию (от 3 апр.<еля> 1703 г.). чему должен он обучать царевича; между тем 
ожесточенный отрок выучился только притворствовать. Потом Петр произвел его 
сержантом гвардии, брал его с собою в походы; в разных сражениях, при взятии 
Ноттенбурга (Шлиссельбурга), Копорья, Ямбурга и Нарвы царевич находился при нем, 
но в безопасности. Он сопровождал отца во время его путешествий в Польшу, в 
Архангельск etc. Петр употреблял его и в государств. делах, а перед 
турецким походом поручил ему и главное правление.

                 ***
     Государь после казни ростовского архиерея Досифея отправился в П. Б. 
Занялся учреждением коллегии, определил в сенат генерал- и обер-прокуроров, 
издал указ о строении домов, печей, труб и кровель, безденежно роздал П. Б. 
жителям парусные и гребные суда и установил по праздничным и по всенедельным 
дням экзерсиции на воде. По вскрытии Невы занялся он еще более флотом и 
корабельными работами, беспрестанно разъезжая из П. Б. в Кроншт.<адт> и обратно. 
Все полагали, что дело царевича кончено и предано забвению. Вдруг оно 
возобновилось. Пойманы были письма, и у некоторых найдены в платьях, и Петр 
велел снова начать следствие.

                 ***
     Петр, простив многих знатных преступников, пригласил их к своему столу и 
пушечной пальбою праздновал с ними свое примирение (Ломоносов).

                 ***
     Петр звал к себе Лейбница и Вольфа, первому пожаловал почетный титул и 
пенсию. Лейбниц уговорил славного законоведца и математика Голдбаха Христиана 
приехать в Россию.

                 ***
     Иеромонах Симеон Полоцкой и иеромонах же Димитрий (в последствии св. 
ростовский митрополит) занимались при дворе Алексия Михайловича астрологическими 
наблюдениями и предсказаниями. Первый из них прорек за 9 месяцев до рождения 
Петра славные его деяния, и письменно утвердил, что "по явившейся близ Марса 
пресветлой звезде он ясно видел и как бы в книге читал, что заченшийся в утробе 
царицы Наталии Кирилловны сын его (царя) назовется Петром, что наследует престол 
его, и будет таким героем, что в славе с ним никто из современников сравниться 
не может" и проч.
     Сохранилась при Академии Наук в имп.<ераторской> библиотеке переписка двух 
ученых: один бывший тогда в Москве посланником соединенных Нидерландов 
Генеральных штатов Николай Гейнзиус пишет в Утрехт Иоанну Георгию Гревиусу от 1 
июля 1672 <года> о рождении царевича и о предречениях. Гревиус от 9 апр. 1673 
<года> отвечает следующим письмом: (том I, введение, стр. 135) etc. В самый день 
рождения Петра, Людовиг XIV перешел через Рейн, а турецкий султан через Днестр, 
и первый завоевал 4 провинции соедин.<енных> Нидерландов, а второй Подолию и 
Каменец.
     Астроном Лексель, член П. Б. Aкaд Наук, исследовал, было ли во время 
рождения Петра или за 9 мес. до оного какое-нибудь небесное необыкновенное 
явление. "Пресветлой звезды близ Марса (правда) не оказалось, но прочее планет 
течение было весьма благополучным предзнаменованием".

                 ***
     При императрице Анне Иоановне, академик Крафт был должностным ее 
астрологом. Сохранилось в календаре 1730 года его предсказание о вскрытии Невы 
9-го апреля (что и сбылось).


<1672-1689 гг.>

     Петр родился в Москве в 7180 г., мая 30 (1672).
     Рождение царевича праздновали трехдневным торжеством при колокольном звоне 
и пушечной пальбе. Царь в знак своей радости даровал прощение осужденным на 
смерть, возвратил из ссылки преступников, роздал богатую милостыню, простил 
народу долги и недоимки, искупил невольников, заключенных за долги.
     Царевич был окрещен июня 29, в субботу, на праздник верховных апостолов 
Петра и Павла, в Чудовом монастыре, от патриарха Иоакима. Восприемниками были 
брат его царевич Феодор Алексеевич и тетка его, царевна Ирина Михайловна. 
Рассказывают, будто бы на третьем году его возраста, когда в день имянин его, 
между прочими подарками, один купец подал ему детскую саблю. Петр так ей 
обрадовался, что, оставя все прочие подарки, с нею не хотел даже расставаться ни 
днем, ни ночью. К купцу же пошел на руки, поцаловал его в голову и сказал, что 
его не забудет. Царь пожаловал купца гостем, а Петра, при прочтении молитвы 
духовником, сам тою саблею опоясал. При сем случае были заведены потешные. Перед 
своею кончиною царь назначил приставниками к царевичу боярина Кириллу 
Полуехтовича Нарышкина и при нем окольничих к.<нязя> Петра Ивановича 
Прозоровского, Федора Алексеевича Головина и Гаврила Ивановича Головкина. Царь 
Алексей Михайлович скончался 30 января 1676 года, оставя Петра трех лет и осьми 
месяцев.
     Царь Феодор Алексеевич оставил при вдовствующей царице весь ее штат. В 1677 
г. она имела при себе 102 стольников. Потешные, большею частию, были дети их. 
Петр начал учиться грамоте 12 марта 1677 года по благословению святейшего 
патриарха. Учителем его был Челобитного приказа дьяк Никита Моисеевич Зотов, 
бывший знакомый боярину Ф.<еодору> Соковнину, который и привел его во дворец ко 
вдовствующей царице, Зотов по утрам обучал царевича грамоте и закону, а после 
обеда рассказывал ему российскую историю. Покои дворца были расписаны картинами, 
изображавшими главные черты из истории, главные европейские города, здания, 
корабли и проч. Иноземцы, приставленные так же к царевичу: Лефорт и Тимерман 
учили его геометрии и фортификации.
     Милославские, во время царствования Феодора, утесняли Нарышкиных, из них ни 
один не был произведен в большие чины. Дед царевича, Кирилл Полуехтович, 
определенный Алексеем Михайловичем главным судиею в Приказе большого дворца, был 
отставлен. Боярин Иван Максимович Языков предложил однажды вдовствующей царице, 
под предлогом тесноты, перебраться в другой дворец, отдаленный от царского 
дворца. Царица не захотела и подослала Петра с своим учителем к царю Феодору. 
Петр поцаловал его руку и пожаловался на Языкова, сравнивая себя с царевичем 
Димитрием, а боярина с Годуновым. Царь извинился перед Натальей Кирилловной и 
отдал ей Языкова головою. Языков был на время отдален.
     Царица жила обыкновенно в Потешном дворце царя Алексея Михайловича, от чего 
и Петр его предпочитал.
     15 августа 1680 г. Зотов был от него удален по наветам. Он был послан с 
полковником стрелецким, стольником Василием Тяпкиным, в Крым для заключения 
мирного договора на 20 лет, что и случилось 15 января 1681 г. Зотов воротился 8 
июня. Неизвестно, продолжал ли он учить царевича.
     Стралленберг и "Рукопись о зачатии" повествует, что царица, едучи однажды 
весною в один монастырь, при переправе через разлившийся ручей, испугалась и 
криками своими разбудила Петра, спавшего у ней на руках. Петр до 14 лет боялся 
воды. Князь Борис Алексеевич Голицын, его обер-гофмейстер, излечил его. Миллер 
тому не верит.
     Когда слабому здравием Феодору советовали вступить во второй брак, тогда 
ответствовал он: "Отец мой имел намерение нарещи на престол брата моего, 
царевича Петра, то же сделать намерен и я". Сказывают, что Феодор то же говорил 
и Языкову, который ему сперва противоречил и наконец отвратил разговор в другую 
сторону и уговорил его на вторый брак. В самом деле, 1682 г. февраля 16, Феодор 
женился на Марфе Матвеевне Апраксиной, но в тот же год апреля 27 скончался, 
наименовав Петра в преемники престола (в чем не согласен Миллер. См. Оп.<ыт> 
тр.<удов Вольного российского собрания>. Ч. V, стр. 120). Царевичу Иоанну было 
16 лет, а Петру 10 лет.
     О избрании см. Оп.<ыт> тр.<удов Вольного российского собрания>. Ч. V, стр. 
123.
     Все государственные чины собрались перед дворцом. Патриарх с духовенством 
предложил им избрание, и стольники, и стряпчие, и дьяки, и жильцы, и городовые 
дворяне, и дети боярские, и гости, и гостиные, и черных сотен, и иных имен люди 
единогласно избрали царем Петра.
     Патриарх говорил потом боярам и окольничим и думным и ближним людям, и они 
были того же мнения.
     Петр избран был 10 мая 1682 г., и в тот же день ему присягнули: царица 
Наталья Кирилловна наречена была правительницею, но чрез три недели вс° 
рушилось. Боярин Милославский и царевна София произвели возмущение. План их был:
     1) Истребить приверженцев Петра.
     2) Возвести царем Иоанна.
     3) Царя Петра лишить престола (?).
     Сумароков и князь Хилков утверждают, что Милославский удержал стрельцев от 
присяги - Голиков, дабы согласить их с летописью, говорит: многих стрельцев.
     Главные сообщники Милославского были племянник его Александр, Щегловитой, 
Цыклер, Иван и Петр Толстые, Озеров, Санбулов и главные из стрелецких 
начальников: Петров, Чермнов, Озеров и проч. Сумароков в числе приверженцев 
Софии именует и Иоакима.
     Санбулов начал возмущение. Он закричал в толпе стрельцев, что бояре отняли 
престол у законного царя и отдали его меньшому брату, слабому отроку. Александр 
Милославский и Петр Толстой рассеяли слухи, что Иоанн уже убит и роздали 
стрельцам письменный список мнимым убийцам, приверженцам царицы Натальи 
Кирилловны.
     Мая 15 стрельцы, отпев в Знаменском монастыре молебен с водосвятием, берут 
чашу святой воды и образ б.<ожьей> матери, предшествуемые попами, при 
колокольном звоне и барабанном бое вторгаются в Кремль.
     Деда Петра Кирилла Полуехтовича принудили постричься, а сына его Ивана при 
его глазах изрубили.
     Убиты в сей день братья Натальи Кирилловны Иван и Афанасий, князья Михайло 
Алегукович, Черкасской, Долгорукие Юрий Алексеевич и сын его Михайло, 
Ромодановские Григорий и Андрей Григорьевичи, боярин Артемон Сергеевич Матвеев, 
Салтыковы, боярин Петр Михайлович и сын его стольник Федор, Иван Максимович 
Языков (?), стольник Василий Иванов, думные люди Иван и Аверкий Кирилловы, 
Иларион Иванов с сыном; подполковники: Горюшкин, Юренев, Докторов и Янов; медики 
ф.<он>-Гаден и Гутменш. Стрельцы, разбив Холопий приказ, разломали сундуки, 
разорвали крепости и провозгласили свободу господским людям. - Но дворовые к ним 
не пристали.
     Мая 18. Стрельцы вручили царевне Софии правление, потом возвели в 
соцарствие Петру брата его Иоанна. 25 мая царевна правительница короновала обоих 
братьев. София уже через два года приняла титло самодержицы-царевны (иногда и 
царицы), называя себя во всех делах после обоих царей. Др.<евняя> <российская> 
Вивл.<иофика>. Ч. VII, ст.<раница> 400.
     Стрельцы получили денежные награждения, право иметь выборных, имеющих 
свободный въезд к великим государям, позволение воздвигнуть памятник на Красной 
площади, похвальные грамоты за государственными печатьми, переименование из 
стрельцев в надворную пехоту. Выборные несли сии грамоты на головах до своих 
съезжих изб, и полки встретили их с колокольным звоном, с барабанным боем и с 
восхищением. Сухарев полк один не принял участия в бунте.
     Царевна поручила Стрелецкий приказ боярам князьям Хованским, Ивану 
Андреевичу и сыну его Феодору, любящим стрельцев и тайным раскольникам 
Аввакумовской и Никитской ереси.
     Вскоре после того (?) стрельцы под предводительством растриги попа Никиты 
производят новый мятеж, вторгаются в соборную церковь во время служения, 
изгоняют патриарха и духовенство, которое скрывается в Грановитую палату. Старый 
Хованской представляет патриарху и царям требования мятежников о словопрении с 
Никитой. Стрельды входят с налоем и свечами и с каменьями за пазухой, подают 
царям челобитную. Начинается словопрение. Патриарх и холмогорский архиепископ 
Афанасий (бывший некогда раскольником) вступают в феологической спор. Настает 
шум, летят каменья (сказка о Петре, будто бы усмирившем смятение). Бояре при 
помощи стрельцев-нераскольников изгоняют наконец бешеных феологов. Никита и 
главные мятежники схвачены и казнены 6 июня. Царица Наталья Кирилловна, по 
свидетельству венециянского историка, удалилась с обоими царями в Троицкий 
монастырь. - После того Петр удалился в село Преображенское и там умножает число 
потешных (вероятно без разбору: отселе товарищество его с людьми низского 
происхождения). Старый Хованский угождал всячески стрельцам. Он роздал им имение 
побитых бояр. Принимал от них жалобы и доносы на мнимые взятки и удержание 
поможных денег. Хованские взыскивали, не приемля оправданий и не слушая 
ответчиков.
     София возвела любимца своего князя Голицына на степень великого канцлера. 
Он заключил с Карлом XI (1683) мир на тех же условиях, на коих был он заключен 
20 лет прежде. Россия была в миру со всеми державами, кроме Китая, с которым 
были неважные ссоры за город Албазин при реке Амуре.
     Бояре, приверженные к Петру, назначили ему в обер-гофмейстеры князя Бориса 
Алексеевича Голицына. Он овладел доверенностию молодого царя и делал перевес на 
его сторону. Многие бояре, а особливо дети их, перешли на сторону Петра.
     Царевна в сие время женила брата своего Иоанна на Прасковье Федоровне 
Салтыковой (1684 г., января 9). Петру I, бывшему по 12 году, дана была полная 
свобода. Он подружился с иностранцами. Женевец Лефорт (23 (?) годами старше его) 
научил его гол.<ландскому> (?) языку. Он одел роту потешную по-немецки. Петр был 
в ней барабанщиком и за отличие произведен в сержанты. Так начался важный 
переворот, в последствии им совершенный: истребление дворянства и введение 
чинов. В сие время князь Василий Голицын, бывший главным в комиссии о разобрании 
дворянских родов и о составлении родословной книги, думал возобновить 
местничество, уничтоженное царем Феодором в 1681 г. Комиссия была учреждена под 
начальством боярина князя Владимира Дмитриевича Долгорукова и окольничего 
Чаадаева.
     Бояре с неудовольствием смотрели на потехи Петра и предвидели нововведения. 
По их наущению сама царица и патриарх увещевали молодого царя оставить 
упражнения, неприличные сану его. Петр отвечал с досадою, что во всей Европе 
царские дети так воспитаны, что и так много времени тратит он в пустых забавах, 
в которых ему однакож никто не мешает, и что оставить свои занятия он не 
намерен. Бояре хотели внушить ему любовь к другим забавам и пригласили его на 
охоту. Петр сам ли от себя или по совету своих любимцев, но вздумал пошутить над 
ними: он притворно согласился: назначил охоту, но приехав объявил, что с 
холопями тешиться не намерен, а хочет, чтоб господа одни участвовали в царском 
увеселении. Псари отъехали, отдав псов в распоряжение господ, которые не умели с 
ними справиться. Произошло расстройство. Собаки пугали лошадей: лошади несли, 
седоки падали, собаки тянули снуры, надетые на руки неопытных охотников. Петр 
был чрезвычайно доволен - и на другой день, когда на приглашение его ехать на 
соколиную охоту господа отказались, он сказал им: "знайте, что царю подобает 
быть воином, а охота есть занятие холопское".

                 ***
     В день Преполовения (того ж 1694 г.) оба царя были на крестном ходу по 
городской стене и потом обедали у патриарха. Петр расспрашивал патриарха о 
установлении сего хода и о других церковных обрядах. После обеда приехал он с 
боярами на пушечный двор и повелел бомбами и ядрами стрелять в цель. Он сам, не 
смотря на представление бояр, запалил пушку - и, узнав, что поручик Франц 
Тимерман хорошо знает науку артиллерийскую, повелел его к себе прислать и уехал 
в Преображенское.
     На другой день Тимерман был ему представлен. Петр взял его к себе в учителя 
- велел отвести ему комнату подле своей и с той поры по нескольку часов в день 
обучался геометрии и фортификации. Он в рощах Преображенского на берегу Яузы 
повелел выстроить правильную маленькую крепость, сам работал, помогал Тимерману 
расставлять пушки и назвал крепость Презбургом. Он сам ее аттаковал и взял 
приступом. Потом в присутствии бояр сделал учение стрелецкому Тарбеева полку. Он 
осуждал многое в артикуле царя Алексея Михайловича (см. <Голиков> т. I, стр. 
179). В доказательство он одному капральству велел выстроиться и сам скомандовал 
по своему. С той поры старый артикул был им отменен и новый введен в 
употребление.
     (Крекшин.)
     Миллер относит учреждение Потешного войска к 1687 году, потому что в 
разрядных книгах продолжительное пребывание царя в Преображенском начинается с 
того году. Но наборы начались уже в 84 году. Записные книги доказывают, что в 87 
году увеличилось число потешных, ибо царь уже начал набирать из придворных и 
конюшенных служителей, и вскоре их прибавилось так много, что уже должно было 
часть оных поселить в селе Семеновском. Отселе Сем.<еновский> и 
Преобр.<аженский>, Петр из Бутырского полка взял 15 барабанщиков (в 1687 г.). 
Лефорт (в том же году) произведен в полковники. Учреждена конница. Оп.<ыт> 
тр.<удов Вольного российского собрания. Ч. IV "О начале гвардии". Петр, находясь 
однажды на Сокольничьем дворе, узнал, что всех охотников до 300 человек. С 
согласия брата, взял из них молодых в потешные.

                 ***
     1684 г. мая 14. Посольство от цесаря Леопольда.
     Целью оного было склонить Россию на войну с Турцией. Отвечали, что 
заключенного царем Феодором 20 летнего мира нельзя нарушить, и что Россия ничего 
не может предпринять, пока Польша не отречется от своих притязаний на Смоленск, 
Киев и всю Украйну и не заключит вечного мира.
     1684 г. июня 1-го и 2-го. Петр осматривал патриаршую библиотеку. Нашед оную 
в большом беспорядке, он прогневался на патриарха и вышел от него, не сказав ему 
ни слова.
     Патриарх прибегнул к посредничеству царя Иоанна. Петр повелел библиотеку 
привести в порядок и отдал ее, сделав ей опись, на хранение Зотову, за царской 
печатью.

                 ***
     Стрельцы между тем продолжали своевольничать. Они самовольно схватили 
стольника Аф.<анасия> Барсукова и солдатского полковника Мат.<вея> Кравкова, 
мучили их на правеже за мнимые долги, и домы их раззорили. Своего заслуженного 
полковника Янова, негодуя на его строгость, они с похода вытребовали в Москву и 
казнили. У Хованских с Милославским завязалась ссора. Милославский принужден был 
скрываться по своим деревням и оттоле посылать царям и правительнице доносы на 
Хованских, обвиняя их в потворстве стрельцам, у коих, говорил он, готовится 
новый бунт противу обоих царей, патриарха и ближних бояр. Он доносит, что 
Ф.<едор> Хованский, хвастая своею породою, происшедшей от королей польских 
Ягеллов, похваляется браком сочетаться с царевной Екатериной Алексеевной. 
Правительница поверила Милославскому. Государи укрылись в с.<ело> Коломенское. 
1685 г. марта 2 найдено прибитое к дворцовым дверям письмо, в коем объявлено 
было намерение Хованских истребить весь царский дом и овладеть государством. 
Государи уехали в Саввин монастырь - послали оттуда грамоты в Москву и во все 
города, повелевая войску и палатным людям (и всякого звания) быть как можно 
скорее в село Воздвиженское, куда они и отправились. Вс° сие сделано было в 
величайшей тайне. Хованскому послана была особая похвальная грамота, в коей 
повелевалось ему и сыну немедленно для нужных советов отправиться к государям 
(куда?). Феофан говорит, что Хованский не хотел прежде сего отлучиться от 
стрельцев, подозревая недоброжелательство двора. 17 сентября (в день св. Софии) 
боярин кн. Мих.<аил> Иван.<ович> Лыков схватил старого Хованского на дороге в 
селе Пушкине и сына его на реке Клязьме в его отчине - и привел обоих в оковах в 
село Воздвиженское, где, прочтя им указ, без всякого следствия, им и стрельцам 
Одинцову с товарищами отрубили головы.
     Между тем оба царя прибыли в Троицкий монастырь. Туда собралось и множество 
войск изо всех городов (иные говорят до 30, а другие до 100.000). Дан указ 
боярину к.<нязю> Петру Семеновичу Урусову идти с замосковскими городовыми 
дворянами в Переяславль Залесский. Бояр.<ину> Алексею Сем.<еновичу> Шеину с 
коломенс.<кими>, рязанск.<ими>, путивл.<ьскими> и коширскими дворянами - в 
Коломну. Бояр.<ину князю Влад.<имиру> Дмит.<риевичу> Долгорукову с 
серпухов.скими, алексинск.<ими>, тарузск.<ими>, оболенск.<ими> и калужскими, - в 
Серпухов; а новгородскому дворянству послана похвальная грамота.
     Сын Хованского, комнатный стольник царя Петра, прибежал в Москву и объявил 
стрельцам о казнях Воздвиженских; стрельцы взбунтовались. Они овладели царскою 
пушечною, ружейной и пороховой казною, укрепились в Москве, расставили всюду 
караулы и никого не стали пускать ни в город, ни вон из города. Они громко 
грозились пойти к Тр.<оице>. Известясь о том, двор укрепился в монастыре. В сие 
самое время, пишут летописцы, дана Петру отрава, от которой страдал он целую 
жизнь. Царевна не знала, что делать. По совету Голицына она думала употребить 
противу стрельцов поселенный в особой слободе (при царе Алексее Михайловиче) 
иностранный полк и послала офицеров оного в монастырь для получения о том указа 
от государей.
     18 сентября из Троицы прибыл к патриарху стольник Зиновьев с грамотою о 
винах и казнях Хованских. Стрельцы потребовали, чтоб грамота была им прочтена и 
чуть было не убили Зиновьева - крича: пойдем к Троице и всех побьем. Услышав 
однако, что государи повелевают забрать и других князей Хованских, именно: двух 
Петров и Ивана, да спальников Федора и Ивана, дабы сняв с них боярство и 
дворянство, сослать- пришли в робость. И боярин Михайло Петр.<ович> Головин, 
прибывший из Тр.<оицы> для принятия Москвы в свое ведение - успел их укротить. 
Патриарх по просьбе их за них заступился. Им прислано было повеление выдать 
зачинщиков бунта. Они их перехватали и сверх того отрядили из всех полков 
десятого на казнь. Выборные шли, двое неся плаху, а третий топор. Милославский 
остановил следствие и суд. Государи простили виновников. Хованского привели в 
монастырь. Он сослан был в Сибирь, и 30 человек казнены.
     Началась реакция. Головин собрал проданные стрельцами пожитки бояр, убитых 
в первом бунте, и возвратил их наследникам.
     Государи наградили войско и чиновников за их верность и усердие.
     Перед выездом повелено всем, кроме стрельцам, быть вооруженным. Государи 
остановились в с.<еле> Алексеевском. Стрельцы прибегнули опять к патриарху, и он 
с выборными приехал умолять государей. Выборные просили позволения столб сломать 
и жалованные грамоты возвратить.
     Тогда двор поднялся в Москву. От самого села до Москвы стрельцы стояли по 
обеим сторонам дороги, падая ниц перед государями - Иоанн оказывал тупое 
равнодушие, но Петр быстро смотрел на все стороны, оказывая живое любопытство. У 
самой Москвы стрелецкие начальники поднесли государям хлеб-соль и отдали 
пожалованные грамоты.
     Петр уехал в Преображенское,
     София же повелела Голицыну произвести новое следствие. Несколько их были 
казнены. Четыре полка посланы служить на границах. Приближенным своим (не из 
знатных) роздала места. Стрелецкий приказ поручила в ведение Щегловитому; а 
молодого князя Голицына, двоюродного брата любимца, пожаловала главным судьей 
Казанского дворца.
     Китайский император Кан-Хий прислал государям грамоту с мирными 
предложениями. Назначен посольский съезд, и главным выбран окольничий Федор 
Алексеевич Головин (Ежемес.<ячные> соч.<инения> 1757 г. Ч. II-206).
      Во Францию отправлен посланник стольник Семен Алмазов, с дьяком 
Дмитриевым. Датскому резиденту дозволено купить и вывезти из России хлеба 
100.000 четвертей.
     <В> 1686 г. австрийский император, не успев заключить союза с Россией, 
обратился к Собескому, который в 1676 г. принужден был уступить Каменец и 
заключить с Портою невыгодный мир. Негоцияции сии имели успех и были весьма 
выгодны для России, ибо 26 апреля 1686 г. Польша утвердила вечно за Россией 
Смоленск, Киев, Новгород-Северской и всю по сей стороне Днепра лежащую Украйну.
     По словам же "Поденной записки": Смол.<енск>, Киев и Новгород-Северск.<ии> 
<и> Мал. Рос. области 57 городов по Черный лес и по Черное море.
     Россией заплачено Польше 1.500.000 польских злотых (или 187.500 рублей) и 
заключен в пользу Австрии оборонительный и наступательный союз. Россия обязалась 
также через посольство предложить о вступлении в сей же союз Англии, Франции, 
Испании, Голландии и Дании.
     Мир сей утвержден присягою в Ответной (посольской палате). После того послы 
и бояре вошли в Грановитую палату, где сидели на тронах оба царя - а перед ними 
был налой с Евангелием. Дьяк Емельян Украинцев принял Евангелие из рук царского 
духовника, и послы вторично присягнули. После того оба государя говорили речь и 
дали обещание хранить тот мир ненарушимо. Вельможи, заключившие условия с нашей 
стороны, были бояре: князь Вас. Вас. Голицын, Бор. Петр. Шереметев, Ив. Ив. 
Бутурлин, окольничие: Скуратов и Чаадаев и думный дьяк Украинцев. Голицын 
получил золотую чашу весом в 9 фунтов, кафтан в 500 рублей да в Нижн.<ем> 
Новг.<ороде> волость Богородицкую (3000 дв.<оров>).

                 ***
     В следствие сего, в следующем 1687 году были отправлены послами: в Англию - 
Василий Семенович Подсвинков, во Францию и Испанию - стольник ближний князь Яков 
Федорович Долгорукий и стольник князь Мышецкий, к Голл.<андским> штатам - дьяк 
Василий Постников, в Данию - дьяк Любим Домнин, в Швецию и Бранденбургию - дьяк 
Борис Протасов ("Под.<енная> записка"). Посольства сии не имели успеха. Папа 
объявлен был от австрийского императора покровителем и защитником союза.
     Петр продолжал между тем свои изучения и потехи. Одно из них происходило на 
Пресне. Петр стрелял из всех <больших> пушек.

                 ***
     Петр занимался строением крепостей и учениями. Иоанн, слабый здравием и 
духом, ни в какие дела не входил. Вельможи, страшась ответственности в 
последствии времени, уклонились от правления - и царевна София правила 
государством самовластно и без противуречия.

                 ***
     В совете царском положено было: когда Венеция нападет на Морею, поляки на 
границы Подолии, Волыни, а цесарцы в Венгрии и Трансильвании вооружатся - тогда 
нам идти в Крым. Тут же объявлен был от Петра главнокомандующим князь Голицын. В 
большом полку назначен начальником сей же Голицын, (? бояр.<ин>) князь 
Константин Щербатов, окольничий Аггей Шепелев и думный дьяк Украинцев. В 
новгор.<одских> полках: боярин Алексей Шеин, окольничий князь Данило 
Борятинский. В Рязанском разряде: боярин князь Влад. Долгорукий, окольничий Петр 
Скуратов. В Севских полках: окольнич.<ий> Леонтий Неплюев. В Низовых полках: 
стольник Ив. Леонтьев и Вас. Дмитриев Мамонов (кн.?). В Белогородских: бояр.<ин> 
Борис Шереметев и малороссийский гетман Ив.<ан> Самойлович. Генералу Гордону 
(под нач.<альством> Голицына) поручен был от Петра особый отряд (сколько?), из 
лучшего войска состоявший. Государь осмотрел его сам и изъявил Гордону свое 
благоволение. Армия состояла (по мнению нек.<оторых>) из 400.000, а по 
свидетельству двух летописей, известных Голикову, из 200.000
     Крымский поход был бесполезен для России. Войско возвратилось ни с чем, ибо 
степи на 200 верст были вызжены татарами. Обвиняли Самойловича в тайном согласии 
с татарами. Он был лишен гетманства и сослав с сыном своим сперва в Нижний, а 
потом в Сибирь. Старший сын его казнен в Севске за возмущение Генеральный есаул 
(?) Ив.<ан> Мазепа избран мал.<ороссийским> гетманом (1687 г.). Царевна 
наградила щедро князя Голицына, всех начальников и даже простых воинов. Первый 
получил 1000 дворов крестьян и золотую братину; все офицеры получили золотые 
медали (каждая была в 300 черв. и осыпана алмазами); простые солдаты получили 
медали, старые по золотой, молодые по вызолоченой.
     Сей поход принес большую пользу Австрии, ибо разрушил союз, заключенный в 
Адрианополе между крымским ханом, французским послом и славным трансильванским 
принцем Текели. По сему союзу хан должен был дать 30.000 войска в помощь 
верховному визирю при вступлении его в Венгрию; сам же хан с таковым же числом 
должен был вместе с Текели напасть на Трансильванию. Франция обязывалась 
помогать Текели деньгами и дать ему искусных офицеров.
     В летописи: История царя Михайла Феодоровича и его преемников сказано, что 
Петр был недоволен походом и упрекал князя Голицына в том, что он только что 
раздражил татар, а отступлением обнажил границы. Тогда повелено трем полкам 
(30.000) стать по Белогородской черте, под начальством боярина князя Михаила 
<Голицына, боярина князя Михайлы> Ромодановского и думного дворянина Авраама 
Хитрово.
     Между тем (1688 г.) янычары свергли Магомета и возвели Солимана III. Но как 
Польша не воспользовалась внутренними смятениями для начатия войны, то и Россия 
оставалась в покое.
     Хан собрал меж тем войско с намерением вторгнуться в Россию. 25 января 1689 
[ год начинался в сентябре ] года в царском совете положено его предупредить. 
Князь Голицын опять выступил в поход и при впадении Самары в Днепр заложил 
крепость Богородицкую, по плану голандца архитектора (?). Петр в сей поход 
посылал своего любимца Лефорта, дабы, говорит Голиков, ведать поведение 
начальников Перед его отъездом взял он себе в лакеи (несправедливо) Меньшикова и 
записал в потешные (см. Гол.<иков>, часть I, стран. 205).
     Супруга царя Иоанна сделалась беременна: сие побудило царицу Наталью 
Кирилловну и приближенных бояр склонить и Петра к избранию себе супруги. Петр 27 
янв.<аря> (по друг.<ой летописи> 17) 1689 г. женился на Евдокии Феодоровне 
Лопухиной, и в следующем 1690 году родился несчастный Алексей.
     Брак сей совершился противу воли правительницы. Петр уже чувствовал свои 
силы и начинал освобождаться от опеки. Прибывшего из похода князя Голицына он к 
себе не допустил. Царевна употребила ласки и просьбы, дабы умилостивить молодого 
государя, который хотя, наконец, и допустил Голицына к руке своей, но сделал ему 
строгий выговор за вторичную неудачу. Царевна скрыла свое неудовольствие, ибо 
видела уже необходимость угождать юному царю. Молва обвиняла Голицына (а 
некоторые говорят, что доносы офицеров подтвердили обвинения), будто бы он был 
подкуплен ханом. Царевна успела выпросить o Петра согласие на награды, коими 
осыпала она своего любимца.
     Бояре, угадывая причину сих щедрот и видя опасность прямо приступить к 
удалению Голицына и к лишению власти правительницы, избрали (говорит Гол.<иков>) 
дальнейшую, но безопаснейшую к тому дорогу. Царевна стала помышлять о 
братоубийстве. Она стала советоваться с князем Голицыным (раскольником, замечает 
Гол.<иков>), открыла ему намерение Петра заключить ее в монастырь (?). Голицын, 
помышлявший уже о престоле, с нею согласился во всем и на всякий случай отослал 
сына своего в Польшу с частию своего имения.
     Но гроза уже готовилась. 8 июля (1689 г.) во время соборного крестного хода 
в церк.<ви> Kaзaнcк. богородицы, когда государи вышли из собора за крестами, 
тогда правительница пошла вместе с ними. Петр с гневом сказал ей, что она, как 
женщина, не может быть в том ходу без неприличия и позора. Царевна его не 
послушалась, и Петр, не дошед еще от Успенского до Архангельского собора, 
оставил торжество и уехал в село Коломенское, а оттоле в Преображенское.
     Царевна приступила к исполнению своего умысла. Она снеслась с Щегловитым и 
предначертала с ним новый мятеж. Щегловитый в ночь на 5 (по др.<угим летописцам> 
на 9) августа собирает до 600 стрельцев на Лыков двор (где ныне арсеналы и 
дерзкой речью приуготовляет их к бунту противу Петра, который вводит немецкие 
обычаи, одевает войско в немецкое платье, имеет намерение истребить православие, 
а с тем и царя Иоанна и всех бояр и проч. Разъяренные стрельцы требуют, чтобы их 
вели в Преображенское: но двое из них, Мих.<аил> Феоктистов и Дм.<итрий> Мельнов 
успели прибежать прежде, и через князя Бориса Алексеевича Голицына открыли Петру 
весь заговор. Петр с обеими царицами, с царевной Наталией Алексеевной, с 
некоторыми боярами, с Гордоном, Лефортом и немногими потешными убежал в Троицкий 
монастырь. Гордон говорит: без штанов. Перед восходом солнца прискакал 
Щегловитый с убийцами, но, узнав об отсутствии царя, сказал, что будто приезжал 
он для смены стражи и поспешил обо всем уведомить царевну. Она не смутилась и не 
согласилась последовать совету князя Голицына, предлагавшего ей бежать в Польшу.
     Скоро все приближенные к государю особы приехали к нему в Троицкий 
монастырь. Оттуда послал он в Москву указ к своим боярам и иностранцам быть 
немедленно к нему с их полками. 10 <августа> явились к Петру Стремянного полка 
полковник Цыклер и пятисотный Ларион Ульфов, да пятидесятник Ипат Ульфов, да с 
ними 5 стрельцев с доносом на Щегловитова.
     Царевна, притворясь ужаснувшейся новому мятежу, в тайне однакож старалась 
разжечь оный через Щегловитова. Она именем царя Иоанна не допустила исполнить 
требования Петра, приславшего к Иоанну стольника Ивана Велико-Гагина, чтоб 
позволил царь Иоанн быть изо всех полков выборным стрельцам; так и от себя Петр 
посылал в стрелецкие полки свой государев указ, чтоб были к нему выборные для 
подлинного розыску, и с ними полковники, такожде и гостям и гостиной сотни 
посадским людям и чернослободцам. (Поденная записка.) Царь Иоанн (говор.<ит 
писатель Истории государевой, переведенной Писаревым> дал указ под смертною 
казнию не отлучаться из Москвы. Мятежа однакож не было. Царевна, видя, что 
приверженцы Петра час от часу становятся сильнее, прибегнула к посредничеству 
тетки своей царевны Татьяны Михайловны и сестер своих царевен Марфы и Марии, 
дабы примириться с Петром. Они прибыли к Троице и пали к стопам государевым, 
повторяя затверженное оправдание. Петр, их выслушав, стал доказывать 
преступление правительницы. Царевна Татьяна осталась с ним в монастыре, а другие 
две царевны, возвратясь к правительнице, объявили о неудаче своего 
посредничества.
     София прибегнула к патриарху; старец отправился к Троице. Но Петр не только 
его не послушал, но и дал ему знать, что сам он должен быть лишен своего сана и 
на место его уже назначен архимандрит Сильвестр. Патриарх задержан был в 
монастыре. Царевна в ужасе поехала сама, в сопровождении знатных особ, держа в 
руках икону спасителеву. Но Петр узнал, что она остановилась в селе 
Воздвиженском, послал к ней стольника Ив.<ана> Ив.<ановича> Бутурлина сказать, 
что в монастырь ее не впустят и чтоб она поехала назад. Царевна упорствовала, 
говоря, что она непременно хочет увидеть своего брата. Петр послал ей князя 
Ив.<ана> Бор.<исовича> Троекурова с последним словом, что, буде она не 
повинуется, то поступлено будет с нею не честно. Царевна в отчаянии возвратилась 
в Москву.

                 ***
     Петр вторично писал брату своему о присылке к нему выборных, а им послал 
опять указ, и 5 сентября все прибыли в монастырь. Петр вышел пред них на крыльцо 
с царицей Натальей Кирилловной, с теткою царевной Татьяной и с патриархом и 
приказал вслух читать доносы стрелецкие о злодейских умыслах Щегловитого и 
главных его соучастников: полковника Семена Резанова и выборных стрельцов 
Обросима и Никиты ладковых, Козьмы Чернаго и друг. По прочтении, все предстоящие 
приговорили казнить осужденных.
     Петр благодарил за усердие, и половину к нему прибывших послал в Москву с 
двумя стами солдат (потешных?) при Б.<орисе> П.<етровиче> Шереметеве и 
полковнике Нечаеве, с повелением схватить преступников, а боярам послал указ 
явиться к нему. Бояре поспешили повиноваться. Князь Голицын и сын его, Леонтий 
Неплюев и 8 окольничих были в том же числе, но их не впустили, а велели стать на 
постоялых дворах и дожидаться указа. Посланные в Москву не могли отыскать 
Щегловитова, сокрытого самою царевною в ее тереме. Они возвратились с прочими 
его сообщниками. Петр послал опять за Щегловитым полковника Сергеева с 100 
выборными и писал брату, жалуясь на покровительство, оказываемое злодею. 
Царевна, видя гибель несчастного ее сообщника, велела ему в запас приобщиться 
св. тайн. Сергеев прибыл и требовал от нее выдачи изменника. Правительница 
старалась еще его спасти, но Сергеев объявил ей, что по указу Петра будет он 
принужден обыскивать ее покои, а царь Иоанн через князя П.<етра> Ив.<ановича> 
Прозоровского прислал сказать ей, что он не только за вора Щегловитова, но и за 
нее с братом своим ссориться не намерен и приказывал ей выдать Щегловитова. 
София в слезах повиновалась и вместе с изменником (гов.<орит> Гол.<иков>) выдала 
и беспрекословное свидетельство собственной вины своей.
     Щегловитый и его сообщники отданы были боярам на суд (кн. Троекурову, 
Бутурлину и друг.) (?) Четыре дня он ни в чем не признавался. Стали его пытать 
голодного, несколько дней не евшего. Щегловитый после нескольких ударов кнутом 
во всем признался и подал свои показания на письме за своею рукою. Пред сим 
признанием просил он, чтоб велели его накормить. Он и двое из его сообщников (?) 
были колесованы; прочим отрезали язык, других ссылали. Из них Обросим Петров, 
когда вели его на казнь, громко винился перед народом, увещевая всех научиться 
от его примера.
     Князь Троекуров, человек умный, ярый и строгий, принял в ведение свое 
Стрелецкий приказ. А розыскные дела поручены боярину Тихону Никитичу Стрешневу.
     Вскоре казнен монах Сильвестр Медведев, бывший в Приказе татейных дел 
подьячим. Он пойман был близь Смоленска в Бизюкове монастыре.
     Кн. Голицын приведен был в Троицкий монастырь. Его не допустили до царя. На 
крыльце, в присутствии бояр.<ина> Стрешнева прочтены ему его вины, за которые он 
и сын его лишены боярства и имения и сосланы в недальние города. После, однако, 
сосланы они в Сибирь, в Пустозерск, потом переведены на Мезень, после же на 
Пинег, где старый князь умер, а сын его наконец прощен. Бояр.<ин> Леонтий 
Роман.<ович> Неплюев осужден был точно так же.
     Голиков прибавляет следующие подробности и объяснения:
     8 июня (в день крест.<ного> хода) голова Стрелецкого приказа окольничий с 
стр.<елецкими> полковниками и другими чиновниками Оброською Петровым, Кузькою 
Черным, Сенькою Рязановым, Ивашкою Муромцевым, Демкою Лаврентьевым, Мишкою 
Чечеткою, Микиткою Евдокимовым, Егоркою Романовым - собрались и начали заговор.
     Дабы озлобить стрельцов, избрали они некоего подьячего Шошина, станом и 
лицем схожего с бояр.<ином> Л.<ьвом> К.<ирилловичем> Нарышкиным. Нарядив его в 
боярское платье (?) и придав ему  свиту, заставили его разъезжать по караулам, 
нападать на стрельцов, бить их и мучить. Шошин ломал их составы, отсекал пальцы 
и, нападая в рощах на простой народ, многих бил кнутьями и палками и иным резал 
языки, приговаривая, что он боярин Нарышкин и что он, мстя за братьев, шел их 
истребить, а сестра де моя (Нат.<алья> Кир.<илловна>) и Петр меня послушают. 
Стрельцы, приходя в приказы, являли свои раны и записывали.
     Злодеи думали умертвить государя во время пожара. Щеглов.<итый> и 
Обр.<осим> Петров на то и покусились. Первый приехал в Преображенское (когда?), 
расставил в тайных местах и в буераках стражу и сам (по праву звания своего) 
явился к государю и, прошедши до спальни, вышел. В полночь загорелось одно 
строение, но вскоре было утушено; в ту же ночь пожар возобновился и снова был 
утушен. Люди придворные и народ возымели подозрение, целую ночь стерегли и не 
расходились. Заговорщики, видя свою неудачу, распустили сокрытую стражу и 
отправились в Москву до рассвету.
     По утру донесено о пожарах царю. Петр, еще не подозревая истины, но полагая 
зажигателей ворами, велел всюду расставить стрельцов Сухарева полка. Щегловитый 
представлял ему, что надежнее и удобнее стражу составить изо всех полков 
стрелецких. Но (NB) Петр на то не согласился. После были еще разные покушения. 
Заговорщики думали совершить цареубийство в Кр.<емлевском> дворце или на дороге 
из Преображенск.<ого>: стерегли его на пути, в Кремль вводили ночью стрельцов, 
которые должны были дожидаться на Лыковом и на Житенном дворе.
     Сам Щегловитый забирался иногда на верх Грановитой палаты, а другие 
препровождали ночи на верху церкви распятия Христова.
     Когда же Петр, известясь (8 августа) о злоумышлении, скрылся в Тр.<оицком> 
мон.<астыре>, тогда бывшие на стороже вестники дали знать о том Соковнину (?). 
Заговорщики, устрашась, распустили всех стрельцов по домам.
     Петр повелел: имена приезжающих бояр (в мон.<астырь>) записывать, благодаря 
их за усердие, и они расставили около монастыря и по московской дороге стражу.
     Царь Иоанн призывал (получив письмо от Петра) к себе Щегл.<овитого> и его 
сообщников, расспрашивая их о смятении. Они во всем отперлись, а доносили о 
злодействах Нарышкина. Иоанн им поверил, и тогда они купно с царевною просили 
его: да един он царствует. Царь с гневом ответствовал, что он брату, яко 
достойнейшему, самовольно уступает престол. Вы же всуе мятетесь.... и повелел 
их, сковав, отослать в монастырь.
     По привезении их Петр повелел патриарху допросить их по духовенству. Они 
принесли повинную и отдали написанную к Софии челобитную от имени всех стрельцов 
о принятии ею единовластного правления. Петр сию челобитную и расспросные речи 
за патриаршим свидетельством отослал в Москву к Иоанну.
     Вины кн. Голицыных сказаны были, что они без указу великих государей имя 
сестры их царевны Софии Алексеевны во всех делах и посольских грамотах 
установили обще с именами государей писать самодержицею, и что в Крымском походе 
пользы никакой не учинили (тут есть несообразность).

                 ***
     Оставалась ненаказанной главная виновница смятений сестра обоих царей, 
правительница София. Петр послал ей приказ добровольно удалиться в монастырь. 
Царевна отклонилась от исполнения воли своего брата и готовилась бежать в 
Польшу. Тогда Петр послал Троекурова в Москву с повелением взять царевну и, не 
говоря ни слова, заключить ее в Новодевичий монастырь. Троекуров в точности 
исполнил приказание Петра, для виду предварительно отнеслись о том к Иоанну.
     Царевна самодержавно правительствовала 7 лет с половиною. На монетах и 
медалях изображалась она (по другую сторону царей) в короне, порфире и со 
скипетром с надписью: Бож.<иею> Мил.<остию> В.<еликие> Г.<осудари> Цари и 
В<еликие> Кн.<язья> И.<оанн> А.<лексеевич>, П.<етр> А.<лексеевич> и 
Благов.<ерная> Гос.<ударыня> Цар.<евна> (а иногда и Царица) и В.<еликая> 
Кн.<ягиня> С.<офия> А.<лексеевна>, вс.<ея> Вел.<икия>, Мал.<ыя> и Бел.<ыя> 
России самодержцы. Титул сей давался ей во всех грамотах, указах и письменных 
делах.
     Изданы во время ее правления писцовый наказ о межевании земель, о разборах 
по сортам людей и войска, о распределении дворцовых чернослободских мест и 
беломестных дворов, корчемный устав и до 150 указов. Между сими указ, 
повелевающий казнить смертью лекаря, уморившего своего больного.


                  ***
     7 сентября, от имени обоих царей состоялся указ, чтоб ни в каких делах 
имени бывшей правительницы не упоминать.
     Петр выехал из монастыря и отправился в Москву. В с.<еле> Алексеевском 
встретили его все чины московские при бесчисленном множестве народа. Стрельцы от 
самого села до Москвы лежали по дороге на плахах, в коих воткнуты были топоры, и 
громко умоляли о помиловании. Петр въехал в Москву 10 сентября и прямо прибыл к 
собору. От заставы до самого собора стояло войско в ружье. Петр за спасение свое 
отслужил благодарственное моление. Перед ц.<арским> домом встретил его Иоанн. 
Оба брата обнялись и старший в доказательство своей невинности уступил меньшому 
вс° правление, и до самой кончины своей (1696 г.) вел жизнь мирную и уединенную.
     Отселе царствование Петра единовластное и самодержавное.


1695-1698. От перв. Азовского похода до возвращения царя из первого 
путешествия.

1695.

     Первый Азовский поход.

     В начале весны войско, изо 100,000 состоящее, отправилось под начальством 
боярина Б. П. Шереметева. В сию же весну были взяты им тур.<ецкие> города Кизы-
Кермень, Нустриг-Кермень и Мурабек, первый был вновь укреплен, прочие разорены. 
На Днепровском острове Таване построена вновь крепость Тавань. Бояр.<ин> кн. 
Алексей Сем.<енович> Шеин с 31,000 осадил Азов. В сем отряде находился и 
государь. В первом действии взяты были две каланчи, коих пушки очищали Дон, 
через который пролегала тройная цепь. Одну из сих каланчей взяли новые салдаты 
приступом, вступив в воду по плечи. Другая, в коей было гарнизону 6,000 
отборного войска, брошена была неприятелями. В ней найдено 21 пушка. Однакож 
осада была неудачна. 1) Петр не имел еще флота, коим мог бы препятствовать 
привоз воинских и съестных припасов (Воронежские корабли не были готовы). 2) В 
войске не было искусных инженеров, а начальствовавший артиллерией гв.<ардии> 
капитан голландец Яков Янсен, ночью заколотя пушки, бежал в Азов. Осенью Шеин 
отступил, оставя в завоеванных каланчах по 3,000 войска, для задержания города в 
осаде. Войско разведено было по ближним городам, а в крепости и шанцы по Днепру 
определены гарнизоны.
     По указу государя отправлен из приказа Большие Казны в Индию купчина 
Маленькой с юфтью, рыбьей костью и сукнами. Ему дана была подробная инструкция. 
Мал.<енькой> был в Испагани, в Агре и в Дели, имея свидание с шахом и В.<еликим> 
Моголом, путешествие его продолжалось 5 лет, он умер на возвратном пути 
(Журн.<ал> Петра В.<еликого>, ч. I-345).


                  ***
     1696

     Петр в начале года возвратился в Москву.
     Генваря 29 скончался брат его царь Иоанн Алексеевич на 30 году от рождения.
     Петр до самой его смерти оказывал ему свою любовь, и во всю жизнь свою 
сохранял глубокое уважение ко вдовствующей царице и дочерям ее. (Не отличая их 
от своих чад, пишет Голиков.)
     Испытав нужду в искусных инженерах и артиллеристах, Петр отправил в чужие 
края многих дворянских детей (в том числе 2 братьев боярина Шереметева) для 
обучения. А к австр.<ийскому> императору и курфирсту брандебургскому и к 
голл.<андским> штатам послал с просьбою о присылке инж.<енеров> и минеров. В 
начале весны Петр вывел из Воронежа 2 военных корабля, 23 галеры, 2 галеаса и 4 
брандера (о построении сего флота Петр писал к Апраксину в Арх.<ангельск>) 
(когда?) "По причине невзятия Азова, в консилии г. г. генералов указано мне к 
будущей весне делать корабли". (Голик.)
     9-го мая Петр прибыл с сим флотом и с 4,000 войска в Черкасск и, уведомясь 
о появлении в море турецких кораблей, пошел к каланчам. Оттоле на галерах прибыл 
в Куньюрмирское морское устье и, сев на легкое казачье судно, с казаками, 
осмотрел все прочие устья. С Канаярнского острова увидел он 9 турецких кораблей 
и несколько галер, идущих к Азову, с подможным войском и с запасами. Петр 
повелел казакам притаиться. На другой день 14 тур.<ецких> тумбасов, нагруженных 
снарядами, отправились к Азову. Казаки, по повелению царя, на них напали, девять 
из оных потопили, других взяли в плен, и выгрузя сожгли и два привели к острову. 
За остальными же судами погнавшись к турецкому флоту, отбили два больших 
корабля, которые сожгли за невозможностию вести оные к Азову. Несколько судов 
однако ж во время битвы прошли в Азов и доставили осажденным 3,000 бомб, 5,000 
гранат, 500 ружей, 700 копий (?), 86 бочек пороху и на 3,000 человек запасов. 
(Вс° это рассказано Голиков.<ым> очень сбивчиво.) Добыча отдана казакам.
     16 мая началась Азову формальная атака (Гол.).
     Войско расположено было следующим порядком: в средине (?) стоял Шеин с 
15,000 пехоты и с 10,000 конницы. Гордон имел лагерь с правой стороны с 14,000. 
Между ими заняли место бомбардиры с артиллерией и амуницией (Вагенбург?). На 
левом крыле стоял ген.<ерал>-м.<аиор> Рихман с 7,000. Позади его Мазепа с 10,000 
пех.<оты> и 6,000 конницы. Подле него с левой стороны 4,000 донск.<их> казаков.
     Калмыкам назначено было место при каланче (внутрь циркумвалационной линии).
     С другой стороны реки для атаки - наведен был мост, с берегу прикрытый 
двумя укреплениями, а со стороны реки новым нашим флотом под начальством 
Лефорта. Да при реке же против Азова сделаны были одни большие, а двое малые 
шанцы, в коих находились 1800 пехоты при 12 пушках и 17 мортирах. Казацк.<ие> 
военные лодки стояли в устьи Дона, их прикрывали особо поставленные на берегу 
войска.
     Река укреплена была переложенною через нее цепью и шанцом с пушк.<ами> по 
обоим берегам.
     Турецкий флот стоял в море против устья в бездействии, а прибывший из 
Конст.<антинополя> каймакан с 40 фрегатами был праздным зрителем осады.
     Крымская и кубанская сила под начальством кафимского паши, Нурадин-султана 
и ханских детей 6 раз на лагерь наш нападала, и 6 раз была прогоняема до р.<еки> 
Кагальника. Одних дворян у нас уб.<ито>, ран.<ено> и проп.<ало> без в.<ести> 96 
чел.<овек>.
     Шереметев между тем действовал вниз по Днепру против тат.<ар>. Запорожцы на 
Черном море взяли 8 тур.<ецких> кораблей, шедших в Ачаков с хлебом, и другие 9 с 
разными товарами.
     Во время осады прибыли к Азову от авст.<рийского> им.<ператора> посланные 
артил.<лерии> полк.<овник> Де Гарг, 4 глав.<ных> инж.<енера> барон Боргсдорф, 
Лавалл, Шмидт и Урбан да минерный унт.<ер>-оф.<ицер> с 6 рядовыми. От 
курф.<ирста> брандбургск.<ого> инженеры Розен, Гольцман и канонеры Шустер, 
Кобер-Гак и Гизивестр. Прежде их от голл.<андских> шт.<атов> артиллеристы фон-
Стамм Гусков, Гордеc, Шмидт и Шпаррейстер (последний при осаде был от 
арт.<иллерии> генерал-маэр).
     Наконец Азов принужден был сдаться на следующих условиях.

     Гарнизону выдти с женами, детьми и с имением, сколько кто на себе унести 
может, прочее оставить в крепости.

     Изменника Янсена выдать.

     Турки на 18 стругах отправлены при двух наших галерах до реки Кагальника. 
Начальник азовский стал на колена перед Шеиным и, поцаловав полу его кафтана, 
благодарил за верное исполнение договора. 19 июля русское войско заняло Азов - в 
нем найдено 96 пушек. Вслед за Азовом сдалась кр.<епость> Лютик - (в оной было 
до 40 пуш.<ек>).


     Петр, во вс° время принимавший деятельнейшее участие в сражениях и в 
работах, повелел исправить укрепления и с австр.<ийскими> инженерами приступил к 
устроению гавани. Госуд.<арь>, уведомив патриарха о взятии Азова, повелевал 
принести г.<осподу> б.<огу> торжественное благодарение.
     Между тем по ц.<арскому> повелению ген.<ерал>-маи<ор> ф.<он>-Менгден 
вымерил и описал землю, а капит.<ан> артиллерии Яков Вилимович Брюс (в 
последст.<вии> гeн.-фeльд.<мapшaл>) сочинил по той описи карту от Москвы к югу 
до берегов Малой Азии, и Крымскую Татарию (достать из Гл.<авного> Шт.<аба>), 
сочинена другая карта - землям между Доном и Днепром. Петр положил соединить 
Волгу и Дон и велел начать уж работы, положив таким образом начало соединению 
Черного моря с Каспийским и Балтийским.
     После того, оставя в возобновленном Азове 4 стрелецких и 4 же салдатских 
полков под начальством кн. Львова, отправился он с войском к Москве, куда и 
прибыл 30 сентября. Петр учредил триумф, в коем главное лицо был Лефорт, а по 
нем уже Шеин. Первый ехал на колеснице, окруженной 3,000 морских офицеров и 
матросов, у триумф.<альных> ворот встретила его пушечная пальба, и пропета 
похвальная песнь: другая подобная пропета была Шеину, в ней предрекали ему 
победу над Измайловым родом. Третья песнь пета была в честь чиновникам и воинам. 
Триумф наконец украшен был и Якоб.<ом> Янсеном, который ехал под висилицей, 
обвешенной кнутами.

     В честь сего похода выбита медаль с изображением Петра и с надписью: 
молниями и водами победитель.
     Когда государственные чины пришли поздравлять государя с победою, то он 
сказал им, что победу сию должно приписать флоту, им выстроенному, хотя и в 
малом числе. Он тут же объявил о намерении своем умножить его 66-ю новыми 
кораблями, расписал им математический размер, 10 кораблей взялся построить на 
свой счет, 6 повелел строить на счет патриарха, 5 на счет духовенства, на бояр 
положил 34, а бомбардирные и брандеры, числом 11, разложил на города. В три 
года, не смотря на общий ропот, флот был выстроен, снащен и вооружен 2,506 
пушками да 11 мортирами. Войска на нем было 16,800 чел. (из них кораблей 
линейных было 14, второго ранга 15, третьего 5, четв.<ертого> 19, пят.<ого> 2). 
Прибавляют к сему числу 200 бригантинов, множество гальотов и буеров, кроме 300 
бригантинов простой работы да 300 барок на Волге.

     Сверх Воронежской Петр устроил другую верьфь в Брянске на реке Десне, на 
коей строились галеры.

     Крымский хан прислал посла в Москву с мирными предложениями, но Петр не 
принял их, повелел послу выехать немедленно и отослал его к ав.<стрийскому> 
им.<ператору>. С Леопольдом заключил новый союз на три года, по коему без общего 
согласия обе державы обязывались с Турц.<ией> не входить ни в какие переговоры. 
Венецианская республика приступила к тому же союзу; а к Петру прислала многих 
литейных и корабельных мастеров, конопатчиков и матросов.

                  ***
     В сие время Петр назначил 35 боярских и дворянских детей, которых и отослал 
в чужие края для изучения инженерству, кораб.<ельному> искусству, архитектуре и 
другим наукам. Он дал им рекомендательную и просительную грамоту к цезарю, 
королям, Генер.<альным> голл.<андским> штатам, курф.<ирстам>, принцам, графам и 
другим начальным людям и подданным и морск.<им> вольным добытчикам, о свободном 
их проезде, о покровительстве и вспоможении. Петр обещал с своей стороны всякое 
покровительство их подданным, приезжающим в его государство. Грамоты сии были 
писаны на русском и на латинском языке. Голиков имел у себя копию с гр.<амоты>, 
данной дв.<орянину> Колычеву. Б.<орис> П.<етрович> Шереметев, угождая государю, 
в то же время просил его о дозволении объездить часть Европы и отправился в путь 
со многими молодыми дворянами и с письмами от государя к разным государям. (К 
к.<оролю> польскому, к имп.<ератору> австр.<ийскому>, к папе, к венецианскому 
дожу и к мальтийскому грос-мейстеру).

     Отсылая молодых дворян за границу, Петр, кроме пользы государственной, имел 
и другую цель. Он хотел удержать залоги в верности отцев во время своего 
собственного отсутствия. Ибо сам государь намерен был оставить надолго Россию, 
дабы в чужих краях учиться всему, чего не доставало еще государству, 
погруженному в глубокое невежество.

     Скоро намерение государя сделалось известно его подданным и произвело общий 
ужас и негодование. Духовенство видело в сообщении с еретиками грех, 
воспрещаемый св.<ященным> писанием. Народ жадно слушал сии толкования и злобился 
на иноземцев, почитая их развратниками молодого царя. Отцы сыновей, отправляемых 
в чужие края, страшились и печалились. Науки и художества казались дворянам 
недостойным упражнением. Вскоре обнаружился заговор, коего Петр едва не сделался 
жертвою.


     Указы I696 <года>. (28)

     Судебные дела всем служивым отсрочить до их возвращения (кроме татейных и 
разбойных).
     Всем сибирским городам, уезд.<ам> и селам и дерев.<ням> учинить описание и 
чертеж.
     Издано пожарное учреждение, как кому поступать <во время пожара для 
скорейшего утушения>.
     Повелено брать пошлины с приезжих в Москву крестьян, принадлежащих 
московским соборам (NB).
     <Чтобы свои купцы познакомились с иностранными Торопецким купцам <для 
торговли> дана сумма (?) ефимков etc.
     Отказал сибирскому митрополиту, просившему вместо жалования Ницынскую 
слободу.
     Запрещено купцам брать по комиссии у воевод и чиновников соболей и 
проч.<ую> рухлядь (моноп.<олия> казны).
     Повелено Сибирскому приказу узнать от купцов и их прикащиков, сколько они 
при воеводах князей Гагариных заплатили пошлин и десятины и какие воеводские 
товары привезены были ими в Китай и сколько.
     Указано сибирск.<ие> таможенные дела ведать не воеводам, а выборным из 
купечества головам и высылать их для счетов в Москву.
     Указано путь в Сибирь и из Сибири через Верьхотурье, а тут учреждена 
крепкая таможня.
     Дан указ никого в Сибири без ведома Сиб.<ирского> приказа смертью не 
казнить, и никому не делать обид и приметок.
     Издан наказ илимскому воеводе.
     Таковой же и нерчинскому в 31 стат.<ью>.
     Установил порядок с пошлинных сборов (красная юфть полагалась 1 пуд по 4 
рубли).
     Прочие указы относятся к торговле.
                  ***

     1697.

     Окольничий Алекс.<ей> Соковнин, стольник Фед.<ор> Пушкин и стрелецкий 
полковн.<ик> Цыклер сговорились убить государя на пожаре 22 янв.<аря> 1697.
     Иные писатели утверждают, что жена Ф. Пушкина донесла на мужа своего 
государю, но по делу видно, что доносителями были два стрельца: пятисоцкий 
Ларион Елизаров и пятидес.<ятник> Григ.<орий> Силин.
     В Истории Меншикова сказано, что некоторые из опозиционных вельмож 
приближились к нему, стараясь и его привлечь на свою сторону: что таким образом 
узнал он о заговоре и донес о том государю - (невероятно).
     Петр приказал гв.<ардии> капитану Лопухину в назначенный час быть с 
командою в такой-то дом (к Соковнину?), а сам не дождавшись приехал туда же с 
одним деньшиком (Здесь произошел славный случай: пора? - нет не пора! и две 
пощечины, одна заговорщику, другая вошедшему Лопухину). Заговорщики захвачены 
были в Преображенск и казнены четвертованием 5 марта.
     Петр во время суда занемог горячкою; многочисленные друзья и родственники 
преступников хотели воспользоваться положением государя для испрошения им 
помилования - (9 челов.).
     Но Петр был не преклонен; слабым, умирающим голосом отказал он просьбе и 
сказал: надеюсь более угодить богу правосудием, нежели потворством.
     При сем случае Голик.<ов> рассказывает анекдот о царском лекаре Тирмонде, в 
запальчивости убившем слугу своего и прощенном у государя с условием тем, чтобы 
он утешил и обеспечил жену и детей убитого.

                  ***
     Петр поручил правление государства боярам кн. Ромодановскому и Тихону 
Никитичу Стрешневу, придав к ним в помощники бояр Льва Кир.<илловича> Нарышкина, 
князя Галицына (?) и к.<нязя> Прозоровского.
     Князю Ромодановскому дан титул кесаря и величества, и Петр относился к 
нему, как подданный к государю.  Преобр.<аженский> и Семн.<овский> полк с 
несколькими другими (?) отданы под начальство боярина Шеина и Гордона. Учредив 
таким образом правление, Петр отправился путешествовать.
     Назначено было Петром посольство в Европу. Главной особою был генерал-
адмирал Франц Яковлевич Лефорт, тайный советник Фед.<ор> Алекс.<еевич> Головин и 
статск.<ий> секретарь (д.<умный> дьяк) Прокоф.<ий> Богд.<анович> Возницын. При 
них 4 секретаря; 40 господских детей знатных родов (в том числе и Менщиков) и 70 
выборных салдат гвардии с их офицерами, всего 270 человек. Петр скрылся между 
дворянами посольства. Посольство отправилось из Москвы 9 марта 1697.
     Путь лежал через Лифляндию, принадлежавшую тогда Швеции. Королю дано было 
предварительное известие о путешествии (через шв.<едского> резидента Книпер 
Крона) государя с требованием безопасного проезда без церемоний, подобаемых его 
сану.
     Шведский двор принял слова сии в буквальном смысле и, когда посольство 
вступило в шв.<едские> владения, то оное принято было простым дворянством, 
присланным ген.<ерал>-губерн.<атором> рижским Дальбергом. По дороге не было ни 
малейшего наряду, так что посольство принуждено было вс° нужное доставать с 
трудом и за большие деньги. Шведской же дворянин имел за посольством присмотр и 
содержал его как бы под честным караулом (следовательно был воен.<ный> отряд?). 
На замечание недовольных послов он отвечал, что поступает по приказанию 
начальства.
     По приезде в Ригу губернатор не встретил посольства, не отвел квартир - и 
оно принуждено было нанять негодные дома в предместии; были около их расставлены 
караулы, умножены дозоры, учреждены разъезды. Послы от себя отправили к 
губернатору жалобы и просили, чтоб с ними поступали по древнему обычаю, но 
губ.<ернатор> под видом болезни извиняясь, что не посетил послов, принял 
посланного в постеле, а для покупок позволил в крепость входить только 6 
человекам вдруг, и то под присмотром военных людей и с тем, чтобы они к валам и 
к укреплениям близко не подходили. Послы вторично требовали объяснения столь 
неприличным и грубым подозрениям о знатнейших особах государства. На сие 
губ.<ернатор> отвечал прямо, что подозрения его имеют многие основательные 
причины, ибо получено уведомление, что под видом посольства скрывается тайное 
намерение. За сим обидные поступки губернатора усилились. Русских останавливали 
у мостов, осматривали, приста<вили> к каждому по два человека с ружьями. Более 
двух часов не дозволялось им оставаться в городе. Однажды Петр поехал 
осматривать голл.<андские> корабли, с намерением нанять один из них для 
переезда, а как дорога шла около контрескарпа, то расставленные на валу часовые 
закричали ему, чтоб он мимо крепости не ездил и хотели в него стрелять. Им 
отвечали, чтоб они показали другую дорогу, другой не было, и государя наконец 
пропустили. Губернатор жаловался, говоря, что люди русские, идучи мимо крепости, 
снимали с нее чертеж и грозился, что в подобном случае впредь прикажет по них 
стрелять. - В это время известили Петра, что губернатор намерен его задержать и 
что уже заказано никого из русских за реку не перевозить. Петр, оставя 
посольство, нанял за 60 черв. два малые бота и в опасное время оттепели [тайно 
выехал] в Курляндию и в Митаве дождался своего посольства, которое и было с 
великою честию принято.
     Феофан пишет, что когда из Курляндии послан был курьер Суровцев, то был он 
3 дня задержан губернатором, который, расспросив его, обобрал, обругал и едва 
отпустил.
     Посольство из Курл.<яндии> намеревалось отправиться морем в Голландию; но 
либавские жители представляли об опасности плавания по причине французских 
каперов. Но Петр не утерпел и с 6 особами, сев на корабль, уехал тайно в 
Кенигсберг, где имел свидание с бранд.<енбургским> курф.<ирстом> Фридериком I 
(incognito).
     Послы не знали, куда девался государь; наконец известились, что он в 
Кенигсберге, и отправились туда же. Их приняли с пушечной пальбою, дана им 
аудиенция. Послы одеты были в р.<усское> платье с бриллиант.<овым> гербом на 
шапках; послы от имени Петра благодарили курфирста за присланных инженеров, 
уверяли его в высокопочитании и искренней приязни царя. Курф.<ирст> слушал, стоя 
без шляпы, и спросил их о здравии государя (стоявшего от него в нескольких 
шагах). Послы отвечали, что оставили его в Москве в добром здравии. Потом послы 
вручили царскую грамоту, поднесли дары и торжествен<но> были отпущены.
    13 мая была конференция, ввечеру созжен фейерверк - с вензелем царя и с 
гербом России. Транспарант представлял взятие Азова.
     Петр под именем обер-командира (он имел тогда чин десятника, см. Журн.<ал> 
П.<етра> В.<еликого>) посещал часто курф.<ирста> - и имел с ним откровенные 
разговоры; он обучался артиллерии. Записывал вс° достопамятное в свою дневную 
зап.<исную> книжку: разговаривал с ремесленниками и с профессорами etc.
     Между тем послы протестовали о обидах рижск.<ого> губернатора.
     22 мая послы имели прощальную аудиенцию и, отужинав в Фридерихс-Гаме, 
отправились в Амстердам через брандбургские, люнебургск.<ие> и вестфальские 
владения.
     В Берлине Петр остановился и занимался там артилерией, и получил атестат. 
Посольство везде принято было с честью. Но в Ганновре был недоволен приемом. 
Петр зато никогда не любил бывшего курф.<ирста>, а в последствии анг.<лийского> 
короля Георгия I.
     Во время сего путешествия государь однажды в пьянстве выхватил шпагу 
противу Лефорта и просил потом у него прощения.
     Петр выходил часто из коляски, обращая свое внимание на земледелие, 
срисовывал незнакомые орудия, расспрашивал и записывал.
     В Любеке и в Гамбурге начальники городов (бургомистры) старались угостить и 
угодить посольству, выгадывая пользу себе в торговле с Арханг.<ельском>, но 
государь спешил в Голландию. Он отправил наперед известительную грамоту к 
Штатам, а сам, оставя посольство,<с> 7 из своих дворян отправился по почте в 
Амстердам и прибыл туда 14 дней прежде посольства.
     Приехав нарядился он со своею свитою в матроз<с>кое платье и отправился в 
Сардам на ботике; не доезжая увидел он в лодке рыбака, некогда бывшего 
кор.<абельным> плотником в Воронеже; Петр назвал его по имени, и объявил, что 
намерен остановиться в его доме. Петр вышел на берег с веревкою в руках и не 
обратил на себя внимания. На другой день оделся он в рабочее платье, в красную 
байковую куртку и холстинные шаровары и смешался с прочими работниками. Рыбак, 
по приказанию Петра, никому не объявил о его настоящем имени, Петр знал уже по 
голландски, так что никто не замечал, или не хотел делать вид, будто бы его 
замечает. Петр упражнялся с утра до ночи в строении корабельном. Он купил буер, 
и сделал на нем мачту (что было его изобретением), разъезжал из Амст.<ердама> в 
Сард.<ам> и обратно, правя сам рулем, между тем как дворяне его исправляли 
должность матрозскую. Иногда ходил закупать припасы на обед, и в отсутствии 
хозяйки сам готовил кушание. Он сделал себе кровать из своих рук и записался в 
цех плотников под именем Петра Михайлова. Корабельные мастера звали его Piter 
Bas, и сие название, напоминавшее ему деятельную, веселую и странную его 
молодость, сохранил он во всю жизнь.
     Петр жил в Сард. <аме> полтора месяца; после переехал он в Амст.<ердам> и, 
наняв близ Адмиралтейства домик, жил в нем под именем корабельного мастера. Тут 
заложил он собственными руками 60-ти пушечный корабль и ежедневно ходил на 
работу с топором за поясом. "Мы, последуя слову божию (писал он к патриарху от 
10 сентября), бывшему к праотцу Адаму, трудимся; что чиним не от нужды, но 
доброго ради приобретения морского пути, дабы искусяся совершенно, могли 
возвратиться и противу врагов имени Иисуса Христа победителями, благодатию его, 
быть".
     Народ знал его и всегда толпился около него. Петр однажды в Сард. <аме> 
оттолкнул мальчика, который бросил в него гнилым яблоком, что Петр перенес 
терпеливо.
     15 сентября посольство въехало в Гагу. Петр соединился с ним за 2 версты от 
города. Встречены были послы двумя из Ген.<еральных> шт.<атов>, 50 карет, 
запряженных цугами, ожидали их. Петр сел в одну из них с молодым к.<нязем> 
Галицыным. Въезд был встречен пушечной пальбой. Народ провождал послов до самого 
их дома. Председатель с 7 генер.<альными> штатами прибыл в 6 каретах для 
поздравления. Послы встретили их у крыльца. Председ.<атель> угощал их столом. 
16-го приехал г. Витсен, бургм.<истр> амст.<ердамский> с двумя штатами и также 
угощал, что и продолжалось до дня аудиенции.
     Аудиенция происходила таким образом: послы в русских платьях ехали в 
великолепной карете, перед которой шли 10 пажей и 25 лакеев. Дворяне посольства 
ехали в след по два человека в карете. Петр сидел опять с к.<нязем> Галицыным в 
самой последней. При въезде на двор (?) караул отдал честь при барабанном бое и 
музыке. Два штата приняли послов у крыльца. 37 сидевших за столом в аудиенц-зале 
Ген.<еральных> штатов встали при входе послов и посадили их за свой стол, а 
дворяне стали за их креслами. Послы говорили речи, а Возницын писал грамоту. По 
прочтении грамоты послы поднесли в дар штатам 600 соболей и провожены обратно 
двумя же штатами. В тот же день все штаты посетили послов: а послы наши были у 
штатгалтера.
     Министры иностранных дворов, бывшие в то время в Ризвике на конгрессе, 
съехались в Гагу из любопытства и посетили наших послов. Один франц.<узский> 
министр не приехал. Двор его досадовал на Петра за предпочтение Августа перед 
принцом Конти в деле о польской короне.
     Когда после взаимных визитов послы наши отправились домой из театра, то 
провожаемы были гвардией штатгалтерной и двадцатью факелами.
     Петр на другой день отправился в Лейден, где осмотрел университет и 
анатомический театр. Профессора поднесли ему описание оному на латинском языке. 
Возвратясь в Гагу, Петр ездил с Лефортом в карете, заплаченной 1,800 
черв.<онцев>, со всею свитою в загородные сады, при стечении многочисленного 
народа. 28 окт.<ября> праздник, фейерверк и иллюминация.
     Петр потом ездил в Амстерд.<ам>, где осмотрел кунст-камеру, 
матем.<атические> инстр.<ументы> и минц-кабинеты, звериные и птичьи дворы 
(menageries), церкви, между коими очень полюбилась ему квакерская; в синагоге 
видел обрезание младенца; посетил он и зазорные дома (бордели) с их садами; 
видел 20 сиротских домов, дом сумашедших; собрание ученых: слушал их диспуты. В 
главном трактире обедал со своим посольством. (За столом сидело 32 чел. и за 
стол заплачено 207 ефимков.) Наконец амст.<ердамские> чины дали морское 
примерное сражение. После того гос.<ударь> был в Роттердаме, где заметил он 
статую Эразма, в Лейдене и Делфе, и возвратился в Гагу, где снова принялся за 
корабельное строение, посещая меж тем фабрики, на коих делались якори, канаты 
etc., везде принимаясь сам за работу. На бумажной фабрике, осмотрев и исследовав 
раствор, он сам вычерпнул лист бумаги, который все мастера нашли удивительно 
тонким и чистым. Государь обучался анатомии, хирургии, инженерству, географии, 
физике etc.
     Получив известие, что в Польше произошли смятения в пользу принца Конти, 
Петр из плотнического сарая послал повеления войску своему двинуться на помочь 
Августу.
     В то же время получил он известие от Шеина, который 1 авг.<уста> разбил 
соединенных турков и татар, шедших противу Азова. Калгасалтан, 
предводительствовавший крымскими, ногайскими, черкесскими и кубанскими ордами, 
был прогнан до Кагальника. Сражение продолжалось 11 часов. Русские взяли город 
Кубань. Татаре через Шефхола и Аюку-хана просили дозволения ночевать у какой-
нибудь реки, обещаясь в случае нужды служить России и выставить до 100.000. 
Татарский флот, состоящий из множества гальотов и саек, подходил к Азову, но с 
уроном также был прогнан.
     Корабль Петра был готов. Царь, наименовав Петр и Павел, отправил его в 
Арханг.<ельск>. Сей корабль был первый из российских, явившихся в Белом море.
     В Сардаме государь полюбил матроса по имени Мус (Mousse?), и, взяв его в 
Россию, определил шкипером на одном военном корабле. Под его ведомством Петр 
прошел все степени морской нижней службы, начиная с должности каютного хлопца 
(см. Голик.<ов>, ч. I-313).
     В Амст.<ердаме> государь часто беседовал с бургомистром Витсеном, который и 
посвятил ему изданную им географическую карту северовосточной Татарии. Витсен 
однажды просил амст.<ердамским> жидам позволения селиться в России и заводить 
там свою торговлю. "Друг мой Витсен", отвечал гос.<ударь>, "ты знаешь своих 
жидов, а я своих русских; твои не уживутся с моими; русский обманет всякого 
жида".
     Карты Менгдена и Брюса были тогда напечатаны на голл.<андском> языке у 
Иоанна Тиссинга.
     Послы протестовали и перед республикой об обидах Далберга. А бывший там 
шведск.<ий> посланник барон Рот уверял, что от шв.<едского> короля получат они 
удовольствие. Но того не исполнено.
     Петр, узнав, что морская архитектура в Англии более усовершенствована, чем 
в Голландии (см. Голик.<ов>, стр. 315), повелел посольству иметь прощальную 
аудиенцию. Послы получили: Лефорт - золотую цепь с голл.<андским> гербом в 10 
фунт.<ов>, Головин - в 8, Возницын - в 5 1/2 и все прочие цепи во 120 
черв.<онцев>.

                  ***
     Указы 1697-го <года>. (34)

     Послан грек Леводиан с 10 товарищи отыскивать в Сибири серебряные руды.
     О постройке в Сиб.<ири> железн.<ых> заводов - с особой инструкцией.
     Пожалованы Строгонову пермские соляные заводы (из прик.<аза> Б.<ольшия> 
Казны) за 11,000 р. в год и за 100,000 соли.
     44 ст.<атьи> воеводе кн. Волконскому о службе в гор. Терках.
     Устав о порядке в судопроизводстве. О свидетелях, о присяге, о смертной 
казни лжесвидетелям (7 стат.<ей>).
     Беглых стрельцов повел.<ел> бить кнутом и ссылать в Азов, а людей, 
присужденных к ссылке, записывать в службу или отсылать в Азов же.
     Сыщикам быть в ведомстве у думн.<ого> дворянина Степана Ловчикова.
     Наказ выборному голове о питейных сборах.
     О сборе пошлин с весов и мер хлеба и овощей.
     Учреждение о казенн.<ом> табаке. Продавать оный явно в светлицах при 
кабаках - тайная продажа запрещена, кроме Малороссии.
     До 1 дек.<абря> пошлины с табаку употреб.<лять> на постройку оных светлиц.
     Дозв.<олить> иноз.<емцу> Томасу торгов.<ать> табаком беспошл.<инно> год.
     О торге табаком в Сибири на деньги, а не на товар.
     О ведении табачного сбору в Преображенском приказе к.<нязю> Ромодановскому.
     Устав о пошл.<инном> сборе, о виноградных винах.
     Несколько указов о соболях, etc.
     О не-езде в Сибирь без ведома Сиб.<ирского> приказа.
     О собирании в Плесе пошл.<ины> с лесу и дворов etc.
     1-ый указ о наборе рекрут.
                  ***


     1698.

     В начале года Петр отправился в Англию на яхте и на 3 англ.<ийских> военных 
кораблях, присланных от короля, с частию своего посольства. Лефорта оставил он в 
Амстердаме и, расставаясь с ним, плакал (вероятно будучи пьян).
     10 янв.<аря> принято посольство в Лондоне и расположилось в Темплбаре; а 
Петр с Менщ.<иковым> в Дептфорте, близ Лондона на Темзе. Король Вильгельм в тот 
же день его посетил.
     Петр осматривал однажды Грегвигской госпиталь - и, в тот же день обедая у 
короля, сказал ему: "Советую вам переменить дворец ваш на госпиталь, а 
госп.<италь> на дв.<орец>". Лондон ему нравился, "потому что в нем богатые люди 
одеваются просто". - Увидевшись с датскою принцессою Анною, он подвинул ей стул 
и сел, сказав ей: "так нам будет покойнее".
     12-го апреля Петр посетил парламент. Король был на троне посреди лордов 
(?).
     Между тем он неусыпно учился морской архитектуре. Время провожал он, как и 
в Голландии. Король подарил ему 25-ти пушечную яхту и модель военного корабля, и 
велел дать морское пример.<ное> сражение Тогда-то, восхищаясь маневрами, сказал 
он: "Если б я не был русским царем, то желал бы быть англ.<ийским> адмиралом".
     Потом ездил он в Гордервик и видел там такие же морские эволюции. На 
возвратном пути претерпел он бурю. Петр, ободряя с ним бывших, говорил им: 
слыхали ль вы, чтоб царь когда-либо утонул?
     В Лондоне нашел он множество кораб.<ельных> плотников и матрозов и при двух 
мастерах Дене и Нае отправил их в Россию.
     В числе их (по свидет.<ельству> Катифора) находилось 23 шхипера (из оных 3 
для военных судов), 30 квартермейстеров, 30 лекарей, 60 подлекарей, 200 
пушкарей, 4 компасных мастеров, 2 парусных и 2 якорных. 1 резчик, 2 кузнеца, 2 
конопатчика, 20 кораб.<ельных> работников etc.
     Петр с тамошними купцами заключил договоры, между прочим о продаже табака.
     Король советовал ему через Швецию не ездить. Приехав в Амстердам, Петр 
продолжал нанимать разных художников и мастеров. Старался разведовать тайны 
голландского банка, и с банкирами заключил условия корреспонденции (Savary), 
также купил он собрание птиц, рыб, уродов и анатом.<ических> препаратов, накупил 
он многие картины; нанял гравера Петра Пикарда, который на меди вырезал потом 
его военные походы и виды петербургские и украшал виньетами печатаемые в России 
книги. У него были и несколько русских учеников.
     Петр в Дрездене посетил курф.<иршеск>ую фамилию, кунсткамеру и цейгаузен. В 
Вену прибыл 5 июня.
     Посольство принято было со всевозможной торжественностию. Петр имел 
свидания с Леопольдом, при графах Валленштейне и Дидрихштейне. Рассуждали о 
войне с Турцией и положили не заключать мира без обоюдного согласия Австр.<ии> и 
Росс.<ии>. Петр во вс° время стоял с непокрытою головою; и Леопольд принужден 
был делать то же.
     Презид.<ент> военн.<ого> совета гр.<аф> Штаренберг угощал посольство, и в 
День Петра и Павла послы давали цесарю и двору его обед и фейерверк.
     Петр получил от кн. Як. Фед. Долгорукого донесение о победе под Перекопью, 
где убито до 40.000 ч.<еловек> и взято в добычу лошадей до 30.000  (serrez, 
serrez!).
     10 Леопольд дал царю праздник: вся импер.<аторская> фамилия и все гости 
были в костюмах разных народов и званий. Цесарь представлял простого хозяина 
дома (трактирщика?), Петр с графиней девицей Турн - фризландских крестьян. За 
столом хозяин встал и поднес бокал вина Петру, говоря: "Я знаю, что русский царь 
вам знаком, выпьем же за его здоровье". "Правда", отвечал Петр, "я его знаю, как 
и то, что он вам приятель, а вашим недругам - недруг".
     В Вене Петр продолжал осматривать вс° достойное его любопытства. Он 
объездил и окрестные места, Пресбург, Баден etc. - и с дозволения цезаря взял к 
себе в службу многих рудокопных мастеров, живописцев, токарей etc.
     Петру не полюбились одни иезуиты. Он им не дозволил приехать в Россию.
     Июля 17 послы имели прощальную аудиенцию. Лефорт говорил речь по русски, а 
кам.<ер>гер виц-канцлер гр. Кауниц от имени цесаря - по немецки. Разменялись 
подарками.
     Шереметев, между тем, с таковым же великолепием путешествовал с своей 
стороны, и принят был везде с честию и торжеством. Папа и венецианский сенат 
оказали ему мало разницы в приеме с коронованными главами; а в Мальте принят он 
был в число кавалеров, не смотря на то, что он был греч.<еского> вероисповедания 
и женат.
     Петра ожидали в Италию, как вдруг получил он через посланного из Москвы 
гонца известие о новом стрелецком бунте, и государь поспешил возвратиться в 
Россию с Лефортом и с Головиным, поруча Возницыну присутствовать с цесарскими и 
венецианскими министрами на Карловицком конгрессе.


До 1700 (от казни стрельцев).


1698 - (июль).

     Петр в начале своего путешествия получил известие о неспокойствии стрельцев 
и 9-го мая послал к.<нязю> Ромодановскому, укоряя его в том, что следствия над 
виновниками не взял он на себя. Беспокойства усилились. Наконец 4 полка: 
Чубаров, Колзаков, Гундемарков и Чернов (по друг.<им> изве.<стиям> 12 
пол.<ков>), стоявшие в Великих Луках и по границе литовской, свергнув 
начальников и избрав новых, пошли к Москве, надеясь возмутить и тамошних 
стрельцев.
     На дороге Петр узнал о разбитии их Шеиным и Гордоном. Но он продолжал свой 
путь, готовясь к ужасному предприятию. В Польше имел он свидание с Августом; и 
смотрел на учение саксонского войска.
     Разбитие стрельцев происходило 18-го июня у Воскресенского монастыря. 
Мятежники, отслужив молебен и освятя воду, не внемля увещеваниям, пошли на 
войско, состоявшее из 2000 пехоты и 6000 конницы. Попы несли впереди иконы и 
кресты, ободряя мятежников. Генералы, думая их устрашить, повелели стрелять выше 
голов. Попы закричали, что сам бог не допускает оружию еретическому вредить 
православным, и стрельцы, сотворив крестное знамение, при барабанном бое и с 
распущенными знаменами, бросились вперед. Их встретили картечью, и они не 
устояли. 4000 положено на месте и в преследование. Прочие бросили оружие и 
просили помилования.
     25 авг.<уста> ночью Петр прибыл в с.<ело> Преображ.<енское>, никто не знал 
о его приезде. На другой <день> явились к нему бояре. Петр осмотрел свою 
гвардию; и за верность ее наградил ее деньгами. Ночью был он в Кремле (NB), где 
свиделся со своим сыном, и тот же час возвратился в Преображенское: потом в доме 
Лефорта дал публ.<ичную> аудиенцию австрийскому послу фон-Квариенту.
     Следствие началось. Мятежники признались, что имели намерение сжечь Москву, 
истребить немцев и возвести на престол царевну С.<офью> до совершенного возраста 
царевича Алексея. Они думали также в помощники ей взять из заточения Галицына. О 
царе сказано было им, что он за границею умер. Заводчицею мятежа оказалась 
царевна, имевшая переписку с стрельцами посредством нищей старухи, которая 
носила письма, запеченные в хлебах. Царя положено было, на возвратном пути его, 
убить.
     Начались казни...... Лефорт старался укротить рассвирепевшего царя. Многие 
стрельцы были спасены его ходатайством и разосланы в Сибирь, Астрахань, Азов и 
проч.
     Государь в то же время сослал и супругу свою Евдокию Феодоровну в 
монастырь.
     Учрежден орден св. Андрея Первозванного августа 30.


          Указы 1698 (3 уст.<ава>, ук.<азов> 34).

     О переписки в Сибири иностранцев и о положении их в оброк, смотря по 
пожиткам.
     Об отдаче кораб.<ельных> деревьев на 10 лет голл.<андцу> Данилу Артману 
(вычисля из платежа за дерев.<о> по 7 еф.<имков>).
     О невывозе тех дерев, <кроме> как через арх.<ангельскую> гавань.
     О явных судейских недружбах и о переносе дел из приказа в другой.
     О невыдавании без докладу судейского дел челобитчикам.
     О поручных записях с истцев, как и с ответчиков.
     О пошл.<инах> по гривне с рубля по розыскным делам. С мировой же челобитной 
(буде тяжущ.<иеся> помирятся) пошл.<ину> пополам.
     О закреплении указов и дел самим судьям.
     О выморочных поместьях (подтверж.<дение>).
     О беглых - за 1-го брать 4-х с семейст.<вами> и имущ.<еством>, кто их 
принимал, да 20 руб. за год штрафу - да прикащиков и людей (кто их принимал) 
бить кнутом.
     О счете старых воевод новым.
     Наказ верхотурским воеводам.
     Прочие указы, притеснительные весьма, относятся до торговли.
     Сверх того наказ Московской таможне 40 статей.
     Устав о управлении питейными сборами.
                  ***


1699.

     Петр занялся внутренними преобразованиями. Примером своим (и указами?) 
уменьшил он число холопей. Он являлся на улице с одним или тремя деньщиками, 
скачущими за ним. Бояре принуждены были распустить своих дворовых. Сии 
разжиревшие тунеядцы разбрелись, впали в бедность и распутство. Петр, обещая им 
ненаказанность, призвал их в службу. Собралось их множество.
     Рекрут набрано было до 30.032. Петр из оных составил 29 полков пехоты и 
конницы. Полки разделены на 3 дивизии под начальством генералов Автонома 
Мих.<айловича> Головина, Вейда и кн. Репнина. Офицеры взяты из русских дворян, а 
отданы на обучение иностранцам. Войско одето было по немецкому образцу. Пехота 
имела мундиры зеленые с красными обшлагами, камзолами и штанами. А конница - 
синие, с красными же etc.
     Петр, рассматривая роспись боярам и дворянам и видя многих неслужащих, 
повелел всех распределить по полкам, а других во флот, послав в Воронеж и Азов 
для обучения морск.<ой> сл.<ужбе>. Петр обнародовал, чтоб никто не надеялся на 
свою породу, а доставал бы чины службою и собственным достоинством.
     Шв.<едский> резидент Книпер-Крон в сильной ноте спрашивал о причинах 
заведения регулярного войска. Ему отвечали, что по уничтожении стрельцев, нужно 
было завести новую пехоту.
     22-го октября Петр, отобедав у Лефорта, отправился в Воронеж с вице-
адмиралом Крейцем, с польским адмиралом Карловичем и с бригадиром Вейдом. Лефорт 
оставался, страдая от трудов и ран, им полученных под Азовом. Из Воронежа Петр 
поехал в Белгород; там осмотрев армию, отправился в Азов.
     В Азове так он был недоволен сделанными укреплениями, что инж.<енера> 
Лавала отослал под стражею в Москву.
     Петр возвратился в Москву через Воронеж. Здесь он сведал о Карловицком мире 
между Австрией, Польшей, Венецией и Турцией. Возницын один тому противился и 
заключил с Портою только перемирие на 2 года. Петр был недоволен, но отменил тот 
час рекрутский набор. И дав аудиенцию брандбургскому послу, опять уехал в 
Воронеж.
     Между тем установил он быть в Ратушах бургмистрам из гостей, независимо от 
воевод, и из гост.<иной> сотни и из слобод по одному человеку, из коих 
президентом быть одному на месяц, всех же через год переменять (15 статей).
     Болезнь Лефорта тревожила государя. Он почти ежедневно посылал курьеров из 
Воронежа осведомляться о его состоянии. Наконец получил известие о его кончине. 
Петр заплакал и сказал: я потерял лучшего друга, и в то время, как он более был 
мне нужен. Он в два дня прискакал в Москву и следовал за его гробом. Лефорт умер 
1 марта, 43 лет от рожд.<ения>. Петр после него поручил правление Москвы кн. 
Мих.<аилу> Алегуковичу Черкасскому, а сам отправился в Воронеж.
     В Воронеже узнал он, что 7 полков стрелецких, находящихся в Азове. 
возмутились и призвали к себе в помошь татар, которые и разорили окрестности. 
Подозрение пало и на к.<нязя> Львова, бывшего одним из любимцев Софии. Петр на 
место Лефорта пожаловал в ген. <ерал>-адмиралы Фед.<ора> Алекс.<еевича> 
Головина, чрезвычайным послом назначил в Турцию дьяка Украинцова, а сам поехал в 
Азов. Своим присутствием без суда и наказаний усмирил он возмущение.
     У Таганрога плавали потом новых 10 кораблей и 2 галеры, на коих было 360 
пушек. Начальствовал новый адмирал. Государь на сем флоте пошел к Керчу, где 
сто<ял> турецкий паша с 4 кораблями и 9 галерами. Петр принудил его пропустить 
посла Украинцова на сорокопушечном фрегате Ластке с 200 гв.<ардейских> солдат 
прямо к Константинополю; Украинцев прибыл нечаянно и пальбою изумил и испугал 
весь Констант.<инополь>, где все полагали, что сам Петр находится на фрегате. 
Украинцев представил государю журнал пути своему от Азова до Конст.<антинополя> 
и капит.<ан> фрегата Памбург морскую карту берегам Черн.<ого> моря и входа в 
Конст.<антинополь>. Карта сия в том же году издана, а с нею и 17 других, 
предст.<авляющих> течение реки Дона от Ворон.<ежа> до ее устья, канал между 
Доном и Волгою или реками Камышенкою и Илавлою. Петр повелел Крейцу сочинить 
карту и Азовскому морю.
     Петр завоеванием Азова открыл себе путь и к Черному морю; но он не полагал 
того довольным для России и для намерения его сблизить свой народ с 
образованными государствами Европы. Турция лежала между ими. Он нетерпеливо 
обращал взоры свои на северо-запад и на Балтийское море, коим обладала Швеция. 
Он думал об Ижорской и Карельской земле, лежащих при Финском заливе, некогда нам 
принадлежавших, отторгнутых у нас неза<кон>но во время несчастных наших войн и 
междуцарствия.
     Уже обиды рижск.<ого> губернатора казались Петру достаточным предлогом к 
началу войны. Молчание шведского двора в ответ на требования удовлетворения 
подавало к тому же новый повод.
     Между тем от Карла XII прибыло посольство с извещением о его вступлении на 
престол и с требованием подтверждения вечного мира.
     Русские министры отвечали, что государь готов подтвердить прежние договоры, 
но не прежде, как по удовлетворении за обиды, причиненные посольству и 
Возницыну, который на возвратном пути через Ригу был ограблен и обижен тем же 
Далбергом. Петр требовал великого посольства с извинениями etc., также город 
Нарву или Нейшанец (Канцы) с окрестной землею. С ответной грамотою и с 
поздравлением послан нарочный. Между тем о сем удовлетворении Петр указал своим 
министрам напоминать при иностранных дворах находившимся шведским министрам и 
просил о том, как прусского короля, так и Генер.<альные> штаты.
     Ответ Карла XII получен уже в 1700 <году>. Король отвечал, что рижск.<ий> 
губ.<ернатор> был совершенно прав, а жалобы рус.<ского> двора неосновательны. Б 
требовании же пристани на Балт.<ийском> море отказано.
     Между тем, узнав о старания<х> Швеции через польского посла Лещинского не 
допустить заключения мира с Россией по прошествию 2 летнего перемирия, Петр 
приступил к союзу с королями польским и датским, недавно противу Швеции 
заключившими тайный союз. 16-го июля Петр с датск.<им> кор.<олем> через посла 
его Павла Гейнса заключил союз, с уговором к исполнению оного не приступать 
прежде заключения мира между Россией и Турцией.
     Ноября 11-го заключен наступ.<ательный> союз и с польским королем через 
посла его тайного советника ф.<он>-Паткуля с тем, чтоб Польше начать войну того 
же года, а России по замирению с Турцией. Петр должен был действовать в 
Ингерманландии и Корелии, а польск.<ий> король с сакс.<онскими> войсками в 
Лифляндии и Эстляндии, обещая склонить на тож и Речь Посполитую.
     Петр занялся заведением и исправлением типографии. Начались переводы с 
иностранных книг инженерных, артил.<лерийских>, механич.<еских> etc., также 
исторических. Печатать начали новыми гражданскими литерами (также и календари 
(?)). Учреждено Навигаторское училище, заведены школы наукам и языкам, а 
латинские умножены.
     Тогда же состоялся указ - всем русским подданным, кроме крестьян (?), 
монахов, попов и дьяконов - брить бороду и носить платье немецкое (сперва 
венгерское, а потом муж.<ескому> полу верхнее - саксонское и французское, а 
нижнее и камзолы - немецкие (?) (с ботфортами?). Женс.<кому> полу - немецкое. 
Ослушникам брать пеню в воротах (Московских улиц) с пеших 40 коп., с конн.<ых> - 
по 2 р. - Запрещено было купцам продавать и портным не шить русского платья под 
наказанием (кнутом?).
     Указы стал Петр подписывать собственноручно.
     Повелено с наступающего года вести летоисчисление с рожд.<ества> 
Хр.<истова>, а уже не с сотв.<орения> мира, а начало году считать с 1-го 
янв.<аря> 1700 <года>, а не с 1-го сент.<ября>. Для доброго начинания приказано 
было в Москве все дома украсить зелеными ветвями (елкой) и друг друга 
поздравлять с новым годом и новым столетием (столетним веком). Никогда новое 
столетие от старого так и не отличалось.


                   Обозрение указов 1698 и 1699 <годов>.

     О мытенном пошл.<инном> дворе (24 статьи), какую с кого брать пошлину.
     О не-торговании на Красной площ.<ади> и о сломании всех на оной лавок и 
шалашей, торговать же в указных местах.
     О прод.<аже> вина по указн.<ым> (?) ценам для хлебн.<ого> недороду.
     О винокурении в Сиб.<ири> и о казенном винокурении 10 статей.
     О сибирск.<их> пошл.<инах> 22 статьи.
     О непропуске в Сибирь и из Сибири сибирских воевод и их семейств без указу 
Сиб.<ирского> приказа. Письма же и товары, при их находящ.<иеся>, отсылать в тот 
приказ.
     О должности выборного и о ларечных пошлинах в Арханг<ельске> (21 
ст.<атья>).
     За фальш.<ивые> деньги отдавать иноз.<емцев> на поруки. Не обменивать 
старых денег на новые немецкие; под смертн.<ою> казнию не покупать на те деньги 
нем.<ецких> товаров. Иноземцам не продавать вин в розницу.
     Наказ корчемный, 14 статей.
     О установл.<ении> в Нерчинском сбору пошлины.
     Об определении в Тобольск дворян и боярских детей для унятия проезда.
    NB. Об отдаче стр.<елецких> земель в оброк с торгу.
    NB. О взятии с Новогородского полку (по суду) с военных людей деньгами.
     О принятии жалоб о береж.<ении от> морового поветрия (из Европы).
     О привилл.<егии> голл.<андцам> Бранту и Любсу овечьей шерсти 12 лет без 
перекупу повальною ценою.
     О гербов.<ой> бумаги (NB) (в последствии переменено) пошлина 
устанавл.<ивается> за столбец.
     Об обложении бурмистров податями по числу платимых пошлин.
     При бурм.<истрах> быть подьячим и салдатам.
     О не-вписывании посторонних слов в дела.
     О посылке осужд<енных> в Азов (кроме холостых, мастеровых и посадских).
     О смерт.<ной> казни зажигальщикам.
     О наказ.<ании> кнутом за бой караульных.
     О правеже за бесчестие и увечие стрельцев вдвое противу их оклада.
     За стреляние из руж.<ей> и за пуск.<ание> рак.<ет>: 1) батоги, 2) кнут и 
ссылка в Азов.
     О поместиях выморочных, даточных etc.
     Статьи о сборе пошлин по торжкам (базарам).
     О взятии в посады звонарей, земских охотников, пушкарей, воротников, кои 
имеют торги и промыслы.
     О смертной казни земск.<им>, тамож.<енным> и бурмистрам за исключения из 
сборов крестьян etc., то же и за взятки (обеим сторонам).
     О компаниях купеческих (в супрядке не пряжа, в складчине не торг).
     NB. О росписании провинций к губ.<ернским> городам, и о приписании мал.<ых> 
городов и уездов.
     О учрежд.<ении> постоялых дворов в Москве на проезж.<их> улицах.
     О припис.<ывании> дворц.<овых> истопников в слободы (т. е. в подати).
     О неподавании челобитен государю (кроме неправды судей и дьяков, на таковых 
б.<ить> чел.<ом> самому г.<осударю>).
     NB. О небытии в Сиб.<ири> бурмистрам, но там.<оженным> и кабацк.<им> 
головам.
     О взятии пошлин и важных бумаг.
     О бытии дворовых и мостовых дел в Стрел.<ецком> приказе.
     О не-правеже вдов и детей, по кабалам (коли не записаны в кабале).
     О уничтожении Земского судного и Володимирского приказов - дела решать их в 
Стрелецком и в Судн.<ом> московском <приказе>.
     С хомутов деньги сбирать с бурмистр.<ов>.
     В моск.<овской> ратуше установлена печать: - весы из облаков.
     В Астр.<ахани> о выдачи вина служилым о празднике.
     О строении в Москве каменных лавок под одну кровлю.
     О избавлении бурмистров от постоя.
     Уничтожение разных печатей по приказам, всем одна: орел, кроме Посольского 
(?) и ратуши.
     О бесчестии грекам противу других иноземц.<ев> по 50 руб. NB.
     О письме купчих и проч. в Поместном приказе, а не на Ивановской площади, 
как было прежде.
     В городах, где нет разрядов, не писать крепостей свыше 100 р.
     О даче квартир сыщикам.
     О проезжих листах (passe-port).
     Дать неделю для ответа ответчикам, коли оба не явятся - отказать: буде 
ответчик, обвинить; буде истец, отказать.
     Etc.


1700 <год>. Война со шв.<едами>. Нарвск.<ое> сражение.


1700.

     Петр указом от 15 дек.<абря> 99 года обнародовал во всем государстве новое 
начало году, приказав праздновать его торжественным молебствием, пушечной и 
оружейной пальбою, а в Москве для украшения улиц и домов повелел заготовить 
ельнику etc.
     Накануне занял он московскую чернь, ропщущую на всякую новизну, уборкою 
улиц и домов. В полночь началось во всех церквах всенощное бдение, утром обедня 
с молебным <пением> при колокольном звоне. Между тем из разных частей города 
войско шло в Кремль с распущенными знаменами, барабанным боем и музыкою. Петр 
выстроил его на Ивановской площади и со всем своим двором слушал в Успенском 
соборе обедню, которую служил первенствующий митрополит рязанский Стефан. По 
окончании обедни митрополит говорил проповедь, в коей доказывал необходимость и 
пользу перемены в летосчислении. Потом совершено молебствие с 
коленопреклонением. При воз<г>лашении царю и царскому дому многолетия, пошел во 
всей Москве колокольный звон, загремела пушечная пальба, и войско произвело 
троекратный беглый огонь. Петр поздравил всех с новым годом.
     Потом государь угощал как духовных, так и светских знатных особ: придворные 
с женами и дочерьми были в немецком платье. Во время обеда пели придворные и 
патриаршие певчие. Для народа перед дворцом и у трех триумфальных ворот, нарочно 
для торжества сооруженных, поставлены были столы и чаны с вином. Вечером весь 
город был освещен, созжены были фейерверки при беспрерывной пушечной пальбе - и 
торжество заключилось во дворце балом и ужином.
     Народ однако роптал. Удивлялись, как мог государь переменить солнечное 
течение, и веруя, что бог сотворил землю в сентябре месяце, остались при первом 
своем летосчислении. В присутственных местах во всем государстве новое 
летосчисление было принято.
     Петр послал в чужие края на каз.<енный> счет не только дворян, но и 
купеческих детей, предписав каждому явиться к нему для принятия нужного 
наставления. Мещанам указал он учиться в Голл.<андии> каменному мастерству, 
жжению кирпичей etc. Дворянам приказал в Амст.<ердаме>, Лонд.<оне>. Бресте, 
Тулоне etc. обучаться астрономии, военной архитектуре etc. Своим послам и 
резидентам подтвердил он о найме и высылке в Россию ученых иностранцев, обещая 
им различные выгоды и свое покровительство. Русским начальникам предписал 
принимать их и содержать. Возвращающихся из чужих краев молодых людей сам он 
экзаменовал. Оказавшим успехи раздавал места, определял их в разные должности. 
Тех же, которые по тупости понятия или от лености ничему не выучились, отдавал 
он в распоряжение своему шуту Педриеллу (Pedrillo?), который определял их в 
конюхи, в истопники, не смотря на их породу.
     К стати о фейерверках. Голиков приводит слова Петра к прусскому министру 
барону Мардфельду: я жгу фейерверки, чтоб приучить народ мой к военному огню 
(шутка, из которой Голик.<ов> выводит глубокие заключения).
     Петр указал, чтоб женщины и девицы имели в обращении с мущинами полную 
свободу, ходили бы на свадьбы, пиршества и проч., не закрываясь. Он учредил при 
дворе и у бояр столы, балы, ассамблеи etc., повелел быть в Москве театральным 
представлениям, на коих и сам всегда присутствовал.
     Жениху и невесте прежде брака повелено иметь свидания, и запрещены браки по 
неволе (о театре и о Потешн.<ом> дворц.<е> см. любопытное примечание в 
Гол.<икове>. Ч. II-11-12).
     Наместники имели почти неограниченную власть, определяя от себя областных 
правителей и царск.<им> именем реша все дела. Правители налагали и собирали 
подати по своей воле etc.: на сих правителей приносить жалобы должно было в 
канцелярии наместников, пребывающих обыкновенно в Москве, что и было всегда 
напрасно. Государь <ограничил> такую власть, предоставя себе право избирать 
судей и других правителей. Для сборов податей учредил особое присутствие (?), 
сборы возложил на бургмистров, избираемых градским обществом etc.
     Петр признавал себе начальников по чину и писал к Апраксину (27 июля 1700 
<г.>): "При сем посылаю к вашей милости Рассуждение о кораблях, которое мы по 
указу вашему чинили на Воронеже", а подписывает: Питер адмиралтец, верфа бас.
     Крымский хан старался всеми силами воспрепятствовать миру между Россией и 
Турцией. Он писал к султану, что Петр, ниспровергая древние обычаи и самую веру 
своего народа, учреждает вс° на немецкий образец, заводит новое многочисленное 
войско, строит флот и крепости на Днепре и на других реках, что, ежели султан не 
закончит мира, то сей опасный нововводитель непременно погибнет от своих 
подданных, в удостоверении ж слов сих просил он, чтоб прислан был верный 
человек. В самом деле, посланный от султана донес о строении флота и крепостей. 
В следствии сего верховный визирь был свержен, и султан, под влиянием Швеции 
готов уже был объявить войну. Однако же наш посланник Возницын, подкрепленный 
англ.<ийским> и голландским <министрами>, успел заключить тридцатилетний мир 3 
июня 1700 <года>, по коему Азов со старыми и новыми городками оставлен за 
Россиею, а новые крепости, взятые от Порты, положено разорить, а землю 
возвратить Порте с тем, чтоб уже никому не иметь на ней ни жительства, ни 
укреплений. Петр торжественно праздновал заключение сего мира 18 августа.
     19-го авг.<уста> Петр повелел шв.<едскому> резиденту Книпер-Крону через 
месяц выехать из Москвы, а кн. Хилкову объявить войну с объяснением причин оной 
и выехать в Россию. Объявив о том же во всех европейских странах через своих 
резидентов, Петр однако присовокуплял, что он готов утвердить мир, если 1) 
шведск.<ий> двор даст ему удовлетворение за обиды, нанесенные посольству и 
Возницыну, и 2) если изо всех земель и городов, неправедно захваченных Швецией, 
король уступит ему одну Нарву (за что обещал он и удовлетворение), 3) если 
король удовлетворит союзников в праведных их требованиях.
     Карл вспыхнул. Кн. Хилков был задержан, все служители от него отлучены, 
серебряная посуда отдана на монетный двор, секретарь посольства и все русские 
служители арестованы. То же воспоследовало со всеми русскими купцами, с их 
прикащиками и работниками (несколько сот чел.<овек>). Имения их конфискованы, и 
сами они, лишенные способов к пропитанию, были употреблены в тяжкие работы. Все 
почти умерли в темницах и в нищете. В объявлении о войне Карл называл царя 
вероломным неприятелем etc.
     Петр был столь же озлоблен; и когда англ.<ийский> и голл.<андский> министры 
вздумали было от войны его удерживать, то он, в ярости выхватив шпагу (см. 
Катифорос), клялся не вложить оной в ножны, пока не отомстит Карлу за себя и за 
союзников. Если же их державы вздумают ему препятствовать, то он клялся пресечь 
с ними всякое сообщение и обещал удержать у себя (в подражание Карлу) имения их 
подданных, находящихся в России.
     Петр однако всем шв.<едским> подданным позволил выезд из России, удержав 
одного резидента, который и сам просился остаться на полгода. Но и тот был в 
последствии отпущен с условием, чтоб освобожден был и Хилков (увидим, что Хилков 
умер в плену).
     22 авг.<уста> Петр с новыми своими полками выступил из Москвы (с ген.-
м.<аиором> Ив.<аном> Бутурлиным, с Семен.<овским> полком, с старым Лефортовским, 
да новоприборных 3 полка - всего 8.000 ч.<еловек>) (письмо царя к Апракс.<ину>).
     В тот же день писал он к Апраксину о 10 плотниках, посылаемых им в 
Арх.<ангельск>, о 4-х англичанах и одном маштмакере, также едущих в 
Арх.<ангельск>, наказывал ему убедительно (зело прошу), чтоб им не было никаких 
от приказных людей задержек и обид etc.
     В Новегороде принял он в свою службу герцога (?) фон-Кроа и под Нарву 
отправил новог.<ородского> губернатора кн. Трубецкого с 6 полками (в том числе 
стар.<ой> службы 2 Новогородские и 2 Псковск.<ие> - стрел.<ецкие полка>).
     23 ceнт.<ябpя> Петр со своею гвардией прибыл под Нарву и повелел делать 
апроши и батареи.
     14 окт.<ября> прибыл ген.<ерал>-фельдм.<аршал> граф Головин с 5,000 
нерегулярной конницы моск.<овских> и смоленских дворян с их слугами, также и 
генер.<ал> Автоном Головин с достальными полками его дивизии. С нерегул.<ярной> 
конницею отправился боярин Шереметев по ревельской дороге, для наблюдения 
неприятеля и в 9 верст.<ах> от Нарвы напал на 600 шв.<едов>, разбил их и взял в 
плен маиора Паткуля, 1-го кап.<итана> и 26 ряд.<овых>.
     Нарву бомбардировали. Несколько раз она загоралась. Надеялись на скорую 
сдачу города. Но у нас оказался недостаток в ядрах и в порохе. По причине дурной 
дороги подвозы остановились. Открылась измена. Бомбардирской капитан Гуморт, 
родом швед, бывший в одной роте 1-м капитаном с государем, ушел к неприятелю. 
Петр, огорченный сим случаем, всех шведск.<их> офицеров отослал внутрь России, 
наградив их чинами, а сам 18 ноября на скоро отправился в Новгород, дабы 
торопить подвоз военных снарядов и припасов, в коих оказывалась уже нужда. 
Главным под Нарвой оставил он герцога ф.<он>-Кроа, а под ним генер.<ала> 
комиссара к.<нязя> Як.<ова> Фед.<оровича> Долгорукова.
     Иные утверждают, что причиной скорого отъезда Петра был также ложный слух о 
собранных 50.000 в шведск.<ой> Лапонии и шедших будто бы противу 
Арханг.<ельска>.
     Петр, думая также свидеться с Августом, взял с собою гр. Головина.
     Между ф.<он>-Кроа и Долгоруким произошло несогласие. Осажденные, будучи 
хорошо обо всем извещены через изменника Гуморта, послали гонца к Карлу, уверяя 
его в несомненной победе и умоляя его ускорить своим прибытием.
     Карл прибыл 18 (?) ноября с 18,000 (?) отб.<орного> войска и тотчас напал 
на наших при сильных снеге и ветре, дующем нашим в лице... (Вс° описание 
Нарвск.<ого> сражения в Голик.<ове> ошибочно).
     С одной стороны линия наша (по неискусству или несогласию начальников) 
поставлена была в один человек, и тут на расстоянии сажени и более один от 
другого. С другой стороны ф.<он>-Кроа с присланными от Августа ген.<ерал>-
поруч.<иком> Аллартом, ген.<ерал>-м.<аиором> Лангом и с инж.<енерами> офицерами 
при первом нападении шведов, выехав из укреплений, сдались полковнику гр. 
Штейнбоку. Феофан и Щербатов называют это изменою. За ним вслед убежал и 
полковн.<ик> Блюмберг.
     Первое нападение шведов было (вероятно по указанию Гуморта) на стрельцев, 
которых разбив без труда, шведы вломились в упомянутую линию, а за нею и дивизию 
Трубецкого, и близ нее стоявшие неск.<олько> полков дивизий Вейдовой и Головиной 
<не стоило труда> расстроить и прогнать.
     Шведы, раздвоясь, пошли одни на дивизию Вейда, а другие на дивизию 
Головина. Первую было смяли, но храбрый Вейд успел ее остановить и дал отпор. 
Победа могла еще остаться на нашей стороне, но наша конница бежала, бросясь 
вплавь через Нарову; Вейд был ранен, чел.<овек> до 1,000 потонуло.
     Дивизия же Головина не устояла ни 5 минут и бежала к мосту, который 
обрушился, и множество погибло тут же.
     Неприятель, их преследуя, дошел до двух гв.ардейских полков; тут шведы 
встретили неожиданный отпор: полки дивизии Головина успели присоединиться к 
гвардии и до самой ночи удерж<ив>али неприятеля, подкрепленного уже и частию 
войска, победившего дивизию Вейда.
     Карл, видя себя посреди нашего войска (гвардии и дивизии Вейда), трубою дал 
знак своим к отступлению, а нашим к перемирию (показ.<ание> Шафирова). В ту же 
ночь посланный от Бутурлина предлагал шведам перемирие и на следующий день, и 
требовал свободного отступления. Следующие условия утверждены были Карлом:
     1) Всем русск.<им> генералам, офицерам и войску с 6 полевыми пушками 
свободно отступить.
     2) С обеих сторон обменять пленных и похоронить тела.
     3) Всю тяжелую артиллерию и всю остальную полевую оставить шведам, вс° же 
прочее, богаж полевой и офицерский etc. свободно с войском отвести. На сие 
генералы согласились, ибо войско было в крайнем расстройстве, сообщение между 
двумя отрядами пресечено, а переправа через реку затруднительна.
     Наши генералы хотели слышать подтверждение договора из уст самого короля; 
Карл на то согласился. Условия повторены были в его присутствии, и в соблюдении 
договора король дал руку свою к.<нязю> Долгорукому.
     Гвардия и вся дивизия Головина с военной казной, с оружием, с распущенными 
знаменами и барабанным боем, перешли через мост; остальные последовали за ними 
сквозь шведское войско. Тогда шведы на них напали, обезоружили, отняли знамена - 
и потом отпустили за реку. Обоз был ограблен, даже некоторые салдаты были ими 
раздеты. Наши хотели противиться. Произошло смятение. Множество русских было 
убито и потоплено. Выговоренные пушки и амуниция были захвачены. Все генералы, 
многие офицеры и гражданские чиновники под различными предлогами удержаны в 
плену. Их обобрали, заперли в Нарве в холодном доме и, целый день продержав их 
без пиши, посланы в Ревель, а потом и в Стокгольм, где вели их в триумфе по 
улицам до тюрем, им определенных.
     Петр протестовал. Сии захваченные особы были, кроме герц.<ога> ф.<он>-
Кр.<оа>, кн. Як.<ов> Фед.<орович> Долгорукой, генер.<ал>-фельдцехм.<ейстер> 
принц Имеретинской, ген.<ералы> Авт.<оном> Мих.<айлович> Головин, Адам Вейд 
(раненый лечился в Нарве), кн. Ив.<ан> Юрь.<евич> Трубецкой, Ив.<ан> Ив.<анович> 
Бутурлин, 7 полк.<овников>, 4 подполк.<овника>, 6 маи.<оров>, 25 офиц.<еров> да 
польск.<ой> службы 2 генерала (Алларт и Ланг), один обер-инж.<енер>, капитан 
инж.<енер> и полковник (все полковн.<ики>, кроме к.<нязя> Мещерского, были 
иноземцы).

                  ***
     Русских под Нарвою убито, потонуло и дорогою до Новг.<орода> от голоду и 
холоду пропало 6,000 чел.<овек>. Нерегулярные спаслись все. У шведов убито 
3,000. Пушек больших досталось шведам 63, полковых 50, морт.<ир> 25, гоуб.<иц> 
7. По свидетельству Александр.<а> Гордона войска нашего было 34,000.
     Карл, оставя часть своих войск на границах русских, с прочими обратился в 
Ригу, на короля польского. Он до весны оставался в Дерпте. Из Нарвы распустил он 
свои манифесты (3 дек.<абря> 1700 <года>), в коих возбуждал он россиян к бунту 
противу царя, описывая его жестокости etc., обещая всем свою королевскую милость 
и грозясь в случае ослушания истребить вс° огнем и мечем. Но русские остались 
верны.
     Петр, получив известие о поражении, в то время, как он спешил под Нарву с 
12,000 войска с амунициею и с военными снарядами, он не упал духом и сказал 
только: "Шведы наконец научат и нас, как их побеждать". (См. любопытное 
рассуждение его о сем в "Журнале Петра В.<еликого>" - так же и письмо Мазепы.) 5 
дек.<абря> уже писал он строгое письмо Шереметеву, повелевая ему идти на 
неприятеля. "Болота замерзли", писал Петр, "людей довольно; отговариваться 
нечем, разве болезнию, полученной меж беглецами - из коих маи<ор> на смерть 
осужден".
     В Новегороде, когда вс° войско туда прибыло, государь наградил свою 
гвардию, не положившей ружья даже по лишению своих начальников. Офицеры получили 
знаки с надписанием года и числа сражения. Шереметева наименовал генерал-аншефом 
и отправил его подо Псков. Генер.<ала> Репнина оставил на зиму в Новегороде с 
повелением беспрерывно обучать новые полки. Шереметев разорил Ливонию, Репнин 
привел войско в исправность.
     Петр с гвардией отправился в Москву; там за неимением меди он повелел 
отобрать ото всех монастырей и городов часть колоколов, и в ту же зиму вылито 
пушек 100 больших, 143 полевых, 12 морт.<ир> и 13 гоуб.<иц>. Вс° было отправлено 
к Новугороду.
     Казанскому и астраханскому губернатору бояр.<ину> к.<нязю> Борису 
Алексеев.<ичу> Галицыну повелел он в низовых городах набрать драгунских 10 
полков, выучить и к весне доставить во Псков Шереметеву.
     Все полковники, вновь назначенные, были уже русские, кроме двух 
новогородск.<их> полков.


         Указы 1700 г<ода>.

     О отобрании записных книг с поморск.<их> и других городов (для справок о 
сборах).
     О 2-х коп.<ейках> с явочных челобитен.
     О герб.<овой> бумаге.
     О ведомстве иноземн.<ых> торговых людей в Ратуше.
     О высылке из Москвы остаточных стрельцев и о недержании их никому.
     Именитый человек Григ.<орий> Строганов пожалован вичем.
    О сиб.<ирских> пошл.<инах>.
     Об отдаче стрелецкой земли за Тверск.<ими> воротами на дворы красносельским 
тяглецам.
    О пошл.<инах> с хлеба на винокур.<ение>.
     Об отпускных. Людей отпущенных, годных, отсылать в Преображ.<енской> 
прик.<аз> в солдаты.
     Прямо гос.<ударю> подавать одни челобитни о делах государственных (доносы?) 
и о неправых решениях (чувствителен недостаток cour de cassassion).
    О пошл.<инах> с торжков etc.
     О посылке Сиб.<ирских> грамот.
     О поверенных в судных делах.
     О тупых ножах.
     О рассмотрении у помещиков отговорных людей (освоб. от рекрутства?) штраф, 
конфискация недв.<ижимого> имен.<ия>.
     О пошл.<инах> с донск.<их> казаков и малоросс. (наравне с русскими).
     О рассмотрении в ратушах взяток воеводских.
     О пошлине на пиво.
     О пошл.<ине> со сделанных записей с рубля по 3 деньги и о людях 
выговоренных поголовных денег 3 алтына, а с земель по указу.
     О сборе мостовых денег.
     Объезжие ведают торговых людей.
     О не-даче в городах подвод под воевод.
     О не-даче салдатам суда на торгов.<ых> людей в брани и в бесчестии.
     Нак.<аз> астрах.<анским> воеводам, 38 стат.<ей>.
     О оценке соболям в расценной палате.
     70 пунк.<тов> о сборах в Арх.<ангельске>.
     О правеже исков за бесчестие. Буде нет денег, чинить наказание (телесное).
     О переписке дворц.<овы>х мест в селе Покровск.<ом> и в Басманной 
слоб.<оде>.
     О отставке грамоты 207 году, апр.<еля> 10 (о стрельцах).
     О пошлине с Тарханов (освобожденных от пошлин).
     О соб.<олях> сибирск.<их>.
     О вз.<ятье> пошл.<ин> с товар.<ов> Макар.<ьевской> ярм.<онки>.
     О герб.<овой> бум.<аге> (уничтож.<ение> столбцов).
     О заемщиках и о поручителях.
     О беглых (в пользу беглых).
     О бытии усольцам посадск.<им> людям в службе и в окладе.
     О непринимании недельных челобитен. На пример: стольник Алымов просил в 
бесчестии на Батурина, говорившего ему, что он смотрит на него зверообразно.
     Об отсрочке в пользу служивых исцовых дел.
     О сборе на ямскую гоньбу и даче подвод по подорожным из Ратуши (для 
торговых?).
     О пошл.<инах> с тов.<аров> в Китай.
     О писании вместо послухов свидетелей.
     NB. Уничтожение патриаршего приказа и разряда - дела разослать по приказам, 
какое куда следует, а церковные ведать       Стефану, митрополиту рязанскому.
     О правеже, кто даст на себя заемное письмо подставное (фальшиво), того бить 
кнутом и сослать на каторгу.
     Пошл.<ины> в поместн.<ых> делах: 3 деньги с четверти земли. NB.
     О даче жалования выходцам из полону за полное терпение и за рану.
     О проб.<ах> зол.<отых> и сребр.<яных>.


Года 1701 и 1702.


1701.

     Новый год отпразднован опять.
     12 янв.<аря> в Копенгагене нашим послом заключен с Даниею союз; в случае 
войны Франции с Англией Дания должна была действовать противу Швеции. Король 
обязался дать Петру салдат и драгун по 3 полка. Но хотя война между Англ.<ией>, 
Голланд.<ией> и Франц.<ией> и началась, но Дания не исполнила своих условий.
     С нашим послом отправлено в Данию до 50 чел.<овек> дворянск.<их> детей.
     20 янв.<аря> послан Шереметеву для советов судья воинских дел Стрешнев, 
тогда же к Апраксину отправлены кораб.<ельные> мастера Никлас и Ян. Гос.<ударь> 
повелевал ему построить для его приезда корабль и приготовить 150 собач.<ьих> 
шапок и башмаков.
     В январе Петр ездил в Бирж для свидания с Августом. Петр обещал ему дать в 
займы 200,000 еф.<имков> да 15 или 20 тыс.<яч> войска. Петр рад был, что его 
войско служило вместе с саксонск.<им>.
     Оба государя ездили в Митаву и в Динаминд, <взятый королем> в начале 
войны).
     Петр из Москвы (куда возвр.<атился> 8 марта) выслал 19 полк.<ов> под 
начальств.<ом> кн.<язя> Репнина в Лифляндию. Они соединились с саксонск.<им> 
ген.<ерал>-фельдм.<аршалом> Штейнау близ Копенгаузена. Петр послал на сейм 
чрезвыч.<айного> посла с выгодными предложениями для поль.<ской> респуб.<лики>, 
т. е. предлагал в помочь 20,000 войск.<а> и 2,000,000 ефимк.<ов>.
     Но партия принца Конти восторжествовала (в ней находился и примас кардинал 
Радзиевский). Сейм положил ничего не предпринимать, пока Август не отошлет 
своего сакс.<онского> войска.
     Карл перезимовал в Дерпте и, умножа 25,000 нового в.<ойска>, оставил у 
Дерпта ген.<ерал>-маи.<ора> Шлипенбаха, а сам с остальн.<ым> (?) войском пошел 
противу Штейнау. Сакс.<онский> фелдм.<аршал> стоял на берегу Двины. Карл 
переправился и разбил его, овладев его обозом. В то же время 8 полков шв.<едов> 
(в Митаве?) напали на польские магазины, овладели королев.<ской> канцелярией и 
всех польс.<ких> офицеров больных и раненых перерезали (в Митаве).
     Карл с 30,000 овладел Курляндией и препятствовал убегающему Штейнау 
соединиться с к.<нязем> Репниным, шедшим к нему на помощь. Штейнау ушел в 
Польшу, а Репнин 15 авг.<уста> соединился во Пскове с Шереметевым. Карл взял 
Биржу, где было множество артиллерии и запасов, а потом сдался и Динаминд.
     Польша разделена была на 2 партии: примас и Сапеги, преданные Швеции; 
другая - дом Огинских. Первая, изнемогая в борьбе, позвала Карла. Карл вступил в 
Литву, наложил контрибуцию, выжег множество деревень, и отправился в Польшу.
     Петр, предвидя, что польские дела долго займут его деятельность, занялся на 
обозрение своих нововведений и на истребление сил шв.<едских>, оставшихся в 
Лифляндии. Воронежская верфь была перенесена на другое место, при впадении р. 
Воронежа в Дон, и при оном заложил гор. Тавров. Св. Митрофан 4,000 руб. экономии 
отдал на жалование морских солдат, в Ворон.<еже> бывших (1700), а в след. 
<ующий> год дал еще 3,000. Царь пожаловал ему 2 грамоты. В последствии повелел к 
его дому приписать многие крестьян.<ские> дворы.
     Петр в Пруссию послал Измайлова поздравить его <курфирста Фридриха> с 
титлом королевским. Псков и Новгород укрепил при себе. Повелел Шереметеву из 
Новагорода быть к нему в сутки во Псков, оставя 4 полка в Новег.<ороде>. Тут же 
известился он о нападении шв.<едского> флота (5 фрегат.<ов> и 2 яхт.<ы>), на 
строющуюся на Малой Двине крепость - и о победе русских: офицер Животовской сел 
на малые суда, взяв из оных 1 фр.<егат> и одну яхту. Прочие ушли. О нападении 
флота Петр был уже осведомлен через копенгагенск.<ого> нашего посла Измайлова, и 
Петр писал о том к архангельскому воеводе кн. Прозоровскому и архиеп.<ископу> 
Афанасию (смотри Книгу о троекр.<атном> пут.<ешествии> е.<го> в.<еличества> в 
Арх.<ангельск.>).
    Осенью, возвратясь в Москву, в Заиконоспасском монастыре Греческое училище, 
заведенное ц.<арем> Фед.<ором> Ал.<ексеевичем>, поручил он ряз.<анскому> 
митроп.<олиту> Стефану Яворскому. Повелел завести и Латинскую академию, 
определив архимандриту и ректору по 200 р., а учителям по 100 (потом в 1709 <г.> 
первому по 300, а друг.<им> по 150 руб.).
     Петр 26 сент.<ября> подтвердил права, данные в 1694 <году> киевским 
училищам, освободил от гражданск.<ой> управы, подчиня их в ведение киевск.<ого> 
митрополита (Жуpн. "Старина и новизна" ).
    В Лифляндии Шереметев одерживал верх над шведами. Два полка драгун разбили у 
мыз Левкои, Печинской и Порецкой 4,000 неприятеля, сожгли мызы и разорили 
батареи. Сын Шереметева Мих.<аил> Бор.<исович> у Ряпиной мызы побил неприятеля, 
шедшего на приступ к Печерскому монастырю, а потом, за рекою Выбовкою, под 
мызами Резвою и Озерецкою, напал на 600 чел.<овек> под командой маиора Розена. 
Все были побиты кроме одного прапорщика и маиора с 80 солд.<атами>, обоз, 2 
пушки, 3 штандарта достались победителю.
                  ***


1702.

     Наконец, сам Бор.<ис> П.<етрович> Шер.<еметев> в 1702 <г.> янв.<аря> 1 
одержал под деревнею Ересфера полную победу над 7000 шв.<едов> под командою 
Шлипенбаха. 3000 неприят.<еля> легло на месте. Весь обоз и артилл.<ерия> были 
взяты в плен, взято 14 штаб и обер-оф.<ицеров>, унт.<ер>-оф.<ицеров> и рядовых 
356. С нашей стороны убито до 1000.
     Царь праздновал сию победу в Москве, и пожаловал Шереметева ф.<ельд> 
маршалом, а через Меншикова послал ему Андр.<еевскую> ленту.
     9 февр.<аля> государь писал к Шереметеву и послал ему решения на 33 пункта.
     Посланный от окольничего Петра Апраксина полков.<ник> Тыртов разбил на 
Ладожском озере эскадру виц.<е>-адмирала Нумберса, сжег 2 шкуты, одну потопил и 
2 с 6 пушк.<ами> взял в плен. Сам же Апраксин в Ингрии на р. Ижоре разбил 
генер.<ала> Крониорта.
     В 1701 году учрежден Монастырский приказ, отдав в ведение боярину Ивану 
Алексеевичу Мусину-Пушкину, подчинив сему приказу все церковные и монастырские 
вотчины etc., определив каждому монастырю оклад, оставя слуг монастырских самое 
малое число (слова Петра), окладную дачу хлебом повелел выдавать в 
общежительство , а не каждому особо. Пресек покупку и дачу в монастыри деревень. 
Доходы с владений монастырских повелел отдать в оброк (в аренду?) желающим, и те 
доходы взять в казну.
     Повелел полу-именем не писаться.
     Для обучения к пилованию дерев повелел десятую сажень дров не рубить, а 
пилить. (Сим средством сохранил он и мелкий лес.)
     Петр из Польши, Саксонии и Шлезии выписывал овец <и> овчаров - для суконных 
фабрик, им заводимых. Через свои манифесты приглашал он из Германии всяких 
мастеров и художников, пришельцы являлись толпами и были всюду употреблены.
     1701 года 16-го ноября скончался последний патриарх Адриян. Петр, отложив 
до удобнейшего времени избрание нового патриарха, определил митр.<ополита> 
ряз.<анского> Стефана Яворского к управлению церкви, повелев ничего важного без 
ведома государя не решать.
     Учреждение монастырского приказа (1701) подтверждено, а казна монастырей 
обращена в пользу отст.<авных> воинов.
     Петр принялся за духовенство: запретил пострижение прежде 50 лет. Монахиням 
велел заниматься рукоделием и смотреть за ранеными. Устроил при монастырях 
богадельни etc. etc.
     Ропот ужасно усилился. Появились подметные письма и пророчества, в коих 
государя называли анти-христом, а народ призывали к бунту. Петр запретил монахам 
иметь в келлиях бумагу и чернила - и настоятели должны были отвечать за тех, 
коим сие дозволяли. Типографщик Талицкий, обличенный в напечатании подметных 
писем, был казнен с своими соучастниками (?).
     Указом от 10 марта 1702 года повелено дворянству избирать из среды своей 3 
или 4 чел.<овек> в больших городах, для подмоги воеводам. А воеводе без сих 
дворян ничего не решать.
     Слово холоп в письм.<енных> делах на имя гос.<ударя> уничтожено, заменено 
рабом  (serviteur). Вольтер совершенно прав; см. в свящ.<енном> пис.<ании>: 
слово Раб везде приемлется в смысле Serviteur.
     За поединок и за обнажение шпаги положена смертная казнь.
     В Сухареву башню переведена Навигационная и Математическая школа и названа 
школою адмиралтейской.
     На бывшем Стрелецким Сборным местом (доме Лыковом) построен Большой 
Цейгауз, в коем помещен двойной запас всякого оружия и запасов.
     Свадьба шута царского Шанского. Насмешки над старыми обычаями etc. - Царя в 
старинном одеянии представлял к.<нязь> Ромодановский, Зотов - патриарха; царицу 
(в особой палате) жена Ив. Бутурлина. Петр был в числе морск.<их> офицеров.
     Шведск.<ий> флот приготовлялся вновь напасть на Арханг.<ельск>, Петр поехал 
туда с ц.<аревичем> Алексе<ем> и с 5 батальонами гвардии. Он укрепил устье Двины 
да на взморье заложил новую крепость Новую Двинку.
     Он помышлял о взятии Ноттенбурга (Шлиссельбурга) и послал указ кн.<язю> 
Репнину (куда?) с дивизией его и с 2 баталион.<ами> гвардии идти к Ладоги 
(откуда?), повелев туда ж отправить и артиллерию.
     В Троицын день спущены им 2 фрегата, сделанные англ.<ийскими> мастерами. 
Заложены новые. Петр осматривал с обыкновенным любопытством, даже посещал и 
простые холмогорские барки, разговаривая с мужиками (анекдот о разбитых горшках, 
рассказ.<анный> Ломоносовым).
     Из Арханг.<ельска> писал Петр к Апраксину, уведомляя его о спуске 
фрег.<атов> и о строении корабля св. Илии, посылает собственноручный чертеж 
Таганрожской гавани, уведомляет, что Автон.<ом> Головин набрал вольницы 2,330, а 
жен, детей и стариков их (4,390 ч.) отправил на Воронеж. (Петр повелевает 
Апраксину их упокоить. ) Корабли приказывает вывести на Дон, торговлю 
таганрожскую устанавливает, советует подкупить турецких чиновников, ибо пистоли 
и в Европе много пользуют. По жалобе Ная на виц-адмирала (?) повелевает Наю не 
находиться в ведении в.<ице>-адм.<ирала> - etc. etc. (от июля 5, 27 и авг.<уста> 
5. Одно без числа).
     Шереметеву предписывал воспользоваться недосугом Карла XII.
     Шлипенбах снова собрал сильный корпус, всячески уклонялся от сражения, но 
Шереметев, достигнув его за рекою Амовжею, разбил его у мызы Гумоловой. 
Шлипенбах бежал к Пернову, но Шер.<еметев> его догнал и снова разбил. Шведов 
(кроме погибших в лесах и болотах) убито 5,490, пушек взято 15, знамен 16, 
шт.<аб> и об.<ер>-оф<ицеров> 13, унт.<ер-офицеров> и ряд.<овых> 302. Наш урон - 
411 чел.<овек>.
     В следствии сего Мариенбург (в коем было 2500 гарнизону), Валмер, Трикат, 
Кригедербен, Гемелтлай etc. взяты и разорены. В Мариенбурге взята Катерина, в 
последствии императрица.
     Более 600 мыз и деревень были вызжены не-регулярным войском по рижск.<ой> 
дороге. Наши доходили до самых рижских ворот, где разбит был шведск.<ий> отряд 
под начальством сына губернаторского. -
     Генер.<ал>-маи.<ор> Гулиц на Чудском озере разбил 4 шкуты да на Ладожском - 
взял их 2, а на устье р.<.еки> Амовжи разорил укрепление.
     Петр, узнав, что эксп.<едиция> на Арх.<ангельск> отменена 5-го (августа?), 
отправился к Соловецкому монастырю на 4 своих и 6 нанятых голл.<андских> 
кораблях со своею гвардией, оттоле прибыл в деревню Нюхчи и 17-го авг.<уста> 
благодарил письменно Шереметева, подтверждая прежнее приказание. Потом, отпустив 
корабли, пустился новою дорогою через мхи и болота к реке Онеге (160 верст), 
оттоле Онежск.<им> озером и рекою Свирью до Ладожск.<ого> озера (через сии 160 
верст Петр указал перетянуть 2 яхты, на коих и отправился к Ладож.<скому> 
оз.<еру>). Здесь опять писал он к Шерем.<етеву> и к адмир.<алу> Апраксину, жалея 
о смерти Яна и извещая его о победах Шереметева.
     От озера до Ладоги по причине бури Петр поехал сухим путем и прибыл 5 
сентября, где его дожидался уже Репнин со своею дивизией.
     Оттоле Петр приехал в лагерь окольничего Петра Апраксина, при реке Назии. 
Туда же прибыл и Шерем.<етев>. Государь осмотрел корпус Апраксина, оставил у 
него один полк стрел.<ецкий> и конницу, прочее войско присоединил к большому 
корпусу и 25 сент.<ября> отправился под Ноттенбург. Артиллерию, за неимен.<ием> 
лошад.<ей>, везли людьми.
     Сент.<ября> 26 государь прибыл под Nott. и в ожидании войска 
приказал делать шанцы.
     27 прибыло Ладожск.<им> озером и остальн.<ое> войско на 50 судах. На пути 
оно прогнало к Выборгу шведск.<ие> суда. Лагерь, приуготовленный Петром, был 
занят. Суда повелено через лес на 1/2 мили перетащить в Неву (что 27 и 
исполнено).
     1 окт.<ября> Петр с 1.000 гвардии на судах переправился на остров. Шведы, 
дав залп, оставили шанец, который без потери был нашими занят. Крепость осаждена 
со всех сторон. Прежде бомбордирования Петр предложил коменданту сдаться на 
честных условиях. Комендант просил 4 дня сроку и дозволения дать знать о том 
нарвск.<ому> об.<ер>-коменданту. - Вместо ответа загремели наши пушки и полетели 
в город бомбы.    Осажденные послали барабанщика (когда?) к Шереметеву с письмом 
от комендантши и всех офиц.<ерских> жен, просящих о позволении выдти из 
крепости.
     Барабанщик приведен был на батарею к бомбардирскому капитану между 
креп.<остью> и нашими апрошами. Петр отправил его с письм.<енным> ответом, в 
коем сказывал, что "не может допустить его до фельдм.<аршала>, ибо он верно не 
захочет опечалить супругов разлукою. Ежели же благоволят они выехать, то пускай 
с собою выводят и мужьев".
     Из крепости целый тот день стреляли по батареи Петра.
     Наконец крепость после отчаянного супротивления, приведенная в крайность (в 
стене сделаны были 3 пролома, и наши были уже почти на стенах), сдалась 11 
октября. Петр позволил всему гарнизону выдти с воинскими почестями и со всем 
имуществом, на что дал им 3 дня, дозволя и караулу их остаться в креп.<ости>. - 
По подписанию условий, ночью наши заняли проломы, по стене и внутрь креп. <ости> 
остался шведск.<ий> караул.
     На другой день получено известие, что генер.<ал> Крониорт идет на помочь 
Nott..  Петр явился в проломе, объявил о том ген.<ерал>-маи.<ору> 
Чамберсу, повелев немедленно шведские караулы по городу сменить, особенно у 
порохового погреба. Коменд.<ант> не хотел было на то согласиться; Петр употребил 
силу (?). Чамберс и Петр пошли по стенам для смены караулов, первый на право, 
другой на лево, и сами расставили караулы. Потом коменд.<ант> и гарнизон вышли 
из крепости сквозь пролом с распущ.<енными> знаменами, с бараб.<анным> боем, с 
пулями во рту и с 4 железными пушками. Им даны суда и они отпущены к Канцам 
(Нейшанц).
     Наших убито 2 маиора, 23 офиц.<ера>, серж.<антов>, унт.<ер>-оф.<ицеров> и 
ряд.<овых> - 484; ранено офиц.<еров> 22, ряд.<овых> с унт.<ер-офицерами> 913. 
Пушек и мор.<тир> взято 138 - с припасами etc.
     Крепость занимала почти весь остров, так что нашим не было места у 
проломов, где бы во время приступа могло оно выстроиться. Осажденные удобно 
побивали наших, так что русские уже обратились было в бегство; но кн.<язь> 
Мих.<аил> Мих.<айлович> Галицын (чин?) велел судам отвалить от берега, и 24 часа 
держался у проломов.
     Петр назвал Nott..  Шлюссельбургом, как ключ, коим отопрутся и 
другие лифляндские города, и пожаловал бомбард.<ирского> поручика Меньщикова 
губернатором, как Шлюссельбурга, так и лифляндским, корельским и 
ингерманландским. Леопольд, как любимца государева, уже пожаловал его (когда?) 
графом Римск.<ой> имп.<ерии>. "Вы сим мне не одолжены", сказывал одн.<ажды> ему 
Петр, "возвышая вас, думал я не о вашем счастии, но о пользе общей - кабы я 
знал, кого достойнее, конечно вас бы не произвел" (Голик.<ов> со слов Неплюева). 
(О Меньщ.<икове> см. Диплом, пожал.<ованный> на дост.<оинство> ижорск.<ого> 
светл.<ейшего> князя 1707. Июня 1.) (Также синодик ц.<аря> Ив.<ана> 
Вас.<ильевича> - и дело о убиении царевича Дмитрия. Менщ.<иков> происходил от 
дворян белорусских. Он отыскивал около Орши свое родовое имение. Никогда не был 
он лакеем, и не продавал подовых пирогов. Эта шутка бояр, принятая историками за 
истину.)
     Кн. Галицын пожалован гв.<ардии> Семен.<овского> п.<олка> полковником, 300 
крестьянск.<их> дворов и 3,000 руб.
     Маи.<ор> гв.<ардии> Карпов - подполковником, 150 двор.<ов> и 1,500 руб. 
etc. etc.
     Офицерам даны золотые медали, капитанам дано по 300, поруч.<икам> 200, 
прапорщ.<икам> - 100, серж.<антам> 70, капр.<алам> по 30; вторые солдаты 
пожалованы капралами, а молодым дано жалов.<анье> против старых. - Всем - 
серебр.<яные> медали. Несколько десятков беглецов наказаны сквозь строй, а иные 
казнены смертью.
     После молебствия Петр повелел крепость новыми болверками окружить ее. К 
каждому болверку приставил, для поспешения, надзирателя, именно: адмирала и 
канцлера Головина, ген.<ерал>-губ.<ернатора> Меньшикова, думн.<ого> двор.<янина> 
Зотова и кравч.<его> Кирил.<ла> Нарышкина. Петр о сем писал в Воронеж к 
Апраксину.
     Оконча работы, Петр оставил в Шл.<иссельбурге> три полка под нач.<альством> 
полк.<овника> и коменд.<анта> Юнгора, и в ту же осень со взят.<ыми> трофеями 
поехал в Москву.
     17 ноября писал он к Шерем.<етеву>, чтобы он учинил суд над теми, кои не 
удовольствовали кормами лошадей, а на их места выбрать других, чтоб он выслал 
пленных (для триумфа?) etc. "Уже 6 дней живу праздно, а сам ты ведаешь, колько 
мне в Моск.<ве> дел".
     6 декабря Петр с торжеством въехал в Москву, с неск.<олькими> баталионами 
напольных, конных и пехотных войск. (См. Гол.<иков>. Ч. II-92.)
     В тот же день Петр писал к Шерем.<етеву>, что, переменив прежнее намерение, 
повелевает ему быть в Москву.
     Медаль на взятие Шл.<иссельбурга>: портр.<ет> гос.<ударя> <на другой 
стороне медали> - город, бомбардированный с надп.<исью>: "был у нeпр.<иятeля> 90 
лет".
     После торжества Петр принял посланного от литовск.<их> гетманов 
Вишневецкого и Огинского с просьбой о помощи. Петр послал в Литву 2 
стрел.<ецких> полка и несколько (?) денег (Журн.<ал> П.<етра> В.<еликого>. Ч. I-
65).
     31 дек.<абря> посл.<анный> от Шер.<еметева> кн. Вадбольский разбил у Иван-
города 2,000 непр.<иятеля>, у самой Нарвы сжег 4 шкуты и взял в плен 
неск.<олько> оф.<ицеров> и ряд.<овых>. - Олонецкий поп, Ив.<ан> Окулов, ходил с 
охочими людьми за швед.<ский> рубеж, побил до 400 ч.<еловек> и возвратился с 
рейтарск.<ими> знаменами etc.
     В сем 1702 году сыскана в Нерчинске серебр.<яная> руда и первая была 
выплывка серебра.
     В Камчатке построено 3 городка Верхний, Нижний и Большерецкий.
     Сняты капит.<аном> Памбургом карты Дону от Воронежа до устья, каналу между 
Доном и Волгой, Черн.<ому> и Азовск.<ому> мор.<ям>, с окольностями Азова.


                   Указы 1701 (за 50).

     Черн.<ые> сотни и слоб.<оды> и новонем.<ецкой> слоб.<оды> людей ведать в 
Стрел.<ецком> приказе.
     О четвертном жребии из пожитков вдове или вдовцу, хотя и вступят прежде 
года в другой брак.
     О письме крепостей в Палате Иванов.<ской> площади> etc.
     I ведении крепостн.<ых> дел в Оружейной палате.
     О приводе подьячих к присяге, о жаловании им etc.
     О нехождении писцам на дворы для крепостей.
     О монастырск.<ом> приказе см. в 1702 г.
     О нечистки под пашню лесов по рекам, по коим леса гонят в Москву, а чистить 
их в 30 верс.<тах> выше.
     О беглых девках.
     О выборе грамотных людей в городах для письма. О с делании приказных изб и 
столов.
     О не делании своими руками крепостей, но через писцев приказных.
     О взятии с записей промышленн.<иков> и работников по 3 деньги; и с товаров 
по 4 день<ги> с рубл.<я>.
     О не-отпуске на воеводство без именного указа.
     Переименован приказ Иноземческий и Рейтарский в Приказ военных дел, а 
Стрелецкий - в Приказ земских дел.
     О строении в Москве на пожарищах каменных домов и мазанок по образцу, о 
городьбе домов, о крытии их черепицею и дерном.
     О не-отпуске за моря бобрового пуху.
     Боярским детям и дворянам городовым поместьями не меняться.
     О наказании воеводам, по трем грамотам, не высылающим дел к Москве.
     О присылке из Сиб.<ири> живых соболей и магнита.
     Уничтожение новой палаты в Моск.<овской> ратуши.
     О Печатном приказе (где ставили печать на всех грамотах etc.).
     Указано в подорожных писать, кто именно и для какого дела едет - и печатать 
оные в Печ.<атном> приказе.
     О уничтожении Сыскного приказа (о беглых?).
     О ношении немецк.<ого> платья NB.
     Etc. etc.


                        Указы 1702 (26).

     Запрещение иностранцам поединков и драк.
     О см.<ертной> казни ложн.<ых> свидет.<елей>.
     Об отдаче пустошей монастырских в оброк.
     Об отдаче в Трубч.<евский> монастырь вместо ружного жалования мельницы.
     О герб.<овой> бумаги.
     О уничтожении в городах губных старост и сыщиков; ведать оные дела воеводам 
и выборным из дворян.
     О сроке крепостей.
     О не-писании рядных и сговорных записей.
     О свободе брака, о невозвращении по смерти бездетной жены недвижимого 
имения etc.
     О порядках приказных книг.
     О привозе из Сибири в Московск.<ую> аптеку трав.
     О записывании из вольницы в новоприборные < солдаты> - а иноземцев татар и 
крестьян калмык, etc. не записывать.
     О привиллегии купцу Вестову на 10 <лет> торг.<овать> клеем.
     О не-челобитье, о службе и об окладе (под смерт.<ною> казн.<ию>).
     О подрядчиках на войско.
     Сказывающих за собою слово и дело отсылать в Преобр.<аженский> приказ, не 
расспрашивая на месте.
     О пошлине с крепостей.
     О присылке в Монастырский приказ сведений воинск.<их> и всяких для 
напечатания курантов (nouvelles courantes).
     О Клинском Яму, о бытии 30 вытям <ямщикам>.
     О жаловании ямщикам 20 рубл. на выть.
     Etc.


1703 <год>.

     Посреди самого пылу войны, Петр Великий думал об основании гавани, которая 
открыла бы ход торговле с северо-западною Европою и сообщение с образованностию. 
Карл XII был на высоте своей славы; удержать завоеванные места, по мнению всей 
Европы, казалось невозможно. Но Петр Великий положил исполнить великое намерение 
и на острове, находящемся близь моря, на Неве, 16 мая заложил крепость С.-
Петербург (одной рукою заложив крепость, а другой ее защищая. Голик.<ов>.). Он 
разделил и тут работу. Первый болверк взял сам на себя, другой поручил 
Меншикову, 3-й - графу Головину, 4-й - Зотову (? канцлеру пиш.<ет> Голик.<ов>), 
5-й - князю Трубецкому, 6-й - кравчему Нарышкину. Болверки были прозваны их 
именами. В крепости построена деревянная церковь во имя Петра и Павла, а близь 
оной, на месте, где стояла рыбачья хижина, деревянный же дворец на 9 саженях в 
длину и 3-х в ширину, о 2 покоях с сенями и кухнею, с холстинными выбеленными 
обоями, с простой мебелью и кроватью. Домик Петра в сем виде сохраняется и по 
ныне.
     В крепости определен комендантом полковник Рен. Меншикову, как генерал-
губернатору завоеванных городов и земель, поручено надзирание над 
новоначинавшимся городом. Отвелено место для гостиного двора, пристани, 
присутственных мест, адмиралтейства, государева дворца, саду и домов знатных 
господ. Город Нейшанц был упразднен, и жители оного переведены, и были первые 
петербургские поселенцы.
     Петр послал Шереметева взять крепость Копорье, а генерал-маиора ф.<он>-
Вердена под Ямы. Обе крепости вскоре сдались на капитуляцию: гарнизоны выпущены 
в Нарву.
     Когда народ встречался с царем, то по древнему обычаю падал перед ним на 
колена. Петр Великий в Петербурге, коего грязные и болотистые улицы не были 
вымощены, запретил коленопреклонение, а как народ его не слушался, то Петр 
Великий запретил уже сие под жестоким наказанием, дабы, пишет Штелин, народ ради 
его не марался в грязи.
     Петр ездил в Ямы и Копорье, наименовал первый Ямбургом и повелел его 
укрепить. Там узнал он, что Крониорт из Лифляндии идет с 12,000 <войска> в 
намерении напасть на Петербург. Петр его предупредил с полками своей гвардии и 4 
драгунскими и, нашед его в крепких местах у реки Сестры, прогнал его до Выборга, 
положив 2,000. В то же время под Ямбург подступал нарвск.<ий> ком.<ендант> 
генерал-маиор Горн, но прогнан с уроном от Шереметева; в разных местах сверх 
того шведы были побиваемы.
     Вслед за сим на Олонецкой верфи, в присутствии Петра, заложены 6 фрегатов; 
отправлено к Шереметеву четыре наставления, между прочим о вымерении ладожского 
устья и как подымается полая вода, понеже зело нужны и там некоторые суда. К 
Апраксину писал он, чтоб к весне исправлялся пушками и заготовлял вс° для 
кораблей, но не зачинал их строить.
     Из Олонца прибыл государь на новопостроенном фрегате Штандарте с 6-ю 
ластовыми судами в Петербург, куда вскоре пришел первый корабль голландский с 
товарами, напитками и солью. Обрадованный Петр велел отвести шхиперу и матросам 
постой в доме Меншикова; они обедали за его столом, и Петр сидел с ними (С.-
Петербургские ведомости, 1703 года, декабря 15), подарил шхиперу 500 
черв.<онцев>, а каждому матросу 300 ефим.<ков>; второму кораблю вперед обещано 
тоже (300 черв.<онцев> шхиперу). Товары по приказанию государя тотчас были 
раскуплены.
     Петр всегда посещал корабельщиков на их судах. Они угощали его водкой, 
сыром и сухарями. Он обходился с ними дружески. Они являлись при его дворе, 
угощаемы были за его столом... Их уважали и вероятно не любили. (Анекдот об 
аладьях. Кухмистер государев звался Фелтен. Летний дворец. См. Штелина и 
Голикова ).
     1-го октября, в третий раз Петр заключил условия с Августом, обязавшись 
усилить его саксонцев 12,000 пехоты да дать 300,000 руб. Вс° было исполнено. 
Деньги посланы с обер-комиссаром кн. Дм.<итрием> Голицыным.
     Петр видел еще нужду в пространной гавани, в кою могли бы входить большие 
корабли, и крепость для прикрытия Петербурга. В октябре, когда шел уже лед, он 
ездил осматривать остров Котлин, лежащий в финском заливе, в 30 верстах от 
Петербурга. Он вымерил фарватер между сим островом и мелью, против него 
находившеюся; на той мели, в море, определил построить крепость, а на острову 
сделать гавани и оные укрепить и сам сделал тому план и проспект.
     Потом государь с Шереметевым отправился в Москву, оставя у Ямбурга 
окольничего П.<етра> Апраксина с 5-ю полками.
     В Москву въехал он торжественно. По указу его сделаны были трои 
триумфальных ворот. Четвертые выстроил Меншиков. Потом занялся гражданским 
устройством государства, особенно финансами. Доходы не составляли и 6 или 7 
миллионов (?). Беер и другие (?), Щербатов. NB.


1704 <год>.

     Султан Ахмет III, с извещением о своем восшедствии на престол, через посла 
своего жаловался Петру на построение крепостей: Троицка, Каменного Затона, 
Таган-Рога etc., как на нарушение договора. Петр в феврале давал послу 
публ.<ичную> аудиенцию, но ответ обещал отдать после.
     В прошлом (1703) году Петр из-за Волги перевел к Азову калмыков, отдав им 
выгодные земли для кочевья. Донские казаки стали их обижать, отгоняя у них скот. 
Мунко-Темир-тайша и брат его Черкес-тайша откочевали за Волгу. Азовский 
губернатор Толстой послал им грамоты, выговаривая им за непослушания. Письмо 
калмыка любопытно (см. Голик.<ов>, ч. II-126 ).
     Казаки задержали калмыцкого гонца и заключили его в оковы.
     Петр обещал разобрать вс° дело - неизвестно, чем оно кончилось. Прибыли к 
Азову другие тайши, их одарили деньгами, парчею, камкою etc. (из Воронежск.<ого> 
архива).
     Из Москвы Петр отправился в Олонец и 19 марта прибыл в П. Б.
     В начале мая привез он в Кроншлот артиллерию и сам ее расставил. Против 
оной на Котлине поставил батареи и укрепления. Скоро вс° было окончено, и Петр 
повелел Шереметеву идти со псковск.<им> корпусом под Корелу.
     Шведы умножили в Дерпте войско. Виц-адмирал Лошер вывел в Чудское озеро 13 
фрегатов (98 пушек). Россияне не имели на том озере военных судов. Шерем.<етев> 
послал ген.<ерал>-м.<аиора> ф.<он>-Вердена с частью пехоты, повелевая ему при 
взломании льда эскадру из устья Амовжи не выпускать. Ф.<он>-Верден посадил 
войско свое на простые лодки и у города Кастерека напал на эскадру. 3 часа 
продолжалось сражение. Все фрегаты были полонены, кроме адмиралтейской, которую 
Лошер сам взорвал на воздух (взято пушек 98 (?) и 140 офиц.<еров> и 
матр.<осов>).
     20 мая Петр пожаловал Романа Брюса об.<ер>-комендантом С. П. Б. кр.<епости> 
и с ген.<ералом> к.<нязем> Репниным, с полками гвардии и с Ингерманландским 
(Меньшиковским?) отправился было под Карелу.
     Но у Шлисс.<ельбурга> получил он <от> ок.<ольничего> П.<етра> Апраксина 
известие, что вице-адмирал де-Пруа (?) с флотом пришел к устью Наровы - и 
атаковал его, с намерением, отбив его, ввести в Нарву провиант, куда сухим путем 
от Ревеля идет и ген.<ерал>-м.<аиор> Шлипенбах.
     Петр обратился к Нарве, повелел войску из Шлисс.<ельбурга> и П. Б. идти 
туда же. Шереметеву (25 мая) подтвердил взять Дерпт и, когда Шлипенбах минует 
город, напасть на него с тыла.
     Войска собрались под Нарвою - 30 мая; ждали из П. Б. артиллерии. Нарва 
знала о приближении Шлипенбаха (в чем через перехваченное письмо Петр был 
известен). Государь на ревельской дороге выставил два конн.<ых> полка в синих 
мундирах и со шведскими знаменами. Кн. Репнин и Меньшиков их притворно 
атаковали; мнимые шведы дали лозунг осажденным, на что им тем же было 
ответствовано. Меньшиков и Репнин начали отступать. Из города вышло войско на 
помощь своих. Тут они увидели хитрость. Подполк.<овник> Маркварт взят был в 
полон; несколько сот их убито, 4 оф.<ицера> и 41 унт.<ер-офицер> и ряд.<овых> 
взяты в плен. Остальные бежали. Полковник Рен ударил на них из засады с 
драгунами и с пехотой - и гнал их до контр-эскарпы - за что был произведен в 
ген.<ерал>-маиоры.
     Осада Нарвы поручена фельдмаршалу-лейтенанту Огильвию, 60-летнему 
шотландцу, вступившему тогда в нашу службу. В начале осады прибило бурею к устью 
Наровы два галиота с провиантом. 2 оф.<ицера и> 70 чел.<овек> салд.<ат.> и 
матр.<осов> взяты были тут же на них.
     Петр съездил в П. Б., осмотрел работы и возвратился под Нарву.
     Шерем.<етев> осаждал Дерпт. Петр послал ему 7 повелений с наставлениями, 
заключая одно из них сими словами: "Коли так не учинишь, не изволь на меня 
пенять". - 3 июня прибыл он сам к Дерпту, недовольный медлительностию осады, 
переменил план оной, и 12-го июня в присутствии государя салдаты, прорубя 
палисад, взяли равелин, взяли 5 пушек и, обратя оные к городу, разбили ворота и 
после 9 часов жестокого сражения вошли в город. Комендант сдался на условия, 
гарнизон отпущен без знамен и без ружий, но после Петр офицерам возвратил шпаги, 
а трети салдат ружья. Петр въехал торжественно в город, подтвердил жителям их 
права, освободив на (?) лет от повинностей etc. Пушек взято 132, великое число 
снарядов etc. На приступе мы потеряли 1 полковника, 16 оф.<ицеров> и до 300 
унт.ер-офицеров и ряд.<овых>, да 400 ранено, у неприятеля побито до 2,000 - до 
3,000 вышло (Голик.<ов> II-134).
     Петр, отпраздновав победу, на шведских фрегатах, со шведскими знаменами и 
штандартами - Чудским озером возвратился под Нарву.
     Артиллерия была привезена. Петр в воинском совете положил сделать пролом с 
Иван-городской стороны в бастионе, именуемом Виктория. В тот же час построены 
батареи и кетели. Прибывшему из под Дерпта ф.<он>-Вердену повелено по ту сторону 
Нарвы вести шанцы. Шер.<еметев> прибыл потом с пленными шведами и с дерп.<тским> 
коменд.<антом> Шките. Он стал у тех шанцев выше Нарвы. 30 июля, после 
молебствия, началась канонада в тот бастион и бомбардирование города. Произошли 
пожары; лаборатория с треском была взорвана. В 9 дней сделан был в бастионе 
широкой пролом. С другой стороны бастион Гонор был обрушен и засыпал собою ров. 
Для мортир прибавлены новые кетели; два фланка были бомбами разорены; из 70 
пушек оставалась одна.
     В сей крайности Петр предложил через дерп.<тского> ком.<енданта> Шките о 
сдаче города на условие; и от Огильвия послано к Горну письмо. Но Горн не 
захотел и видеть дерпт.<ского> коменданта, а на письмо обещал отвечать на другой 
день с тем, чтоб пальба меж тем была унята. Петр отвечал, что он ведает 
положение города и не сумневается в том, что его возьмет, что предложение о 
сдаче сделал из человеколюбия, что комендант волен дать ответ, когда ему будет 
угодно, но что прежде того пальба не перестанет, чтоб русские не могли подумать, 
что унятием действия дается ему время исправить разореное. - Между тем апроши 
доведены были до самого городского рва, через контр-эскарп против пролома и 
обрушенного бастиона.
     Ответ Горна, пришедший на другой день, был гордый и обидный отказ. Петр 
повелел его прочесть перед войском. Озлобленные салдаты требовали, чтоб их вели 
на приступ. Военный совет определил быть приступу.
     8 августа приступные лестницы тайно принесены в апроши. Все гренадеры 
посланы туда с повелением при начале приступа метать гранаты на бастионы. Против 
Виктории сделана новая батарея. - 9-го армия вся выступила из лагеря к апрошам. 
В ров с лестницами, по повелению Петра, посланы салдаты, бывшие в бегах и 
заслужившие казнь. Им приказано ставить их к обрушенному бастиону, по данному 
знаку лестницы были поставлены, и салдаты под начальством ген.<ерал>-поручика 
Шенбека и ген.<ерал>-м.<аиор>ов Чамберса и Шарфа полезли со всех сторон на 
стены. Осажденные открыли огонь, взорвали подкоп и осыпали русских бочками, 
бревнами и каменьями. Русские не хладели, и в 3 четв.<ерти> часа со всех сторон 
взошли на стены и погнали шведов до самого старого города, куда Горн скрылся 
вместе с ними. Он запер ворота и в знак сдачи повелел ударить в барабаны. Но 
рассвирепевшие салдаты ничего не слышали, Горн сам кулаками бил в барабан. 
Салдаты наши лезли на стену и кололи шведских барабанщиков. Другие устремились 
за бегущими до самых Ивангородских ворот и менее, нежели в 2 часа, овла<дели> 
всеми около него укреплениями. В Нарве поднялся грабеж. Салдаты били по улипам 
всех, кто им ни попадался, не слушая начальников, повелевающих пощаду. Петр 
кинулся между ими с обнаженной шпагою и заколол 2 ослушников. Потом, сев на 
коня, объехал нарвские улицы, грозно повелевая прекратить убийства и грабеж, 
расставил повсюду караулы (особенно по церквам и лучшим домам) и прибыл к 
Ратуше, наполненной трепещущими гражданами. Петр, между ими увидев и Горна, в 
жару своем дал ему пощечину, и сказал с гневом: "Не ты ли всему виноват? не имея 
никакой надежды на помочь, никакого средства к спасению города, не мог ты давно 
уже выставить белого флага?" - Потом, показывая шпагу, обогренную кровью, 
"смотри" - продолжал он, - "эта кровь не шведская, а русская. Я своих заколол, 
чтоб <удержать> бешенство, до которого ты довел моих салдат своим упрямством".
     До 15 авг.<уста> Петр трудился о установлении порядка в городе и о 
безопасности жителей. В сей день Петр принес благодарственный молебен при 
троекратной пушечной пальбе, 16-го сдался и Иван Город. Петр дозволил гарнизону 
выдти без знамен и барабанов. Часть их провожена сухим путем, вторая морем в 
Ревель. Третья - в Выборг.
     В Нарве взято пушек, мор.<тир> и гауб.<иц> 425, фалькон.<етов> и дробовиков 
82, ружей 11,200 etc. (2,000,000 пуль(?).
     В плен взято: ген.<ерал>-маи.<ор> Горн, 5 полк.<овников>, 4 
подп.<олковника>, 5 маи.<оров>, 97 об.<ер>-оф.<ицеров>, 125 артил.<лерийских> 
оф.<ицеров> и служ.<ителей>, 1,600 <солдат> (коих в начале осады было 4555).
     В Ив.<ан> Городе пушек взято 95, мор.<тир> и дроб.<овиков> 33 etc.
     Наших побито: 1 полк.овник, 1 подп.<олковник>, 1 ма<иор>, 6 об.<ер>-
оф.<ицеров>; у.<нтер-офицеров> и ряд<овых> 350, ранено: 6 шт.<аб>--оф.<ицеров>, 
26 об.<ер>-оф.<ицеров>, унт.<ер-офицеров> и рядовых 1,406.

                  ***
     Шлипенбах, шедший к Нарве, разбит был ген.<ерал>-маи<ором> Реном; из 2800 
его конницы спаслося 400. Полковник, несколько оф.<ицеров> и 2 пушки взяты (во 
время Нарвск.<ой> осады).
     Меньшиков в то же время послан был из под Нарвы в Польшу, для ободрения 
стороны, доброжелательствующей Августу, также и для осмотрения войск, 
отправленных из Киева, под нач.<альством> Паткуля, в помочь Августу. Меньшиков 
ободрил начальников Сендомирской конфедерации, обещав им помощь и Петра, и 
возвратился под Нарву. Он был пожалован губернатором нарвским. На взятие сего 
города выбиты были 2 медали и розданы чиновным людям, бывшим при осаде.
     Карл XII скрежетал, но не хотел оставить Польши, не свергнув прежде короля 
Августа. Он самовластно правил в Польше; примас, многие из знатных и лютеране 
были на его стороне. Он несколько раз побеждал сакс.<онское> войско, артиллерию 
и контрибуцию пересылал в Швецию и содержал на счет Польши свои войски. В 1703 
<году>, июня 19, король на сейме, в присутствии хитрого примаса, усиленный 
представлениями Петра, установил вс° по своему. Но собрание варшавское (1704 
<года> февр.<аля> 14), где первенствовал примас, заключило низложить Августа. 
Карл предложил в короли Якова Собиеского. В том же месяце краковское собрание 
уничтожило положения варшавского (состоявшее из 10 сенаторов и из депутатов 2-х 
воеводств: Великопольского и Мазовецкого), члены оного объявлены бунтовщиками. 
Составилась особая, Сендомирская конфедерация, в пользу Августа. Петр ободрил ее 
через письмо. Як.<ов> Собиеский схвачен был саксонцами и увезен ими в Лейпциг. 
Большая часть коронной армии присоединилась также к Августу. Карл повелел 
Рейншильду и Левенгаупту предавать вс° в Польше огню и мечу, и принудил малую 
Польшу и шляхетство литовское пристать к конфедерации, противной Августу. Поляки 
просили мира. Карл (14 апр.<еля>) повелел им избрать нового короля, обещая 
вывести войско свое etc. 2 мая примас обнародовал междуцарствие и для 
избр.<ания.> короля назначил быть собранию в Варш.<аве> к 19 июня. Август 
протестовал. Сендомирская конфедерация усилилась. Она объявила примаса 
еписк.<опа> познанского и маршала варшавского изменниками; прочим дала 14 дней 
сроку одуматься. Варш.<авский> сейм был не согласен. Примас желал избрать 
любомирского или кого из фр.<анцузских> принцев. Но Карл назначил неожиданно 
Станислава Лещинского, и приближил войска к Варшаве. Поляки испугались и 12 июля 
избран Станисл.<ав> 30-ю или 40-ю шляхтичами, и то одной Великопольской 
пров.<инции>. - Сендом.<ирская> конф.<едерация> осталась во всей своей силе. 
Петр ободрял ее через Меньшикова. 28 июля они протестовали против избрания 
Станислава, объявив участник
ов в оном врагами отечества.
     Август и Речь Поспол.<итая> прислали к Петру уполномоченным послом 
Дзялинского. Вслед прибыл и полный гетман литовский Огинский и стражник. Заранок 
с просьбой о помощи. Петр 19 авг.<уста> заключил с Августом 4-ый трактат, 
обязавшись дать ему еще 12,000 на своем иждивении. Речь Посп.<олитая> обещалась 
к будущему 1705 <году> выставить 21,800 конницы и 26200 пех.<оты> во вс° 
продолжение войны. В случае вытеснения шведов из Польши войско должно было быть 
перенесено внутрь Швеции, и тогда до конца войны Петр ежегодно обязывался давать 
по 200,000 р. - По заключению уже договора Дзялинский успел еще выпросить у 
Петра еще 12,000 войска (пех.<оты> и кон.<ницы>). Репнин с оным и отправился в 
Польшу. Если верить венец.<ианскому> ист.<ори>ку, Август сам приезжал в Нарву, и 
Петр обещал ему по завоевании Лифляндии отдать Речи Посп.<олитой> те города, кои 
некогда принадлежали Польше, наши летописцы о том молчат.
     Петр того 19 авг.<уста> со всеми своими генералами отправился в Дерпт. 
Оттуда, отпустив их обратно в Нарву, поехал один во Псков, Новгород, Ладогу 
(повелев переселить в нее жителей из Старой Ладоги и учредя в ней пристань для 
товаров, идущ.<их>в П. Б. водой и сух.<им> путем), оттоле на Олонецкую верфь. 
Там нашел 6 фрег.<атов> и 9 шнав, почти уже готовых: спустил их при себе, 
заложил новый корабль, и 1-го окт.<ября> с сими фрег.<атами> и шнав.<ами> 
отправился в П. Б.
     Тут заложил он адмир.<алтейcкую> верфь и крепость (?).
     (Анекдот о якорном мастере и его подмастерьи, которого Петр велел высечь за 
неблагодарность.)
     12-го ноября Петр прибыл в Нарву, куда из П. Б. приехал и турецкий посол 
для прощальной аудиенции. Петр дал ему грамоту к султану: на требования его 
ответствовано послу, что государь на своей земле волен, как султан на своей; что 
крепости около Азова и флот строятся не вопреки договора и что подробное 
объяснение обо всем подаст министр наш Толстой. Султан не возражал, и в тот же 
год воспоследовало разграничение земель.
     Комисары при сем были: азовск.<ий> губ.<ернатор> Толстой и Хасян-паша, 
положено от Азова 10 часов (50 верст) <ехать на лошадях, и, где оные часы 
кончатся, там и быть границе.
     Петр недоволен был за что-то братом адмир.<ала> Апраксина и писал о том 
сему последнему (Гол.<иков>. Ч. II-156).
     Отряженный от к.<нязя> Репнина полк.<овник> Флюк, соединясь с гетман.<ом> 
Вишневецким, напал на Сапегу, разбил конницу, несколько сот пех.<отных солдат> и 
6 пушек взял.
     При выезде своем из Нар.<вы> в Москву Петр повелел ген.<ерал>-м.<аиору> от 
арт.<иллерии> Як.<ову> Брюсу в Нарве и в П. Б. прибавить военн.<ых> снарядов 
(7,000 тр.<ех> пуд.<овых> и 700 девят.<и> пуд.<овых> бомб, а артиллеристов 
умножить 600 чел.<овек>).
     Петр в Вышн.<ем> Волочке остановился, осмотрел реки Тверцу и Мcту, и 
определил соединить их, а тем и Балтийское с Каспийским, открыл таким образом 
Индии путь в П. Б. Он тут же повелел начать работу и сделал все нужные 
учреждения.
     14 дек.<абря> имел он торж.<ественный> въезд в Москву - было 7 
триумф.<альных> ворот (из коих одни сооружены Меньшиковым, пожалованным тогда же 
в генер.<ал>-поручики). Ведены были ген.<ерал>-м.<аиор> Горн и 159 оф.<ицеров>, 
несено 40 знам.<ен> и 14 морс.<ких> флагов, везено 80 пуш.<ек>. При одних 
воротах митр.<ополит> Стефан Яворский говорил речь, при других - ректор 
Заиконоспасской Академии с учителями и с учениками. Знатнейшие люди всех 
сословий поздравляли государя. Народ смотрел с изумлением и любопытством на 
пленных шведов, на их оружие, влекомое с презрением, на торжествующих своих 
соотечественников и начинал мириться с нововведениями.
     Тогда же изданы географические карты, в коих Петр предозначил будущие 
границы России ("Ежемес.<ячные> сочин.<ения>" 1761 <г.> Ч. II - 429).


                        Указы 1704 <года>.(57)

     Повелено воеводам с понятыми переписать перевозы, рыбн.<ые> ловли etc. для 
точного узнания доходов.
     Подтверждается не-наказание смертью (люди были нужны).
     Приказано стольнику Синявину покупать на казну по 300 п.<удов> ревеню в 
Сиб.<ири> (ревень - монополия).
     О постройке бань в Новг.<ороде> и Пск.<ове> - и о отдаче оных в оброк. 
(Петр почитал бани лекарством; учредив все врачебные распоряжения для войска, он 
ничего такого не сделал для народа, говоря: "с них довольно и бани".)
     Устав о банном сборе <в> 13 ст.<атьях>.
     С бань брать оброк с бояр, ок.<ольничих>, думн.<ых людей> и гостей - 3 
рубля; со стольн.<иков> и со всяких служилых, с помещиков и вотчинн.<иков>, с 
церковн.<ых> причетников etc. по 1 р.; с крестьян, казаков и стрельц.<ов> по 15 
коп. в год.
     О ведении рыбн.<ых> ловель в Семеновском приказе.
     О пошл.<инах> с пчелиных заводов etc.
     О пошл. <инах> со свадеб, с венечных памятей etc.
     О строении в Кремле и в Китае-гор.<оде> каменного строения по улицам и 
переулкам, а не посреди дворов - деревянные продать <таким, кои строить могут>.
     О пошл.<инах> с крепостей.
     О мельничном сборе (в Семеновск.<ом> приказе).
     Устав о том <в> 18 ст.<атьях>.
     (NB брать 4-ую долю доходов в казну.) Хлеба не молоть без помолных денег 
etc.
     О оброке на рыбн.<ые> ловли.
     Устав о рыбн.<ой> лов.<ле в> 41 ст.<атье>. (Рыбн.<ая> ловля в ведении 
Ингерманландск.<ой> канцелярии) (отселе ненависть казаков к Меньщикову.)
     Обоброчить вновь рыбн.<ые> л.<овли> по 10 ден.<ег> с рубля.
     Пруды помещичьи - свободны.
     Устав о постоялых дворах <из> 16 ст.<атей> (4-ую долю найма в казну).
     Все стоялые дома брать в казну, заплатя хозяевам что стоят.
     О объявлении о беглых без утаения под см.<ертною> казнию.
     Повелено быть промыслу моржевому и иных морских зверей и салу их в компании 
г-на Меньшикова. NB.
     О пошл.<ине> с отпускн.<ых> писем.
     Распущенных стрельцев и их детей собрать вновь и в службу годных послать в 
Смоленск.
     Подтвержд.<ение> о немецком платье.
     О не-вывозе иностранного табаку.
     Льгота ямщикам.
     NB. Об особых канцеляриях для сборов конских, рыб.<ных>, мельн.<ичных>, 
банн.<ых>, медов.<ых> и с пост.<оялых> двор.<ов>.
     О даче проезжих грамот отъезжающим иноземцам.
     О казенщиках с ясачною казною посланных - не давать им кормов.<ых> денег 
etc.



1705 <год>.

     Петр получил известие об общем бунте башкирцев, к коим пристали татары, 
мещеряки etc., поводы к оному были притеснения бывшего в Уфе комисаром Сергеева 
в отыскании беглых рекрут и в забирании их лошадей. Мятежники доходили до 
Казани, однако были прогнаны каз.<анским> виц.<е>-губ.<ернатором> Кудрявцевым 
(убитым в Пугачевщину на 110 году). Петр отправил бояр.<ина> кн. Хованского с 8 
полк.<ами> для успокоения мятежа.
     17 февраля в Польшу отправлены полки под началь.<ством> Меншикова. А 
государь с адмир.<алом> Головиным и Апраксиным отправился в Воронеж. В день 
пасхи в Таврове спущен 80-ти пушечн.<ый> корабль Старый дуб. Дано Апраксину 
повеление <в> 1706 году к марту изготовить 36 воен.<ных> кор.<аблей>, 7 
бомбардирск.<их> и 3 брандера; построить около работ корабельных крепость по 
данн.<ому> плану; вымерить глубину всего Дона и приискать удобное место для 
верьфи.
     Построить в Романовск.<ом> уезде по реке Воронеже Липской железный завод, 
приписав в ведомство адмиралтейское (что скоро и исполнено, и гос.<ударь> на нем 
сам ковал якори etc.).
     Тут же повелел гос.<ударь> Шерем.<етев>у не вступать с неприятелем в 
генер.<альное> сражение, но вредить ему всячески при переправах и трудных местах 
и действовать с согласия Огильвия и Паткуля.
     19 апре.<ля> Петр уехал в Москву.
     Там получил он <известие> о победе ген.<ерала> Рена над тремя отрядами 
шв.<едов> и поляков. Он повелел Шер.<еметев>у стать между Полоцким и Брестом; 
Огильвию - о сближении с главным корпусом; Паткулю - то же. (Уведомляет 
Огильвия, что мосты, понтоны, рогатки etc. отправлены.) Петр собрался ехать в 
Польшу, но 5 мая занемог лихорадкою - и успел выехать не прежде, как в конце 
мая. По пути к Полоцку, осматривая сад и костел в местечке Микалишки у пана 
Брестовского, получил он известие о том, что шведы морем и сухим путем идут к П. 
Б.; Петр отправил туда Меньшикова, но сей скоро возвратился, узнав на дороге, 
что шведы уже прогнаны.
     Шведск.<ий> флот, состоявший из 22 военн.<ых> кораблей (от 54-до 64 
пуш<ек>), 2 бранд.<еров>, 2 бомбард.<ирных> кор.<аблей> и 2 суд.<ов> о 40 
пуш.<ках>, приходил под Котлин остров под командой адмирала Анкерштерна, 
виц.<е>-адм.<ирала> Де Пруа и шаутбенахта Шпара. Но виц.<е>-адм.<ирал> Крейс их 
отбил, а высадку на Котлине полковник Толбухин, лежавший в закрытии, побил, 
прогнал и перетопил, так что волнами прибитых к берегу тел сочтено до 950. 
Пленных взято 7 оф.<ицеров> и 59 унт.<ер-офицеров> и ряд.<овых>, по их словам 
побито более 1,000 (по Феоф.<ану> более 2,000). У нас убито 46, да ранено 88 
<человек>. Эскадра наша состояла из 8 кораблей о 24 пушк.<ах> и 4 шнав о 12 
пушк.<ах>, 2 бранд.<еров> и 7 больш.<их> галер. Шв.<едский> флот удалился в 
море. Крейс погнался было за ним, но в 2 1/2 милях от острова, за сильным 
ветром, мешавшим галерам идти на гребле, возвратился.
     Ген.-маи.<ор> Менгден в то же время с 10,000 войска приближился к П. Б. - 
Но об.<ер>-ком.<ендант> Брюс прогнал его. Менгден близ Шлиссельбурга (?) 
соединил свои силы и перешел Неву, но снова был прогнан. Он остановился у одной 
пильной мельницы, в коей сидело 200 русск.<их> салдат. Он выстроил батарею и 
требовал их сдачи. Но русские отсиделись и троекратный приступ его отбили.
     В Полоцке Петр нашел Шерем.<ете>ва, Огильвия и Репнина, уже соединившимися. 
В военном совете положено:
     Шереметеву с ген.<ерал.>-пор<учика>ми Чемберсом и Розеном идти в 
Курлянд.<ию> на Левенгаупта, дабы отрезать его от Риги, и для того идти одной 
коннице и как можно скорее (или всем на подводах?). Если Левенг.<аупт> будет 
отрезан и, избегая сражения, пойдет в Польшу, то идти за ним. (От Польши же 
отрезан он Реном и Паткулем.) Если же Левенг.<аупт> засядет в Митаве и в Боуску, 
то осадить его. А потом идти в Гродно, и запастись там провиантом. Войску под 
смерт.<ной> казнию запрещено жителей обижать.
     Петр повелел провиантскому начальнику Ромодановскому (не кн.<язю>), когда 
войско тронется, продавать вино от казны - не допуская к тому польских шинкарей. 
Полякам же позволить продажу других напитков, но в обозе, и за караулом.
     1 июля Петр с главн.<ым> корпусом выступил к Вильне. С похода прислал он 
Рену повеление, чтоб он в Гродню не шел, ибо Левенг.<аупт> пробирается в Литву; 
но стал бы около Ковны. Есть ли же Левенг.<аупт> подлинно пойдет на соединение с 
Карлом XII, то, чтобы Рен, соединясь с сакс.<онским> войском, старался до того 
не допустить; Петр обещал прислать к нему несколько еще пехоты.
     Между тем гос.<ударь> писал к Апраксину о переделке кораблей, к Стрешневу - 
о посылке в Ингрию новоприборных салдат etc.
     Петр прибыл в Вильну 15 июля и писал 2 письма к Апраксину и к 
кораб.<ельному> мастеру Скляеву о кораблях, о их украшениях, о том, что нельзя 
ли будет спустить их и прежде весны, о запрещении жечь степи, яко о порче лесам, 
о деле калмыков с казаками etc., о двух счастл.<ивых> делах в Ингрии и Курляндии 
etc.
     Шереметьеву 11 июля отправил к Митаве ген.-м.<аиора> Боура с 1,400 войска. 
Боур до солнечн.<ого> восх.<ода> нечаянно напал на предместия и до 100 
непр.<иятелей> побил; предводитель едва сам спасся. Взято в плен 6 оф.<ицеров>, 
ун.<тер-офицеров> и ряд.<овых> 72, знам.<ен> 8, 2 пушки. После того Боур 
отступил и снова соединился с Шерем.<етевым>. Петр благодарил за то 
Шерем.<етева>, повелевая ему не выпускать Левенгаупта из рук. Он писал о том и к 
Рену, повелевая ему, если Левенг.<аупт> войдет в Пруссию, войти за ним (ибо 
Пруссия, будучи нейтральна, впустив Левенгаупта, должна будет впустить и нас).
     Фельдм.<аршал.> Шер.<еметев>, преследуя Левенг.<аупта>, сошелся с ним в 
Курляндии у Мур-мызы. 19-го июля произошло сражение. Из 7,000 шведов пришло в 
Митаву не более 3,000. Шведск.<их> оф.<ицеров> убито 137, наших убито <всего> 
около 1,000. Но конница наша, бросясь грабить обоз неприятельской, дала шведам 
удержать место сражения и взять (на другой день битвы) наши 13 пушек, тут 
оставленных. "Если бы", писал Петр к Огильвию, "наши на другой день ударили, то 
победа была бы нам полная". Левенг.<аупт> ночью ушел в Ригу. Петр утешал и 
ободрял Шереметева (узнав по слухам о его мнимом поражении) и 1-го авг.<уста>, 
предоставя начальство над войском в Вильне Огильвию и оставя там Головина и 
Головкина, сам пошел в Курл.<яндию> преследовать Левенг.<аупта>. - Он повелел 
Шер.<емете>ву судить виновников и требовал сведений о Левенгаупте. С пути писал 
он к Головкину о высылке доктора Каштенца, о железных лопатках, о размене 
пленных через посредничество прусск.<ого> короля etc.
     6-го августа Петр прибыл в Биржу, отколе он писал:
     1) к Рену, повелевая ему соединиться с Шер.<еметевым> в мест.<ечке> 
Барбарах,
     2) к Брюсу, чтоб он Двиною в Полоцк под новую Ригу отправил 5 или более 
мортир,
     3) Головину, чтоб он при тех морт.<ирах> отправил 500 салд.<ат> с 
полк.<овником> без знамен; о том, чтоб он писал к Мазепе взять у неприятеля 
лошадей, коих по крайней мере нужно 5,000; чтоб гетман старался Рейншильда 
утомить набегами; чтоб Головин приготовил в Гданск посланника etc.
     10-го авг.<уста> Петр соединился с драгунск.<ими> полками г.<енерала> Рена.
     Но узнав на пути, что Левенг.<аупт> обессиленный, оставя Курляндию, заперся 
в Риге, он отправился туда и подходил под самые пушки. 3 часа, не взирая на 
сильную пальбу из Коборшанца, он осматривал укрепления. Потом пошел к Митаве, 
где находился шв.<едск>ой артил.<лерийский> магазин и сильный гарнизон. Кругом 
шв.<едского> войска было 12,000. Не смотря на сие, замок митавский был осажден и 
взят, в нем найдено 290 пуш.<ек>, 58 морт.<ир> и гоуб.<иц> etc., ядер остал.<ось 
еще> 13,505, бомб - 2,125 etc.
     Коменд.<ант> Кнорринг свидетельствовал перед сменою караулов, что тела 
курляндских герцогов, в погребу под церковью находившиеся, ограблены и выброшены 
были не русскими. Во время осады, в предосторожность от поляков, Петр писал 
дерпт.<ско>му коменд.<ант>у Нарышкину, чтоб он с инженером ехал от Пск.<ова> до 
Смоленска и осмотрел от Вел.<икой> реки до Днепра, где возможно сделать линию; 
также броды, болота etc.
     Шведы меж тем под Варшавою разбили на голову 7,000 сакс.<онского> и 
польского войска под начальст.<вом> несчастного Паткуля, который тут же попался 
в плен. Карл XII был уже там; Петр опасался, чтоб он не обратился к Лифляндии и 
Курляндии и повелел Огильвию укрепить город Тикотин и самому около Гродни 
осмотреть мосты etc. (ибо город сей был очень нам нужен, как важный пост от 
Неменя), чтоб он не со спехом приближился с драгунами к Тикотину для соединения 
с саксонцами. А сему де есть еще время, ибо Карл XII вероятно в Варшаве 
промешкает. Там происходили договоры о короновании Станислава.
     Подполк.<овник> Ифлант разбил шв.<едского> наездника подп.<олковника> 
Лоренса (60 офиц.<еров> и 200 драгун).
     Петр во время осады писал в письме к канцл.<еру> Головину: о том, чтоб 
отказать Августу в просьбе его о деньгах, коих в том году получил он уже 
довольно, что швед<ское> войско раздвоено, что против Августа действует один 
Рейншильд, Карл же занят в Варшаве; повелевает Мазепе всю контрибуцию отдавать в 
казну; по письму Хилкова протестовать при всех дворах; чтоб гетман действовал, 
пока нет еще противу его сильного войска; что может он напасть на генер.<ала> 
Стромберга, у коего всего 3,000 в.<ойска>. - Уведомляет, что граф Трунсель и 
кн.<язь> сакс.<онск>ий Вейсенфельс хотят в нашу службу: ген.<ерал>-пор.<учика> 
Шенбека отпустить (замечание кн. Щербатова об иностранцах).
     К Шерем.<етеву> Петр писал, требуя артиллерии, пороху к Друе и 150 п.<удов> 
песку в Митаву etc. Меньшикову, уведомляя его об действиях, повелевает в Польше 
всячески мешать усилению войска шведск.<ого>, дабы не принуждены быть снять 
осаду Митавы. Негодует на Августа, который не пользуется расторжением 
шв.<едского> войска etc.
     Огильвию (в 3 письмах) советует соединиться (с кем?), артил.<лерию>, 
пров.<иант> etc. в Гродне положить на суда, 2) коннице и 4 батал<ион>ам 
соединиться с Шуленбургом у Тикотина, и, когда непр.<иятель> пойдет сильно, то 
провиант отправить в Вильну, а оттоле в Ковно. А что меж тем гос.<ударь> Митаву 
возьмет. Деньги приказал он раздать саксонцам по рукам, а не начальникам, дабы 
не сделали они, как Паткуль, взяв деньги, истратил их на провиант, который можно 
взять было даром etc.
     Взятие Митавы было для нас важно, ибо неприятель тем отрезан был от 
Лифляндии; и нам далее в Польшу безопасен есть (письма Петра к Ромодановскому).
     Из под Митавы Петр отправил к креп.<ости> Боуск бомбард.<ирского> 
кап.<итан>-поруч.<ика> Керхина и полк.<овника> Балка с 2 пехотн.<ыми> и одн.<им> 
драгунск.<им> полками, предписав первому в случае сильной обороны уговаривать к 
сдаче на капитуляцию; в противном случае - на дискрецию etc.
     Крепость сдалась почти без супротивления на акорд; Петр был недоволен 
условиями и писал, что, если они еще не подписаны, то требовать сдачи на 
дискрецию. Но вс° было уже кончено, и гарнизон, как и Митавский, отпустили в 
Ригу. Пушек в Боуске было 58. На вз.<ятие> Митавы выбита медаль.


                  ***
     В сие время Петр получил от бояр.<ина> князя Бор.<иса> Алек.<сеевича> 
Голицына, начальника Казанского дворца (из Моск.<вы>) известие о новом 
возмущении.
     30 июля в ночи астрах.<анские> стрельцы взбунтовались; убили воеводу 
Ржевского с его детьми и до 300 дворян. - Вскоре потом Петр узнал, что к ним 
пристали стрельцы Красного и Черного Яру и пошли под Царицын, от коего однакож 
отбиты, что, глядя на них, взбунтовали гребенские казаки и стрельцы терские, 
которые убили полковн.<ика> своего Некрасова, и что от них посланные хотели 
взбунтовать Дон и Яик оставшиеся однако верными. Из Москвы послан был противу их 
бояр.<ин> кн. Хованский с войском из дворян.
     Петр тотчас отправил на усмирение стр.<ельцов> самого Шереметева, приобщив 
к нему окол.<ьничего> П.<етра> Апраксина с его полком; в след за ним отправлен 
Щепотьев, с дополнительными наставлениями. 11 окт.<ября> из Гродни Петр послал 
увещевательную грамоту в Астрахань, жителям.
     Петр писал к Шер.<еметеву>, как ему в походе и в деле с бунт.<овщиками> 
поступать. С черноярцами и другими повелевал обходиться без жестокости, дабы тем 
не устрашить и не воспламенить астраханцев. Заняв Астрахань, обнародовать 
милость, а над заводчиками без указу казни не чинить.
     1706 <года>, янв.<аря> 3, бунтовщики, получа царскую грамоту, пришли в 
раскаяние и послали от себя с повинною 8 человек единомышленников. Петр по 
обещанию своему даровал им простительную грамоту и 7 человек отослал к 
Шер.<еметеву>, повелевая задержать их в случае неверности в астраханцах.
     Между тем сии последние возмутились пуще прежнего. Тамошн.<ий> архиер.<ей> 
Самсон и наместник Троицка Дашков уведомили о том Шерем.<етева>. Шерем.<етев> 
удержал выборных. Злодеи, не допустив его до Астрахани, снова прислали к нему с 
повинною; их обнадежили в царской милости и отпустили с повелением в знак 
раскаяния встретить фельдм<арша>ла под Астраханью (без оружия?). Мятежники не 
послушались - заперлись в городе, расставили по стенам пушки, роздали всем ружья 
и порох, выжгли предместие, и меж собою присягою утвердили обещание обороняться 
до смерти.
     Шер.<еметев> занял Ивановский монастырь. Мятежники окружили его и стали 
бомбардировать, к ним из города подоспела помощь с пушк.<ам>и и знам.<енам>и. 
Шерем.<етев> дождался своих полков и, вышед из монастыря, первыми выстрелами 
принудил их отступить, мятежники бросили свои пушки, побежали, разметали мосты и 
в городе оборонялись отчаянно. Шерем.<етев> взял приступом земляной вал, овладел 
пушками и осадил каменный город, отбитый сильною пальбою, он отступил и 
принужден был город бомбардировать. Наконец мятежники вышли с повинною. 13 марта 
Шер.<еметев> вошел в город со всею однакож осторожностию.
     Заводчик бунта Носов и 273 чел.<овека> отосланы в Москву, остальные 
прощены.
     Предлогом бунта было православие, угрожаемое погибелию через бритье бород и 
немецкое платье. Намерение их было идти на Москву, разорить ее, побить всех 
правителей, немцев, офицеров и салдат, отомстив тем за казни 1698 года, а потом 
бить челом государю, чтоб велел быть старой вере.
     За утушение семимесячного бунта принес богу благодарение, уподобил оное 
важнейшей победе (см. письма его к Шер.<еметеву> и Апракс.<ину>).
     По совершенному усмирению сего бунта Шер.<еметев>, оставя в Астрахане 
воеводою кн. Хованского, возвратился к Петру в Киев. Государь пожаловал тогда 
его графом и сына его Мих.<аила> Борис.<овича> полковником.
                                                                         1705-
1706.

                  ***
     Обратимся к воинским делам:
     По взятии Митавск.<ого> замка и по очищении всей Курляндии 12-го 
сент.<ября> Петр отправился в Гродню. В Митаве оставил он ген.<ерал>-м.<аиора> 
Боура с неск.<олькими> кавал.<ерийскими> полками, коменд.<антом> в замке 
бригадира Айгустова, дав повеление: первому - заняться укреплением замка, 
другому - отыскать погреб для безопасности хранения пороху, и на осады от 
Левенгаупта собрать жерновых и других каменьев. Огромную митавск.<ую> артиллерию 
повелел отправить в Москву по зимн.<ему> пути.
     Огильвию со всеми полками повелел быть в Гродно, куда приказал следовать и 
Репнину.
     Близ Ковны Петр осматривал катол.<ический> монастырь.
     16-го гос.<ударь> прибыл в Гродню.
     Ромодановскому писано присланных от донск.<их> казаков астрах.<анских> 
возмутителей держать под караулом и проч. (Голик.<ова> примеч.<анье>, ч. II-
196).
     22-го сент.<ября> в Тикотине смотрел сакс.<онское> войско Шуленбурга и 
литовский корпус, стоявший недалеко. 2-го окт.<ября> Петр возвратился в Гродню, 
оставя в Тикотине Меньшикова с часть<ю> кавалерии для поиску над шв.<едами>, под 
Варшавой стоящими.
     Войску определены зимние квартиры.
     (Анекдот о плачущей иконе, рассказ.<анный> гр. Алексе<ем> Петров.<ичем> 
Бестужевым).
     (Слова Петра из Давида: "Светильник стезям моим закон твой, боже!" )

     Карл меж тем короновал торжественно Станислава Лещинского. И заключил с 
конфедератами союз противу России.
     Отряженный от Меньщикова полковн.<ик> Горбов с 500 русск.<ими> и 200 
сакс.<онцами> у р. Вислы разбил поляков. С ним соединился и польск.<ий> 
ген.<ерал>-м.<аиор> Синицкий, также отряженный Меньш<иковы>м; оба в Праге 
порубили гвардию Станислава и отступили за неимением пороху, разбив прежде тут 
же 700 шв.<едов> при переправе через реку. Получив порох от подоспевшего 
полк.<овника> Гейскина, вновь обратились они на неприят.<еля>, который ушел в 
укрепленные места. 1 полк.<овник>, 12 оф.<ицеров>, 362 ун.<тер-офицера> и 
ряд.<овых>, 4 пушк.<и>, 6 знам.<ен> гвард.<ии> взято нами. У нас убито: 1 
капит.<ан> и 13 ряд.<овых>.
     Петр от Ромодановского потребовал присылке возмутителей астрах.<анских> и 
стрел.<ецких> полковников, бывших в Азовск.<ом> походе (без отговорок), также о 
станках, о слоновой кости и о дереве etc.
     Курбатов и Ершев, одни из нижайших его подданных (сл.<ова> кн. Щербатова), 
советами своими доставили нуждающемуся в деньгах государю способы оные добрать 
(какие способы? монополия? притеснения?...). Они пользовались его доверенностию. 
Курбатову сообщал он жалобу англ.<ийского> посла о забранных его пожитках и 
запечатанных от ратуши в анбаре Гутвелеве, повелевая Курб<атов>у извиниться и 
вещи возвратить.
     В Арханг.<ельск> к Стельсу писал он о позволении, данном англ.<ийскою> 
королевою, нанимать мастеровых etc., приказывает выписать 150 шапок кожаных и 
приделать к каждой перья, как у старинных железных бывали etc.
     К Огинскому, чтоб он поступил по предложению Мнишка.
     Кн. Бор.<ису> Алек.<сеевичу> Галицыну, чтоб он наградил царицынцев за 
верность, также и калмыков мягкой рухлядью и чтобы он на Терек послал грамоту к 
черкасск.<им> князьям, требуя их содействия в усмирении стр.<ельцов> etc.
     Виц-адмир.<алу> Крейцу Петр писал подробно о строении кораблей, о 
укрепл.<ении> Котлина, Выборга и Кегсюльма, выговаривал за то, что учение 
молодых матросов пренебрежно, под предлогом, что "все корабли и шнавы (кроме 2) 
негодны к ходу". "Но сие", пишет Петр, "есть великой важности и я буду оное 
свидетельствовать, ибо не добро есть брать серебро, а дела делать свинцовые". 
(Тетради записные, стр. 37.)
     13 окт.<ября> Петр был в Тикотине, оттоль в местечке Нур. Отсель послал в 
Митаву Боуру повеление о запасе провианта и о сборе оного с курляндцев не 
добром, так силою, о укрепл.<ении> скорейш.<ем> крепости палисадами, о повелении 
литовскому войску о соединении с нашим на зимовке, а Розену быть не мешкая в 
Гродню etc.
     Продолжение переписки с Крейцом, гос.<ударь> вс° еще был им недоволен.
     Также Огильвию, Репнину и поручику Писареву о разных воинск.<их> 
распоряж.<ениях>. -
     В Тикотин прибыл Август. Петр утешил его, подарил ему шведские знамена. Оба 
государя в Гродне присутствовали при учении полков. Август дал Меньшикову орден 
Белого орла. Петр чертил планы кораблям etc. etc.
     Письмо Стрешневу Петр заключает сим: "Писать рад, только истинно не всегда 
досуг; ибо во вс° свое время столько не переездил верьхом и прочие перенес 
тягости, как сей год в сей проклятой земле".
     "Понеже", пишет он в другом письме, "подводчики разбежались, которые были у 
солдатских и артиллер.<ийских> подвод - и впредь быть им и держать оных зело 
трудно" , то из рекрут выслать нужное число, дав им серые кафтаны etc. и по 5 
рубл. жалов.<ания>, а число их в 3,700 чел. etc.
     На содерж.<ание> саксонского войска отпустить 160,000 рубл.
     Азовск.<ому> губ.<ернатору> пишет о чертеже крепости, о унятии калмыков, 
нападающих на татар etc.
     Бутурлину о удержании посылки в низов.<ые> города указов о бритии бород и о 
нем.<ецком> платьи etc.
     К Боуру (между прочим) о сборе с Курляндии рекрут 1894 чел.<овека> с 10 
дымов по чел.<овеку> и чтоб, когда станет Двина, шел он разорить Рижск.<ий> 
уезд.
     К Курбатову о учинении в Арх.<ангельске> браковщиков.
     В П. Б. к Ивану Матвеевичу (?) о изведении воды к фонтанам и чтоб перебить 
ту речку, которая идет мимо моего двора.
     Петр поручил в полную власть корпус Огильвия и Репнина - Августу (Ук.<аз> 
Огильвию 5-го дека6р.<я>). Пожаловал Меньщикова ген.<ералом> над кавалерией, 
простился с королем и 7 дек.<абря> поехал в Москву, куда с торжеством и въехал 
19 декабря.
     В тот же день писал он Меньщикову, что в случае, если то правда, что Карл 
намерен идти к Гродне, то приготовить на станциях от 15 до 20 лошадей для него. 
Рекрут в Польшу отправил Петр 4,000, в Смоленск - 9,000, к Рену - 500 (?), к 
Боуру - 3,000. Меж тем осмотрел он фабрики etc., был весьма доволен и над 
суконн.<ыми> фабриками директором и попечителем учинил Меньшикова, "из сих сукон 
, пишет он к Менш.<икову>, и я сделал кафтан к празднику" .
     В Ингрию Брюсу повелел 2 полка <м> из Шалонской и Вотской пятины идти во 
Псков - и подтвердил Розену по зимнему пути идти в Финляндию, не дожидаясь 
Меньшикова.


                   Указы 1705 <года>. (61)

     Пошлина с бань уменьшена (вместо рубля - 50 коп., вместо 15 коп. - 10).
     Пошл.<ина> на бороды с царедворцев и дворян etc. - 60 рубл., с гостей 1-ой 
статьи - по 100 (?), средней и меньшей (которые платят за десятые деньги менее 
100 руб.), с ямщ.<иков>, с посадск.<их> и проч. - по 30 рубл.<ей>, и в платеже 
давать им знаки.
     Душеприкащикам никого не отпускать, и отпускных не писать.
     Запрещение рубить заповедные леса без челобитья.
     За побег из войска из трех казнить одного по жребию - и двух бить кнутом и 
отсыл.<ать> на каторгу. Явившихся из бегов бить кн.<утом> и ссыл.<ать> на 5 лет. 
Потом снова принимать.
     Постоялые дворы отданы вновь хозяевам (с найма взяв 4-ую долю).
     К походн.<ой> канцелярии брать с 20 дворов по чел.<овеку> (в город.<ах>: 
Дмитрове, Переяславле Залесск.<ом>, Рузе и Звенигороде).
     О пошл.<ине> в Ингерм.<анландскую> канцел.<ярию> с ведра и полуведра по 
коп.<ейке>, а с кружки по деньг.<е> (вина, меда, etc.).
     Разные торговые постановления ( межд.<у> пр.<очим> за затейный донос 
наказание равное тому, какое довелось бы терпеть и виновному).
     О <сборе> рекр.<утов> с 10 дв.<оров> по чел.<овеку>.
     О знаменах на торговых судах по рекам.
     О присылке в Приказ воен.<ных> дел списков фельд.<маршалам>, генер.<ала>м и 
всем оф.<ицер>ам для подлинного написания в журнале.
     О даче жалования Вейдову полку и Бутырскому за их поход в Троицк.<ий> 
мон.<астырь> в 198 году. NB.
     О табаке витом и тертом и о черкасском.
     И продавать табак целовальникам и кабацким бурмистрам по 25 коп. фунт 
(фунтовой), а витой - по 2 коп. аршин.
     О клаже в тертый табак золы на фунт по фунту и 38 золот.<ников>, бумаги на 
обертку 56 золот.<ников>, итого привесу на 1 ф.-2 ф. 79 з. - продавать оный по 
18 коп.
     За корчемную продажу табаку описывать имение и ссылать с жен.<ами> и 
детьми: доносителю - 4-ую часть имения.
     Ведавшему и не донесшему - наказание: описание половины всего имения etc. 
etc.
     То же и за корч.<емную> продажу вина.
     О взятии под артил.<лерию> в Смоленск с 179 дв.<оров> по 2 лошади; с 
приморск.<их> городов брать деньгами.
     Ссылки установлены на 25, 20 и 15 <лет> - менее, как на 3 <года>, не 
ссылать.
     О каменн.<ом> строении в Кремле и в Кит.<ай>-гор.<оде>, а в других частях 
каменн.<ых домов> никому не строить, пока не обстроится Кремль и Китай.
     О пошлине на садки.
     О наборе конных рекрут с 80 дв.<оров> по чел.<овеку>. За 1-го беглого брать 
двух, а пени по 16 рубл. с чел.<овека>.
     О новом наборе etc. (не подтверждение ли прежнего?)
     О беглых заводчиках (подводчиках?) десятого казнить, а прочих кнутом, 
вместо умерших от тех же дворов брать братьев, племянников etc.
     О ведении царя Меретинского людей и крестьян в Посольск.<ом> приказе.
     О ввозе в Москву камня и песку из городов, на 100 в.<ерст> отстоящих от 
оной.


1706 <год>
(до 5 июля).

     Петр при реке Яузе повелел по собственному плану выстроить первую в России 
военную госпиталь (в том же году оная и была окончена). Он выписал иностранных 
лекарей и учредил при гошп.<итале> анатомическое учение, обогатив театр 
анатомич.<еский> разными уродами человеч.<ескими> и проч., развел тут же 
ботанический сад, в коем сам иногда трудился.
     Между тем занимался он воинскими приуготовлениями. Воин.<ский> совет, 
состоявший из Тих.<она> Никит.<ича> Стретнева, кн. Фед.<ора> Алексее.<вича> 
Галицина и Феод.<ора> Матв.<еевича> Апраксина по повелению Петра послал Сумской 
полк в Ламов, 1 пех.<отный> в Астрахань, в Польшу рекрут 4,000, да в Воронеж 2 
полка; кн. Ю.<рия> Долгорукова в Азов, азовск.<ие> полки в Польшу же.
     Петр зимовать приказал Шер<еметев>у в Саратове. И послал к нему в 
надзиратели (род франц.<узских> commissaire de la Convention).  Щепотева, дав 
ему особую инструкцию (тайную), Щепотеву же повелел он послать в Уфу воеводу, 
доброго человека, а полк из Мензелинска выслать в Муром.
     Петр писал в П. Б. к Брюсу, чтоб он из под Пскова послал два полка (куда?) 
и сообщил бы к ним своего войска; пленных же из Нарвы (от капит.<ана> и ниже) 
послать в Москву, а от маиора и выше - в разные города.
     Розену писал он гневное письмо, негодуя на его сонность; ибо неприятель 
безопасно разоряет дерптский и пск.<овский> уезд etc. etc.
     Петр наконец получил от Меньшик.<ова> уведомление (12 янв.<аря>), что Карл 
идет к Гродне. 13-го Петр уехал, уведомив Меньшик.<ов>а, что чрез неделю 
прибудет etc.
     На каждой станции Петр писал письма, из Вязьмы - к Меншикову и к 
адм.<иралу> Головину, из Смоленска - к Долгорукому, торопя его быть с 
Преображ.<енским> полк.<ом> в Смоленск; Меньшикову, чтоб он уступал к Вильне; из 
Дубровны - к смол.<енскому> губерн.<атору> Салтыкову о вооружении шляхты etc., к 
Шереметеву, к Нарышкину - о плане дороги от Смоленск.<а> до Пск.<ова> etc. etc.
     25 янв.<аря> в Дубровне Петра встретил Меншиков с донесением, что Гродню 
осадил король. 14-го и 15 по показанию шв.<едских> историков русские при 
переправе его через Немен были побиты и отступили. (Сие было по повелению Петра, 
не хотевшего в Польше сразиться с Карлом.) Голиков оспаривает и сие показание.
     Август, услыша о намерении Карла, уехал в Саксонию со своим войском и с 4 
нашими драгунск.<ими> полк.<ами>.
     В Гродне осталось: главн.<ый> пехотн.<ый> корпус, да два полных полка. В 
провианте нуждались.
     Карл быстрым приходом пресек всякое сообщение с ген.<ерал>-пор.<учиком> 
Реном, с идущими из Курляндии 6 драг.<унскими> полками при ген.<ерал>-м.<аиоре> 
Боуре - наконец и самому Петру.
     Петр, остановясь в Дубровне и с воинск.<ого> совету послал в Митаву чрез 
Алекс.<андра> Кикина - повеление Боуру и Розену не отлучаться далеко от Митавы; 
Репнину быть осторожну, и буде король станет дожидаться Рейнтильда, то б 
непременно отступить.
     Услыша, что Карл хочет уж идти к Вильне, Петр писал другое письмо к Кикину, 
повелевая до того короля не допускать; если же того не возможно будет, то замки 
Митавский и Боуский подорвав, идти - пехоте в Полоцк, а коннице - вслед за 
Левенгауптом и мешать ему соединиться с Карлом; и потом соединиться с 
гродн.<енским> нашим войском. Артиллерию же отпустить заранее в нашу границу.
     NB Кикин был тогда в малом чине. В 1696 году послан он был в Амст.<ердам> 
обучаться мачтовому делу. В 1705 <году> был он серж.<антом> в гвардии. Он был в 
числе надзорщиков, как и Румянцев, Ушаков, Волков, Писарев, Щепотев, Пискорский 
etc.
     Петр кн. Родзивиля просил о доставл.<ении> в Гродню провианта.
     Астрах.<анские> дела поручил Стрешневу и Апраксину, повелев им 
распечатывать письма Шер.<еметева>.
     Мазепе повелел ближиться к Минску, отрядив две доли своей конницы вперед 
(Карл при себе конницы не имел).
     Огильвию Петр пенял за его недоумение. Он повелевал ему, буде сакс.<онское> 
войско приближается и буде провианту достаточно, оставаться в Гродне; в 
противном случае отступить к русской границе, не упуская времени, ибо Карл, если 
идет к Вильне, то уже почти отрезал войско наше от границ.
     (Собственн.<ые> слова Петра. Голик.<ов>, ч. II-235.)
     Огильвий жалуется. Петр за то ему пеняет, но и обнадеживает своею милостию.
     Казанск.<ому> виц.<е>-губ.<ернатору> Кудрявцеву пишет о порядке сбору 
податей ради астраханск.<ого> смятения.
     Графу Головину советует взять из П. Б. капит.<ана> Рейсса, 25 нем.<ецких> и 
75 <русских> матр.<осов>, послать в Казань, выбрать там 5 судов (из шмаков и 
катов) и, поставя на них по 8 или 12 пушек, сплыть к Царицыну по вскрытии рек, 
что лучше будет 10,000 войска. В Казань же послать 500 за-московных рекрут к 
коменданту Кудрявцеву etc.
     В Смоленске Петр пробыл 3 дня, будучи чрезвычайно занят. 4-го февраля 
прибыл он в Оршу и. слыша, что Карл от Гродни отбит или отступил, пишет о том 
гвард.<ии> маи.<ору> Керхину, повелевая ему точные доставить ему сведения etc.
     К кн. Репнину, стоящему в Орше, пишет он, что, если Карл отошел, и можно 
будет нашим отступить, то шли бы к своим рубежам, а тяжелую артилл.<ерию> 
разорвав потопили; если же взятые Августом 4 полка не далеки еще, то и их взять 
бы с собою. Петр заключает: "О, зело нам печально, что мы не могли к вам доехать 
и в какой мысли ныне мы есть, то богу единому известно" etc. etc.
     Огильвию повторяет он то же. Уведомляет его, что в Орше и в Минске не более 
2,000 салдат, поставленных (по предписанию Огильвия) на самой границе, почему и 
прибыть не могли, что гетман скоро прибудет; обещает разобрать дело его с 
ген.<ерал>-пор.<учиком> Реном, повелевает шпионку не казнить, для открытия 
других шпионов.
     "О дворянах, пишете вы, 20,000 поставить на рубежах? сие зело удивительно, 
где их взять? то же и о 50,000 нового войска: воистинну легко писать и 
указывать, а самому не делать".
     К Августу пишет не оставить войско в Гродне, в столь великой опасности.
     Благодарил за верность Огинского и Вишневецкого.
     В Митаву к Кикину и Розену, повелевает не взрывать крепостей покаместь Карл 
не вступил в Вильну. Огильвия не слушать, артилл.<ери>ю отправить в Россию etc.
     Здесь Петр узнал о раскаянии астрах.<анских> бунтовщиков Петр принес 
благодарственный молебен при пушечной, вечерней пальбе; и писал о том Августу и 
всем своим начальникам.
     Головину Петр повелел прислать к себе в Польшу астраханск.<их> депутатов; и 
простительную грамоту написал манеров на 5, но все в едином смысле: чтоб они 
вины свои заслужили. Хованскому повелевал ввести в Астрах.<ань> 2 или 3 полка, 
только не Бильсова, не Абрамова и не фельдм.<аршало>ва (?).
     Щепотьеву давал наставление, как обходиться с присланными к Шер.<еметеву> 
из Астр.<ахани> двумя человеками: осторожно, но с почтением etc.
     Войско гродненское было отрезано и окружено. Поруч.<ик> гвард.<ии> Яковлев, 
одевшись польским мужиком, доставил в Гродно государевы письма.
     Петр боялся сразиться в Польше с Карлом, ибо в случае неудачи опасался 
легкомыслия и перемен в своих союзниках.
     Петр получил от Августа, через министра его Аренштета, объяснение странного 
поведения его. Август писал, 1) что Гродно оставил он, уехав за помощью.
     (Петр собственноручно приписал: за сие благодарствуем, однако ж не без 
сомнения, дондеже делом сие исполнится.)
     2) Что вероятно король шв.<едский> в Россию зимою не вторгнется. Петр 
отвечал: не знаем; но видим, что наши от границ наших отрезаны.
     3) Требует денег.
     Петр ответствует пространно, что не успел разведать в Москве о том, сколько 
может он собрать денег, что в деньгах никогда отказу не было etc.
     4) Требует деньги для содерж.<ания> русского войска в Саксонии и полную 
власть над войском.
     На сие госуд,<арь> пишет, что решение уже дано - притом жалуется на 
жестокие слова, которые получает вместо благодарности, за дело, предпринятое им 
в пользу же Августа etc.
     5) Король замечает: дело г. Паткуля многою причиною похода короля 
шв.<едского>.
     На сие Петр не отвечал.
     Петр дал знать польск.<им> вельможам, что о завоеваниях он не помышляет, а 
желает единственно иметь порт на Балт.<ийском> море.
     Петр послал всем начальникам, особенно гетману, приказ поспешать к Минску. 
И сам, дождавшись 6,000 старого и новонабранного войска, отправился в Минск же, 
пробыл неделю в Орше, где оставил гв.<ардии> поручика Норова для заготовления 
магазинов.
     Король, по совету Лещинского и Сапеги, приготовлялся к приступу. Советники 
его утверждали, что нельзя будет склонить Литву на их сторону, пока россияне 
будут в ней находиться. Отступил от недокончанных гродненских укреплений, и, 
обложив Гродню, пресек всякое с нею сообщение.
     Август, уехав из Гродни, поручил Шуленбургу идти на Рейншильда, стоявшего 
на зимних квартирах в Велик.<ой> Польше. Шуленб.<ург> перешел Одер, Рейнш.<ильд> 
вывел войско свое к Фраунштату и, пришед на границы Шлезии, стал противу 
Шулен.<бурга>, стоявшего за рекою Славою между реки и лесом. Рейнш.<ильд>, дабы 
выманить его из крепкого сего положения, притворно стал отступать, Шуленб.<ург> 
вышел для его преследования и настиг его у Фраунштата. Рейнш.<ильд>, имевший у 
себя 15,000 в.<ойска> стеснясь выказал оного как можно менее. Шуленб.<ург> не 
сумневался в победе; он имел 10,000 сакс.<онского>, 6,000 русск.<ого> и 3 
баталл.<иона> франц,<узского войска>. (Петр в письме своем говорит: 30,000 
в.<ойска>.)
     Шуленб.<ург> правым крылом примкнул к Фрауштату, куда поставил и 
франц.<узские> батальоны с 12 пушк.<ами>. Главный корпус составил из русских 
войск, а остальными саксонцами продолжил линию до деревни Рорсдорф; конницу 
расставил на обоих крыльях, а пехоту оградил рогатками. Рейншильд послал свою 
конницу и больш.<ую> часть правого своего крыла к Рорсдорфу, дабы, обойдя 
саксонцев, напасть на них с тыла. А сам напал на французов, которые тот же час и 
сдались. Рейншильд обратил взятые пушки противу русских. В самое сие время 
отряд, обошедший сакс.<онское> войско, ударил в него с тыла, и победа была 
довершена. Убито сакс.<онцев> до 4,000; в плен взято до 2,000 со всем обозом. 
Правое саксонское крыло, не сразясь, бежало к Шлезии. Наши противу шведов (под 
начальств.<ом> ген.<ерал>-маи.<ора> Востромирского) стояли более 4 часов. 1,600 
из них спаслись в Саксонию. Остальные вместе с Востром.<ирским> погибли. Сие 
сражение произошло 13 февраля. Русских Рейншильд приказал колоть; их клали 
одного на другого и кололи штыками и ножами. - Таково было повеление Карла.
     (Сюда относит Голиков свои показания о жестокости шведов в 1704 году и 
проч. Ч. II-254.)
     В Малороссии появились зажигатели, подосланные шведами; таковых же поймали 
и в Азове и Воронеже.
     Петр прибыл в Минск 15 февраля.
     Отступление нашего войска из Гродни совершилось. Заблаговременно мосты и 
переправы были всюду готовы и исправлены. Петр не только главным начальникам, но 
и бат.<алионным> командирам предписал, кому что делать. Петр с несколькими 
драгунами и нерегулярными тревожил неприятеля с одной стороны; с другой - Рен, с 
третьей - Розен у Ковна, с четвертой - Боур, с пятой - гетман, с шестой, 
наконец, и самые гродненские войска. Среди сих беспрестанных тревог и нападений 
Петр, при вскрытии Немена, вдруг повелел гродненскому войску выступить тайно и, 
поспешно дойдя до лесистых мест, разделиться на малые отряды и врозь продолжить 
отступление. Исполнение сего плана Петр поручил Меньшикову и 13 марта отправился 
в Смоленск.
     (Здесь Голик.<ов> <дает> подробное описание всему, что Петр в 28 дневное 
пребывание свое в Минске сделал, стр. 259-295.)
     15 марта Петр прибыл в Смоленск, и тотчас, осмотрев город, повелел 
Головкину письменно перед мостом сделать горнверк со фланками, а по сю сторону 
бруствер для очищения; под 5 или 7 башнями у Днепра сделать пороховые погреба; 
посад перенести на другое место.
     К гр. Головину писал, чтоб он позаботился о Киеве, куда вероятно обратится 
непр.<иятель>.
     К Стрешневу - о лошадях для конницы, пропавшей в Гродне от бескормицы, и 
присылке войска из Азова в Киев etc.
     К Головину снова писал о кн. Трубецком, отпущенном на воды; о разговоре (? 
кого) с Карлом, коими он всегда доволен.
     О нужном перемирии etc.
     Розену и Кикину повелевает обо всем писать в Смол.<енск> к Головкину.
     Боуру (несогласному с Розеном, на коего он и доносил) приказывает собирать 
провиант и фураж etc.
     16-го марта Петр отправился в П. Б. через Торопец и Нарву.
     20-го марта прибыл он в Нарву, там отпраздновал пасху и остался до 28. - 
Оттоле писал он к Авт.<оному> Иванову о работниках, определенных в П. Б., 
Ромодановскому - о тележках с двумя мортирцами, также о пушках etc.
     К Любсу в Арханг.<ельск> - благодарит за кафтаны, требует красного сукна, 
колбас, 2 или 3 буера etc.
     В Смоленск Головину приказывал обнародовать королевские письма к Аренштету; 
чтоб через него присылаемые к государю письма он распечатывал и делал, где 
можно, свои распоряжения etc.
     1 апреля Петр прибыл в П. Б.
     Уже адмиралтейство, кронверк, аптека, подзорный дворец, многие дома, также 
кофейный, трактирный и два питейные, называемые явстреями, были уже выстроены. 
Все сии здания были в начале брусчатые, мазанковые. (Описание С. Петербурга, 
стр. 158.)
     Петр все корабли свои вывел к Котлину, где осмотрел все работы, сделал 
похороны шаутбенахту Рейсу, отобедал у Крейса, возвратился в П. Б., занялся 
делами, писал всем начальникам войск и воеводам о затмении, долженствовавшем 
быть 1 мая, для расславления о том в суеверном народе etc.
     В апреле же писал он в Дерпт Нарышкину о засеках по линии, о вооружении 
крестьян косами, о поголовной работе для укрепления городов etc.
     Благодарил Шерем.<етева> за усмирение бунта, также и Щепотева и звал его к 
себе.
     Стрешневу, чтоб бежавших из Азова шведск.<их> салдат отдал вечно на каторгу 
и сержанта их повесил. Опробовал присланные рогатины. Ибо вс° то пика, чем 
заколоть можно. В Смоленск над салдатами определил годных из царедворцев etc.
     Быховскому коменданту повелевает допустить туда Мазепу, в случае ослушания 
повелевает гетману бомбардировать город.
     Меньшик.<ова уведомляет> о <обстоятельствах взятия> Астрах.<ани>: злодеев 
было в городе более 10,000; а наших всего 3,000 - однако etc.
     Петр ездил в Копорье, оттуда в Котлин. Там на корабле Элефанте получил от 
Меншикова известие, что войско из Гродни со всею артилл.<ериею> благополучно 
вышло и уже переправилось за Припеть, и что Карл погнался было за ним, но по 
трудности пути не мог уже его достигнуть.
     Петр день сей сделал торжественным, благодарил Меньшикова и повелел через 
к.<нязя> Долгорукого объявить негодующим полякам, что пушки вывезены из Бродов 
по тому, чтоб они не попались шведам, ибо город сей принадлежит воеводе 
киевскому, их союзнику. Пушки же повелевает отослать в пол.<ьские> крепости - 
Могилев и Быхов.
     Головкину в Смол.<енск> пишет он, чтоб конница не ходила в Минск, чтоб 
Розен остался в Смоленске, что в П. Б. вс° хорошо и весело, а что о 
неприят.<еле> нет и слуху.
     3 мая заложена в С.П.Б. каменная крепость; первый камень оной положил 
митр.<ополит> Стефан ряз.<анский>, а другой - сам государь. По случаю сему 
выбита медаль.
     4-го мая повелел Мазепе вывести свое войско домой, и по траве занял бы 
снова заграничные места.
     Петр повелел гр. Головину быть в П. Б. и приказал адмирал.<тейст>ву принять 
его с тою почестию, какою водится в Венеции.
     К Апр.<аксину>писал о кораб.<ельных> работниках.
     В Амст.<ердам> о 10,000 бочках смолы.
     В Ладогу к Порошину о присылке пушек.
     В Новг.<ород> к коменд.<ант>у Татищеву о разыскании, кто бил инженера 
Бреклина etc.
     В Дерпт Нарышкину о вывозе рекою Амовжею 2-х шкут, против Гдова.
     Стрешневу повелел устарелых и увечных дворянских детей отсылать учиться по 
своим домам, взяв их людей вместо их в службу, сверх сего указом повелел нигде 
незаписанных недорослей из дворян, укрывающихся, записывать в службу.
     Меншикову и Огильвию, давая им разные наставления, объявил он о скором 
своем к ним прибытии.
     Но узнав, что Карл пошел к Волыни, Петр тот же час решился отправиться в 
Украйну.
     1 июня осмотрел он Кроншлот и Котлин, дал различные повеления, до П. Б. 
касающиеся (между прочим Матвееву о фонтанах), и 3-го, отправя гр. Головина в 
Москву, сел на корабль Штандарт, и с Апраксиным доехал до Нарвы, откуда 
Апр.<аксин> поехал в Воронеж, а государь сухим путем до Гдова, оттуда водою во 
Псков.
     16-го июня прибыл он в Смоленск и писал к Меньшикову, что, есть ли он не 
очень отдалился от Припети, то б не ходил к Быхову. Однако Меньшиков 19-го 
прибыл на встречу Петру в Смол.<енск>.
     Петр к Шер.<еметеву> писал, чтоб он с полками спешил.
     К Стрешневу - требовал драгунских полков.
     К кн. Ромодановскому - о пушечн.<ых> станках, колесах etc.
     19-го июня выехал Петр из Смол.<енска> и 21 прибыл в Оршу, где осмотрел 
баталион Преображ.<енского> и другие полки.
     22 прибыл в Могилев и смотрел Боурово войско.
     23 водой отправился к Быхову. Об.<ер>-коменд.<ант> оного ген.<ерал>-
поруч.<ик> Синицкий звал государя, но Петр отказался, подозревая его в тайных 
сношениях с Карлом. Он на почтовых отправился на почте до Гомля, а свиту 
отпустил водою. В Гомле встретил его к.<нязь> Репнин с пех.<отными> полками 
гродненскими.
     Огильвий с ген.<ерал>-поруч.<иком> Аллартом и ген.<ерал>-м.<аиором> 
Чамберсом и 6,000 пехоты отправился пред тем к Киеву.
     30 июня, приказав Репнину следовать за собою в Киев, отправился к 
Чернигову. С дороги писал к Шер.<еметеву>, повторяя свои приказания (в день 
Петра и Павла сын Шер.<еметева> был произведен в полковники).
     4-го июля прибыл в Киев.
     Петр в самый сей день прибыл при пушечной пальбе в соборную Софийскую 
церковь, принес благодарств.<енный> молеб.<ен>, посетил митроп.<олит>а Варлаама, 
осмотрел Печерской монастырь и пещеры. Ученое киевск.<ое> духовенство, встречая 
государя с крест.<ом>, приветствовало его речьми.
     На другой день (5 июля) получил он известие, что король шв.<едский> уже в 
40 милях от Киева. Петр послал повсюду повеления своим войскам поспешить к 
Киеву. 8-го июля Огильвий, Алларт и Чамберс и прибыли. Но Петр уведомился, что 
слух был ложный и что Карл не к российским, а к саксонск.<им> границам 
обратился. Небольшой шв.<едский> отряд принят был за передовое его войско и был 
причиною ложной тревоги.



1706
(вторая половина года).

     Петр отрядил в Саксонию Меньшикова со всею регул.<ярною> и не-рег.<улярною> 
конницею. Получил от нашего посланн.<ика> в Дании Измайлова известие, что слух 
есть, будто бы Россия заключила со Швецией перемирие на 3 года, не включая в 
договор короля Августа; Петр писал к нему, уверяя в искренности своего союза. 
Кн. Вас.<илию> Лук.<ичу> Долгорукому, капитану гвардии, пребывающему при Августе 
в качестве министра, писал: 1) о 20,000 регул.<ярной> и о столько же не-
рег.<улярной конницы>, посланной в Саксонию, за коими последует и пехота, 2) о 
замедлении, происшедшем от изнурения войска в Гродне, 3) обещался писать к папе, 
просил короля чаще с ним сноситься, для чего учредил он и тайную почту через 
Волосскую землю. Наконец для бога просил достать поносительное о нем письмо 
Аренштета, не жалея для того тысячу-другую червонцев.
     Вслед за тем 5,000 пехоты отправлены. А с ними гв.<ардии> капит.<ан> 
Ив.<ан> Измайлов; Петр через него просил Августа, чтоб пехота русская от границ 
далее 50 миль не отдалялась, дабы не быть ей отрезанной. Петр советовал 
употреблять более конницу.
     Из под Могилева 3,000 конницы отправились в велик.<ую> Польшу; и у Львова 
разбили кн. Любомирского, а в Люблине отбили шведскую контрибуцию и взяли в плен 
600 чел.<овек>.
     Ген.<ерал>-ма<иор>у ф.<он>-Вердену поручены границы от Смоленска до Пскова. 
Ему инструкция: 1) идти в Полоцк, и оттоль разведовать паче через шпионов о 
движениях Левенгаупта и стараться вредить ему без генер.<ального> сражения, 2) в 
случае нападения и крайности разорить полоцкий замок и уступить к границе, 3) 
непрестанно сноситься со Смол.<енском> и Пск.<овом> и действовать оборонительно, 
4) в Ригу ничего не пропускать, 5) сноситься с дерпт.<ским> ком.<ендантом> 
Нарышкиным etc.
     Петр писал к тайному секретарю Шафирову и к гр. Головину о возможности мира 
через англичан, в случае, если мы вступили бы в союз противу Франции (см. у 
Голик.<ова> ответ Шафирова. Ч. II-323, примеч.).
     Август прислал к Петру ген.<ерал>-маи.<ора> Гольца с предложениями: 1) дать 
8 полк.<ов> конницы и 4,000 калмыков, и нерегул.<ярны>х отдать в нач.<альство> 
ген.<ерал>у Броузе, а пехоте действ.<овать> близ рубежей (на сие Петр с 
удовольствием соглашается).
     2) О субсидиях. Петр пишет, что они зело тягостны; ибо содержит он по иным 
краям более 60,000 войску, кроме гарнизонов, именно: в большом корпусе 35,000 
пех.<оты> и 21,000 драгун; в Полоцке 5,000 пех.<оты> и 3,000 драг.<ун>, в 
Ингерманл.<анд>ии 22,000 пех.<оты> и морск.<их> и 5,000 конн.<ицы>. - Однако же 
повелено уже в Арх.<ангельске> о продаже хлеба с голландц.<ами> заключить 
условия, и требов.<ание> Августа скоро исполнено будет,
     3) о Паткуле; Петр требует, чтоб его ему выдали на суд etc. etc. etc.
     Наследственная война между Францией с одной, а с Австрией, Англией и 
Голландией - с другой стороны, была во всей силе. Полагали, что Карл, вступая в 
Силезию и Саксонию, действовал по тайному союзу с Францией. Он пошел к Саксонии 
с Лещинским и с 22,000 в.<ойска>, в Польше оставя Мордофеля с сильным (?) 
корпусом.
     Петр своему министру в Вене спешил повелеть, чтобы он предложил цесарю его 
союз, о чем объявлено и посланникам англ.<ийском>у, датск.<ом>у и польск.<ом>у.
     При сем он приказывал ему стараться о найме добрых генералов, особенно двух 
для пех.<оты> и для кав.<алерии> искусных и из знатных родов, чтоб можно было их 
и в советы призывать, обещая им (тайно) сверх жалования 1,000 и 2,000 рубл.<ей>. 
- Также повелевает пресечь союз, будто бы начинающийся между Шв.<ецией> и 
Ганновр.<ом> и Прусс.<ией>.
     Шафирову Петр писал о том же: предписывая ему, яко бы от себя спросить у 
англ.<ийского> посланника, не надобно ли будет России вступить в союз противу 
Франции и в случае согласия объявить, что указ о том он уже имеет.
     Устав о жаловании войску: получать оное из Ратуши по наряду Военного 
приказа к комисарству - на 44 полка солдатск.<их> и драгунск.<их> по 849,870 
руб. 93 коп. в год (сюда не включены морские, гарнизонные и отдаленные полки. По 
свид.<етельству> Штелина армия состояла из 200,000 и более - сверх того гвардия, 
инжен.<ерные> и артилл.<ерийские> корпуса и морск.<ие> полки).
     Петр определил рекрут отдавать конных Меньшикову и пеших - Репнину. Росписи 
же рекрутов закреплять судье Военного приказа - Стрешневу.
     От 4 июля до 20 авгу.<ста> Петр разослал более 50-ти повелений.
     В ответ на одно из них Ромодановский отвечает, что некрепкого железа 
остается мало, а что ни в Большой казне, ни в артиллерии (а<ртиллерийск>ой 
приказ?) денег нет.
     В другом князя Кропоткина, взятого под стражу за измену его племянника, 
Петр повелевает не пытать etc.
     В П. Б. к Брюсу послал он повеление тайно приготовлять в Котлине все нужное 
для взятия Выборга.
     К кн. Меншикову пишет наставления, особенно о провианте; повелевает судить 
Розена по доносам Боура и Кикина. К успенью ожидает Меншикова в Киев etc.
     Стрешневу повелевает с негодных в службу москвичей и с девок и вдов брать 
оброк, противу новогородских. Помещикам готовиться на отпор неприятеля, с 
которой стороны вступит - etc. etc.
     К Стельсу в Арх.<ангельск> писал о шпанском табаке и о двух стенных часах 
(для П. Б.) и о паре веергласов (для Киева) etc.
     К Любсу о сте <100> мортир; и о найме типографщиков.
     К кораб.<ельному> маст.<еру> Скляеву о лилеях для П. Б. сада.
     К Шаф.<ирову> о цветах, и звал его в Киев.
     В Арх.<ангельск> к Яковлеву о бобровых покрыш.<к>ах на сумы 
Преображ.<енского> полка.
     От 2 августа Петр извещал Апраксина о смерти гр. Федора Алексеев.<ича> 
Головина: "сея недели г.<енерал>-адмирал и друг наш от сего света пресечен 
смертию в Глухове, того ради извольте, кроме Посольского приказа, который он 
ведал, присмотреть, а деньги и прочие вещи запечатать до указу. Сие возвещает 
печали исполненный Петр".
     Петр в день успения б.<огородицы> заложил новую, по собств.<енному> плану 
крепость около Печерск.<ого> монастыря. Повелел оную кончить гетману с 
малоросс.<ийскими> войсками и дал ему в помощь полк.<овника> Гейсена, а до того 
не отлучаться.
     В августе Карл вступил в Саксонию, взяв со всего народа контрибуцию. Петр 
послал к Августу прибывшего в Киев Меньшикова: армию поручил Шереметеву и 
Огильвию (по условию), дал в особую команду 13 полков.
     В Киев для скорейших сношений с Августом и проч. оставил он виц-канцлера 
Гаврилу Иван.<овича> Головкина при армии неотлучно; также и Аренштета. Шафирова 
послал в Москву, где пребывали прочие иностр.<анные> министры. Мазепе предписал 
сноситься с Головкиным.
     Ромодановский произвел Петра из капит.<анов> в полковники в бытность 
государя в Киеве. За сию фарсу Петр его благодарил письменно. 20 августа Петр 
отправился в П. Б. через Стародуб, Смоленск, Вел.<икие> Луки и Нарву, куда 
прибыл 4 сент.<ября> и морем отправился в П. Б.  - У Котлина осмотрел флот, и 8 
сент.<ября> прибыл в П. Б.
     Ф.<он>-Вердену в Полоцк повелел он, буде нет в том опасности, подаваться к 
Динабургу.
     К Меншикову, между проч.<им>, что было в П. Б. наводнение и вода в покоях 
его стояла на 21 дюйм, что по улицам ездили на лодках, что продолж.<алось> 3 
часа etc. Кланяемся всем, как оружие носящим, так и иглу имеющим (Екатерине).
     В Арх.<ангельск> к Яковлеву: (хозяйственные распоряжения).
     Хованскому в Астрах.<ань> о перемещении 2-х Керейтовых полков в Казань и о 
переводе с Терка моск.<овских> стрельцев в Астрах.<ань>.
     К Апракс.<ину> о гнили, оказавшейся в кораблях Наевой работы (потому что не 
во время с соком леса рублены).
     О липах для П. Б. (Корсакову (куда)?).
     К май. < ору > Глебову повелевает казнить беглых астрах.<анских> стрельцев.
     К Ромодановск.<ому> - о перелитии старых пушек etc.
     Повелевает выдать кн. Дм.<итрию> Галицыну на оплату его долгов 500 руб.
     (Багинетами назывались штыки.)
     По требованию (довольно наглому) Аренштета Петр через Головкина отвечал, 
что немедленно к Дубне приближится (с пехотою).
     Что 4 моста на Днепре и при Пети будут устроены.
     Что кавалерия русск.<ая> соединится у Люблина с кавалерией саксонск.<ой>.
     Что к папе послом назначен голландский наш министр кн. Борис Куракин (или 
другой).
     О деньгах и о русских рекрутах обещает поговорить при свидании.
     Аренштету, на просьбу его, отвечать, чтоб об отпуске своем снесся он со 
своим королем, а в случае, если не захочет он дождаться ответа, то взять с него 
расписку в том, что едет он от нашего двора по своей доброй воле.
     В том же письме гос.<ударь> повелел от службы своей уволить Огильвия 
(который однажды только рассудил явиться к Шер.<еметев>у за паролем). Петр 
повелел заплатить сполна ему вс° жалование, также сердится на присылку какого-то 
венецианского проходимца Контия; утешает Головкина о кончине его матери, умершей 
в преклонных летах, и проч. etc. В другом письме посылает образцовую к папе 
грамоту.
     К Шафирову и Лите (Лит), наш.<ем> поверенном при прусском дворе, о принятии 
его в нашу службу. Повелевает Матвееву из Парижа ехать в Голландию, а оттоле в 
Англию (главное место всего аллианса). Измайлова из Дании послали мы в Пруссию 
(для подтверждения неутралитета).
     О Книпере и других шведах; не пускать их в Немецкую слободу - и пастора для 
молитвы дать им на дом. Книпера не худо и отпустить, ибо он только что в России 
не родился и есть лучший для шведов шпион etc.
     Целью посольства в Лондоне был мир со Швецией.
     NB. (Смотри Инструкцию в Голикове, ч. II-352.)
     Pierre fesait bon marchй d'Auguste. Il ne demandait pas mieux а ce qu'il 
parait d'йlire un autre roi (с согласия союзников), мира же хотел он искренно и 
готов был заключить его на одном даже условии: иметь единый порт на Балтийском 
море. Вообще инструкция есть chef d'-uvre дипломации и благоразумия.
     Петр, отправя под Выбург войско под командою ген.<ерал>-м.<аиора> Брюса и 
бригадира Шонбурга, дал им инструкцию, которая сделалась законом. Петр подписал 
ее 3 октября.
     Пред отъездом своим в Выбург Петр послал к Меншикову бланкет и 4 окт.<ября> 
отправился в путь. За милю от Выбурга неприятель в двух шанцах при 2 пушк.<ах> 
остановил наш авангард при переправе. Но русские заняли шанцы, пушки взяли и 
неприятеля прогнали.
     Пехота пришла под Выб.<орг> 12 числа.
     Петр писал виц-адмиралу Крейцу, чтоб он отправил 5 или более бригантин в 
море до Беркен-Ейланта для перенятия 7 шкут, вышедших от Выборга etc.
     Того числа отряженные Преображ.<енского> полку сержант Мих.<аил> Щепотев, 
бомбард.<ир> Авт.<оном> Дубасов и флотск.<ие> офицеры Скворцов и Синявин на 5 
лодках с 48 солда.<тами> вместо купеческих судов напали в туман на 
адмирал.<ьский> военный бот Эсперн и оным овладели, побив 5 офиц.<еров> и 73 
салдата, остальных заперли под палубу. - Синявин и 4 других одни остались живы.
     Петр тела их препроводил в П. Б. и приказал Зотову погребсти с воинским 
торжеством.
     Осадная артилерия стала на дороге в глубокой осенней грязи. Воинск.<им> 
советом положено поворотить ее в П. Б., а под Выб.<орг> привести одни мортиры.
     22 октября началось бомбардирование, продолжавшееся 4 суток. Но за 
неимением артиллерии и морских судов положено оставить осаду до весны. Петр 
досадовал на тех, которые ему не доставили настоящих сведений о местоположении 
Выбурга.
     Подполк.<овнику> Керхину Петр повелел отпустить офицеров только до 25 
декабр.<я>, не позже, под опасением потери чести и живота.
     К Мусину-Пушкину писал, справляясь, по скольку старцы получают жалования. 
23 окт.<ября> Петр написал план отступления, повелевая 1) за день до прекращения 
действий 3 мортиры отпустить вперед с нерегул.<ярны>ми на волах. 2) Отступить 
вечером, а где огни, там, заготовя дров на сутки, дабы по отступлению пехоты 
конница их раскладовала, офицера с барабанщиком на рассвете послать в город (для 
ложных переговоров). Коннице, не мешкав, идти прочь. 3) В первый день идти как 
можно дале, прочие дни - по воле, мосты портить, в узких местах делать засеки.
     Сего же 23 окт.<ября> Петр отправился в П. Б. и, повстречав 
артилл.<ерийские> снаряды, обратил их назад.
     Прибыв в П. Б. (по Журн.<алу> Петра В.<еликого> в 4 ноября, а по Запискам 
гос.<ударя> в 24 или 25 окт.<ября>), Петр спустил бригантин своего изобретения.
     К Меньшикову послал он тайно предложение англ.<ийского> посланника, 
приказывая ему разведывать тайно же мнение о том австр.<ийского> двора.
     Шафирову приказал Петр разменять Книпера и о освобождении Паткуля 
всевозможное приложить старание. О мире со Швецией повелевает непременно 
переговоры вести с иностр.<анными> министрами и довольствоваться, что от них 
определится, хотя б мы и великую победу над швед.<ами> одержали.
     К Стрешнему - о доходах и о продажных товарах etc., требуя ведомость о том 
к будущему январю.
     То же и Авт.<оному> Иванову etc.
     Петр ездил по морю на своем бригантине и потом, быв сим доволен, заложил 
еще два.
     Петр благодарил Нарышкина за разбитие неприятеля высланным из Дерп.<та> 
отрядом.
     Петр получил известие о перемирии (sic) Авг.<уста> с Карлом - и писал о том 
Меншикову, предписывая ему быть весьма осторожным. Советует ему с пехотою 
вступить в Литву, загнать Левенгаупта в Лифляндию, и, расположась близ Риги, 
весною ее бомбардировать. - В декабре Петр думал быть у Менш<ико>ва etc.
     Чамберсу и Вердену пишет, чтоб, в случае нападения Левенгаупта на Полоцк, 
они соединясь до того его не допустили.
     Керхину повелевает беглых расстреливать в Могилеве, Полоцке и в большой 
армии. Если же будет их более 20, то по жребию - одному казнь, другому - 
каторга, - также о треугольн.<ых> шляпах, о петлях, обшитых золотом у гобоистов 
, о полумесяцах на их же плечах etc., о золотых голунах, о шерстяных (у 
бараб.<анщик>ов) etc.
     Между тем, уже в августе мес.<яце>, кор.<оль> Август посылал тайно к Карлу 
Имгофа и Фингстейна, уполномоча их для переговоров. Министр наш при польск.<ом> 
дворе тайный советник ф.<он>-Паткуль, узнав о том, воспротивился. Он зазван был 
тайно саксонскими министрами для совещания, схвачен и посажен в Зонненштейнскую 
крепость. Ему предложили свободу на следующих условиях: 1) не мстить Августу, ни 
его министрам, 2) из Саксонии выехать не прежде года и 4 мес.<яцев>. Паткуль не 
согласился. Петр через своего министра кн. Дм.<итрия> Галицына протестовал, но 
тщетно.
     Наконец, в Альтранштате, главной квартире Карла, заключен трактат, коего 
главные условия:
     1) Августу отказаться от польск.<ого> престола, признав королем Станислава 
Лещинского,
     2) отступить от союза с Петром,
     3) выдать изменника и беглеца Паткуля в руки Карлу,
     4) остаточное помощное русское войско выдать же ему.
     В следствии сего Паткуль в оковах был 9 сент.<ября> выдан шв.<едскому> 
королю и в следующем, 1707 году, колесован. Ренцеля ожидала та же участь, но 
правительство саксонское выслало его с войском его заблаговременно: по 
свидетельству других писателей, Ренцель ушел тайно через Богемию и Шлезию, за 
что Карл XII у Иосифа I требовал еще удовлетворения. По прибытии его в Россию 
Петр пожаловал в ген. <ерал>-маи.<оры>, а потом и в ген.<ерал>-поруч.<ики>.
     Меньшиков, еще ничего не ведая о договоре, заключенном Августом, донес 
Петру о некоторых успехах, полученных нашими отрядами в Польше Наконец и о 
славной битве под Калишем.
     Генерал Мардофельд, начальствующий над шв.<едским> и польск.<им> войсками, 
отступая несколько времени от нас, перешел Просну и стал в крепком месте, 
окруженном реками и болотами. Меншиков перешел Просну же и 18 <сентября> напал 
на неприя.<теля>. На правом крыле стал Меншиков, а на левом кор.<оль> Август с 
своими саксонцами. С русск.<ими> находился гетман Ревуцкий (Ржевуц<кий>?), с 
сакс. <онцами> гетм.<ан> Синявский. -
     Корпус неприят.<еля> состоял из шведов, а по крыльям - из поляков при 
воеводе киевском Потоцком и троцком <Сапеге>.
     В 2 часа по пол.<удни> началось сражение. Наша кавалерия смешалась было от 
натиска шв.<едской> пехоты, но Меншик.<ов> с несколькими шквадронами драгунов 
успел остановить неприят.<еля> и с правого крыла велел ударить коннице своей. 
Через 3 часа вс° было кончено. Часть неприят.<ельской> конницы успела спастись, 
прочее перебито и взято в плен. Шведов было (по Меньш.<икову> - 8,000) (а по 
<Журналу> П.<етра> - 7,000), да поляков до 20,000. - Шведов убито до 5,000, да 
поляк.<ов> и волохов до 1.000. В числе их шв.<едский> генерал Красов. В плен 
взят Мардофельд, 4 полк.<овника>, 6 подп.<олковников>, 5 маи.<оров>, шт.<аб> и 
об.<ер>-офиц.<еров> 142, ун<тер-офицеров> и ряд<овых> - 1788, в том числе 493 
француза, весь обоз etc. в преследовании, а в Калише взято еще 829 шв.<едов>. - 
На другой день взяты почти все полки с их предводителями. Наших было 
регулярн.<ых> 10,000, отряд казаков, да сакс.<онцев> и поляков 13,000.
     Август был в затруднительном положении. Он столь же боялся Карла, как и 
Петра. Не зная, что делать, он сообщил Мардофельду планы Меньшикова, объявил ему 
о своем замирении с Карлом и советовал в сражение не вступать. Мардоф.<ельд>, не 
быв предуведомлен, ему не поверил. После сражения Август взятых польских 
предводителей освободил и Меньшикова уговорил отдать ему и шведов, будто бы для 
размена, что и обещал он совершить в 3 месяца; в противном случае обязываяся 
возвратить их. Он письменно просил у Карла прощения в своей победе. В 
замешательстве своем заехав в Варшаву, отпел он однако ж благодарственный 
молебен, а потом, 16 дек.<абря> прибыв в Лейпциг к Карлу, предался его воле, 
обедал у него со Станиславом Лещ.<инским> и 20 подписал вышеупомянутый трактат.
     Петр 3 дня праздновал победу своего любимца, благодарил Меньшикова, велел в 
честь его выбить медаль и приказал, не упуская случая, отрезать Левенгаупта от 
Риги.
     Август однако требовал еще денег. Но Петр уже ему их не посылал; и, не зная 
еще о его трактате, подозревал, что польские пленники дали ему за себя выкуп.
     Об Левенгаупте, который в Вильню так дерзновенно пришел (письмо Петра к 
Головкину), Петр писал и к Шерем.<етеву> и к ген.<ерал>ам Алларту, Рену, 
Чемберсу и кн. Галицыну.
     Петр приказал ему же разгласить о скором своем прибытии в армию для 
обозрения Августовой стороны.
     Кн. Ромодановскому просил прислать в Киев<о>-Печерскую креп.ость> 136 
пушек.
     В Смоленск губ.<ернатор>у Салтыкову - о судах, подъемных для 150,000 
пуд<ов> к весне. Указ дан о наряде 15,000 работников для П. Б. Указ во всей 
России заступов не делать и не продавать, а делать лопаты.
     Указ Стрешневу собрать с городов, кроме низовых, 4,579 <рекрут>. Провиант 
постав.<ить> в П. Б., о запасах в Азов etc.
     Кудрявцеву, уведомляет, что башкирцы просятся в союз к кр.<ымскому> хану 
etc.
     Купцу Любсу пишет о домашних потребах etc. Апраксину дал указ о 
производстве по морской службе: первые чины за выслугу лет, а верхние - по 
рассмотрению.
     10-го дек.<абря> Петр уехал в Нарву, дав подробный Брюсу указ косательно 
укреплений П. Б-их, строения домов, приуготовлений к осаде Выбурга, о рекрутах, 
и, наконец, о провианте яко о главном деле.
     Из Нарвы Петр хотел отправиться в Москву, но, получив накануне письмо от 
Меньшикова, коим уведомлял он его о союзе Карла с Августом, Петр немедленно 
поскакал в Польшу, взяв с собой царевича Алексея.

                                      ***
     В Смоленске Петр, осмотрев город, дал несколько повелений.
     24 дек.<абря> прибыл в Киев - и в ту же ночь отправился в Острог и в Дубну, 
где стоял кн. Репнин.
     Из Дубны приехал он в Жолкву, где находился Шер.<еметев>, Меньшиков etc.


                   Указы 1706 года.

     Несколько подтверждений о бурмистрах, о беглых людях, о книгах для записей, 
о приложении руки, о торгах, об оброке вод.-
     О постройке мостов в Немецкой слободе на счет той слободы.
     О записке недорослей из дворян в драгуны.
     (в разное время)
     О рекрутских наборах
     1) крестьянск.<их>, боб.<ыльских людей> с 300 двор.<ов> по челове<ку>,
     2) дворян - со 100 дв.<оро>в по человеку,
     3) с бояр и ок.<ольничих> с 300 по ч.<еловеку>,
     4) (по указу 1705 <г.> - с 20 дв.<оров> по чел.<овеку>) брать деньгами, 
хлебом и одежей.
     NB NB (в год на прокормление человека 1 1/2 рубл.)



1707 <год>.

     В Жолкве Петр оставался до 30 апреля.
     К Апраксину писал он о призыве 2 или 3,000 калмыков к Днепру, о старом 
лесе, о строении бригантинов, о приятии от Менш.<икова> поташных заводов, о 
погребении адмирала Головина в Москве, о пересмотре школьников, назначенных в 
Англию; etc.
     Дает указ, чтоб от границ на 200 верст поперег и в длину от Пскова, через 
Смоленск, до Черкасск.<их> городов - хлеба на виду ни у кого не было, а зарывать 
его в ямах или скрывать в лесах. Объявить о том заранее, в начале апреля, 
ободрив их и растолковав сию меру.
     Ушакову писал о присылке лошадей в Острог, для преображ.<енского> 
батальона, и пороху в Киев.
     Петр определил в Польше генерального сражения не давать; если же обойтиться 
без него будет не возможно, то сразиться при своих границах. В Польше же 
стараться только о вреде неприятелю партизанскою войною.
     Поляки, державшиеся Августовой стороны, прибегли к покровительству Петра; 
между прочими новый примас Жембек и Денгоф 7 февраля во Львове объявили 
междуцарствие, не признав избрания Станислава. Междуцарствие объявлено 11 июля.
     Тогда разнесся слух, будто бы Петр назначает сына своего в польские короли; 
Петр тогда же отослал его в Москву.
     Польскому войску выдал Петр на первый случай 800 (?) гульденов.
     К папе Клименту XI отправил Петр кн. Бориса Куракина (смотр.<и> 
Голик.<ова>, примеч.<ание>. Ч. II-410). Папа в следствии сего подтверждал не-
признание Станислава.
     Принц Рагоцкий прислал Беречини (или Березини) от имени недовольных 
венгерцев для предложения короны царевичу Алексею.
     Петр, не смотря на свое желание иметь голос в имперском совете, отвергнул 
предложение, не желая ссориться с Австрией. Цесарь в знак благодарности прислал 
тогда к Меншикову диплом на достоинство князя Римской империи.
     Между тем некоторые из поляков оставили сторону Августа. Полк.<овник> Шульц 
разорил их и Лещинского земли. "Здесь, писал Петр к Апр.<аксину>, еще вс° дело, 
как брага, бродит, и не знаем, что будет. Но ежели несчастия бояться, то и 
счастия не будет".
     Государю поднесены 2 географич.<еские> карты, 1) Сибири к востоку до 
р.<еки> Печоры, 2) от Ярославля до Азова.
     Из Жолквы Петр прибыл в Дубну, осмотрел полки и послал в П. Б. Синявина 
(боцмана) с картинами, там доставшимися ему.
     Из Дубны отправился он в Люблин и в местечке Якубовичах получил известие, 
что шв.<едский> король идет в Польшу с 54,000 и с казною (22 милльона 
рейхсталеров), собранной в Саксонии. В числе сих не считали корпусов ген. 
<ерал>-маи.<ора> Красова (в Польше) и Левенгаупта, идущего из под Риги к королю.
     Порта вошла тогда в сношение с Карлом, возмущаемая польским послом. 
Кубанские народы также шевелились. Карл хвалился явно, что придет в Москву и 
возмутит русских, уже готовых к бунту.
     Петр послал бомбард.<ирского> кап.<итана> Корчмина с повелением укрепить <в 
Москве > Кремль в Китай. В то же время писал он Апраксину в П. Б., поручая ему 
разные вещи, большею частью домашние; а в другом письме поздравлял его с первым 
развитием нашего витфлага, на Ост-зее. 28 мая Петр в Казимире осматривал 12 
полков драгунских, под командою князя Hessen-Darmstadt.
     30 мая (в день своего рожд.<ения>) пожаловал он Меншикова князем Ижорским, 
дав на то ему диплом 1 июля 1707 <года>.
     Потом, возвратясь в Люблин для переговоров с польск.<ими> гетманами и 
сенаторами, узнал он, что литовский <генерал-поручик> Синицкий оставил нашу 
сторону и отбил 40,000 рублей, везенных из Москвы в армию. Сам же засел в 
Быхове. Петр послал против его Боура, который через 4 недели крепость взял, а 
Синицкого и гарнизон полонил (3,000 чел.<овек>). Петр в Москву отпра<вил> сто 
быховских пушек, а город возвратил Республике.
     Здесь Петр определил: 1) кн. Репнину идти через Минск в Вильну, 2) кн. 
Меншик.<ову> и Алларту (уже полному генералу) в Варшаву, сделав в Копосе 
укрепление.
     Вслед за сими и Петр отправился в Варшаву, куда прибыл 11 июля.
     Тут занемог он лихорадкою. Больной писал он к Апраксину. благодарил его за 
то, что 30 мая праздновал он в его домике, на П. Б-ие работы приказывал брать 
людей между рек Волховом и Свирью; брать из соляного сбору на содержание П. Б-го 
флота 80,000 р.
     В воине.<ком> совете главнокомандующим объявлен    Шерем.<етев>, под ним - 
кн. Меншиков. Сам же положил для диверсии ехать в П. Б. и 4 сент.<ября> выехал 
из Варшавы, оставя в ней Менш.<икова> со всею конницею.
     В Тикотине Петр узнал, что Карл переправился через Одер и сам идет на 
Краков, разделив армию на 3 части. Петр против него отправил к Друю ген.<ерал>-
поруч.<ика> Боура с конницей. а ген.<ерал>-м<аио>ра ф.<он>-Шведена с пехотою в 
другую (?) сторону. Апраксину повелел ко Пскову или в иное место отправить 2 
полка, ибо Левенгоупт намерен произвести диверсию. При сем случае отослал он к 
Апр.<аксину> 2 латинские книги с повелением отдать их для перевода старцам 
Лихудовым. В сем же письме пишет он об обучении щенят носить поноску, снимать 
шапку etc.
     В Гродне Петр осматривал Преображ.<енский> полк. в Вильне - войско кн. 
Репнина. Из <Вильны>, обратясь к местечку Меречь, свидание имел там с 
Меншиковым. Тут было положено пехоте нашей идти к своим границам, а коннице 
обеспокоивать тыл неприят.<еля>. Возвратясь в Вильну, узнал он, что Карл идет 
зимовать в Пруссии в Гданске; Петр, раздав повеления, отправился в П. Б.
     Вен.<ецианский> ист.<орик> пишет, что, когда Петр выехал из Варш.<авы>, и 
войска наши заняли места свои у берегов Вислы, Карл, не могши нигде навести 
моста, переехал реку на мелких лодках для высмотра нашего войска. Отряд наш на 
него напал; он едва спасся, но сопровождавшие его шведы дали себя изрубить.
     Петр через Великие Луки (где осмотрел новую крепость), Новгород, Ладогу и 
Шлиссельб.<ург>, прибыл в П. Б. 23 октября прямо в дом к Апраксину, 30-го пошел 
с ним в море и 8 дней пробыл на кронштадских работах. Возвратясь в П. Б., 
женился он в ноябре в соборной церкви св. Троицы на Катерине, мариенбургской 
девке, бывшей за мужем за шв.<едским> трубачем, потом наложницею Шереметева и 
Меншикова.
     5 декабря Петр прибыл в Москву.
     Петр занялся следствиями великого пожара, бывшего недавно. Обогатил 
тамошнюю аптеку разными потребностями, подарив туда множество китайского 
фарфора, повелел оттуда отпускать лекарства во всю Россию. В Лубнах повелел 
завести полевую аптеку, доставил моск.<овской> типографии новые литеры etc.
     Петр, желая мира, предлагал оный Карлу через бывшего при саксонск.<ом> 
дворе франц.<узского> министра Безенваля; на условиях, оставить царю Ингрию с 
городами Кроншлотом, Шлисс.<ельбургом> и П. Б. - На сие Карл ответствовал: о 
мире буду с царем говорить в Москве, взыскав с него 30 милль.<онов> за издержки 
войны. Министры шв.<едск>ие объявили намерение короля свергнуть Петра с 
престола, уничтожить регул.<ярное> войско и разделить Россию на малые княжества. 
Генер.<ал> Шпар был назначен уже московским губернатором и хвалился, что они 
русскую чернь (canaille) не только из России, но со света плетьми выгонят. 
Известен отзыв Петра: "брат мой Карл хочет быть Александром" etc.


                   Указы 1707 <года> (27).

     У отставн.<ых>, у вдов, у недоросл.<ей> взять с дворовых 5-го человека.
     NB после вместо людей взять деньгами 15 рубл. за чел.<овека>.
     О конфискации за неявку товаров.
     Об переписке отдаточных в наем палат, домов, изб и углов.
     О не-дерзании бить челом никому на находящихся в армии, а дерзающих (хотя 
бы и в правых делах) отсылать в армию под военный суд.
     О порядке приказных книг.
     О наборе рекрут в 3-ий набор по человеку с 20 дворов.
     О ссылки дворянина Ростопчина за лжесвидетельство и Чаплыгина дворового 
человека за воровскую крепость.
     NB тех, кои по старости в каторгу не годятся, ссылать в работу в монастыри.
     Старым солдатам и урядникам Вейдова и Бутырского полков за поход в Троицу 
прибавить по рублю жалования.
     NB. Варварский указ о не-дерзании бить челом etc. отменен и объяснен в том 
же году.
     О не продаже немецкого платья и шапок без клейма, а клеймить их в Ветошном 
ряду.
     О пошл.<ине> с четверти земли по 3 коп.<ейки>.



1708 <год>.

     6-го января Петр из Москвы отправился в Польшу.
     В Копосе, осматривая магазейн и войско Алларта и кн. Галицына, Петр получил 
от Меншик.<о>ва донесение о том, что казаки побили неприятельский отряд, взяв в 
плен 300 чел.<овек> и знамена.
     От Копоса, через Минск отправился он <в> Дзенцолы к кн. Меншикову. Там 
узнал, что Карл идет с одной частию войска к Гродну, а другая следует к 
Дзенцолам. Петр отправился к Гродну - там повелел он бригадиру Мильфельсу занять 
Гродн<енск>ий мост с 2,000 - и неприят.<еля> не пропускать или разрубить мост. 
26-го января Петр уехал в Вильну.
     Мильфельс при приближении шведов отступил и дал им занять Гродно через два 
часа после выезда государя из города. Петр повелел Мильфельса арестовать, яко 
изменника. Он из под стражи бежал, вступил в шведскую службу. Наконец попался в 
плен под Полтавой и был по суду расстрелен.
     Карл занял Гродно только с 600 чел.<овек>. Петр, бежавший от него, узнал о 
том и послал 3,000-ый отряд в Гродно, дабы полонить самого короля. Карл извещен 
был о том, и с помощью жителей, принявших его сторону, он успел отбиться, - хотя 
наша конница перерубила шв.<едский> корпус, стоявший у дома, занимаемого 
королем.
     Вся наша пехота пришла к Бешенковичам. Кн. Меншиков с конницей стоял в 
Заболоцком повете. Карл хотел на него напасть, но за распутицей остановился.
     Петр подтвердил свои прежние предписания косательно образа военных действий 
и, разослав множество повелений, уехал в П. Б., куда прибыл 27 марта.
     Осмотрев вс°, поехал он в Шлисс.<ельбург> на буере на встречу царицы своей 
невестки Параскевии Феод.<оровны>, дочерей ее, царевен Анны и Параскевии, и 
своих сестер царевен Наталии, Марии и Феодосии. Петр встретил их за 8 верст от 
Шлисс.<ельбурга> и въехал с ними в крепость при пушечн.<ой> пальбе, оттоле в П. 
Б.
     Петр отправил провиант в армию морем и сам было выехал. Но за сильным 
<льдом> возвратил<ся> с галиотами на Котлин остров.
     Из П. Б. ездил он с московск.<ими> гостями в Кроншлот и в Котлин, где их и 
угощал при пушечн.<ой> пальбе.
     6-го мая отрядил он шаутбенахта Боциса к Боргау. Шв.<едский> ген.<ерал>-
маи.<ор> Мейдель бежал и оставил город без обороны. Боцис сжег город и окрестные 
деревни, 15 торговых судов, побил до 200 шведов и с добычею возвратился, прошед 
мимо шв.<едского> флота, стоявшего у Березовых островов. Полковник Толбухин, 
отряженный на сии острова, выжег по берегу моря все деревни до самою Выборга и 
несколько военных припасов и судов. Полковник Островский разорял тог же край. 
Оба возвратились в Кроншлот благополучно.
     Башкирский бунт был усмирен простительною грамотою. Он продолжался с 1705 
года (Ежемес.<ячные> сочин.<ения>, 1759 год, стр. 12 в примеч.<ании>).
     Но в то же время вспыхнул гораздо важнейший бунт.    Кондр.<атий> Булавин, 
убив посланного для сыскания беглых по донск.<им> станицам кн. Ю.<рия> 
Долгорукова, взбунтовал весь Дон.
     Булавин издал возмутительное воззвание (Голик.<ов>, ч. II-436) и, муча 
офицеров кн. Долгорукова, сказывал, что идет в Москву и Польшу для побиения бояр 
и немцев. Войсковой атаман Лукиян Максимов вышел было против него; но Булавин 
его разбил, овладел обозом и пушками, вошел в Черкасск и казнил атамана и 
старшин. После сего объявлен он войсковым атаманом; Булавин овладел всем и 
отрядил противу Азова 5,000 казаков. Петр противу его отрядил до 20.000 
(Катифор) под предводительством брата убитого князя.
     Другой важнейший изменник, еще скрывающийся под личиною усердия, Мазепа 
извещал обо всем Карла и призывал его в Украйну. Он сносился между тем с 
крымскими татарами и требовал уже помощи у султана через верховного визиря Чор-
лылы-Али-пашу. Визирь понуждал Каплан-гирея двинуться на соединение с Мазепой, 
коль скоро Карл вступит в Украйну, обещаясь, что и турецкие войска уже готовы 
вспомоществовать шведам.
     Ведая, что места, по коим должен он был идти к Москве. опустошены и лишены 
всяких запасов, король послал Левенгаупту повеление с ним соединиться, взяв с 
собою сколь можно более запасов.
     Все думали, что король дождется Левенгаупта у Могилова, но Карл, отпустив 
8,000 войска в Польшу с Лещинским и Красовым, и поспешно пошел в Украйну. Под 
Борисовым отправил он для высмотру Алларта и Гейскина (ген.<ерал>-пор.<учика> 
1,000 драгун и волохов, в то же время подоспел и шв.<едский> авангард, и 
произошла значительная стычка. Увидев, что переправа уже занята, король 
обратился в лево к Свитляцам; дорога лежала через леса и болоты и была на 15 
миль опустошена и завалена засеками. Карл преодолел все и вышел под местечко 
Сапежинской Березины (в 5 верстах от Головчина), тут переправился через Березу и 
претерпел первую неудачу: генерал-адьютает его Канифер, с отрядом волохов напав 
на казаков, был отбит и прогнан. 30 было убито, 4 взяты в плен. Феофан называет 
это прогностиком полтавского сражения.
     Петр меж тем послал Апраксина во флот для отправления оного, 11-го мая 
уведомил его о разбитии товарища Булавина Хохла (?) и 15,000 бунтовщиков, также 
и о том, что Боур в Лифляндии разбил полковника Фемза (убил до 120 чел.<овек> и 
взял его в плен с другими офицерами).
     13-го мая Петр заложил в П. Б. новый каменный больверк. Потом совещался о 
военных действиях, был на работах в Кроншлоте и на Котлине, где 25 июня получил 
известие о походе Карла в Украйну. Петр в тот же день поехал в П. Б., поручил 
Ингрию Апраксину и поехал в армию. Петр показал своему семейству Копорье, Ямбург 
и Нарву, где отпраздновал Петра и Павла, а на другой день отправился в Москву.
     Шерем.<етев>, наблюдая неприятеля, остановился при реке Бибиче, противу 
местечка Головчина, сторона была болотистая. через нее должно было Карлу 
проходить. Меншик.<ов> и Шерем.<етев> были в средине, на правом крыле - Алларт и 
ген.<ерал>-пор.<учик> Флюк. На левом - фельд.<маршал> лейт.<енант> Гольц в 
Репнин. Дивизия Репнина была уменьшена множеством отряженных к переправам и 
мостам для сообщения армии между собою.
     14-го Карл при сильном дожде и тумане на понтонах переправился между 
дивизией Репнина и главным корпусом; прошел через непроходимое болото; напал на 
Репнина, прогнал его в лес, отняв 7 пушек, убив 5 офицеров, 113 ряд.<овых>, 
ген.<ерал>-маи.<ора> ф.<он>-Шведена и взяв в плен до 400. Шведская кавалерия в 
то же время ударила на Гольца и принудила его отступить к главной армии. Карл 
потерял до 1,200 и сам едва не лишился жизни; лошадь его увязла в болоте и 
драбанты едва его вытащили. После того он отступил к Могилеву. Венецианский 
историк описывает сие сражение иначе (Голик.<ов>. Ч. II-446). Он убитыми 
полагает у нас до 2,000 (вероятно). Петр был доволен и с дороги писал Апраксину: 
"Я зело благодарю бога, что наши прежде генеральной баталии виделись с 
неприятелем хорошенько и что от всей его армии одна нашей треть так выдержала и 
отошла". 20 июля Петр прибыл в Горки, где стояло войско. Тут получил он от 
Толстого известие, что 5,000 бунтовщиков, отряженных противу Азова, отбиты и 
прогнаны, Толстой представил перехваченное письмо в доказательство сношений 
Булавина с Крымом и Турцией. Гвардии маиор кн. Долгорукий везде одерживал верх 
над мятежниками; наконец 7 июля войск.<овой> атам.<ан> Илья Зернов напал на 
Булавина в Курске; и Булавин после отчаянной обороны застрелился. Труп его 
привезли в Азов.
     Петр праздновал сей счастливый случай. Но бунт еще не был усмирен. Петр 29 
июля писал Толстому, чтоб он с 2-я или 3-мя судами чинил поиск над мятежниками, 
буде можно, в соединении с кн. Долг.<оруким>. Долг.<оруком>у же писал, чтоб он 
отправился с 2 полками в Азов, а в Таганрог отправил конный. - И, дождавшись 
гвард.<ейского> баталиона или полков Ингерманландского и Бильского, идти в 
Черкасск etc. etc., воров перевешать, обласкать Черкасск, заставить их избрать 
нового атамана, на Донце городки разорить etc.
     В ноябре месяце бунтовщ.<ик> Никита Голой разбил караван с провиантом, 
посланный с Коротояка в Азов и отбил казну и артиллерию.
     Булавин ждал к себе 1,000 запорожцев.
     Убитый Долгорукий в 8 станицах нашел до 3,000 беглецов. Войско Булавина 
состояло большею частию из них же.
     Рен донес Петру о разбитии в местечке Смольянах ген.<ерала> Канифера и о 
его взятии в полон.
     Пленник сей подтвердил Петру о намерении Карла идти на Москву - (для чего и 
приняты меры).
     Петр велел судить Репнина, который и был осужден (на что?). Петр простил 
его, говорят, по просьбе Галицына.
     Боуру Петр предписал препятствовать Левенгаупту соединиться с Карлом.
     4 августа получил он известие о переходе Карла, под Могилевом, через Днепр 
и о походе его к Пропойску. Войско наше пошло к Могилеву, а Петр с половиною 
пехоты прибыл в Мстиславль. Карл на место Синявского великим корон.<ным> 
гетманом сделал Потоцкого (воеводу киевского), на место Шенбека примасом 
королевства - львовского архиепископа, а воеводу русского Яблоновского - великим 
канцлером. Недруги его принуждены были удалиться из Польши. Примас Шенбек - в 
Шлезию, брат его виц-канцлер - в Дрезден; кн. Вишневецкий, бискуп Куявский и 
другие сенаторы, воеводы и старосты - в Кролевец, во Гданск etc. Августа не было 
в то время в Саксонии; из любопытства он был под крепостию Риссель, осажденной 
принц.<ем> Евгением.
     Карл, дабы отвлечь Петра от переправ и трудных мест, вступил в воеводство 
Мстиславское (в начале августа), двигаясь беспрестанно в зад и вперед. - Петр 
следовал за ним, стараясь его тревожить и лишить способов к продовольствию.
     Петр в Мстиславле узнал, что Карл с частию войска, другую отправя в Гомлю, 
пошел к Чирикову. Петр последовал за ним и, под мест.<ечком> Писаревчизною, 
осмотрев тамошние болота, сам избрал переправу и войско свое перевел.
     Петр, получа известие, что к.<нязь> Долгорукой жестоко поступает в 
усмиренной стороне, пенял ему за то, предписывая казнить одних зачинщиков, и то 
не всех, других отсылать на каторгу, старых городков не жечь etc.
     В другом письме повелевает он ему же полков с Дону не отпускать, кроме 
одного Ингерм<анландск>ого.
     В Рясне Петр осмотрел гвардию и 2 драгунск.<их> полка (при кн. Галицыне) и, 
узнав, что король пришел к Чаусам при реке Проне, в 3-ем часу утра пошел туда же 
(посадя гвардию на лошадей). Дорогой через перебежчиков узнал он, что король уже 
переправляется через Прону. Петр обратился к деревне Долгичам и там выстроился в 
боевой порядок. Он повелел ген.<ерал>-маи.<ору> Волконскому напасть на 
неприятельский обоз с казаками, калмыками и волохами, что и удалось. Карл скоро 
потянулся к мес.<течку> Чирикову, а Петр - к Крычеву (в 5 милях от Чирикова). Он 
обозу своему приказал переправиться через Сожу и стать лагерем; сам же переехал 
ее под Крычевом в брод с гвардией etc., соединился с своим обозом и пришел в 
мес.<течко> Борисовичи. Тут получил он от Рена, стоявшего при Чирикове, 
известие, что Карл намерен место сие занять. Петр потел к Рену - и, не дошед до 
него полмили, выстроил свое войско в боевой порядок, и потом с Меншик.<овым> и с 
Брюсом поехал к Рену для высмотра неприятеля. Король потянулся к Крычеву вверх 
Сожи.
     Петр, дабы обмануть короля, обратился назад, но на другой день (24 
aвг.<уcтa>) из деревни Лабжиц пошел опять к Крычеву. Тут, узнав, что Карл идет к 
Мстиславлю, Петр, дабы пресечь ему дорогу, послал ген.<ерал>-пор.<учика> Флюка 
вверх Сожи до Страколы, трудным путем, и сам отправился вслед. - При переправе 
через Сожу, за которой стоял Шерем.<етев>, Петр, прибыв в его лагерь, приказал 
всей пехоте отступить и стать в линию по прямой мстиславской дороге.
     26 августа был совет, и положено разделить войско на три дивизии под 
нач.<альством> Шерем.<етева>, Меншик.<ова> и Гольца. Главная квартира назначена 
- мест.<ечко> Доброе, отряды расположены на реке Белой и Черной Напе. Петр 
получил из Нарвы от Апраксина известие об успехах его. 15 августа у реки Семы 
Апраксин взял малое укрепление, порубив всех засевших там шведов (150 
рейт.<еров> и 40 солд.<ат>), оттоле напал на 2 полка, конн.<ый> и пеш.<ий>, близ 
Ракобора. Шведы бежали и были порублены. 916 убито, в полон взят полк.<овник> 
Шлипенбах, 15 офиц.<еров>, 228 ун.<тер-офицеров> и ряд.<овых>, наших убито 16 
чел.<овек>, ранено 53.
     Узнав, что шведы под нач.<альством> ген.<ерал>-м.<аиора> Либкера перешли 
через Неву, Петр жалел, что войско наше не прежде было собрано меж 
Шлиcc. и П. Б.- Ингерманл.<андский> полк посылает он к Апраксину etc.
     29-го король приступил к Черной Напе в миле от нашего войска. Петр, увидя, 
<что> правое оного крыло (5,000 пехоты и неск.<олько> тыс.<яч> конницы) 
поотдалилось от главного войска, повелел, с воинск.<ого> совета, не смотря на 
то, что стояло оно за двумя речками и за болотами, напасть на оное кн. Галицыну 
и ген.<ерал>-п.<оручику> Флюку. Но Флюк за далеким обходом и трудными 
переправами не мог придти во время с 30 ескадр.<онами> драгун. Галицын, не 
дождавшись его, при туманной погоде, перешел от речки, напал на шведов и после 
двух часов жестокого боя прогнал их, положа на месте до 3,000 (письмо Петра к 
Апр.<аксину> 31 авг.<уста>).
     Карл поспешил к ним на помощь. Петр приказал отступить, что и совершилось в 
порядке. Побежденный отряд состоял из одних шведов под нач.<альством> 
ген.<ерала> Круза и Роза. Петр пожаловал к.<нязю> Гал.<ицыну> орд.<ен> св. 
Андрея. Карл был в бешенстве, он рвал на себе волоса и бил себя кулаками по 
щекам.
     Петр, уведомляя о сем между прочими и к.<нязя> Долгорукого (на Дону), 
приказывает ему, по просьбе Мазепы, отпустить два полка.
     На другой день после сражения армия наша отступила к Мстиславлю, потом к 
Мигновичам. Неприят.<ель> следовал за нею по опустошенной стороне. За 3 мили от 
Мигновичей 9-го сентября ген.<ерал>-м.<аиор> Мекушев, отряженный от Боура, с 
2,000 драг.<ун> напал на неприят.<ельский> авангард и разбил его. Петр был 
чрезвычайно доволен. "Неприятель, пишет он к Апр.<аксину>, в таком трактаменте 
не знает, что и делать". Но король знал, что делать. Поход его от Доброго на 
Смоленск был обманчивым движением. 10-го сент.<ября> Петр получил известие, что 
Карл перешел через Сожу и устремился к Украйне. В то же время узнали, что и 
Левенгаупт поспешно от Риги идет на соединение с Карлом.
     В воинск.<ом> совете положено: Шерем.<етев>у вслед за королем идти в 
Украйну. Самому же Петру с гвардией и с неск.<олькими> кавалер.<ийскими> полками 
идти как можно поспешнее противу Левенгаупта, ибо главным делом было 
воспрепятствовать соединению. Гвардия посажена была на лошадей. На пути Петр 
получил от Боура <известие> о счастливом сражении, бывшем 10-го сент.<ября>, по 
ту сторону Десны в полумили от Кадина. 3 раза непр.<иятель> был сбит с места. 
Карл по своему обыкновению везде совался, чуть не попался в плен и имел под 
собою лошадь убиту.
     Петр повелевает Апраксину, Либкера не атакуя, изнурять до прибытия 
отряженных полков: всех тамошних дворян с их людьми выгнать поголовно ; 15 
сент.<ября> получил известие о скором приближении Левенгаупта. Петр поспешил его 
настичь. Указатель пути, жид подкупленный, уверял, что Левенг.<аупт> еще Днепра 
не перешел, хотя уж то было совершено 3 дня тому назад. Жид был повешен. - В 
этот же день Петр писал Курбатову в Моск.<ву> о тысячи ста воловьих пузырей etc.
     Наконец 27 сент.<ября> Петр увидел Левенгаупта, стоящего у деревн.<и> 
Долгие Мхи за рекою. Прогнанный нашими пушками, он отступил лесами и теснинами к 
Пропойску. Ночью Петр переправился и нагнал его о полудни под Лесным, стоящего 
за болотами в месте неприступном. Петр оставил противу него 3,000, а сам пошел в 
обход: и, отрядив гвардию против левого крыла и спеша один драгунский полк и два 
пехотных (Ингерманл.<андский> и Невский?) (бывших верхами), приближился к 
неприятелю. Левенгаупт. в то же время вышед из лесу, атаковал во фланг наши два 
полка - Ингерм.<анландский> и Невский (где?). В то же время подоспела и наша 
гвардия и ударила один во фрунт и другой с фланга. Левенгаупт отступил через 
лес. Наши его преследовали, взяв 4 знамя, 2 пушки, ген.<ерал>-ад.<ъютанта> 
Кнорринга, полк.<овника> Шталя etc.
     Неприятель соединился со своею конницей, подоспела и наша конница; наступил 
валовой бой, длившийся 5 часов. Неприятель сбит был и прогнан к своему обозу. 
Оба войска лежа отдыхали в виду одно другого. Мы стреляли еще из пушек; но шведы 
молчали. Казаки и калмыки имели повеления, стоя за фрунтом, колоть всех наших, 
кои побегут или назад подадутся, не исключая самого государя.
     В 5-м часу по полуд.<ни> во время сего отдыха прибыл Боур с 3,000 драгун; а 
к Левенгаупту то же число его авангарда, отряженного к Пропойску для 
заготовления мостов через Сожу. Наши вновь бросились на непр.<иятеля>, ударили в 
штыки и палаши и овладели всею артилл.<ериею> и почти всем обозом. Ночь и вьюга 
спасли остаток шведского войска. Салдаты наши ночевали, кого где вьюга застала. 
Сам Петр, покрытый снегом и льдом, провел тут же ночь далеко от лагеря.
     Бой продолжался с полудня до 7 час.<ов> веч.<ера>, убито шв.<едов> 8.000, 
Флюк и потом Меншик.<ов> с кав.<алерией> преследовали непр.<иятеля>. Последнему 
велено было, уже не возвращаясь, идти в главную армию. Флюк убил еще до 500 
непр.<иятеля> и отнял до 2000 фургонов. Остаток непр.<иятеля> побежал на 
бригадира Фастмана, стоявшего у переправы через Сожу; другие - на ген.<ерал>-
м.<аиора> Инфланта, уже близ самого королевск.<ого> войска. Вс° было поражено. 
Казаки и калмыки кололи ш.<ведских> беглецов в лесах и по болотам. Многие из них 
погибли даже от руки мужиков. Левенг.<аупт> почти один явился к королю с 
известием о своем поражении.
     Непр.<иятеля> было до 16 или 20,000. В плен попалось не раненых 876, а 
ран.<ены>х 2,856, 2 полк.<овника>, 3 ген.<ерал>-ад.<ъютанта>, 47 оф.<ицеров>, 
пушек 17, знам.<ен> 78 - и до 8,000 телег и фургонов. - Наших было 11,625 
чел.<овек>, из коих с Фастманом и ф.<он>-Кампелем отряжено 1,700. С Боуром 
пришло 4,076. - У нас убито 1,111 да ранено 2,856.
     Шерем.<етев>, поздравляя государя, благодарил его за реванш над его 
собств.<енным> неприятелем.
     Петр на другой день после сего сражения отпел благод.<арственный> молебен и 
2 окт.<ября> с гвар.<дией> и пех.<отой> пошел к Смоленску.
     Тож дня послал он на Дон к.<нязю> Долгорукову повеление, по усмирении 
бунта, оставить в Воронеже сколько будет нужно войска для удержания шатающихся 
казаков, с остальным отправиться в Москву и с дороги приехать к нему по почте. В 
Чаусах посетил Петр ген.<ерал>-пор.<учика> принца Дармштатского. тяжело 
раненного пол Лесным. Из с.<ела> Красного писал он, что Карл стоит на границах и 
разослал всюду прелестные письма, но что малороссияне не поддаются. Напротив. 
Также, что войско наше уже в Стародубе.
     12-го октября Петр писал к к.<нязю> Долг.<орукову>, досадуя на дурака 
Билься, разбитого соучастниками Булавина.
     В Смоленск Петр вступил с торжеством. Тело умершего пр.<инца> 
Дармшт.<атского> было привезено туда же и с честию предано земле.
     Победу под Лесным Петр называл потом матерью полтавской победы, 
последовавшей через 9 месяцев.
     Шведы потеряли свою самонадеянность и презрение к русским.
     На сию победу выбиты две медали. Мазепа утешал шв.<едского> короля и 
обнадеживал его победою. Феоф.<ан> поместил в Ист.<ории> своей одно из его 
писем. Дабы отвратить от себя подозрение и между тем и для заготовления для 
шв.<едов> запасов, он обнародовал универсалы, в коих увещевал жителей зарывать 
хлеб, деньги и имущества; в церквах повелел молиться о избавлении Малороссии от 
нашествия врагов православия. Эта излишняя хитрость повредила ему. Карл 
усумнился в искренности предателя, и народ, устрашенный и взволнованный, 
возненавидел шведов и остался тверд в своем подданстве.
     Карл в недоумении остановился лагерем на берегу Десны, и оставался без 
действия.
     Петр имел подозрение на старого гетмана. Киевскому губернатору кн. Галицыну 
и самому Меньшикову было повелено надсматривать за ним. Мазепа хитрил и медлил. 
Он, собрав малороссийских старшин, с их согласия послал племянника своего 
Войнаровского к отсутствующему Петру с жалобами на нарушение прав народа и с 
смиренной просьбою о подтверждении оных. Петр, еще более усомнясь, повелел взять 
Войнаровского под стражу. Он успел убежать.
     Мазепа, опасаясь царского гнева, уже готов был к явной измене. Он в 
укрепленном Батурине оставил своих единомышленников: наказного атамана Чечеля, 
сотника Дмитрия (?) и генеральн.<ого> есаула Фридрика Кениксека с лучшим 
войском, а сам отправился к Десне. Перешед оную, он выстроил свое войско в виду 
приближ.<ения> шведов, и, когда все ожидали сражения, он вдруг, обратясь к 
малороссиянам, произнес сильную речь, в которой открыл настоящее свое намерение. 
Малороссияне, не приуготовленные ни к чему, испугались, и один за другим 
обратились в бег. Осталось при гетм.<ане> около 2,000 наемных его сердюков, с 
коими он и явился к шв.<едскому> королю.
     Карл 1 ноября, поставя в три ряда пушки на горе, отбил русской отряд, тут 
находившийся, и переправился через Десну: наши отступили к мест.<ечку> Воронежу 
(см. Голик.<ов>. Ч. III-40).
     Петр из Смоленска 20 окт.<ября> поехал по почте через Рослав, Брянск и 
Трубчевск. отселе к Новг.<ороду> Северскому и стал по cю сторону Десны в 
мест.<ечке> Погребках от Новг.<орода> в 2 милях. Здесь-то (29 окт.<ября>) 
получил он известие об измене Мазепы. На другой день Менш.<иков> и Галицын 
подтвердили ему то изустно.
     В воинск.<ом> совете положено было взять Батурин. Меньшиков туда пошел. 
Петр, не получая уже 6-ую неделю писем от Апр.<аксина>, писал к нему, жалуясь на 
сие и предписывая шведов к Польше не пропускать; если же неприя.<тель> пошел уже 
к Риге, то за ним бы уже не следовать, потому что у Риги стоит шв.<едский> 
ген.<ерал>-м.<аиор> Шкит с 6.000; что Апр<аксин>у уже не под силу. Репнин имел 
указ соединиться с Апр.<аксиным> в Белоруссии.
     Между тем Петр получил от Апр.<аксина> известие о том, что Либкер разбит. 
Петр благодарил Апракс.<ина> и известил его о измене Мазепы, 21 год верного и 
при гробе ставшего предателем. Кн. Долгорукому на Дон пишет: "слава богу, что в 
замысле его и пяти человек нет".
     Вен.<ецианская> ист.<ория> говорит: Либкер, думая в Ингерманландии 
отомстить урон Карла, пошел противу Брюса, но 16 окт.<ября> был разбит и потерял 
до 2,000. После чего со стыдом и возвратился.
     Петр повелел архиер<ея>м киевскому, черниговскому и переяславск.<ому> быть 
в Глухове, а сам с полковн.<ика>ми черниговским, стародубским, нежинским и 
переяславским поехал в мест.<ечко> Воронеж.
     Меншик.<ов> прибыл к Батурину. Он нашел ворота заваленными землею. Сотник 
Маркович, отряженный для увещевания мятежников, едва не был ими убит. Кн. 
Галицын. вслед за ним подъезжавший к городу, принужден был отъехать, 
сопровождаемый выстрелами через реку Сейм. В тот же день вечером прислали они к 
Менш.<икову> для истребования 3-х суток на размышление. Сие было отвергнуто. 
Мятежники стали стрелять по княжеской квартире. Тогда приказан приступ. Батурин 
был взят и разорен до основания; предводители захвачены.
     Петр узнал о сем в Воронеже, а 5 ноября прибыл в Глухов. Стародубский 
полковник, слабоумный Скоропадский, вольн.<ыми> голосами избран в гетмана. Сам 
Петр вручил ему булаву etc.
     8-го прибывшие архиереи предали Мазепу анафеме; персона его повешена.
     10-го казнен Чечель и проч.<ие> батуринские мятежники. Карл и Мазепа 
рассеяли вновь манифесты. Первый, описывая черными красками Петра, звал 
Малороссию к старому, верному их гетману; второй , описывая жестокость Петра при 
взятии Батурина, и объявляя Малороссии намерение царя лишить их свободы, 
повелевает листы свои читать по церквам. Сверх сего рассеяны были по России 
возмутительные письма, напечатав оные в Гданске.
     Петр отвечал манифестом. Возмутительные письма приказано (ук.<аз> от 15 
янв.<аря> 1709 <года>) приносить в судебные места, а разносителей ловить. 
Скоропадский возразил универсалом на клеветы Мазепы. Многие из сообщников Мазепы 
оставили его; между прочими миргородский полк.<овник> Апостол. Города прислали к 
Петру своих депутатов; мужики приносили русскому начальству письма Мазепы; даже 
нападали на шведов etc.
     Киевск.<ий> губ.<ернатор> кн. Галицын, из К.<иево>-Печ.<ерской> лавры и из 
Бел.<ой> Церкви взял в казну сокровища Мазепы.
     Петр меж тем повелел из Ингрии прислать наскоро в Москву 8 полков, звал его 
<адмирала Апраксина> в Воронеж (какой?), писал о пров.<изии> и деньгах, нужных в 
Азов, повелевая о том писать цыфирыо.
     Карл овладел  силою городами Гадячем, Прилукою, Лохвицами, Лубнами etc. и в 
них расположился.
     Зима была жестока. Шведы терпели великую нужду, - чему виновен был и 
Мазепа, свезший весь провиант в укрепл.<енные> места, подпавшие в руки русских.
     Петр между Путивля и Михайловки определил ввести в Полтаву 5 батальонов при 
полковнике Келине. Из Лебедина (в жестокую стужу) ездил в мест.<ечко> Веприку 
(где было 1500 русск.<ого> гарниз.<она>, а около стоял Рен), отселе Петр 
осмотрел Гадяч , занятый 3 полками шв.<едскими>, и, возвратясь в Лебедин, в 
воинск.<ом> совете положил: большей части войска идти к Гадячу, а Алларту к 
Ромну (где стоял сам король). Буде король не пойдет на помощь к Гадячу, то 
Алларту не приближаться к Ромну; буде же пойдет, то нашим от Гадяча отступить, а 
Алларту занять Ромну. Ромна была занята. Сие было в декабре, в жестокие морозы, 
когда и птицы мерзли в воздухе.
     Около 100 человек наших заморозили себе руки и ноги, но Карл, двои сутки 
простояв в степи, потерял до 4,000. (Таубертова рукопись).
     Карл, не нашед никого под Гадячем, осадил Веприк и взял оный по 
троекратному приступу, потеряв 3 полковников, 43 об.<ер>-оф.<ицера>, 1200 
ряд.<овых>. Кроме ран.<ены>х, в числе коих был его фельдм.<аршал> Рейншильд и 
ген.<ерал>-м.<аиор> Штакелберх.
     Петр писал к Апраксину, чтоб он уже в Украйну полков не посылал, коих 
требовал он при начале Мазепиной измены. Он не думал, чтоб зима прошла без 
главного сражения (а сия игра в божиих руках), и повелевал полкам для удобного 
поворота быть в Москве, на полдороги от П. Б. до главной квартиры. Он звал 
Апраксина в Воронеж; тоже и кн. Долгорукова.
     Гвар.<дии> поруч.<ику> Ушакову приказал Петр податься ближе к Лебедину. 
Потом повелел ему следовать к Нидрегайлову, к ген.<ералу> Алларту и быть там 15 
дек.<абря>, а <к> 19-ому <числу> с полком Рязанова прибыть к Петру.
     Тогда же, по просьбе корон.<ных> гетм<ан>ов польского к литовского, Петр 
послал в Польшу противу Лещинского, Сапеги и Красова - фельд.<маршала> 
лейт.<енанта> Гольца. Узнав из перехваченных писем, что Карл и Мазепа звали 
Станислава. Петр сказал: "желал бы я, чтоб и он подоспел, тогда бы угостили мы 
трех королей".
     Король шв.<едский> стоял между Ромна и Гадяча. 26 дек.<абря> Петр прибыл в 
Сумы с гвар.<дией> и с полками Ингерманл.<андским> и Астрах.<анск>им.
     Шведск.<ий> обер-аудитор, отпущенный на честное слово, явился к королю с 
предложением о размене пленных. Граф Пипер и другие шв.<едские> министры, без 
ведома короля, говорили с ним о мире. Аудитор на счет пленных возвратился ни с 
чем; а о переговорах донес государю.
     Петр, желая мира, велел Головкину переписаться с Пипером, требуя одного П. 
Б. с Ингрией и Нарвы, за что и обещал вознаграждение. Карл гордо отказал, 
повторяя прежний свой отзыв.
     Петр получил сей ответ в Троицкой крепости и писал о том Апр.<аксин>у.
     (15 янв.<аря> 1709 года>) указ о обучении поповских детей в греч.<еских> и 
лат.<инских> школах, а безграмотных на отц.<овское> место не ставить и никуда 
кроме военной службы не принимать.
     Ворон. верфь перенесена в Тавров, и противу бунтовщ.<иков> 
выстроена кре<пость> Павловская, около которой велено насадить винограду.


                   Указы 1708 <года> (20)

     О содержании в городах и уездах на кружечных дворах добрых водок, простых 
вин etc. и о посылки из Ратуши для осмотра посыльщиков.
     Об отдаче на откуп (по <укaзaм> 705 и 07 <годов>) в волостях и селах, 
сборов кабацких и таможенных etc.
     О писании откупщиков бурмистрами.
     О непродаже вина в ведра<х> etc. под страхом конфискации всего имения.
     Разные постановления, до продажи вина касающиеся.
     Иностран.<ных> резидентов и посланников ведать в одном Посольском приказе.
     NB о рекрутск.<ом> наборе (c 20 дв.<оров> 1) от 20 - до 30 лет-с 
московск.<ой> губернии, и с город.<ов> во 100 верст.<ах> от Моск<вы> - с 10 
двор.<ов> - с платьем, хлебом и с рублевыми деньгами (?).
     NB NB о учинении 8 губерний etс.



1709 (до Полтавск.<ого> сраж.<ения>).


     1709.

     Петр праздновал новый год в Сумах.
     Перехвачено было еще письмо Мазепы к Лещинскому, в коем, именуя себя рабом 
и подданным польск.<ого> короля, он умолял его слезно поспешить к ним на помощь. 
Петр повелел письмо перевести и рассеять. Он послал ген<ера>лов Гулиц и к.<нязя> 
Галицына для отрезания Лещинского от нашей границы. Они отправились в конце 
марта из Киева с 5,800 пех.<оты> и 3,600 драг.<ун>; Станислав, с воинск.<ого> 
совету, положил на них напасть, а потом и на противных <себе> гетманов. Войска 
сошлись у Подкамня. Не дождавшись шв.<едской> пехоты, предводители польс.<кого> 
и лит.<овского войска> пошли в атаку. Русские через пол-часа сбили их и потом 
ударили на шв.<едскую> пехоту и обратили в бег, убив до 400 чел.<овек>, взяв 14 
штанд.<артов> etc. - У нас убито 25 чел.<овек>.
     Карл в следствии того был отрезан от Польши, из которой не мог он уж 
получать даже и известий.
     В начале января король пошел к Красному Кусту. Петр, известясь о том через 
Ушакова и ген.<ерал>-м.<аиора> Гейшина, сделал свои распоряжения.
     Петр, посылая в Ковно к Репнину гвард.<ии> маи.<ора> князя Долгорукова 
(усмирителя булавинского> бунта), повелевает:
     1) чтобы для зимнего похода готовы были запасы.
     2) чтоб отряд, что в Друе, стал между войском Репнина и Боура, дабы удобнее 
соединиться и обще идти к Митаве,
     3) чтоб запасы и тут были готовы,
     4) из оного отряда полк поплоше послать в Друю на смену.
     Долгорукий отправился с изустными поручениями, понудителем царских 
повелении ( Гол<иков> ).
     Апраксину в Воронеж Петр писал, что шведы пошли к Днепру, и повелевает не 
терять сего от бога данного времени для приуготовления в П. Б. судов etc.
     Из Ахтырки писал он к нему же, что по слухам шв.<еды> намерены к Воронежу. 
Петр для сего повелевает все корабли (недостроенные?) спустить и свести в 
Тавров, а там снова их на лодки поставить и доски отобрать; в Москву пишет он о 
точном наблюдении солнечного затмения (что будет видимо в Воронеже) etc., о 
булав.<инском> бунте: что в Азове пойман протопоп, оказавшийся его соучастником 
etc. О садовнике с цветами из Москвы в Воронеж etc.
     Из Ахтырки Петр с Меншик.<овым> поехал в Белград.
     Карл напал на 2 полка ген.<ерал>а Рена (Ronne), стоявшего между Городенка и 
Красного Куста с 10 полками. Они отступили. Между тем Смолянский рейтарский полк 
наехал на наших гренадеров и пеших драгунов, стоявших во рву за засекою. Он был 
разбит и подоспевшие шквадроны гнали его до Кр.<асного> Куста. Сие было с леву 
Городенка; с права Карл сам шел атаковать Рена с тыла, но он был отбит с 
потерею. Король чуть не попался в плен. Мельница, где он находился, окружена 
была нашими драгунами; наступила ночь, все его войско кинулось его выручать и 
принудило наших отступить.
     Карл потом, сожегши несколько городов и деревень, пошел к Опошне. Скот и 
пров.<иант>, собранный им, был у него отбит у самой Опошни.
     Шерем.<етев> с Преображ.<енским> полком, с 3 пехотными и 10-ю конными пошел 
противу ген.<ерал>-м.<аиора> Крейца. 14-го февраля отрядил он ген.<ерал>-
м.<аиора> Бема с 2 батал<иона>ми преображ.<енскими>, с полк.<ом> астрах<ански>м, 
и с 2 ротами гренад.<ер> к мест.<ечку> Рашевки, подкрепив их 5-ью полками. Бем 
атаковал полковника Алфенделя, командовавшего 1 полком драг.<ун> и 150 пехоты. 
Они выстроились за тремя рядами рогаток, но были выбиты и прогнаны в Рашевский 
Замок: наши вошли вместе с ними. Алфендель был взят в плен с 9 оф.<ицерами> и 91 
ряд.<овым> и 48 не-служащих. Освобожден был один из наших маиоров; взяты 2 
знамя, весь багаж и всю конюшню Рейншильда и других; до 2,000 лошадей. 
Гв.<ардии> маиор Бартенев и капит.<ан>-поруч.<ик> Карачаров умерли от ран, здесь 
полученных, ранены 3 оф.<ицера>, 3 серж.<анта> и 73 салдата; убиты 1 оф.<ицер>и 
15 ряд.<овых>.
     Сей Альфендель был у кор.<оля> Августа ген.<ерал>-маи<ор>ом и вступил в 
службу к шв.<едскому> к.<оролю> полковником (Ч. II писем Шерем.<етева>).
     Петр избегал главного сражения; Карл отлагал оное до прибытия помощи из 
Польши и из Крыма. Но крымские татары остановлены были повелением султана; и от 
Польши король был отрезан. Шв.<едский> ген.<ерал> граф Дона, приняв на себя 
звание брандебургского посла, поехал было к Карлу; но был схвачен и привезен в 
Киев.
      Петр, подтвердив, как Шер<еметев>у, так и всем генералам, стараться 
изнурять шв.<едские> войска, избегая главного сражения, 12-го февраля с 
Менш.<иковым> уехал в Воронеж, куда и прибыл 14-го. Главным намерением его было 
вооружением сильного флота удержать Турцию и татар от союза со шв.<еда>ми.
     Кош.<евой> ат.<аман> Костя Гордеенко (у Голикова Костин) привел своих 
запорожцев к Мазепе; перед сим в мест.<ечке> Царичевке напал на наш отряд, убив 
до 60 салдат и захватив до 15. Но был прогнан, потеряв 700 казаков. Гордеенко 
представил пленных королю в Будишах, присягнул ему со своими старшинами, получил 
в награду по 20 талеров (Голик.<ов> ефимков) на казака. Мазепа назначил им 
жалования по 10 тал.<еров> в месяц (?).
     Гордеенко вскоре был схвачен, во время его наезда. Он засел было между 
камней, но полк.<овник> Болтин вытеснил его оттуда, Гордеенко, покрытый ранами, 
попался в плен, и ему отрубили голову.
     Петр в Воронеже занимался кораблестроением. Во время Голикова хранился еще 
в Воронеже маленькой образц.<овый> военн.<ый> корабль, сделанный его 
собств.<енными> руками.
     Гoc.<удapь> повелел заготовить в Москве во всех приказах, а в городах всем 
бурмистрам, книги и ведомости сборам хлебенным, денежным etc., дабы в будущем 
1710 году все aoбернаторы и воеводы по оным книгам приняли города в ведение 
свое.
     NB (Смотри в Голик.<ове> объяснение, данное на сие Курбатову. Ч. III-81).
     7 апреля (при вскрытии рек) Петр отправил Меньшикова в армию, а 8-го 
спустил готовые корабли: 80-ти пушечн.<ый> Орел; 2-70-ти пуш.<ечных.> да 50-ти 
пуш.<ечный>, 1 - и яхту. В тот же день ездил в Тавров осматривать корабли.
     9-го апреля с Апр.<аксиным> Петр отправился Доном в Азов на двух 
бригантинах и на итальянск.<их> скампавеях. Он прибыл при пушечн.<ой> пальбе. 
Там осмотрел он работы и взял праздник пасхи. Тут получил он от Меньшикова 
следующее известие:
     11 апреля Карл отрядил ген.<ерал>-м.<аиора> Круза с 4,000 шв.<едов> и с 
3,000 запорожцев, при 4 пушк.<ах> противу нашей конницы к мест.<ечку> Соколну 
(где стоял ген.<ерал> Рен). Неприятель ее обошел; но она предупредила атаку. 
После жаркого сражения шведы были сбиты и оставили на поле 800 уб.<итых>, 
полк.<овника> Гильденштерна и неск.<олько> офицеров: при переправе же через 
Ворсклу погибло множество, особливо запорожцев, 4 пушки были взяты. Мы потеряли 
не более 50 чел.<овек>. - Два неприят.<ельские> ротмистра с 3 хорунгами 
волошскими передались к нам.
     Малороссийские козаки и мужики вредили также неприятелю. Ген.<ерал>-
маи.<ор> Крейц при переправе через Псол принужден был несколько возов и весь 
скот свой потопить и едва ушел с Мазепиным имением и с остальным багажем. 
Полковн.<ик> Яковлев взял Переволоченскую крепость, занятую запорожцами, сжег 
оную, порубил до 1,000 чел.<овек>. Отряд донск.<их> казаков под Керебердою 
разбил также запорожцев, табором их овладел и слободу сжег, выжил шведов из 
Решетиловки и переколол многих при их переправе через Псол. - Беглецы умножились 
в шв.<едском> войске.
     26 апреля Петр, отпустя Апр.<акси>на в Воронеж, сам на двух бригантинах 
пошел в Троицкой.
     Отселе писал он Апр.<аксин>у, жалуясь на упущение тамошних работ: пишет о 
размене пленных (подробно), о Некрасове, отрядившем 1500 казаков для грабежей 
вверх по Дону. Если нет ему дела в Воронеже, то бы ехал он в Москву и в Ингрию, 
если услышит что-нибудь в намерении неприятеля; приказывает сделать медаль 
золотую с каменьями ценой в 300 р. с персоной нашей на одной стороне, а с другой 
- Троицкой гаванью (с надписью: "дана за труды Матвею Симонтову"). Наконец 
уведомляет его о взятии к разорении Запор.<ожской> Сечи (Яковлевым?).
     Шер.<еметеву> предписывает в письме в то же время не допускать шв.<едов> до 
овладения Полтавою.
     Из Троицка ездил Петр в море за Миус - с дороги писал он об.<ер>-
коменд.<анту> воронежскому Колычеву о караблях etc.
     9-го мая возвратился в Азов. Здесь получил он от Меншик.<ова> след.<ующие> 
известия:
     В воинск.<ом> совете положено было атаковать шв.<едов> при мест.<ечке> 
Будищах. Ген.<ерал>-пор.<учик> Белинг, гeн.-м. Шомбург и ген.<ерал>-
кварт.<ирмейстер> Гольц были отряжены. Гольц, переправясь первый через Ворсклу, 
напал на 500 шв.<едов>, засевших в укреплении, и вытеснил их. Противу Гольца 
Карл выслал 3 конн.<ых> и 2 пех.<отных> полка; но он их разбил и прогнал. 
Шв.<едов> убито 600 чел.<овек>, взято: 1 маи.<ор>. 9 oб.-oф.<ицеров>, 150 
ряд.<овых>, 2 пушки, 1 знамя да освобождены неск.<олько> сот малороссиян 
(Феоф.<ан., стр.> 198).
     Запорожские казаки (между прочим) разбили когда-то греч.<еский> караван, за 
что, по требованию Порты, Петр заплатил 100,000 ефимк.<ов>. - Когда избран был 
Скоропадский, то Петр послал к ним офицера (?) <и> от нов.<ого> гетм.<ана> 
посланца, и архимандрита с увещаниями и с деньгами. Казаки чуть их не убили. 
После смерти Гордеенки они укрепили Сечь, но Яковлев взял ее, потеряв 300 
чел.<овек>.
     Петр получил известие, что Полтава осаждена, что Карл несколько раз уже 
приступал к городу и в сильной блокаде его держит и 31 мая по почте поехал в 
армию.
     Мазепа уверял Карла, что взятие Полтавы привлечет к нему Малороссию. В ней 
заготовлены были магазейны, (в коих шв.<еды> нуждались). Взятие Полтавы 
открывало королю сообщение с поляками, казаками и татарами и дорогу в Москву. 
Карл не сумневался в своем счастии, в коего он всегда верил (по наущению 
Фрелинга, замечает Голиков, веровавшего в предопределение).
     Нам необходимо было усилить Полт<авск>ий гарнизон. Меншиков принял это на 
себя. Воинск.<ий> совет положил сделать диверсию. 7-го мая ген.<ерал>-м.<аиор> 
Белинг отправлен вниз Ворсклы, дабы обойти неприятеля к Опошне. Меншик.<ов> с 
остальным войском пошел прямо на неприятеля, стоявшего за Ворсклою в укреплении. 
В ту же ночь были сделаны 3 моста. Беллинг должен был, когда Меншиков 
переправится, наступить на Опошню. Репнин стоял в резерве для сикурсу.
     7-го мая на рассвете пехота перешла через мосты, а конница вплавь; и все 
устремились на укрепление (в коем было 4 эскадр.<она> и 300 чел.<овек> пехоты>). 
Наши холодным оружием вытеснили их, обратили в бег и гнали до самой Опошни. К 
ним на помощь выступили 3 конн.<ых> и 2 пех.<отных полка>. Русские и сих побили 
и обратили назад. Неприятель зажег предместия и ушел в Замок. Но Беллинг не мог 
подоспеть, и Менш.<иков>, увидя, что сам король из Будищ с 7 полками спешит к 
Опошне, в порядке стал отступать. Уб.<ито>: 600 шв.<едов>, взяты 2 пуш.<ки>, 300 
ряд.<овых> etc. Наших убито до 600 же. Цель сражения была исполнена: бригадир 
Головин в виду неприятеля ввел в город 900 салдат. Карл тогда произнес: "вижу 
что мы московитян научили воинск.<ому> искусству!"
     Потом вс° наше войско приступило к Ворскле и стало против Полтавы (за 
рекою) и неприят.<ельского> лагеря.
     17-го мая стычки у мосту, укрепленного редутом и пушкою. В то же время 
вылазка: непр.<иятель> из апрошей вытеснен и гнан до самой реки. Между тем из 
наших шанцов картечь прогнала непр.<иятеля> из форпостов - мы в неск.<ольких> 
шагах от моста днем сделали редут. Ночью вс° наше войско спокойно работало, а 
волохи наши, переправясь, увели до 2,000 лош.<адей>.
     Гольц с 1,500 драг.<унами> в Польше разбивает бобруйскаго старосту Сапегу, 
начальст.<вовавшего над> 5,000 регул.<ярного> войска (не считая не-
регул.<ярное>).
     4-го июня Петр прибыл из Троицка, степью на Бахмут, Изюм и Харьков.
     Петр осмотрел вс° - и повелел Рену с конницею переправиться через реку и, 
спешив 2 драг.<унские> полка, поставить их в засаде в лесу, а потом отрядить до 
500 др.<агун> и всю нерегул.<ярную> конницу к неприят.<ельском>у обозу, дабы 
выманить неприят.<еля> на засаду. Рен исполнил сие в точности. Король с 6 
полками ударил на наш отряд и гнался за ним до засады. Тут шв.<еды> были приняты 
живым огнем, приведены в беспорядок и прогнаны. Рен переправился без всякой 
потери.
     Пленный у шв.<едов> подполк.<овник> Юрлов из Старого Санжарова известил 
государя, что при них войска не много. Петр отрядил к Санжарову генер.<ал>-
поруч.<ика> Гейншина с отрядом драгун. Юрлов взбунтовал русских пленных. Они 
разбили свои колодки, побили оными стражу, вышли из своей тюрьмы, а в сие время 
Гейншин взял и город. Петр пожаловал Юрлова полковн.<иком>.
     В воинск.<ом> совете положено освободить Полтаву, без генер.<ального> 
сраж.<ения>, приближаясь к ней апрошами, и 16-го июня начались работы. Но шведы 
своею поперечною линиею до того нас не допустили, да к тому же реки и болота 
были препятствиями.
     Осажденные письмами, бросаемыми в пустых бомбах, дали знать, что у них 
недостаток в порохе, и что неприят.<ель> уже вкопался сквозь вал и в полисад.
     Петр собрал Совет 16-го июня. В нем положено, перешед реку, дать 
генеральн.<ое> сражение, как единственный способ освободить город.
     За два дня до сего сражения Петр писал Апракс.<ину> о подробностях, 
относящихся к морской службе, о намерении своем напасть на Нарву, понеже П. Б. и 
Котлин довольно отведал, и хорошо укреплен etc.
     19-го июня Петр со всею армией пошел вверх от Полтавы по реке Ворскле к 
посту Рена. 20-го переправился - и повелел делать фашины; потом стал ближе, за 
1/4 мили от шв.<едского> лагеря. Ночью сделан ретраншемент; кавалерии Петр 
повелел стать на прав.<ой> руке между лесом, и той же ночью перед нею сделано 10 
редутов, (а 4 недокончены). Сии редуты снабжены войском и пушками и поручены 
бригад.<иру> Айгустову.
     25 <июня> Карл осматривал сам наш лагерь, ранен был в ногу etc.
     26 Петр осматривал положение мест, располагая план сражения. Но Карл его 
предупредил.



1709 <год>.
(Вторая половина).
Полтавское сражение (по Голикову)


                        Полтавское сражение

     27 июня до восхождения солнечного неприятель тронулся, с намерением 
атаковать нашу конницу, и для того думал прежде овладеть редутами, но пушки оных 
от правого неприятельского крыла оторвали 6-ть батальонов пехоты и несколько 
десятков эскадронов конницы и понудили их уйти в лес. Главная шведская армия 
пробивалась сквозь редуты, наша конница сбивала неприятельскую (взяв 14 
штандартов и знамен). Неприятель беспрестанно подкреплял свою конницу, а нам сие 
делать было невозможно; предводитель оной, храбрый Рен, ранен был в бок. Петр 
повелел Боуру (заступившему Рена) отступить с права от нашего ретраншемента, с 
наблюдением, чтоб гора была у него во фланге, а не назади (дабы неприятель не 
мог утеснить ее под гору). Боур стал отступать, а неприятель его преследовать, 
Тогда шведы очутились под огнем нашего укрепления и приняты были пушками во 
фланг. Они отступили на пушечный выстрел и выстроились в боевом порядке.
     Петр меж тем отрядил Меншикова, Гейншина и Ренцеля с 5 полками конницы и 5 
батальонами пехоты противу отступившей в лес кавалерии (от наших редутов). 
Неприятель был порублен. Генерал-маиор Шлипенбах сдался, а генерал-маиор Розен 
отступил к полтавским апрошам.
     Петр отправил Меншикова и Рейнцеля с повелением атаковать шанцы шведские и 
Полтаву освободить. Меншиков наехал на 3.000 отряд (резервный), стоявший позади 
правого шведского крыла у леса. Меншиков их атаковал и разбил, и возвратился к 
Петру, поруча Ренцелю довершить остальное.
     Розен по приближению Ренцеля ушел с 3 бывшими с ним полками в свои крепости 
и окопы. Но русский генерал его атаковал, и Розен сдался.
     Тогда Петр вывел из укрепления свою армию и выстроил ее следующим образом: 
корпус армии стоял в двух линиях, третью (6 полков) оставил назади в укреплении 
при генерал-маиоре Гинтере; конница стояла на крыльях на правом под командою 
Боура, на левом Меншикова. Артиллерией управлял генерал-поручик Брюс. 3 
батальона при полковнике Головине стояли на горе у монастыря для сообщения с 
городом. 6-ть полков драгунских при генерал-маиоре Волконском - между 
малороссийским войском и нашим для сообщения с Скоропадским и в случае нужды для 
сикурса главному войску.
     Петр объехал со своими генералами всю армию, поощряя солдат и офицеров, и 
повел их на неприятеля. Карл выступил ему на встречу; в 9-ом часу войска 
вступили в бой. - Дело не продолжалось и двух часов - шведы побежали.
     На месте сражения сочтено до 9,234 убитыми. Голиков погибшими полагает 
20.000, на 3 мили поля усеяны были трупами. Левенгаупт с остальными бежал, 
бросая багаж и коля своих раненых. Ушедших было до 16,000, а с людьми разного 
звания до 24,000.
     В начале взяты в плен генерал-маиор Штакельберг и Гамильтон, генерал-
фельдмаршал Рейншильд, принц виртембергский с множеством офицеров и тысяч 
солдат; 2,900 наших были освобождены. Пленные пригнаны в лагерь.
     В шанцах взяты шведский министр граф Пипер с тайными секретарями 
Цыдельгельмом и Дибеном, весь королевский кабинет с несколькими миллионами 
денег, весь обоз и проч.
     Карл, упавший с качалки, был заблаговременно вынесен и увезен к Днепру. - 
Он соединился с войском своим под Переволочною - тут оставил он его и бежал в 
турецкие границы с несколькими сот драбантов и с генералами Лагерскроном и 
Шпаром.
     В полтавское сражение король имел 31 полк, свою гвардию, лейб-драгунов, 
лейб-регимент и драбантов, волохов, запорожцев и мазепинских сердюков 2,000. 
Всего более 50,000, одних шведов до 40,000. Наших было более, но вс° было решено 
первой линией (10,000 войска). Мы потеряли бригадира Феленгейма, полковника его 
Лова и Нечаева, 37 штаб и обер-офицеров, 1305 унтер.<-офицеров> и рядовых. 
Ранены Рен, бригадир Полонский, 5 полковников, 70 штаб и обер-офицеров и 3,214 
унтер-офицеров и рядовых.
     Петр пригласил несколько генералов к себе обедать, отдал им шпаги и пил за 
здоровье своих учителей. Шведские офицеры и солдаты также были угощены и проч.
     В тот же день послал он Гольцу приказ всячески не допускать короля 
соединиться с польским его войском и пересек рассылкою легких войск все дороги 
из Турции.
     Князь Голицын и Боур преследовали бегущих. На другой день Петр послал к ним 
в помощь Меншикова и занялся погребением убитых офицеров особо, рядовых в одну 
общую могилу. Войско стояло в строю. Полковые священники отпевали тела. Петр 
плакал и сам при троекратной стрельбе бросил первую горсть праха, 29-го, день 
своих имянин, Петр угощал опять пленников, а 30-го отправился в след Меншикову и 
прибыл в Переволочную. Уже неприятель без бою отдался Меншикову, имевшему не 
более 9,000. Число сих пленных было 24,000. Петр повелел выдать им провиант. 
Узнав от Левенгаупта о бегстве короля в Турцию, он отрядил бригадира Кропотова и 
Волконского вслед за ним по разным дорогам. Запорожцев взято в Переволочной 220; 
прочие разбежались, иные утонули в Днепре, не многие ушли с Мазепою. Потом Петр 
возвратился в Полтаву.
     Меншиков пожалован в фельдмаршалы, Шереметев. Репнин, Голицын и Долгорукий 
и проч. деревнями; граф Головкин канцлером, барон Шафиров под-канцлером; сей же 
Долгорукий и боярин Мусин-Пушкин - тайными действительными советниками. Репнин, 
Брюс, Рен, Алларт, Ренсель - орденами (?), штаб и обер-офицеры портретами царя с 
алмазами, золотыми медалями; все рядовые годовым не в зачет жалованьем и 
серебряными медалями; иностранцам большею частию даны деньги; в том числе 
полтавский комендант полковник Келин - он произведен в генерал-маиоры - получил 
портрет с алмазами и проч. -
     Пленным определено содержание (?).
     Запорожцы, взятые в Переволочной и явившиеся потом с повинною, (вопреки 
указам) были прощены. Старшины отосланы были без наказания в Сибирь на 
поселение, а начальники обращены в поселяне.
     Петр по просьбе своих генералов принял на себя чин генерал-поручика (дабы 
чрез чин не быть произведену).
     Мазепа перешел за Днепр прежде короля. Взято пушек 22, гоубиц 2 и мортир 8. 
Артиллерия шведская в разных сражениях уменьшена была.
     Карл прислал Мардофельда в Полтаву под видом некоего комплимента (Голиков), 
но он был задержан, ибо не имел ни письма, ни паспорта. Открылось потом, что 
Карл присылал его с предложением о мире, на тех условиях, кои предлагал Петр. 
Ему отвечали, что уже поздно, однако отпустили с тем, чтоб за него отпущен был 
кто-нибудь из наших знатных пленных и с новыми мирными условиями. Сей Мардофельд 
под Калишем взят был в плен и освобожден по просьбе Августа. Он имел дозволение 
говорить с Пипером в присутствии Шафирова, по просьбе коего отпущен Цидельгейм, 
дабы обще с шведским сенатом старались они о мире.

                  ***
     В самый день сражения Петр уведомил Апраксина и других (or 9 и 10-го июля) 
о своей победе. Колычеву в Воронеж писал, чтоб он уведомил о том товарищей царя 
Косенца и Ная; в другом письме к нему же, что в Коротояк отправлены будут 3,000 
шведов, и когда на Середе начнется крепость, то бы их на работу употребить. 
Апраксину (от 9 июля): полагая, что тою осенью к Выборгу приступить нельзя 
будет, полагает осадить Ревель, для того приказывает в Нарву из Петербурга 
доставить пушки и проч. - Повелевает ему достать Корелу, ибо в оной водяной путь 
невозбранный и проч. -
     13 июля Петр отступил от Полтавы в Решетиловку за духотою от мертвых тел и 
стояния двух армий. Тут повелел он пленным шведам экзерсироваться в его 
присутствии, предал суду изменника бригадира Мильфельса, которого и расстреляли. 
Петр писал опять Колычеву о чертеже и проч., о кузнецах и проч., посылая ему и 
г-дам Козенцу и Наю по шпаге шведской, и уведомил, что 3,000 шведов уже посланы 
при полковнике Нелидове. Замечательна последняя статья по резолюции на вопросы 
Колычева: на каждого корабельного мастера возложив по части, прибавляет он: - 
кроме моей доли.
     Мастера Скляева, находившегося при сражении, произвел он в капитаны 
(морские) - он объявляет Колычеву за тайну о будущей морской кампании, и 
приказывает, чтоб 4 или 5 кораблей были бы готовы.
     Петр отрядил Шереметева для осады Риги, со всею пехотою и частию кавалерии, 
а князя Меншикова в Польшу с большею частию конницы, дабы выгнать Красова и 
Лещинского, соединясь с Гольцом. Репнин оставлен на границе для наблюдения 
татар, турков и казаков. Пленных (знатных) отправил он в Москву, а простых по 
городам, и с Меншиковым и со многими министрами и генералами прибыл в Киев 22 
июля.
     Здесь он узнал Феофана Прокоповича, ректора киевских училищ. Речь его 
понравилась Петру, и он принял его в свою особую милость. Он занемог, но не 
оставил своих упражнений, писал отцам убитых утешительные письма и проч. 
Колычеву с мастерами велел быть в Москве к декабрю и проч. Курбатову приказал, 
когда губернаторы и воеводы съедутся в Москву в конце года, то быть там и 
бурмистрам по одному человеку с города.
     Петр запрещает Апраксину раззорять Финляндию, ибо нам же придется 
раззоренное исправлять; надеется на мир и ходатайство Цидельгельма, повелевает 
погодить идти в Корелу, надеясь сам подоспеть к Ревелю - около 14 сентября быть 
к Нарве, оставя в Кроншлоте и на Котлине 1000 человек, в Петербурге 2 или 1500, 
в Шлиссельбурге 500, в Нарве 600, в Пскове и Новгороде ни чего и проч.
     Апраксина с флагманами произвел Петр в шаут-бенахты. Петр благодарил его из 
Киева от 13 августа (смотр. Голик. Ч. III-131).
     Отпустя в Польшу Меншикова, Петр 15 августа выехал из Киева и 24 отобедал у 
Гольца. Лещинский и Красов уж бежали в Померанию. Сначала они рассеивали ложные 
слухи о полтавской битве: наконец, Лещинский в Померании отказался от короны. 
Польские вельможи отовсюду съезжались к Петру с поздравлениями. Яблоновский, 
Дзялинский и Щука оставили Лещинского и прибегли к Августу, которого Петр 
объявил законным королем. Август с 14,000 саксонц.<ев> вступил в Польшу, рассея 
манифест, в коем отречение свое представлял не действительным, яко принужденное 
и без согласия Речи им данное вопреки своей присяге, и объявил, что он вновь 
вступает в права свои, по требованию Петра и проч. Он послал великого конюшего и 
Фицтума к Петру, приглашал его в Торунь и повторил ту же просьбу, не доехав до 
Кракова.
     7-го сентября Петр из Люблина прибыл в местечко Сольцы и осмотрел войско 
Синявского. Здесь получил он третье приглашение Августа чрез Флеминга, а от 
прусского короля чрез камергера фон-Камкена. Петр обещался обоим.
     Петр в Сольцах к 20-му сентября велел сделать 10-ть судов, на коих весною 
отправился в Торунь. Конюший Фицтум и ген.-фельдмар.<шал> <Флеминг> были при нем 
в гребцах и конвое. Вятский полк при кн. Алексее Голицыне.
     Петр между прочим послал Апраксину манифесты Августа, дабы оные доставить 
Либкеру и Кастюртейну и проч.
     Кн. Голицыну повелевает быть с войском своим к Ковну и уведомляет, что идет 
вслед за Красовым.
     Гвар.<дии> подполк.<овнику> Долгорукому, чтобы он с виленских жидов 
доправил штрафу 20,000 еф.<имков> за то, что обещались от себя посылать шпионов 
и солгали; и взять под стражу 40 или 50 лучших, пока не заплатят.
     Карл бежал к Очакову, но его туда не впустили; русские его преследовали 
живо: 1) Переяславский полк Томора (Тамара?) первый нагнал его, взял в плен 
генерал-аудитора, ген.-кр.<игс>-комиссар<а>, 3 офицер.<ов> и 60 рядов.<ых>. 2) В 
Велиже взято 8, убит.<о> 30. 3) Бригадир Кропотов убил до 200 и взял 260 (в том 
числе ген.<ерал>-ауд.<итора>). 4) Генерал-маиор Волконский догнал короля при 
Днестре. Король успел переправиться с малым числом и остальные 200 чел. были 
убиты, в плен взяты 4 оф. и 209 ряд., многие перетонули. Король приехал в 
Бендеры. Паша принял его с пушечной пальбою. На другой день король послал в 
Константинополь Неугебаура.
     23 сентября Петр прибыл в Варшаву. Паны и между ими великий канцлер князь 
Радзивил и епископ луцкий приняли его пушечною пальбою. Петр остановился в доме 
маршала Белинского до ночи: ночевал на реке, 24-го утром в сопровождении 
польских вельмож отправился в Торунь.
     26-го за пол-мили от сего города встретил его Август на двух прамах. Король 
при встрече с царем смутился и изменился в голосе и в лице. Петр, поздравляя 
его, сказал ему, что прошедшего поминать не должно, что он знает, что за 
необходимость заставила короля поступить вопреки собственной пользы; но между 
тем Петр имел на себе ту самую шпагу, которую Август подарил Карлу XII. Оба 
государя обедали вместе на речке, и въехали в Торунь верхами при пушечной 
пальбе. -
     Вс° войско саксонское и мещанское стояло под ружьем. Петр до 5-го часа ночи 
пировал у короля; король, его министры и генерал с драбантами проводили его до 
дома, где король, дождавшись его выхода, кричал ему виват.
     28 сентября в день Левенгауптской баталии король обедал у Петра, пили за 
здравие обоих государей при пушечной пальбе из крепости и стрельбе выстроенного 
войска.
     29-го и 30-го Петр и король занялись возобновлением союза, нарушенного Алт-
Ранстадским трактатом. В Торунь приехал и датский посланник барон фон-Ранцов с 
поздравлениями и предложениями к заключению настоящего и общего союза. Петр 
повелел российскому министру при датском дворе князю Долгорукову заключить оный. 
В Торуне сверх сего заключен общий оборонительный трактат с королями прусским, 
польским и датским, после чего Петр и Август объявили Регенсбургскому имперскому 
собранию, что, ежели дозволено будет шведскому войску над союзниками учинить 
военное действие или вступить обратно в Польшу, то Петр по праву войны будет 
гнать неприятеля повсюду, где только его найдет - и требовал гарантии всей 
империи.
     Петр писал Апраксину, чтоб он и датский посланник дожидались его в 
Петербурге; жалеет, что дела задержали его в Польше, и что время для взятия 
Ревеля прошло; повелевает оному одну блокаду (без артиллерии) и подводы 
распустить и проч., что бригадир Кропотов при местечке Чернявцах на остальных 
шведов напал (между ими и 500 запорожцев), побил их и перетопил в Пруте и проч.
     Поляки, противники Августа, прибегнули к ходатайству Петра. Тогда же прибыл 
к Августу и турецкий посол с поздравлениями и с уверениями в дружбе и в добром 
соседстве.
     10-го октября Петр отправился Вислою в Мариенвердер для свидания с прусским 
королем. Август провожал его 8 миль, до саксонского лагеря. Петр осмотрел войско 
и экзерсиции. Тут принял он бобруйского старосту Сапегу, главного мятежника, 
прибегнувшего к его заступлению. Он приехал по повелению Петра, обнадежив его 
прощением Августа. Таким образом Петр пригласил короля со всеми его подданными.
     14-го октября Петр поехал рекою же, от Мариенвердера с полумили, 15-го на 
берегу Вислы встретил его король; оба с торжеством въехали в город в одной 
карете и остановились в том же доме. Они обедали за церемониальным столом. На 
третий день заключил и < особый > четвертый < оборонительный > союз.
     19-го оба государя обедали у Меншикова. Граф Д. в своих записках 
говорит: "Je n'ai jamais vu boire plus de vin de Hongrie" и рассказывает анекдот 
о Рене: "Rцnne, Rцnne, mon ami! Dans un autre pays tu ne  verrais pas de si 
tot une excellence".  Петр подарил Фридерику шпагу, которую носил он под 
Полтавою, и, не смотря на то, что она была тяжела, длинна и неловка, король во 
вс° время носил ее на себе. Петр не пьянствовал и умел себя воздерживать. - 
Долгорукий при сем случае выпросил прощение за своего родственника (мнимого 
баварского посланника, смотри выше). Петр приказал присоветывать ему не 
вмешиваться более в политические сплетни, за которые впредь ему так дешево не 
отделаться. Votre maj.  - s'il y revient, peut lui faire donner le knout. 
Петр заметил, что кнут слишком тяжкое наказание, и хотел дать почувствовать, что 
в России за вс° про вс° кнутом не дерут. Д. говорит о умеренности и 
благопристойности Петра и проч.
     На сем обеде король пожаловал Меншикову свой орден и предложил о сочетании 
царевны Анны Иоанновны с герцогом курляндским, на что Петр и соизволил.
     В Мариенвердере прибыл к Петру Флемин, и по молчанию его Петр догадался о 
причине его приезда, и сказал ему не обинуясь, что, быв оставлен всеми своими 
союзниками в самую опасную минуту, не обязан он исполнять условия трактата, ими 
же нарушенного, и что завоевания, им одним совершенные, ни с кем делить он не 
намерен, а всего менее с Августом и республикою. Дело шло о обещании Петра 
возвратить Польше лифляндские города, некогда ей принадлежавшие.
     Петр меж тем предписал генерал-маиору Ностицу выбить шведов гарнизон из 
Эльбинга и город занять, а Меншикову расположиться на границе венгерской на 
зиму.
     23 октября Петр отправился к Риге сухим путем. Вперед для угощения на 
станциях отправлен чрезвычайный посланник Кейзерлинг, два маиора и комисар. Петр 
поехал на Прешмарк, Бартенштейн, Отнюргенцы, Инстербург.
     29 октября Петр прибыл на польскую границу, где свирепствовала моровая 
язва, по чему Петр принужден был делать большие объезды. С дороги писал он к 
русским начальникам о предосторожности противу язвы и легкомыслия поляков 
(письмо Петра к Ушакову 6 октября); об отправлении пленных к Серпухову (для 
торжественного въезда в Москву и проч. и проч.).
     6 ноября Петр прибыл в Митаву. Чины Курляндии встретили его за городом, 
дворянство и городские бурмистры все верхами. Петр въехал в город верьхом.
     9-го ноября прибыл он под Ригу, в лагерь Шереметева. - Около города все 
укрепленные посты были заняты; крепость же Кобер-шанец на западном берегу Двины 
была укреплена снова (шведы хотели было при его приближении оную разорить, но не 
успели) и названа Питершанец.
     Петр осмотрел вс°, 11-го ноября при себе велел поставить мортиры на кетели, 
и сам бросил первые три бомбы, первая упала на кирку св. Петра, другая на 
болверг, третья в купеческий дом, потом с Шереметевым, с польским сенатором, 
троцким воеводой Огинским осматривал <положение> крепости; при проезде его мимо 
ветряных мельниц шведы выстрелили по нем из пушек. Петр повелел держать город в 
тесной осаде, а иначе его не добывать, потому что время уже поздное, что 
гарнизон велик, а крепость способна к сильной обороне, и что на низ спешить 
нечего, ибо нет ни малой опасности от шведов, а помощи быть неоткуда. Потом Петр 
отправился в Петербург, заезжая во все завоеванные города, и везде установил 
порядок.
     Шереметев поручил осаду Репнину с 7,000 войска, а сам на зиму расположился 
в Митаве. В декабре уехал он в Москву.
     23 ноября Петр прибыл в Петербург и занялся гражданскими делами.
     В погребение странных и пришельцов заложил он церковь св. Самсона и повелел 
другую заложить и в Полтаве во имя Петра и Павла и того ж Самсона. Он дал указ о 
поспешении строений городских и увеселительных своих домов и садов; а знатному 
дворянству о каменных домах по плану, так же и пристаней и магазинов на островах 
С.-Петербурга и Котлине. Он своими руками заложил 54 пушечный корабль "Полтава" 
и 7-го декабря поехал в Москву дождаться Меншикова в селе Коломенском, так же и 
поляков и пленных; учредил порядок торжественного въезда наподобие римских 
триумфов и 21-го вошел в Москву при пушечной пальбе, колокольном звоне, 
барабанном бое, военной музыке и восклицании на конец с ним примиренного народа: 
здравствуй, государь, отец наш!
     18 декабря родилась царевна Елизавета Петровна.


                   Указы 1709 года.

     В сем же году изданы российская генеральная карта (Фишером) и специальные: 
1) окольность Архангельска с остр.<овами> Солов.<ецким и Анзерским>, 2) 
окольность Астрахани с устьем Волги, 3) окольность Азова и другие, посвященные 
его величеству фон-Кейленом (Ежемес.<ячные> Академ.<ические> сочин.<ения>).
     О чистоте улиц, о мостовой, о избрании на то десятских.
     О определении двух перемен работников к петербургскому городовому строению 
по 20,000 челов.<ек>.
     О пятом рекрутском наборе с 20 дв.<оров> по 1.
     О исполнении духовной Флереза, хотя и не у крепостных дел писанной, ибо то 
учинено по неведению закона.
     О вычете с писцов за прогульные дни по гривне на день.
     Об отдаче на оброк покидных, пустых и отысканных земель.
     О сборе с ульев и проч.



1710 <год>.

     Петр праздновал новый год в Москве при пушечн.<ой> пальбе, огненн.<ых> 
потехах etc.
     Он занялся расположением расходов и точным определением, откуда кому и на 
что получать приходы.
     Армию положил он составить из 33 полков пех.<оты> и 24 кавал.<ерии> и 
58,000 гарниз.<она>, кроме гвардии, ландсмилицкого корпуса, лифляндск.ого 
корпуса и морск.<ой> силы. - Полки назвались по имени городов, а не полковников, 
как было прежде.
     Петр повелел сибирск.<ому> архиерею Филофею обращать в христианскую веру 
иноверные племена, что не зависит от царской власти, но от проповеди слова 
божия; а ново-крещан повелел обучать русской грамоте (Венец.<ианский> 
ист.<орик>: 40,000 и более были обращены).
     Петр повелел (когда?) раскольникам нашить на спины платья четвероугольники 
из красного сукна с желтыми казырями. Они повиновались, и без всякого стыда 
являлись на бирже: торговать с иноземцами.
     Всем христ.<ианским> вероисповеданиям Петр дозволил иметь в России церкви и 
избирать церковн.<ый> совет, не состоя под ведомством синода.
     Петр, купцу Короткину, выехавшему из Голландии, приказал близ Москвы 
завести бумажную фабрику и часто оную посещал. Недавно, будучи там, получил он 
от одного помещика приглашение на медвежию травлю. Петр отвечал: "у меня есть и 
свои звери внешние и внутренние".

                  ***
     5-го января имел публичную аудиенцию Битфорт, чрезвыч.<айный> англ.<ийский> 
посланн.<ик>. - Вот что было причиною посольству:
     В 1708 году наш посланник Матвеев получил приказание ехать в Голландию, был 
на улице остановлен заимодавцем и отведен в тюрьму. Матвеев, хотя и тотчас 
освобожденный с извинениями, выехал из Англии без отпускной грамоты и не 
дождавшись изъяснения на свой протест.
     Витфорт от имени королевы, именуя Петра императором, извинился бессилием 
англ.<ийских> законов и уведомлял, что новым законом, утвержденным в парламенте, 
отныне посланники ограждены от подобных оскорблений etc. etc.
     Титул цесарский или императорский дан был Петру, а <таковой же самый титул 
дали его величеству и> в Голландии при торжественном праздновании его победы.
     В Сибири грек Александр Левондиад отыскал серебряную руду, и пожалована ему 
грамота на завод.
     Петр писал воронежск.<ому> об.<ер>-коменд.<анту> Колычеву о строениях в 
Таврове etc.
     3 января Толстой получил в присутствии султана ратификацию прежнего мира.
     Карл по смерти Мазепы (20 сент.<ября> 1709 <г.>) наименовал Орлика 
гетм.<аном> Малыя России обеих сторон Днепра и войск запорожских.
     Петр, видя, что Красов не в бездействии в Померании, вторично подтвердил 
свою декларацию (см. выше), того ради 31 марта в Гаге Австрией, Англией и 
Голландией и постановлено (а 2 апреля на имперском съезде в Регенсбурге и 
подтверждено), что они принимают на себя неутральную гарантию всех в Германии 
шведск.<их> провинций (равно как и герц.<огства> Шлезвигского и Готландии) с 
тем, чтобы шв.<едские> войска (в Герм.<ании> находящиеся) не вступят в Польшу и 
Саксонию, а союзники в Германию, под опасением войны.
     Петр, согласясь на оные условия, прибавил одно: противу нарушителя да 
обязуются вышеуп.<омянутые> державы действовать оружием.
     11 июля сии условия были обнародованы Стокг.<ольмскому> сенату датск.<им> 
королем. Сенат нашел их несправедливыми, а Карл из Бендер повелел Красову, коего 
войско со дня на день увеличивалось, вступить в Польшу. Неутральные державы 4 
августа в Гаге (при министрах имп.<ерских> князей) обязались собрать 16,000 
войска.
     Карл протестовал, с помощью Франции склонив в пользу свою Порту; посол его 
в Вене, 11 августа, а особливое посольство к регенсбугскому имп.<ерскому> 
собранию объявило, что он на своего неприятеля нападет, где и когда будет ему то 
возможно, заранее объявляя врагом того, кто вздумает тому противиться. -
     Протест имел свое действие. Большая часть имп.<ерских> князей в неутралитет 
не вступили и сказали, что вс° это клонится к тому, чтоб уничтожить действия 
корпуса Красова. Но сев.<ерные> союзники с своей стороны настойчивее требовали 
исполнение гарантии, объявляя, что в противном случае они вступят в шведск.<ие> 
(в Герм.<ании>) провинции. Петр представил гагскому собранию, что шв.<едские> 
войска в Померании и Бремене усиливаются, что герц.<ог> голштейн-готорпский 
делает то же, что Карл старается о разрыве Турции с Россией и Польшею, что он с 
тур.<ецким> и тат.<арским> корпусом нападет с одной стороны на Польшу, а 
Лещинский из Померании вступит в Шлезию etc. etc.
     Между тем Петр повелел ген.<ерал>-м.<аиору> Ностицу взять кр.<епость> 
Эльбинг, где было 900 шв.<едского> гарнизона. 28 <августа> город взят был 
приступом; гарнизон сдался военнопленным, 260 пушек были взяты etc. etc. 
Бригадир Фед.<ор> Балк сделан был комендантом при 200 <человек> гарниз.<она>. - 
Ностиц пожалован ген.<ерал>-пор.<учиком>, Балку дан портрет с алмаз.<ами>, 
выбита медаль, но Ностиц через несколько дней, выманя у эльбинского магистрата 
250,000 пол.<ьских> зл.<от>, без абшита ушел, и Петр повелел персону его 
повесить.
     17 февр.<аля> Петр отправился в П. Б., повелев полкам следовать туда же. 
Меншикова он отправил к Риге, с повелением осмотреть места между Ригой и 
Динаминд-шанца и через Двину (сделав несколько прамов с пушк.<ами>) с перенятия 
с моря шв.<едских> судов, укрепить бревны с цепями.
     21 февр.<аля> Петр прибыл в П. Б. Он пожаловал Апр.<аксина> графом и тайным 
советником, и повелел ему взять Выборг. Апр.<аксин> выступил 21 марта.
     Петр меж тем, занимаясь делами, сочинял морской устав.
     (В Шонах 10 марта было сражение между датч.<анами> и шв.<едами>, убито с 
об.<еих> ст.<орон> до 4000. Петр уведомляет о том Апр,<аксина>.)
     Как только вскрылась Нева, Петр вывел флот корабельн.<ый> и галерн.<ый> в 
Кроншлот - и спешит под Выборг доставить провиант и артилл.<ерию>. - Крейц 
отправился 28 апреля по морю, еще не очищенному ото льда, а с ним и сам Петр, 
яко контр-адмирал, со своею эскадрою.
     Плавание было опасно. Лед шел и чуть было (в ночь на [8]... апреля) галеры, 
занесенные в море, не были разбиты и потоплены. Петр повелел кораблями разбить 
лед и стать на якори, что и учинено. Весь флот прибыл благополучно к 
Берез.<овым> остр.<ова>м. 8-го мая отправили артилл.<ерию> и провиант под 
нач.<альством> самого государя.
     Провиант прибыл во время, оного под Выб.<оргом> уже не было. Пока 
артилл.<ерию> и пров.<иант> выгружали, Петр, осмотря лагерь, 14 мая сделал 
подробные распоряжения осаде (см. ч. III-182).
     Того же дня Петр с ластовыми и военн.<ыми> судами отправился в П. Б., 
оставя Боциса с галерами при батареях. Шв.<ед>ы едва не отрезали нашего флота от 
Кроншлота. 11 шв.<едских> кораблей к выб.<оргскому> заливу пришли тотчас после 
отбытия государя. Майя 16-го прибыл Петр в Кроншлот и до 10-го июня пробыл в П. 
Б.-е.
     Петр писал Апр<аксин>у, что опасается он хитрости шведской: дабы под 
закрытием флота не учинили они сильного транспорта Либекеру (как то сделали они 
с датч.<анами> (1700?)), в случае, если шведы не сильны, то можно будет напасть 
на Либекера со всею конн.<ицей>, и с неск.<олькою> пехоты. Приказывает к Либкеру 
послать человека 3 чухонцев шпионами, жен задержав заложницами. Надеялся поспеть 
к приступу и просил оный отложить до воскресения etc.
     Артиллерия под Выборгом действовала удачно: с 1-го по 6 июля учинен пролом, 
в который строем могли войти 2 батальона. Город был весь почти разорен бомбами. 
9-го, когда повелено было идти на приступ, то комендант предложил сдаться на 
капитуляцию, в сей день оно было отказано, но на другой день Шер.<еметев> вошел 
в переговоры, в тот же день Петр прискакал по почте и даровал следующие условия:
     1) Выпустить гарнизон без музыки, знамен и ружий, с пожитками и 
семействами.
     2) Купцы, духовные etc. содержаны будут в их вере etc. etc.
     3) Поселяне отпущены.
     4) Духов.<ным> и комис.<сарам> (1 пунк<т>).
     12-го июня город был сдан. -
     14-го Петр ввел Преображ.<енский> полк (яко полк.<овник> оного) и сам 
расставил караулы. Потом молебствие и торжество. Апр.<аксин>у дана 
Андр.<еевская> лента, генералам - деревни, офиц.<ерам> медали зол.<отые>. - Петр 
обедал и ночевал в ставке нового кавалера.
     Петр не сдержал своего слова. Выборгский гарнизон объявлен был 
военнопленным, Петр озлоблен был обидою, учиненною его белому флагу кап.<итаном> 
Лелиим, захватившим не давно поруч.<ика> Шмита с письмами от шв.<едских> 
пленников, посланного к их флоту; но раненых и больных офицеров, также вдов и 
детей убитых отпустил со всем их имением.
     Задержанных в плену было 4 полк.<овника> (и коменд.<ант>), 6 
подп.<олковников>, 3 маи.<ора>, 141 офиц.<ер> (ун.<тер-офицеров> и ряд.<овых> 
3726).
     В начале осады гарнизону было 5,000, взято мор.<тир> 8, гоуб.<иц> 2, 
пуш.<ек> 151, руж.<ей> 5,499 etc. - Наших пушек было 80 (24-х и 14-ти 
ф.<унтовых>) и 26 морт.<ир>. Выбита медаль etc.
     Петр оставил в Выб.<орге> Апр.<акси>на для исправления разорений, сделав 
коменд.<антом> бриг.<адира> Чернышева, ген.<ерал>-м.<аиора> Брюса с конницей и 
пех.<отой> отправил взять Кегсгольм и 22-го июня выехал в П. Б., а 23 имел 
торжественный вход.
     Тогда заключен был брак Анны Иоанновны с герц.<огом> курляндским, и повелел 
Шер.<еметев> у и другим начальникам контрибуцию с курляндцев не брать.
     Петр отпраздновал день Полт.<авского> сражения по новосочиненной службе и 
повелел праздновать оный в роды родов. 8-го июля получил он известие о взятии 
столичного лифлянд.<ского> города.
     В Ригу введена была целая шв.<едская> армия (22 полка), мещанство 
вооружено, дворянство стеклось для защиты города, укрепления были исправлены, 
начальство поручено ген.-губ.<ернатору> Стрембергу.
     Репнин осаждал и бомбардировал Ригу 3 месяца. 11 марта возвратился 
Шер.<еметев>.
     Войска нашего собралось 24 пех.<отных> полка и 8 конн.<ых> (в том числе 
2,100 казаков). Город был окружен, поделаны всюду батареи, в 2 верстах ниже 
города на урочище Гофемберге заложена малая крепость. Шер.<еметев> назвал оную 
Александр шпицом (шанцем?) в честь прибывшему Меншикову, который по указу Петра 
должен был не допустить к Риге шв.<едско>го флота. Сия крепость пресекала 
сообщение Риги с Динаминд-шанцем и не допускала флота к городу. Неприятель 
производил сильную канонаду и частые вылазки. К Динам.<инд>-шанцу подходили 
шв.<едские> корабли. Они были неоднократно отбиты от наших укреплений и наконец 
ушли и более не показывались.
     30 мая шв.<еды>, выбитые из предместия, выжгли его раскаленн.<ыми> ядрами. 
В городе оказался голод, вскоре потом моровая язва; она перешла было и в наше 
войско, занесенная беглецами, но вскоре пресечена.
     Шерем.<етев> предложил гр. Стрембергу сдачу города на честных условиях, дав 
ему сутки на размышления. - Стр.<емберг> просил более времени для совещания с 
двор.<янами> и гражданами, на что Шер.<еметев> и согласился - (2 суток до 14-го 
числа июня), после чего Стр.<емберг> требовал пропуска двух курьеров: одного в 
Швецию, а другого в Динам.<инд>-ш.<анц>. Шер.<еметев> ответствовал бомбами, в 10 
дней брошено оных 3,389. - Стр.<емберг> просил 10 дней сроку. Даны ему 48 часов.
     Из под Риги, меж тем, ген.<ерал>-пор.<учик> Боур отправился для взятия 
Пернова.
     30-го присланные 9 депутатов подали Шер.<еметеву> свои условия; им 
предложили другие, на кои ни депутаты, ни Стр.<емберг> не согласились - в 
особенности они упорствовали в том, чтоб дворянство Петру не присягало. Наконец 
обе стороны согласились.
     Гарнизон вышел со всеми воинскими почестями. Дух.<овные> и граж.<данские> 
права подтверждены были во всей силе, также и право магистрата.
     Потом редуты с лев.<ой> стороны Двины и апроши все заровнены. 4 июля Репнин 
вступил в город с 6 полк.<ами>, приняв караул и всю артилл.<ерию> (567 пуш.<ек> 
etc.). Только 5.132 человека вышли из Риги с храбр.<ым> Стр.<ембергом>, в том 
числе 2,905 больных, до 60,000 погибло.
     250 оф.<ицеров> и ряд.<овых> были удержаны в силу капитуляции, как 
лифляндцы из завоеванных городов. Сверх того (как природные лифляндцы) 
ген.<ерал>-м.<аиор> Альфендаль, 5 полк.<овников>, 12 подп.<олковников>, 19 
маи.<оров>, 65 об.<ер>-офиц.<еров>, 22 члена магистратск.<их>, мещан 610 - etc. 
etc.
     12-го июля в лагере нашем происходило обычное торжество, и Шерем.<етев> 
вошел в город торжественно. У Карлусовых ворот магистрат поднес ему золотые 
ключи города вес.<ом> в 3 фунт.<а> с лат.<инской> надпись.<ю>. В королевском 
замке встретило его дворянство, магистрат и духовен.<ство>. - Оттуда 
Шер.<еметев> отправился в кирку, где двор.<янство> и дух.<овенство> присягнули 
Петру, оттоле в Ратушу, где присягнули мещане - шв.<едские> гербы заменены 
росс.<ийскими>. Шерем.<етев> угощал потом в своем лагере новых подданных своего 
государя.
     30 сент.<ября> Петр подтвердил капитуляцию в П. Б. двумя дипломами - по 
ходатайству барона Левенвольда. Шведск.<ая> редукция была уничтожена, - и 
Лифляндия искренне радовалась торжеству россиян. Двор.<янство> поднесло 
Шер.<еметеву> диплом на право гражданства в их земле.
     Петр и тут удержал гарнизон рижский, вопреки слова, данного его 
фельдмаршалом. Стр.<емберг> отправлен был в П. Б., где Петр принял его с честью, 
вскоре потом разменен он был на Вейде.
     Наш урон, считая умерших от язвы, состоял из 9,000.
     Стремберг в своей капитуляции выговорил весь рижский архив с библиотекой, 
письмами и проч. - Петр на сей пункт весьма подробное дал решение (см. 
Гол.<иков>. Ч. III-206).
     На взятие Риги выбита медаль.
     Язва рижская достигла и до Нарвы. Петр повелел взять всевозможные 
предосторожности, повелев вешать ослушников.
     Тогда же Петр из Москвы вытребовал Рейншильда, Пипера и Цидергельма, также 
митроп.<олита> рязанского для свадьбы Анны Иоанновны и приказал 
новогор.<одскому> коменд.<анту> Татищеву их пропустить (через заставы и 
караулы).
     Вскоре язва была прекращена.
     Петр на работы П. Б-ие потребовал 14,720 чел.<овек> (с Азовской - 251, с 
уездов и посадов. Письмо к Апр.<аксину> ), выслав их в П. Б. на вечное житье 
(дав им жалования по 12 р. в год, да по 10 на хлеб), поруча их в круглую поруку, 
чтоб дорогою не разбежались.
     8-го августа сдалась креп.<ость> и Динаминдская - отряженному от 
Шер.<еметева> ген.<ерал>-м.<аиор>у Буку. Взято 198 пушек, 14 мор.<тир>, 13 
гоуб.<иц> etc. etc.
     На взятие оной выб.<ита> медаль.
     Боур атаковал Пернов 22 июля. 14 августа город сдался, почти не 
супротивлявшись. Коменд.<ант> вышел с воинской почестью, с 1000 чел.<овек> 
гарнизону, изнуренного язвой и унынием; несчастные вступили в нашу службу (?), 
183 пушки, 14 мор.<тир>, 4 гоуб.<иц> etc. взяты были тут.
     Остров Эзель был без супротивления занят маиором, отряженным от Боура. В 
Аренсбурге найдено 70 пуш.<ек>, мор.<тир> etc.
     В память того выбиты еще 2 медали.
     Пользуясь оцепенением шведов, Петр осадил Кегсгольм и Ревель.
     Корела (или Кегсгольм) от природы крепка. Государь повелел Брюсу крепость 
бомбардировать, не учиня приступа.
     Брюс перешел Воксу, осадил город, послал коменданту предложения о сдаче и 
начал город бомбардировать. Через несколько времени гарнизон сдался на условия, 
подтвержденные Петром, и 8-го сент.<ября> вышел без знамен и музыки, и был 
отпущен.
     В крепости найдено 6 старинных русских пушек, 9 шв.<едских>, 4 дробовика, 9 
фолкон.<етов>, 75 чугунн.<ых> пушек etc.
     Ревель, осажденный Боуром, терпел от недостатка пресной воды, от тесноты 
собравшихся окрестных мызников и крестьян. К нему подоспело помощное войско, но 
граждане его не приняли, боясь тем продлить бедственную осаду. 29 сент.<ября> 
город сдался на тех же условиях, как и Корела. В городе и в королев.<ской> 
крепости Dum найдено 57 медн.<ых> пуш.<ек>, 10 морт.<ир> etc., чуг.<унных> 
пуш.<ек> 174 etc. etc.
     Выбиты медали.
     Таким образом Лифляндия и Эстляндия очищена от шведов, и на левой стороне 
восточного моря Карл не имел уже ни одной степени земли (письмо Петра к. 
Курбатову).
     Петр при устьи речки Черной заложил монастырь во имя Троицы и в честь 
Алекс.<андра> Невского. Феодосий назначен был архимандритом в оный, и в 
присутствии Петра водрузил крест.
     Потом Петр экзерцировал свой флот под главн.<ым> начальством адм.<ирала> 
Апраксина (16 сент.<ября>).
     17 сент.<ября> Петр поехал морем в Кегсгольм.
     Петр послал в Ригу тайн.<ого> советника Левенвольда для учреждения 
гражданского порядка в Лифляндии, придав ему в помочь Зыбина и еще офицера, 
знавшего по нем.<ецки> и по латине. Сам Петр занялся исправлением крепостей и 
гаваней, вызовом иноземцев на заселение мест, опустошенных язвою etc. Он 
составил 15,000-й корпус лифл.<яндский> из природн.<ых> тамошних дворян.
     Штел.<ина> анекдот о Катаринентале (Ч. III-222).
     Петр, заметя на чухонцах худую обувь, выписал из нижегор.<одской> и 
казанск.<ой> губерний лучших лапотников, дав им 1 рубль в неделю кормовых денег, 
для обучения чухонцев плесть лапти. Пасторы каждый месяц должны были доносить 
выборгск.<ому> правлению о их успехах. Штел.<ин>, ibid.
     На завоевание Лифл.<яндии> и Эстл.<яндии> выбиты медали.
     Петр предложил Австрии себя в члены империи, яко владельца Лифляндии, 
старинной отчины цесарей. Он обещал за то 25000 вспомогательного войска противу 
Франции. Австр.<ийский> имп.<ератор> отговорился тем, что Лифл.<яндия> в силу 
мирных договоров может от России отойти, а что, если ежа за ней останется, то 
Австрия принуждена будет вмешиваться во все споры и замешательства, могущие 
впредь произойти косательно княжества. Дело в том, что имп.<ераторские> чины 
боялись видеть между собою сильного северного царя.
     Петр повелел Шерем.<етеву> на продовольствие войска денег с Литвы не 
сбирать, а брать хлебом побольше бочки, ибо из Лифл.<яндии> взять его не где; 
буде же хлеба не дадут, то ставить у них войско на квартиры, а хлеб брать из 
Курляндии, обходя маетности герцога.
     Указ. Порции офиц.<ерск>ие - 2 фунта хлеба в день, 2 ф.<унта> мяса, кварта 
пива, гарнец круп, (соли гарнец на месяц) etc. каждый по чину.
     Петр послал адъютанта Ушакова к Шер.<еметев>у, повелев фельдмаршалу 
слушаться и словесных его повелений.
     31 октября совершилось бракосочетание ц.<аревны> Анны Иоанновны с 
герц.<огом> Фридериком Вильгельмом. Торжество происходило в доме кн.<язя> 
Меньшикова, в первый день стол был царский, а во второй - княжеский. Праздник 
заключен балом и фейерверком.
     Петр на Котлине в залож.<енном> городе и крепости успел построить многие 
каменн.<ые> дома, также дворец и гостиный двор в (П. Б.?) сам чертя планы и 
рисунки, между прочим между Кроншл.<отом> и Кронштат.<ом> над фарватером сделал 
он план башни на подобие Род.<осского> колосса, под которую подходили бы 
военн.<ые> корабли, с подзорной светелкой и фонарем.
     Петр с армянами заключил торговое условие. Персидский шелк через их руки 
шел частию в Турцию, частию через Россию в Голландию. - Петр сделал шелк 
исключительною торговлею русской, и шах сии условия утвердил.
     Петр запретил своим подданным продавать шелк иноземцам (кроме, как 
армянам), облегчил сим после<дни>м пошлину, а с жемчугов и каменьев оную 
уничтожил - и повелел давать им конвой при проезде их в Астрах.<ань> или на 
Терек. В 1716-м году Петр отказал англичанам участие в сей торговле (см. ч. III-
229, примеч.<ание>).
     Султан готовился к войне, еще в мае разорвав мир.
     Еще при выступлении Карла из Саксонии Порта послала к нему посольство для 
заключения с ним союза; потом бендерский сераскир Юсуф-паша писал от имени 
верх.<овного> визиря к воеводе киевскому о том же.
     Крымский хан писал Карлу, что 50,000 татар готовы идти ему на помощь.
     Победа Петра и дипломация Толстова сделали вс° сие тщетным.
     После своего поражения Карл отправил послов в Константин.<ополь>, и Порта 
повелела бендерск.<ому> сераскиру условиться во всем с шв.<едским> королем - 
несколько пашей получили повеление идти в Бендеры. Верх.<овный> визирь Али-паша 
писал Карлу, что Порта с радостию приемлет предлог начать войну с Россиею.
     Карл сыпал деньги, доставляемые ему Мазепой (Вольтер говорит - визирем). 
Агент его Понятовский сильно за него действовал в Константинополе; нарочно 
посланный Десальер (Dessaleur) сильно ему помогал. Крымский хан и сераскиры 
бендерский и силистрийский были доброжелателями шведов.
     Петр требовал у Порты уничтожения причины к нарушению мира, на 30 лет 
постановленного с Мустафою: т. е. отпущения Карла XII, обещая ему свободный 
пропуск через Польшу и выдачи изменников etc.
     При том 2,000 мешков шв.<едских> денег были Толстым выданы верх.<овному> 
визирю, что весьма подкрепило его дипломат.<ические> рассуждения. - Толстой 
получил аудиенцию: султан объявил, что он готов подтвердить мир, заключенный 
братом его; и тогда договариваться об отпуске шв.<едского> короля.
     Карл, извещенный обо всем через Понятовского, в письме своем к султану 
сильно жаловался на визиря, который, обнадежа его помощию через Каплан-гирея и 
тем отвлекши его от выгодного мира, теперь оказывается подкупленным 
доброжелателем р.<усского> царя и изменяет Порте, уступая России более, чем она 
требовала.
     Султан передал письмо визирю, а сей настоял на том, чтоб Каплан-гирея 
низвергнуть и сослать в Яни-кале.
     Между тем Мазепа умер (говорят: приняв яд), а в диване, не смотря на 
происки Понятовского и Дасалера, положено мира с Россией не нарушать, а 
шв.<едского> короля выпро<во>див до границы польской при 500 конвоя, а тут обще 
с росс.<ийским> офицером и приличным конвоем и честию проводить до его земель. - 
Во время же проезда не иметь ему с поляками никакого сношения etc. etc.-В случае 
же несогласия на то со стороны Карла, Порта, не заботясь о нем, предоставляет 
ему полную волю. О чем и Петру сообщено.
     В следствии сего мир был в декабре 1709-го <года> подтвержден, и к царю 
отправлена грамота (ч. III-238).
     Карл, который вместо приличного конвоя, надеялся получить вспомогательную 
армию, опять жаловался султану на визиря. Но сей о том не беспокоился. Он с 
честию отпустил в Крым нового хана Девлет-гирея, наказывая ему ненарушимо 
хранить мир с Россиею. Девлет, приехав, жаловался на своего предшественника, 
потерявшего 30,000 татар в безумном походе противу черкас (когда?), и Мазепу 
погубил, обещая именем султана ему вольность и вспоможение.
     Султан потребовал объяснения от визиря, который во всем заперся. Султан 
послал к низложенному хану тайно его допросить. Сей сложил всю вину на 
верх.<овного> визиря. - В следствии чего Али-паша был низвержен, а на место его 
возведен Кюпрюли-Оглы Нууман-паша.
     Говорят, что было перехвачено письмо визиря к царю, в коем благодарил он 
его за 2000 мешков. Шв.<едский> король доставил оное султану. Визирю отсекли 
голову. (?)
     Новый визирь послал Карлу 800 мешков левков, и положено дать ему под видом 
конвоя 40,000 войска тат.<арского> и тур.<ецк>ого.
     Ободренный успехом Карл продолжал стращать султана честолюбивыми замыслами 
Петра. Он представил, что, низвергнув Швецию, царь не замедлит завладеть Крымом 
и откроет путь себе к Константинополю. В доказательство представлял он выбитую в 
Амстерд.<аме> медаль с надп.<исью>: Petrus I Russo-Graecorum Monarcha,  
умножаемый непрестанно флот и гавань Таганрожская etc.
     Призванный наш министр объявил, что флот отнюдь не умножается, а 
доделываются только корабли, стоявшие на штапеле до заключения мира, и то для 
предостережений от гнилости, вс° прочее назвал он клеветою завистников и уверял, 
что Россия не иначе, как по принуждению самой Порты, объявит ей войну.
     Визирь противился войне; он был отставлен и сослан пашею на Эвбейский 
остров. Балтаджа-Магомет-паша избран на его место, и шв.<едскому> королю посланы 
еще 500 мешков лев.<ков>.
     Карл именем Лещинского и всей Речи обещал уступить Порте неск.<олько> 
польских провинций и креп.<ость> Каменец, и 4 мил.<лиона> годовой дани. Порта 
стала приготовляться к войне.
     Карл торжествовал. Он не прежде соглашался принять 40,000 конвой, как по 
началу войны России с Турцией, тогда думал он вступить в Польшу, соединиться с 
корпусом Красова и с партией Лещинского.
     По тайному дозволению Порты кр.<ымские> татаре начали задирать Россию к 
войне. Они вторгнулись в Малор.<оссию> и дошли до Изюма, грабя и разоряя вс° - 
другие напали со стороны Польши, соединясь с изменн.<иками> казаками и поляками. 
К зиме воротились они в Перекопь с добычей и 12,000 пленных.
     Под Белой-Церковью встретили они отпор; в ней было 500 русск.<ого> 
гарниз.<она>, кн. Галицын подоспел и прогнал их, побив до 5,000.
     17 июля Петр, желая мира, отправил к султану грамоту, коей жаловался на 
нарушения мирных условий, на своеволие татар, на покровительство, оказываемое 
изменникам, на признание вора Орлика малоросс.<ийским> гетманом etc. etc.
     Посланный с грамотою был схвачен на границе и ввержен в подземельную 
тюрьму, где и содержался он до Прутского мира.
     Петр вторично грамотою требовал удовлетворительного ответа (18 окт.<ября>), 
но второй посланный имел участь первого.
     22 декабря получил Петр тайное из Царегр.<ада> известие (от Толстова) о 
разрыве мира. А вскоре потом через иностр.<анные> дворы уведомлен он, что 
Толстой ограблен и отведен в Семи-башенный замок.
     Петр повелел Шерем.<етев>у приготовить на Припети мосты и послать к 
волошским границам для зауготовления провианта и фуража. В Ригу определить 
коменд.<анто>м бригад.<ира> Чирикова etc. etc. и самому следовать к волошск.<им> 
границам.
     Министру своему при польск.<ом> дворе, коему было предписано взыскать со 
Гданска 300,000 еф.<имков> за не-пресечение торгов со Швецией, велел Петр 
оставить на время требование, войска на краковские квартиры не ставить, а, 
приближась к границе, стать у Каменца-Под.<ольска> на кантонир-квартирах, куда 
свозить фураж и провиант. Предписал короля шв.<едского> с турецк.<им> конвоем в 
Польшу не впускать etc. и наблюдать за Польшею etc.
     Петр велел тогда судить фельдм.<аршала> лейт.<енанта> Гольца за то, что он 
не поехал в Москву и что не выдал он шв.<едского> секретаря Книнштера, 
посланного из Бендер к Стокг.<ольмскому> сенату.
     Он был осужден (вероятно, на смерт.<ную> казнь), но Петр простил его, 
отпустя из своей службы.
     В Лифл.<яндии> учреждена была комиссия. Наказ, Левенвольду данный (11 
пункт.<ов>) (см. ч. III-269).


                   Указы 1710 <года>.

     О Ижерской канцелярии, о ведомости доходам, городовым окладам etc.
     О табели полкам гарнизонным, сколько где.
     О высылке доходов в определенные места, т. е. в приказы Воинский, 
Адмирал.<тейский>, в Посольской - и в артилл<ер>ию.
     О переписке крестьянских дворов (кроме черкас).
     О 15 рублей пени с тех, у коих укрываются салдаты от службы.
     О взятии с 80 (?) дворов по 25 коп., со служилых с 300 - по 7 к., с 
неслуж.<илых> с 100 двор.<ов> - по 20 к.
     О сыске беглых и недорослей, укрывающихся от службы.
     О взятии 1200 матросов от 15 до 20 лет - в П. Бург.
     О высылке в П. Б. 3000 работн.<иков> - с 35 дв.<оров> по человеку - и с 34 
дв.<оров> и менее по два алтына с двора.
     О росписании в губ.<ерния>х по 5,536 дв.<оров> на равн.<ые> доли.
     О правеже доимок по 1707 г.
     Etc. etc.
     Большею частию о сборах, о переписи книг, о новом порядке губернском.



1711 <год>.

     1 янв.<аря> Петр обедал у кн. Менш.<икова>; вечером, при фейерверке, 
освещены два щита, на одном изображена звезда с надп.<исью>: "Господи, покажи 
нам пути твоя", т. е. господи, покажи нам дорогу в Турцию, на другом - столб с 
ключем и шпагой, с надп<исью>: "Иде же Правда, там и помощь божия". Однако бог 
помог не нам.
     1-го янв.<аря> послано повеление Галиц.<ыну> идти к волошск.<им> границам 
etc., в другом письме более всего предписывает турок не впускать в Каменец, 
учить салдат огню, а палашам покой дать,  ибо турки не шв.<еды>: противу них 
действовать пехотою и рогатками. Петр предчувствовал уже Румянцовскую стратегию.
     Румянц.<ов> действовал пехотой и карреями и уничтожил рогатки. Чему первый 
пример дан Шулленбургом.
     К Шерем.<етеву> Петр отправил капит.<ан>-поруч.<ика> Пыскорского с 
следующим наказом:
     1) Шерем.<етев>у тотчас отправить пех.<отные> полки и полевую артиллерию; и 
самому ехать до конного войска.
     2) Ген.<ерал>ов торопить куда кому велено.
     3) Дивизиям идти, умножаясь рекрутами, и для того определить, где кому 
останавливаться.
     4) Г<енерала>м идти к ген.<ерал>-лейт.<енанту> кн. Галицыну; войскам 

Первая
<<<<<: >>>>>:

---

новости мира::Поисковичёк:: Магазин рунета:: Базар в рунете:: Софт Ру:: Блог ЖЖ:: Анекдоты:: Миничат

сайт построен на хостинге Агава - лучшие цены, лучшее качество

Хостинг от uCoz